... Секрет

ЧиМин Когда в шесть утра прозвенел будильник, было ощущение, что только мгновенье назад я закрыл глаза. Из-под моей подушки номер казался темным. Тем не менее с улицы были слышны гудки машин и звуки людской суеты; они уже вышли в промозглое утро, чтобы направиться на работу, учебу или еще по каким-нибудь делам. Я перевернулся на бок, мысленно подсчитывая, сколько еще могу поваляться, не рискуя опоздать, когда вдруг вспомнил, где находился… С кем… И каким забавным был прошлый вечер. И чья кровать была как раз по другую сторону тонкой стены. Прямо сейчас он вполне может быть еще в постели. Закрыв глаза, я пустился было в фантазии, но внезапно желание встать и подготовиться к дню в его обществе стало важнее. Выпрыгнув из постели, я побежал в ванную, стараясь не смотреть в зеркала. Сегодня мой первый день саммита. Мой первый день работы вместе с Мин ЮнГи, и я буду частью его дел, а не просто отсвечивающей где-то на задворках. Вчерашний вечер показал его с другой стороны. Он все еще был тем, кто пожелал оставаться за пределами центра внимания, наблюдая и замечая, что говорилось и как, но при этом он был расслабленным забавным альфой в компании других альф, просто наслаждавшимся напитком в баре. Оказалось, он способен на отдых, быть общительным и безобидно посмеяться над другими и над самим собой. Он снова подначивал меня – на глазах у брата – и его темные глаза сияли от удовольствия и нежности. Вспомнив об этом, я почувствовал, как мой желудок ухнул вниз, а сердце в груди загрохотало. Будет ли он таким все оставшееся время? И если да, как мне удержаться и не упасть к его ногам с признаниями в любви? Блин. Я мог бы назвать, как минимум, сотню способов облажаться и в обычный рабочий день. Но сегодня? Когда я уставший и страдающий от джетлага? Кто знает, что может случиться. Я буквально ощущал тяжесть мешков под глазами, но при всем при этом, по моим венам забурлил адреналин. Сердце ускорило ритм, едва я представил, как сегодня мы будем работать, да еще так близко – плечом к плечу, склонившись над бумагами на рабочем столе, и его мягкие волосы упадут на лоб. Совершенно точно, это будет катастрофа. Еда была последним, о чем я беспокоился, но все же она мне нужна, чтобы сегодня я был во всеоружии. Я заказал доставку в номер, и был в восторге услышать трель дверного звонка через минуту после выхода из душа. Из-за двери доносились ароматы завтрака, и все мысли о голоде тут же улетучились. Я помчался к двери, останавливаясь и перепроверяя степень скромности своего халата, чтобы впустить официанта, потому что для шуток о случайно заклинившем гардеробе было рановато. Я подписал чек и уже хотел закрыть дверь, когда из лифта вышел Мин ЮнГи. Матерь божья. Он был в тренажерном зале. – Доброе утро, ЧиМин. Спокойно, Чима. Ты справишься. – Доброе. Ты рано, – сказал я. Количество раз, когда я видел Потного Мин ЮнГи: один. Я попытался незаметно его рассмотреть, но то была напрасная трата сил. Думал, что Мин ЮнГи был создан только для костюмов, но и толстовки он носил столь же талантливо. Мне хотелось пасть ниц у алтаря его темно-синей подчеркивающей тело плотно облегающей толстовки с принтом. Он носил ее так самозабвенно. Так не шутя. Зная его, думаю, он выбрал ее по каким-нибудь аэродинамическим причинам. И, господи боже, в ней его грудь выглядела просто умопомрачительно. Прямая осанка, плоский живот, более массивная грудь, а мышцы на ней более выпуклые, нежели я предполагал. На нем были штаны, а его ноги такие же мускулистые, как я себе и представлял. Увидев его таким, я снова поразился его росту. Я сам невысокий и никогда не был рядом с альфой, с которым чувствовал себя таким миниатюрны. Стоя так близко к нему и ощущая чистый запах его пота, я ясно осознавал собственные изгибы, рот и то, как он возвышался надо мной на несколько дюймов. Без особых на то стараний, все в нем было таким по альфьи подчеркнуто. – Доставка Фритос в номер? – поддразнил он, указывая на мой халат. Я взглянул вниз и рассмеялся. – Я планировал носить это остаток месяца, надеюсь, ты не против, – я затянул пояс потуже и увидел, как он