***
Пятница началась с трёхчасового кросса. Они бежали по берегу озера, едва не падая на скользком песке, пока прохладный ветерок обдувал лица и трепал волосы. Рюджин бежала рядом с тренером Мун, обсуждая планы на семейный день, а Йеджи старалась держаться рядом с Черён. Родители должны были подъехать к обеду, и обитатели лагеря, по плану руководства, собиралась встретить их перед административным корпусом. Кто-то даже предложил сделать это в официальной одежде, но все дружно заявили, что скорее умрут, чем наденут костюмы в такую жару. – Значит, с парнем покончено? – Спросила Черён, когда они немного оторвались от основной группы. – Что? – Вы расстались? – Нет. Почему ты спрашиваешь? – Потому что мне показалось, что между вами с Рюджин что-то есть. В Остине, когда я проснулась, вас не было, и… вы флиртуете, так что было бы логично предположить… – Нет, мы не вместе. – Странно. – Почему? – Я хочу думать, что хорошо знаю Шин, и уверена, что никогда раньше она не вела себя так… влюблённо, наверное, Типа… ты единственная девушка, которая знает о ней что-то, кроме имени и адреса. И ты узнала это раньше, чем мы. – У нас просто общая проблема. Мы друзья. – Пока, – улыбнулась Черён. – Я говорила о ней много плохих вещей, но, знаешь, она хороший человек. И, если ты ответишь ей взаимностью, она сделает всё, чтобы тебе было хорошо. – Я знаю, – кивнула Йеджи. – Она тебе нравится. – Нет. – Это не вопрос. Очевидно, что она тебе нравится. Как и многим. У неё есть особенный вайб. Не знаю почему, но многие в восторге от депрессивных, саркастичных «плохих» ребят, а у неё ещё и тату, и цветные волосы. Нет ни шанса устоять. – Ну, ты устояла. Они пробежали мимо посадок молодых сосен, вдыхая свежий аромат леса. – Сперва у меня была девушка, потом с Рюджин начались проблемы. Она для меня как сестра. Не будь так, я бы уже раз сто пригласила её на свидание. В любом случае, я не пытаюсь на тебя давить, просто, если ты вдруг поймёшь, что хочешь встречаться с ней или что-то в этом духе, сперва расстанься со своим парнем. Если это сделаешь ты, ей будет хуже, чем тогда, когда это сделала Минджу. – Я… я не собиралась. – Я всего лишь предупредила. Решать тебе, Йеджи. Давай, – она наклонилась вперёд. – Догоним тренера и Рюджин. Или слабо? – Я обгоню тебя в первую же секунду.***
Йеджи наблюдала за тем, как многочисленные друзья, родители и родственники наполняли площадь. Джису почти сразу увела Юну к своей семье, Черён ушла к родителям и сёстрам. Они с Рюджин сидели на ступенях административного корпуса, деля одну банку колы на двоих и болтая об Остине. – Я обязана ещё раз поехать туда с тобой, – сказала Шин. – Для чего? – Я ничего тебе не показала. Остин красивый город, даже несмотря на все эти высотки. Это сердце Техаса. – И что бы ты мне показала? – Йеджи опустила голову на её плечо, позволяя себе расслабиться. – Ну, обычно туристы начинают с Капитолия, но не думаю, что это, что нам нужно. Это для сорокалетних мужчин и женщин, которые ищут во всём историю. Остин, конечно, город с прошлым, но он ещё молод. Мы начнём день с прогулки в парке. Днём там жара, так что лучше переждать её поближе к воде. Поболтаем, попьём газировки, наедимся до отвала. – Наедимся? – Конечно! Это же Техас, Кексик! Куча еды и никаких правил, кроме одного – «ешь столько, сколько влезет». Можем представить себя ковбоями и покататься на быке или купить шляпы. Прогуляемся по набережной, посмотрим на Колорадо. Когда-нибудь была в магазинах на колёсах? – Нет. Что это? – Похоже на фудтраки, только вместо еды продают всё остальное. Не видела такого в Бостоне, но в Остине это почти на каждом углу. Вечером, когда жара спадёт, мы направимся в одно очень особенное место, на мост Конгресс Авеню. На закате из-под моста вылетают на охоту тысячи