... Секрет

ЮнГи «Приходи выпить пивка». Я только что вернулся в свой номер, и от смс ХоСока мой ум и внутренности скрутило в комок. Единственное, чего бы мне хотело больше, чем рухнуть на кровать вниз лицом, – это пинта пива. Но на самом деле больше всего я хотел быть с ЧиМином. Как так случилось, думал я, что мы потеряли голову буквально за считанные дни? В промежуток времени, который все еще измерялся часами. Казалось, во мне было что-то, с каждым днем растущее и расширяющееся. Это секретное пространство, некая неизведанная романтическая сердцевина подсказала мне причину такого легкого и при этом значительного проникновения ЧиМина в мой разум и под кожу. И не потому, что он был способом оживиться и отвлечься, нет, он мне – подходил. Мне хотелось доверять этому с ног сбивающему чувству, которое появлялось рядом с ним, и не потому, что оно было знакомым, а именно по той причине, что таким оно не было. И все же, когда у меня выпадал шанс исследовать это ощущение, я тут же закрывался. Будет гораздо лучше просто зарыться носом в стакан. Альфы уже сидели в баре, будто завсегдатаи. Я знал своего брата достаточно хорошо, чтобы быть уверенным: он исподтишка глаз с меня не спускал. И явно чувствовал перемены в моем настроении. Вся компания обосновалась за тем же низким столиком, что и в прошлый раз, коктейль каждого был наполовину выпит, на столе разложены разные маленькие закуски. На часах было почти 23:00, а я еще не ужинал. – Будь милашкой, отвернись, чтоб я доел, – пошутил я, усаживаясь рядом с ХоСоком и хватая горсть орешков. Он засмеялся. – Изголодался? – А что, – спросил НамДжун и оглянулся по сторонам, будто в поисках кого-то, – ЧиМина нет? Должен признаться, я несколько разочарован. – Э-э… – начал я, затем положил весь кусочек брускетты в рот, чтобы увильнуть от ответа. – Как думаешь, он тоже может захотеть перекусить? – спросил ЧонГук. Проглотив, я пробормотал: – Да черт вас побери, какие вы все проницательные. Уверен, он себе заказал в номер. И раз уж мы о омегах: почему мы постоянно обо мне в этом ключе? Что-то не вижу ваших поблизости. – Поосторожнее со своими желаниями, – предупредил ЛуХань. – Скоро заявится Джин-Грубиян. – Джин-Гру… Прости, ты говоришь о супруге Нама? – уточнил я, явно неправильно его поняв. Но Джун только отмахнулся. – ЮнДжи с ТэХеном сейчас на какой-то вечеринке. А вот СокДжин скоро придет. И не переживай, – сказал мне он, – они называют друг друга гораздо, гораздо хуже. ЛуХань пожал плечами и подался вперед. – У нас с Джином особая связь. Ужасно, что из-за этого нас никто не хочет, – Джун кашлянул, и Лу взглянул на него. – Кроме него, конечно, он-то слабак. И тут, словно по заказу, в бар вошел один из самых красивых омег, что я когда-либо видел. Он был высок, но держался так, будто миниатюрен. Темные волосы струились, на нем был черный пиджак с нашивкамии белая футболка подчеркивающая изгибы красивого тела и настолько узкие высокие ботинки, что я испугался за его лодыжки. – Кстати о дьяволе, – произнес Джун и встал, с горделивой улыбкой наблюдая, как к нам направляется его муж. – Лучше отвернись, – предупредил Гук, как только Джин подошел ближе. Я озадаченно взглянул на каждого из альф, прежде чем вернулся взглядом к Наму и Джину, и мне пришлось тут же его отвести. Сказать, что их объятие было полным страсти, – значит не сказать ничего, и я снова ощутил жалящий укол, вспоминая свои неудавшиеся отношения, и сам факт, что я едва вытащил голову из песка, чтобы присоединиться к окружающему миру, и позволил захотеть чего-то подобного для себя. ЧонГук застонал. – Может, снимете номер, а? Джин еще раз поцеловал своего мужа, прежде чем повернулся к нам. – Ты просто ревнуешь, ведь