взглядом проследил за моим движением. Боже мой. Я бы хотел притянуть его к себе за ворот и толкнуть на кровать. Или, быть может, обернуть свои запястья подолом его футболки, чтобы держаться за нее, когда он будет трахать меня сзади… О-о… Я почувствовал, как начали краснеть щеки. Он прислонился широким плечом к стене рядом со мной. – Тот наряд, что ты надевал прошлым вечером, очень красивый. Возможно, тебе стоит их чередовать. Я засмеялся. – Я… Минуточку. Что? Мои глаза расширились, когда до меня дошло, что он сказал. Его щеки тоже порозовели, но взгляд он не отвел. Не волнуйся, ЧиМин. Только не волнуйся. – Хорошая идея, – сказал я, чувствуя, как улыбка занимает все больше места на моем лице. Я сделал вид, что разглаживаю ткань халата на бедрах. – Он, наверное, будет просвечиваться насквозь. Кивнув, он, казалось, прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать улыбку. – Подозреваю, что так и будет. Я указал большим пальцем позади меня. – В общем… Я просто пойду надену что-нибудь из настоящей одежды. – Хорошо. Позволь, я приму душ и буду ждать тебя внизу. Воображаемый Секретарь, добавьте, пожалуйста, Мин ЮнГи В Душе в мой список важных дел. И если это не затруднит, переместите его на самый верх. – Договорились. Он решительно кивнул. – Я быстро. – Нет, – сказал я слишком громко и слишком быстро. Я закрыл глаза, делая успокаивающий вдох. – Не торопись. Он замер с не до конца вставленной ключ-картой в дверь по соседству с моей и посмотрел на меня через плечо. Его еле уловимая улыбка сказала мне, что он читал каждую мысль на моем лице, прежде чем я успевал приводить его в порядок. – Все хорошо? – тихо спросил он. – Да. Просто мне нужен кофе. Его глаза сверкали каким-то таинственным восторгом. Словно он наслаждался моим отчаянным мучением. – Тогда хорошо. Увидимся внизу. Игра началась, мистер Дарси. *** Поездка на лифте до лобби была самой длинной в моей жизни. Я следил за отсчетом каждого этажа на экране, и чем дальше вниз, тем плотнее сворачивались в клубок мои нервы. Меня будет ждать ЮнГи, а потом мы отправимся в наш временный офис. Только мы вдвоем. Никого постороннего. Наедине. Ничего важного. Кроме того, что это было очень важно. Это было начало моего самого захватывающего профессионального опыта, а также день, проведенный с человеком, которого со всей уверенностью можно назвать Самым Потрясающим Альфой На Свете. Я разгладил руками брюки, поправил воротник жакета и еще раз все проверил: кошелек, ноутбук и мобильный на месте, задница и нижнее белье прикрыты. Несмотря на нервную встряску, я все еще ощущал себя усталым. Сумка для ноутбука казалась тяжелей обычного и ощутимо оттягивала плечо, а сочетание усталости и волнения заставляли меня немного суетиться. Я снова посмотрел на свое отражение в блестящих дверях, внезапно засомневавшись в своем внешнем виде. Мне будет прохладно на улице, но, к счастью, в офисе тепло, и появится возможность отогреться от мартовского холода. На мне были ботинки, в них удобно и тепло, когда придется много ходить пешком, инспектируя многочисленные станции метро. У меня с собой все нужные распечатанные файлы. Я был готов. И при этом все еще напуган. Приехав в лобби, я огляделся в поисках ЮнГи, но его не пришлось долго высматривать. Он был позади меня, стоял рядом со стойкой регистрации, и – боже, помоги мне – потому что с перекинутым через руку пальто он в своем костюме выглядел прямо-таки порнографически. – Ни фига себе, умеешь же ты носить костюмы. Я произносил эти слова в уме сотни раз за последние месяцы. Тысячи. Я говорил их себе под нос, когда сталкивался с ним в коридорах, и более чем одна моя порно-фантазия начиналась в общем-то с этой фразы. Но ни в одной из них он, сглотнув и пробежав взглядом по всему моему телу, не отвечал: – А на тебе, подозреваю, все хорошо смотрится, – а потом не выглядел так, словно хотел забрать свои слова назад и застрелиться. Что, простите? В детстве у меня был экран для рисования. Я часами любовался его красной рамкой и плоским серым экраном, выводил каракули, когда школьный автобус опаздывал, или развлекая себя по дороге