летучих мышей. На несколько секунд небо становится абсолютно чёрным от их количества, и это выглядит потрясающе. Романтика по-техасски. – Мне нравится, как это звучит. А что дальше? – Живая музыка, конечно. Пойдём на Шестую Улицу. Прогуляемся мимо баров, послушаем местные группы. Конечно, выпить нам не дадут, но мы можем просто поужинать в одном из баров. Мы с мамой и папой часто бывали в «Железном кактусе». Там играли блюз, инди-рок. Великолепное место. – Это будет свидание? – Если ты хочешь, – улыбнулась Рюджин. – Я не против. Йеджи ещё раз оглядела толпу, не заметив ни одного знакомого лица. Конечно, мама не приехала, но Хван не чувствовала себя огорчённой. У неё была Рюджин, и они наверняка хорошо бы провели время вместе. Они могли бы поиграть в футбол или пойти на озеро, или посмотреть какие-нибудь дурацкие шоу. Даже тренер Мун приглашала их к себе, чтобы поужинать. – Мы созванивались с Ён, Хвиин и Хиджин, – объяснила Рюджин. – Это жена Бюли и их близкие подруги. Они очень заботились обо мне. Обещали, что приедут, как только закончат с гастролями. – Они музыканты? – Ён солистка на Бродвее, Хвиин барабанщица в рок-группе. У них сейчас тур по Европе. Должна вернуться в середина августа. Хиджин… ох, это отдельный вид искусства. Она звезда Кореи, рушит местные стандарты красоты. – Эта та, что пела «Марию»? – Ага, – гордо улыбнулась Рюджин. – У неё тоже тур, но она закончит примерно через неделю. Бюли отвезёт меня в город, чтобы мы могли увидеться. – Вы настолько близки? – Я бы сказала, что они вырастили меня. Когда я попала к сектантам, они вытащили меня оттуда. Те сволочи, которые меня удочерили, жили далеко, на ферме, и не разрешали видеться с ними. Там было много дерьма, и я говорю даже не о работе. Молитвы на коленях в пять утра, никакого отопления и горячей воды, наказания за любое слово. И ёбаные сектантские платья из шерсти, по которой прыгали блохи. Единственное хорошее, что там было, – собаки. – Оу… – Оу, – повторила Рюджин. – Опека не видела в этом ничего плохого, но у них получилось добиться независимого суда. Я… я сбежала к ним, и они отказались отдавать меня, даже после того, как приёмные пришли с оружием. В общем… мало приятных воспоминаний. Йеджи смотрела на её лицо. Солнце оставило на её щеках россыпь коричневатых веснушек, которые складывались в подобие звёздного неба. Хван хотелось провести по ним пальцами, прижаться губами, целуя, пока не закончится дыхание. Рюджин нравилась ей полностью, до последней клеточки, со всеми недостатками и проблемами. Тело Хван дрожало при одной только мысли о прикосновении к её телу. То, что она никогда не чувствовала, думая о Тони. – Ты бы в самом деле пригласила меня на свидание? – Почему нет? Ты красивая. – Только красивая? – Напрашиваешься на комплименты? Хорошо… ты не просто красивая. Ты самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо видела, и моё сердце сходит с ума при одном только взгляде на тебя. Кажется, я могу часами подбирать слова, чтобы описать твою красоту, но даже после ста лет работы я не буду уверена, что смогла передать то, какая ты потрясающая. Достаточно? – А ты можешь придумать ещё? – Могу написать эссе на пятьдесят страниц. Йеджи хотела прикоснуться к ней, взять лицо в ладони, прижаться губами ко лбу. Рюджин смотрела в её глаза, улыбаясь до ямочек на щеках, и сердце сходило с ума. Эта девушка была в неё влюблена. Самая, блять, потрясающая девушка на свете чувствовала к ней что-то, и она могла в любой момент поцеловать её или позвать на свидание, или… одна только мысль об этом заставляла щёки Хван стремительно розоветь – Ты пялишься, – усмехнулась Рюджин. – Извини. – Ничего. Я знаю, что я красивая. Йеджи собиралась ответить, но на парковку с визгом въехала последняя машина. «Мерседес» ловко