твой жених сидит с омегами и болтает о книгах, вместо того чтобы быть здесь и с обожанием смотреть на тебя. – Ну если ты так ставишь вопрос… Да, ревную, – заявил Гук. – А ты почему не с ними? Джин заказал себе напиток у проходящей мимо официантки и сел за наш столик. – Потому что сегодня мой единственный свободный вечер на этой неделе, и я намерен потратить его на то, чтобы хорошенько трахнуть собственного мужа. И кстати, – он посмотрел на Джуна и скомандовал: – давай допивай. НамДжун поднял свой бокал: – Да, сэр. – Фу, как непристойно, – сказал ЛуХань. – ЛуХань, – приветствуя его улыбкой, произнес Джин. – Темный Господин, – ответил он. – А ты, наверное, ЮнГи? – он перевел взгляд на меня. – Да, – сказал я и протянул руку. – Приятно с тобой познакомиться. Джин ответил крепким пожатием. – Взаимно. А где омега? – Омега? – переспросил я, глядя на каждого. Джин улыбнулся, и, надо признаться, эффект был совершенно потрясающий, если не сказать ужасающий. Мне оставалось только вообразить весь тот кошмар, в который погружалась бедная душа, когда эта омега брал ее в оборот. – Видимо, он имеет в виду твоего ЧиМина, – заметил Хо. – Он не мой ЧиМин, – поправил его я. – Ну конечно же, он не твой, – заметил Джин. – Все так говорят. Пока я откашливался, поперхнувшись канапе с трюфелем, на меня снизошло осознание всей ситуации. Я чуть было не поцеловал его на работе. – Ну да, вы же все решили еще тем вечером. – Еще бы, – встрял ЛуХань. – Ты единственный, кто был смущен. Рядом с ним ты превращаешься в робота… – Справедливости ради, он всегда немного робот, – перебил ХоСок. – Вот спасибо, приятель, – с сарказмом пробормотал я. – Забавно, что я здесь единственный не в курсе. Принесли напиток Джина, и он поднял свой бокал на ножке. – Это потому, что альфы – идиоты, – пригубив, сказал он. – Я имею в виду, только не пойми меня неправильно, омеги тоже могут быть теми еще засранками, и так же способны косячить. Но, исходя из своего опыта, если что-то идет не так, значит, налажал обладатель пениса альфы, – он посмотрел на меня с довольной ухмылкой, после чего добавил: – Ничего личного. – Хорошо сказано, – смеясь, сказал ему ХоСок. На какое-то время все уставились на меня, после чего, отвернувшись, вернулись к разговору, который, по-видимому, вели до моего прихода. Кроме Джина, который так и продолжал смотреть на меня. – Ты так и не рассказал, почему отменил поездку с омегами в Тэгу на эти выходные, – сказал НамДжун ХоСоку. – ЮнДжи решил устроить перепланировку в квартире, – ответил Хо, пробегая рукой по волосам. – Приедет его дизайнер. Думаю, снесут стены и… ох. – ХоСок, тебе придется как-то это выдержать, – предостерегающе отметил Нам. – Помнишь, мы с Джином красили у себя стены? Ребенок с гуашью справился бы лучше. – Осторожней, Ким, – предупредил он. – Вот только не начинай, Ким, – парировал он. Я же был совершенно сбит с толку. – Зеленая кухня? Даже ты должен признать: это было ужасно. – Ничего подобного. То была проба пера; возможно, мне нужно было попробовать что-то еще, прежде чем я узнал, чего хочу на самом деле, – сладко улыбаясь, ответил он ему. Было очевидно, что говорили они не о цветах краски. ЛуХань уже показывал на них пальцем. – Нет-нет-нет, никаких прелюдий за этим столом. – Эта затея ЮнДжи получилась довольно… – осторожно начал ХоСок, чтобы ни в коем случае не раскритиковать своего мужа, – долгосрочной по времени. – Как аккуратно, – добавил Гук. Смеясь, мой брат пробормотал: – Весьма. Официантка принесла мою пинту пива и поинтересовалось, не нужно ли нам что-то еще. Я заказал себе вторую, пусть приготовят заранее. Она посмотрела в сторону каждого и, убедившись, что все довольны, ушла. Когда над