домой. Большинство рисовали или играли в игры, я же был одержим написанием своего имени, совершенствуя свое искусство каллиграфии так, чтобы получалось, не глядя. Мама советовала мне порисовать что-нибудь другое, иначе я практически выжгу буквы на экране, если буду продолжать снова и снова писать одно и то же. И она была права. Как бы сильно я ни старался стереть написанное, призрачные контуры букв на экране все равно оставались. Я знал, что сейчас будет так же: его слова отпечатаются в моей голове на весь день. А на тебе, подозреваю, все хорошо смотрится. Мин ЮнГи действительно так сказал? Я не спятил? Смогу ли я думать о чем-нибудь еще всю оставшуюся жизнь? Когда я пришел в себя, оказалось, что он двинулся к выходу и почти скрылся из виду. Ускорив шаг, я вышел вслед за ним через вращающуюся дверь и повернул налево. А на тебе, подозреваю, все хорошо смотрится. – …хорошо? – сказал он, и я заморгал. – Прости, что? – спросил я, стремясь попадать в ногу с его большими шагами. – Я спросил, все ли прислала Джо, моя ассистент? И все ли в порядке? Обычно я не стал бы тебе ничего присылать, раз ты не работаешь со мной, но подумал, что лучше, если у нас будет взаимопонимание. – О, да. Да, – кивая, сказал я. – Письма пришли вчера, как только мы приземлились. Она… профессионал. Мин ЮнГи посмотрел на меня, взмахнув своими неприлично длинными ресницами. – Так и есть. – Как давно она работает с тобой? – спросил я, и мой голос даже на свой слух звучал немного рассеянно. Я никогда еще не находился рядом с ним при свете дня, как сейчас, и ощущал взволнованность, до чего же он хорош: его кожа была великолепна, чистая и гладкая, абсолютное совершенство. Очевидно, что он побрился, и все, что ниже висков, выглядело идеально. Интересно, он выверял их по линейке? Он подсчитывал. – Двадцатого сентября будет четыре года. – Ого. Это… довольно точно. Он улыбнулся и посмотрел на свой телефон. А на тебе, подозреваю, все хорошо смотрится. Утренний воздух обдавал мое лицо холодом, и я закрыл глаза, благодарный прикосновению пронизывающего ветра. Это помогло проветрить мозги, пока мы прошли квартал и повернули направо. Только сейчас я понял, что это происходит со мной: мое первое утро в Инчхоне. Да, Лондон ощущался большим городом, даже огромным. Но у меня всегда было чувство, что я находился в месте, возраст которого сотни лет, и что деревья, здания и даже тротуары, по которым я прогуливался, выглядят так же, с тех пор как появились. Конечно, и в Инчхоне были старинные здания, но преобладали современные и новые, из стекла и стали, устремляющиеся к небу. Это выглядело постоянным циклом перерождения. Здесь были строительные леса вдоль большей части тротуаров, и мы шли под ними или следовали знакам и обходили. Я старался использовать это время, чтобы мысленно пробежаться по тому, что нас ждет сегодня: договориться о встречах с местными чиновниками, получить полное расписание всех выступающих и составить список станций, наиболее нуждающихся в ремонте. Но мне не удавалось сосредоточиться, и каждый раз, когда переставал обращать внимание на городской шум и начинал наконец-то связно мыслить, рядом со мной оказывался ЮнГи. Заметив сломанную доску строительного настила, он касался моего предплечья и показывал на нее, предупреждая. Мы шли пять минут, и спроси меня кто-нибудь, о чем я думаю, я бы, заикаясь, выдал что-то невразумительное и неловко захихикал. Мы дошли до перехода и остановились в ожидании сигнала светофора. ЮнГи убрал телефон в карман и встал на приличном расстоянии, но при этом достаточно близком, чтобы касаться рукавом пальто моей руки, когда я поправлял на плече ремешок своей сумки. Было холодно, и с каждым его выдохом изо рта вырывалось облачко. Мне пришлось заставить себя не смотреть на его губы и как он их облизывал. Как только свет сменился, толпа перед нами засуетилась, и я почувствовал, как его рука легла мне на поясницу, приглашая идти вперед. Его рука на моей пояснице... Всего в нескольких дюймах от попы. И если бы он прикоснулся к ней, это было бы все равно что он опустил руку мне между ног. Так что да, мой мозг