припарковался между двумя пикапами, едва не задев бордюр, и Тони выскочил с пассажирского сиденья. Сердце Йеджи упало. Он приехал… и, чёрт, кажется, мама тоже приехала. – Йеджи! – Крикнул парень, поднимая руку, чтобы привлечь внимание. – Это и есть твой… – на секунду Рюджин замешкалась. – Парень? – Я не знала, что он будет здесь… – Ну, он здесь вместе… с твоей мамой, да? – Да. Рюджин выглядела потерянной. Она пристально наблюдала за тем, как мама и Тони направлялись к ним, кусая губы почти до крови. Пальцы вцепились в ткань шорт. Йеджи хотела обнять её, но из-за смущения не смогла даже оторвать взгляд от мысков своих кед. – Йеджи, – повторил Тони, поднимая её за плечи, чтобы крепко обнять. – Привет! – Вы приехали… – Да! Миссис Хван была занята, но я убедил её взять выходные. Тебе, наверное, было бы очень одиноко без нас. – Да… – Эй, посмотри на меня. В лагере он загорел, немного отрастил волосы, но всё равно не вызывал и толики той эмоции, что вызывала Рюджин. Мама выглядела всё так же отстранённо. – Ты не рада нас видеть? – Очень рада. Мам, Тони, это Рюджин. Мы дружим. – Приятно познакомиться, – Шин пожала обоим руки. – Я, наверное, пойду. – Нет, останься, – попросила Йеджи. – Милая, – мама покачала головой. – Со стороны Рюджин было очень вежливо посидеть с тобой до нашего приезда, но теперь ей наверняка нужно к своей семье. – О, не волнуйтесь, я к ним не тороплюсь. Лет до шестидесяти как минимум. – Извини? – Я из системы, мэм. – О, мне жаль… – Ничего. Только если наводнение в Остине произошло не по вашей вине. Тони выглядел смущённым, а мама с трудом выдавила улыбку. – Оставайся, – Йеджи взяла её за руку, переплетая пальцы. – Не думаю, что это хорошая идея. – Нет, Йеджи права, – согласилась мама. – Побудь с нами. Я бы хотела узнать больше о новых друзьях моей дочери. И вы с Йеджи могли бы провести нам экскурсию по лагерю. – С удовольствием! Йеджи мало что знала об истории лагеря, но Рюджин была экспертом. Она проводила здесь не первое лето и помнила всё до последней детали. К тому же она оказалась великолепным рассказчиком. К концу экскурсии напряжение мамы исчезло, и она даже вставила в рассказ Рюджин пару шуток. Кажется, у Шин была скрытая суперспособность нравиться родителям. – Так… как вы с Йеджи подружились? – Спросил Тони. – Она облила меня водой. – Йеджи! – Она сказала, что я ничего не умею! – Неправда. Я сказала, что такой хороший игрок, как ты, наверняка должен уметь больше, чем то, что ты показывала. – Ты в любом случае заслужила. – Согласна, – пожала плечами Рюджин. – Теперь давайте я покажу вам кафетерий. Скоро обед.***
Йеджи замерла, когда Тони положил руки на её талию и притянул к себе, настойчиво целуя в губы. Конечно, он всё время говорил, что скучал по ней, но она не могла ответить тем же. Все её мысли занимала Рюджин и то, как легко она сейчас общалась с её матерью. Атмосфера неловкости сменилась приятной беседой о жизни лагеря и Бостоне. – Подожди, – прошептала Хван, отстраняясь. – Что не так? Я весь день ждал, когда мы останемся наедине. – Если нас застукают, меня могут наказать. – Ну, так веди себя тише. – Тони, я не хочу. – Серьёзно? Йеджи понимала, что он злился, но ей было плевать. Приятных чувств не осталось, на их место пришло абсолютное равнодушие. Да, они провели много времени вместе, но Йеджи, даже потратив день, не могла вспомнить ни одного момента, когда чувствовала себя действительно счастливой. Если они были одни, ей становилось неловко, потому что Тони хотел прикасаться к ней. Если кто-то приходил, он обнимал её, сильно сжимая плечо. Хван любила прикосновения, но его руки будто бы всегда оказывались слишком грубыми. – Мы не спали почти полгода. – Да, я знаю. – И? – Что? – Я парень, Йеджи. Мне нужно заниматься сексом. – Я не хочу. – Что