отреагировал на это так, будто Мин ЮнГи коснулся моего члена, и я едва не споткнулся и не растянулся прямо на перекрестке. Мы дошли до противоположной стороны улицы, и он, казалось, специально начал замедлять шаг. – Тебе не обязательно идти медленней, – сказал ему я. – Я смогу угнаться. Мин ЮнГи покачал головой: – Что, прости? – изображая непонимание, спросил он. Что ж, пункт первый: он пытался быть вежливым и не обращать внимание на то, что мои ноги были существенно короче его, и я изо всех сил старался не отставать. И второй: врушка из него так себе. – В тебе два метра роста, а ноги в два раза длиннее моих. Конечно же, ты ходишь быстрее. Но я смогу не отставать, обещаю тебя не задерживать. Легкий румянец окрасил его щеки, и он улыбнулся. – Был момент, когда ты чуть не упал, – поддразнил он, показывая позади нас. Мое сердце колотилось как сумасшедшее, и это ничего не имело общего с быстрой ходьбой по улицам Инчхона. – Я старался оставаться спокойным и сделать вид, что ничего не случилось, – смеясь, сказал я. Я был рад, что он смотрел вперед, иначе увидел бы мою широченную улыбку во все лицо. – Забудь о модных туфлях, в следующий раз я надену кроссовки. – А они не плохи, – сказал он, кивая на мои ботинки. – Довольно милые, правда. Я помню, АйЮ всегда носила очень высокие каблуки, даже в путешествиях. Она… – он сделал паузу, взглянув на меня, будто только что сообразил, что я ничего об этом не знаю. – Прости. Не хочу утомлять тебя всеми этими деталями. Ого, что? Мне даже в профиль было видно, как он нахмурился. Он явно не собирался пускаться в воспоминания. Но я не могу отрицать, что тайная и темная часть меня радовалась, что он проговорился. Что почувствовал себя комфортно и приоткрылся. – АйЮ – это твоя бывшая жена? – спросил я, стараясь держать легкий непринужденный тон. И ни в коем случае не показывая, что ловлю каждое его слово. Он упоминал о ней в самолете, но еще ни разу не называл по имени. Мы прошли несколько шагов, прежде чем он кивнул, не добавляя ничего больше. Однажды я мельком видел экс-миссис Мин, но не знал, что это она, пока та не прошла мимо, и было уже слишком поздно как следует ее разглядеть. Я слышал рассказы о ней, небольшие урывки там и сям, но ничего больше. Казалось, это было своего рода негласное правило офисных сплетен: для начала немного обнадежить, а потом дать понять, что все остальные детали будут дурно пахнуть. Мы прошли мимо скульптурного трио из бронзы с зеленой патиной: безголовые статуи перед огромным небоскребом, одна стояла с одной стороны здания, две другие – с другой. – Должно быть, они изображают Венеру Милосскую, – указывая на них, сказал я. – Это трио называется «Глядя в сторону проспекта». Он проследил за моим взглядом. – Но у них нет головы, – заметил он. – Им нечем глядеть. – Об этом я не подумал, – сказал я. – Зато груди красивые. ЮнГи издал звук, будто задыхался. – Что? – смеясь над выражением его лица, спросил я. – Красивые ведь! Город, наверное, получает на них кучу жалоб. – По поводу грудей или отсутствия голов? – поинтересовался он. – Может, по обоим вопросам? – Откуда ты вообще об этом знаешь? Ты сказал, что никогда не был здесь раньше. – У моей мамы было что-то вроде романтического увлечения Инчхоном. Я вполне могу быть твоим гидом и утомить огромным количеством всяких деталей. – Звучит как удивительное приключение, – произнес он, но его тон был незнакомым. Был ли это сарказм или же… О боже. Я остановился, как вкопанный, и ЮнГи пришлось обернуться. – В чем дело? – спросил он, глядя вперед, пытаясь понять, на что я смотрю. – Ты в порядке? – Джи Тоуэр, – ахнул я, ускоряя шаг. – Тот самый, – согласился он с оттенком веселого замешательства в голосе, идя рядом со мной, когда я уже практически бежал. – Они каждый год устраивают рождественские шоу, мама умрет от восторга, что я был так близко, – из-за перчаток было невозможно понять, что у меня в карманах и как выудить оттуда телефон. – Сфоткаешь меня? По его лицу вы бы решили, что я попросил его нарисовать меня обнаженным. – Я не могу… – начал он и покачал головой, оглядываясь по сторонам. – Хочу сказать, мы не можем вот так просто тут стоять. – Почему нет? – Потому что это… Он не сказал вслух «несолидно», но выражение его лица просто кричало об этом. Я оглянулся и увидел десятки людей, занятых тем же самым. – На нас никто не обратит внимание. Мы сделаем фото, стоя на тротуаре, а люди просто будут проходить мимо. Его глаза расширились, прежде чем он вздохнул и вытащил свой телефон. – Я сфотографирую на свой и скину тебе. А то на твоем чехле эти жуткие омежьи стразики, – крошечная улыбка приподняла уголок его губ. – Посмотри на меня. Я слишком мужественный для таких штучек. Я еще хранил привкус прошлого вечера, но все же был ошеломлен увидеть это снова: Мин ЮнГи был обходительный, замечательный, утонченный, и да, сдержанный, но при этом он способен быть и флиртующим альфой. Я знал, что искушал судьбу, но, черт возьми, он выглядел таким милым, стоя там, посреди толпы спешащих туристов, когда включил камеру на телефоне. Он мог сколько угодно упрямиться, но выражение его лица, когда он сделал фото, было немного… очарованным? – Готово, – сказал он и повернул телефон, чтобы показать мне. – Довольно симпатично. – Так, иди сюда, – он подошел ко мне, и я взяла его телефон, рассматривая фото. – Давай сделаем одно вместе, – предложил я, держа телефон перед нами. – Чт… – начал он и тут же передумал. – Твои руки не достаточно длинные. – Ты шутишь, что ли? Да я спец по селфи! Просто… присядь немного, а то моя голова вровень с твоим плечом, и – не пойми меня неправильно – это в общем-то не плохо, но… – Не могу поверить, что докатился до такого, – выхватывая у меня из рук телефон, сказал он. – Обещаю, не сдам тебя ХоСоку, что ты делал селфи посреди Сонг-до, – прошептал я, и он повернул голову, взглядом встречаясь с моим. Он был всего в нескольких дюймах от моего лица. Мы были практически единым целым. Некоторое время он удерживал мой взгляд, прежде чем прочистил горло. – Ловлю на слове. Он сделал несколько попыток, чтобы получить снимок под нужным углом, а на последнем обнял меня за талию и прижал к себе. Вот оно. Я мысленно написал «один» в колонке Количество Раз, Когда Мин ЮнГи Обнял Меня И Прижал К Себе. Это ощущалось, будто я отпраздновал Рождество, все Дни рождения, новую должность и испытал лучший оргазм в своей жизни одновременно. Он посмотрел на получившееся фото и повернул мне. Это была классная фотка, просто обалденная. Мы оба улыбались; камера поймала нас, когда мы смеялись от того, что он пытался, не снимая перчаток, нажать на экран. – Какой у тебя номер? – глядя на экран, спросил он. Я наблюдал, как от резкого холодного ветра его щеки становились все краснее. Продиктовав, я смотрел, как он его записывал. Нажав «Отправить», он мне улыбнулся: немного смущенно, немного игриво; в улыбке было что-то еще, я не уверен, но готов поверить. В этот момент он не выглядел как вице-президент, объект моего пугающего влечения или как человек, закончивший университет, когда ему не было и двадцати. Он выглядел как привлекательный парень рядом со мной на улице. В кармане моего пальто завибрировал мобильный. Я старался не думать о том, что теперь у него в телефоне есть мое фото и нас двоих. Старался не думать, что у него есть и мой номер. И так же постарался не задумываться, как все оказалось легко, когда я перестал беспокоиться, правильно ли я веду себя с Мин ЮнГи, и просто наслаждался этим беззаботным моментом с ЮнГи. Просто ЮнГи. Когда он убрал свой телефон в карман и жестом пригласил меня следовать за ним к пешеходному переходу, я заметил его широкую улыбку. Я постарался не думать, что он так же, как и я, выглядел довольно взволнованным всем этим. *** Наше временное место работы было на пустом этаже офисного здания. Все остальные помещения были арендованы Управлением столичного городского транспорта. Ну а нам, беднягам, выбирать особенно не приходилось: офис был размером с мой душ в отеле, а жара стояла такая, что можно грешников в аду мучать. Окна были заколочены, и мы выяснили это, после того как ЮнГи боролся с ними в течение добрых пяти минут. Безусловно, в это время он завладел моим вниманием. Его широкая спина