опять не так? – Опять? – Сперва ты отказываешь мне, потому что тебе слишком грустно, потом, потому что тебе не нравится то, как много времени я провожу на вечеринках, а теперь просто не хочешь. Ни один нормальный парень не будет ждать тебя столько же, сколько я. – Я не просила тебя об этом. – Серьёзно? Ты хочешь, чтобы я спал с другими девушками?! – Я хочу, чтобы ты перестал вести себя как ребёнок и понял, что «нет» значит «нет». Хочешь переспать с кем-то, – пожалуйста, можешь попытаться найти кого-нибудь здесь. – Я приехал ради тебя. – Я не просила об этом. – Если бы не я… если бы не я, твоя мама бы не приехала! – Ладно, – пожала плечами Йеджи. – Я не в настроении продолжать спор, так что, извини, я пойду ужинать.***
Тони молчал весь ужин, всем своим видом показывая, что очень обижен. Йеджи не переживала об этом. Он мог злиться сколько угодно. Она тоже часто злилась, – когда он перестал появляться после похорон отца, когда уходил на вечеринки, хотя она просила остаться. Тони игнорировал её, а значит и она могла игнорировать Тони. Мама и Рюджин продолжали болтать о какой-то книге, о которой Йеджи никогда не слышала. Кажется, Шин хорошо разбиралась в теме, потому что мама выглядела приятно удивлённой. – Ладно, детишки, – тренер Мун подошла к их столу, не забыв потрепать волосы Рюджин. – Вам пора спать. Завтра в шесть утра выходим на пробежку. Семья может составить компанию. – О, нет, спорт – это не моё. – Просто прогуляйтесь. Здесь удивительно чистый воздух, а местное озеро одно из лучших в штате. – Приму к сведению, – улыбнулась мама. – Я была бы не против прогуляться. Попрощавшись с мамой и Тони, они вышли из столовой. Тёмные аллеи, как и всегда, были пусты. Остальные обитатели лагеря оставались с семьёй, в специально отведённом корпусе. Даже Юна оставалась с семьёй Джису. – Могу я переночевать у тебя? – Йеджи не хотелось оставаться с Тони и мамой. – А что насчёт твоей семьи? – Они наверняка захотят начать со мной какой-нибудь серьёзный разговор. – Так ты просто прячешься у меня? – Можно и так сказать. К тому же ты обещала мне марафон, верно? – Верно. Хорошо, можешь поспать на кровати Юны. – Что, если я не хочу оставаться на её кровати? – Хочешь в мою? – Когда Йеджи кивнула, Рюджин покачала головой. – Ты не перестаёшь удивлять меня, Кексик. Твой парень в лагере, а ты лезешь в мою постель. – Ты нравишься мне больше. – Осторожнее со словами, Йеджи. – Я серьёзно, – Хван остановилась, чтобы взять её за руки. – Я брошу его. Ты… ты заставляешь меня чувствовать странные вещи. Я хочу целовать и обнимать тебя, держать за руки. Мне кажется, будто я горю внутри, когда ты рядом. – Я тебе нравлюсь? – Да. – Хорошо, но позволь мне задать тебе другой вопрос – были ли другие девушки, которые тебе нравились? – Нет. Только ты. Рюджин кивнула, и сердце Йеджи упало. – Наверное, это должно значить, что я особенная, но такое меня пугает. Ты не можешь быть уверена в том, что тебе нравятся девушки, если тебе нравлюсь только я. Может, я просто подхожу под твои запросы, и ты путаешь любовь к другу с симпатией? Может, это просто гормоны? Наше тело иногда творит странные вещи с нашими мыслями. – Что ты имеешь в виду? – То, что ты можешь ошибаться. Мне приятно, что я нравлюсь тебе настолько, что ты хочешь бросить своего парня, но… не факт, что тебе нравятся девушки, понимаешь? Есть много красивых, горячих девушек, которые заставляют гетеро говорить что-то типа «эй, я бы поцеловала тебя» и всё такое. Я не хочу рисковать. Не с тобой. – Почему нет? – Потому что, если ты ошибаешься, я тебя потеряю, и мне будет очень больно. Давай просто не будем доводить до этой боли. Мы хорошо ладим как друзья, и пусть так оно и остаётся. – Если ты этого хочешь… да, я… хорошо. – Хорошо, – повторила Рюджин. – Спасибо.