заслуживала целого рекламного постера: Мин ЮнГи И Его Плечи. А на тебе, подозреваю, все хорошо смотрится. Слишком маленький офис означал, что ЮнГи весь день был от меня на расстоянии максимум полуметра, из-за чего мне было практически невозможно сосредоточиться даже на самой простой задаче. А из-за жары уже через час после прихода он снял пиджак и – после некоторых колебаний – ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Потом закатал рукава до локтей. Будь это возможно, я бы подкрутил обогреватель еще на десять градусов, чтобы можно было полюбоваться его обнаженным торсом. Обратите внимание: вот почему мне нельзя давать волю. Мне еще ни разу не доводилось видеть его предплечья (согласно графе Количество Раз, Когда Я Видел Обнаженные Предплечья Мин ЮнГи), и, как я и ожидал, его кожа была идеальна: мускулистые руки, переходящие в длинные, сильные и изящные запястья и пальцы. Скрываясь изо всех сил, я наблюдал за игрой мышц, когда он печатал что-то на компьютере, как они одна за одной приходили в тонус, когда он в раздумье крутил карандаш по столу, как работали сухожилия, когда он барабанил кончиками пальцев по ручке кресла. Мин ЮнГи был беспокоен. Мы почти не разговаривали, работая каждый за своим столом, распаковывая коробки и сортируя их содержимое. На ланч мы вышли к продавцу хот-догов на углу. Мне пришлось затратить усилия на уговоры. – Тебе нужно вставать в самую длинную очередь, – объяснял я, терпеливо ожидая свою очередь. – Ты когда-либо был на Food Network? [сайт с рецептами, рекомендациями поваров и адресами ресторанов]. Видел, какой огромный там лист ожидания? А на другой стороне улицы только два человека. Там, где маленькие очереди, хот-доги, наверное, сделаны из бродячих кошек. Он вздохнул, бормоча что-то со своим шикарным британским акцентом о том, что, все скорее, к концу дня будет мертв, и добавил: – Может, закажем твои чипсы? – Как твой брат вообще выжил в городе, не зная таких элементарных вещей? – поддразнил я. – Без понятия. – Постой, ты что делаешь? – остановил его я, когда он стал намазывать тошнотного цвета горчицей свою булочку. Да еще с семенами, ради бога! Он посмотрел на меня, держа бутылочку над хот-догом, будто мы с ним говорим на разных языках. – Ты не можешь мазать этим уличный хот-дог, – сказал я. – Тут есть ряд правил. – Наслаждайся своей обычной искусственно окрашенной горчицей, – и я практически слышал, как издевательски он произнес это слово. – А я буду своей. Наша новая степень близости уже стала предполагать поучения. Только чтобы доказать свою точку зрения: что мой хот-дог лучше его, – я без конца стонал, пока ел. Он закрыл глаза, пряча веселье, и покачал головой. – Знаешь, – сказал я, проглотив гигантский кусок, – если бы я время от времени не ловил бы тебя на улыбках исподтишка, то предположил, что ты либо ты лучше всех на Земле держишь под контролем свои эмоции, ну, как герой фильма «Бегущий по лезвию», либо это все ботокс. – Ботокс, – он откусил огромный кусок своего хот-дога. – Я так и думал, – сказал я. – Но тебе удалось спрятать свою косметичку. Он подавился хохотом и стащил салфетку у меня из рук. – Так и есть. *** Мы вернулись в офис, но телефонные линии еще не работали, было жарко (и я начал жаловаться, что вот-вот расплавлюсь), и ничего толком не было сделано. Встречи начинались только на следующий день, и мы распаковали несколько ящиков с файлами, но оба казались рассеянными – я уверен, по разным причинам – и уже в два часа он собрался уходить. ЮнГи нужно было просмотреть кое-какие документы и сделать несколько звонков, а со всем этим можно было справиться и в отеле. Назад мы шли в молчании, по противоположной стороне от Джи Тауэр, но я мог поклясться, что, когда мы прошли мимо него, его губы еле заметно дрогнули в улыбке. *** На следующее утро я проснулся раньше будильника, желая, чтобы день поскорей начался, и – все потому, что я безнадежный – пойти кое с кем на работу. Но на моем телефоне, после сообщения от брата и трех от Сыльги, одно было от этого Кое-Кого: «Возьми машину и поезжай без меня. Появились дела, я буду позже». Надежды рассыпались, как карточный домик. Я ответил согласием, но брать машину не стал, а прошел несколько кварталов пешком, выбрав другой маршрут и попутно делая фото для мамы. Когда пришел в офис, там было все еще душно, и я поблагодарил себя за короткий рукав и что сообразил не надевать спортивное белье. Мне в любом случае не для кого было выглядеть немного стройнее. Одному было чертовски скучно, но телефоны уже работали, и я смог сделать кое-что по работе, убедить ЁнДжуна, что все в порядке, и познакомиться с народом из соседних офисов. ЮнГи появился около полудня с пакетами в руках. Он поставил их на свой стол и стул, пока я с любопытством за ним наблюдал. – Доброе утро, – вешая пальто на крючок возле двери, сказал он. – Или день, скорее. Смотрю, здесь по-прежнему жарко, как в аду. – Я позвонил, и завтра приедут, чтобы починить. Но тебе повезло, что я надел трусы. – Спорный вопрос, – пробормотал он. Или мне показалось, что он так сказал. – Что, прости? Он проигнорировал вопрос и поставил большой пакет из магазина на стол и отвлекся на его содержимое. Он сегодня в очках. Боже правый. На ком-то еще такая оправа – темная с коричневым вкраплением посередине дужек – выглядела бы слишком тщательно продуманной. Но я знал, Мин ЮнГи выглядел безупречно, потому что выбирал лучшее и был придирчивым до перфекционизма – и не потому, что уделял внимания модным тенденциям. – Тебе оправу подобрала омега, – сказал я, указывая на его лицо. Он оторвался от пакета, достал и положил на стол папку, выглядя сбитым с толку. – Извини? – Эти очки выбрала продавщица. Ты пришел в магазин, в мгновение ока она на тебя набросилась, потому что… – я многозначительно прошелся взглядом по его телу, давая понять, что именно я имел в виду. – И настояла на поиске идеальных очков. В течение нескольких секунд он изучал меня взглядом, после чего поднял свою большую великолепную фирменную руку Мин ЮнГи, приспустил очки вниз по носу и спросил: – И что это означает? – повторяя мой взгляд уже по моему телу, пряча улыбку. – Это означает, «пришел привлекательный альфа, и у него нет обручального кольца? Налетай!» – Откуда ты знаешь, может, когда их покупал, я еще носил кольцо? Он проверял меня. Забавлялся. Мать вашу, Мин ЮнГи и сегодня игривый. – Ты намекаешь, будто мои дедуктивные таланты не очень хороши? Что я не знаю, когда и что происходило в твоей жизни? Думаю, мы уже выяснили, что чувствительность моего барометра чрезвычайно высока. Его брови слегка приподнялись, как бы спрашивая «Что тогда?» – Ты носишь эти очки с ноября, – он молча ждал продолжения. А оно сдаст меня с потрохами как сумасшедшего. – В общем… – я застонал, – кольцо ты перестал носить в сентября. Он засмеялся, поправил очки и вернулся к пакету. – Думаешь, я странный? – мой голос прозвучал слабее, чем мне бы хотелось. Он снова приспустил с носа очки, оглядел мое лицо и пробормотал: – Да, странный в том смысле, что неожиданный, а меня люди редко удивляют. Думаю, ты довольно изысканный. Изысканный? Какое интересное определение. Прежде чем я смог что-то ответить – давайте будем справедливыми, это заняло бы, наверное, десятилетия – он выпрямился, ухмыляясь. – Я принес тебе кое-что. Можно считать это почти ланчем, так что… – он вытащил белый промасленный бумажный пакет и достал оттуда хот-дог. Со стандартной горчицей. – Ты сейчас упал в моих глазах по горчичным стандартам, – проворковал я, радостно принимая у него хот-дог. – Как я мог тебе отказать? Ты вчера так стонал от каждого кусочка. Только сейчас до меня дошло, как, должно быть, это звучало. – Я… – И пока рабочие не пришли… – он вытащил из пакета настольный вентилятор. – Ты купил вентилятор? – Мы же не хотим, чтобы ты расплавился, верно? И вот оно. Достаточно осмелев, я поднялся, обошел стол кругом, встал перед ним и сделал то, о чем мечтал уже полгода: поправил его галстук. Я расправил узел и разгладил шелковую ткань вниз по его груди. Он резко вдохнул, и я ждал, обеспокоенный, что я зашел слишком далеко, и что, возможно, этот небольшой торопливый шаг вперед может все испортить. Молчание между нами с каждой секундой напряженно нарастало. – Спасибо за ланч, – прошептал я. – Всегда пожалуйста, – мелькнула крошечная улыбка и ямочка на щеке, после чего выражение его лица стало нейтральным, и его глаза изучали мои целую маленькую вечность. Наконец – и мое сердце отбойным молотком застучало в горле – ЮнГи взял мои руки в свои и провел ими вверх по своему телу. Я почувствовал мышечные линии его торса и живота под рубашкой, твердую грудную клетку. Теперь настала моя очередь затаить дыхание. Происходящее между нами трансформировалось из восхитительной маленькой фантазии в поставленную галочку в колонке Количество Раз, Когда Мин ЮнГи Провел Моими Руками По Своей Груди. Что мы делаем? В воздухе витал слабый аромат его парфюма, намек на кофе и запах свежей краски где-то на этаже. Я медленно наклонился; мое тело действовало на автопилоте, мозг уже ничего не контролировал. Он тоже наклонился: короткие, прерывистые движения, что сократили пространство между нами. Кончик его носа коснулся моего, я видел его ресницы и чувствовал его дыхание на своих губах. Я закрыл глаза, не уверенный, что смогу быть так близко рядом с ним и видеть то, что уже никогда не будет прежним. – Ты собираешься поцеловать меня? – спросил я, удивляя самого себя этими слетевшими с губ словами. Его грудь была прижата ко мне, но он не сделал, что, как я думал, собирался. Он отодвинулся, чтобы встретиться со мной взглядом. – Боюсь, я не смогу остановиться, – прошептал он. Жизнь дает понять: все по-настоящему. – Может, я и не хочу, чтобы ты остановился, – его брови приподнялись, но он молчал; вместо этого он ждал, что я продолжу. Я не был уверен, что смогу, но все же мне удалось: – Я представлял себе именно этот момент, и то, что я сделаю или скажу. Он отстранился, чтобы лучше рассмотреть мое лицо. – Представлял? Закрыв глаза, я признался: – Уже несколько месяцев, – на этот раз его брови почти исчезли за линией роста волос, и я бросился в омут с головой: – Я думал, это всегда останется только увлечением. На самом деле, я никогда не ожидал, что мы будем взаимодействовать и общаться так близко. Но вот мы здесь, и так часто вместе, и еще этот забавный флирт, что, кажется, я совершенно схожу с ума… – я посмотрел вверх, встречаясь взглядом с его округленными глазами. Мой мозг не успевал обдумать вылетавшие слова. Застонав, я снова закрыл глаза. – А вот сейчас из-за меня все стало неудобным. Когда я опять посмотрел на него, я обнаружил, что он с ласковым выражением лица изучает мое. – Не стало. Совсем нет. Просто мне… непривычно. – Непривычно, когда омеги признаются, что увлечены тобой? – я попытался беззаботно рассмеяться, но получилось довольно неловко, больше писк, нежели смешок. – В это трудно поверить. – Ну, – он отступил и немного виновато пожал плечами, – это правда. Как я уже упоминал, АйЮ – единственная омега, с которой я когда-либо… То есть, больше не было никого, – он потер рукой шею сзади. – Кроме того, это рабочая поездка, и мы с тобой недавно познакомились, включая и это. Я чувствую, это мне немного не по зубам. Я изумленно уставился на него, на Мин ЮнГи, с кем у меня был неожиданный флирт, чье тело выглядело так, будто кричало: «Со Мной Секс Будет Лучшим На Свете», и кто стоял передо мной и говорил, что он был только с одной омегой за всю свою жизнь. Я знал, что он познакомился с АйЮ, когда был совсем молод, но мне и в голову не приходило, что он был близок только с ней. Никаких кобелиных подвигов в старших классах. Никаких студенческих лет, полных безудержного траха. Никакого калейдоскопа куколок в двадцать с небольшим. Ноль насеянных семян. Я практически ощущал, как в моей голове поскрипывают шестеренки. – Как видишь, – сказал он, слегка улыбаясь, – если у тебя есть какая-либо заинтересованность во мне, тебе стоит знать, что я двигаюсь вслепую. И тут, когда я ожидал, что он посмотрит мне в глаза, крепко возьмет за руку или сделает любой другой человеческий поступок, чтобы удержать момент, или хотя бы чтобы признать само его существование, он отвел взгляд, повернулся к своему столу и начал читать отчет, пока я не ушел, бормоча, что мне нужно в омежью комнату.