столиком повисла странная тишина, ЧонГук придвинулся ближе. – ЛуХань что там с ним? Он же милый… да? – Нет! – возмутился Лу. – Это было как херова вяленая говядина. – Господи, – проводя рукой по лицу, произнес Нам. – Перестаньте болтать о херах. Хотя бы один вечер. – Погоди-ка, – качая головой, сказал Гук. – Лу, ты что, актив? Со стоном встрял Хо: – Боже помоги тебе, ЧонГук, заткнись. Я больше не мог этого вынести. – О чем вообще речь? Но ЛуХань не обратил внимания ни на кого из нас. – Серьезно, он был в хлам! И оказался настолько загорелым, клянусь, до самых внутренностей. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь объяснил мне все это! – потребовал я. – Они два придурка, – сказал Джин. – Лу нужна была пара для вечеринки КМГ, и Гук предложил ему спросить у нашего официанта. Понятное дело, Лу предполагал, что тот не подходящий кандидат. – Прости, КМГ? – переспросил я. – Ким Медиа Групп, – пояснил ЛуХань. – Джун решил устроить суарé [от франц. званый вечер, шутливое устаревшее понятие], а я без спутника. И альфы решили похлопотать. Но об этом стыдно и говорить. Давай лучше о том, что ты собираешься делать с ЧиМином. Я так и знал, что мы снова к этому вернемся. На самом деле, часть меня нуждалась в разговоре на эту тему… что странно. Мне никогда не надо было обсуждать свой развод, но сейчас что-то сталкивало меня с привычного пути. – Я… – начал я, уставившись на свой стакан, – вообще-то, не знаю. Наступила тишина. И я наконец признался: – Он сказал, что питает ко мне чувства. И на самом деле… – сказал я, поднимая голову, – в течение достаточно долгого времени. – Мне это было ясно с одного взгляда, – сказал Нам. – Мне тоже, – добавил Лу. – И мне, – откликнулся Гук. Хо завершил эту перекличку: – Мне можно ничего и не говорить, правда? – Сегодня в офисе мы чуть не поцеловались, – выпалил я, и почему-то в этот момент все повернулись в сторону Джуна, на что он плавным жестом каждому по кругу продемонстрировал средний палец. – Не лишне будет добавить, что все слишком стремительно для меня происходит. Я только… Ну, мы работали вместе в течение нескольких месяцев, а узнал я его только в эту пару дней. – И что ты собираешься делать?– спросил Джин. – Ну, я… – начал было я, а он продолжал смотреть на меня, как на дурака. – Как я уже сказал… – Он рассказал тебе о своих чувствах. У вас чуть не случился поцелуй. Ты сказал, что все происходит несколько быстро. Так что я предполагаю, именно поэтому ты здесь, а он нет. – Да, – ответил я. – И в общем, ты либо заинтересован, либо нет. – Все не так просто, – сказал я. – Мы вместе работаем. СокДжин только отмахнулся. – Это не имеет значения, – когда все изумленно на него уставились, он ответил: – Ну а что? Абсолютно никакого! Естественно, я не в курсе всех деталей, но из того, что слышал, он красивый умный омежка, и в конце концов его заметит кто-то гораздо умнее тебя. Не будь идиотом. Я засмеялся, отпивая пиво. – Благодарю. – Джини, как обычно, сразу к делу, – мой брат осторожно положил руку мне на плечо. – Просто позвони ему. Спроси, может, он захочет спуститься вниз и присоединиться к нам? Кивнув, я поднялся и направился в тихую часть бара, набирая его номер. Когда в трубке раздался первый гудок, я подумал, что никогда раньше ему не звонил. Что мы вообще-то не строили планов на этот вечер. И что они у него могут появиться, а Джин, возможно, прав, и кто-нибудь поумнее уже обратил на него внимание. – Алло? Я чуть не подпрыгнул, успев каким-то образом убедить себя, что он не ответит. Внутри я был как один большой узел. – Алло? – пауза. – Мистер Мин? От звука его голоса я вздрогнул. – ЧиМин. Зови меня ЮнГи, ладно? – Все в порядке? – Не хочешь спуститься перекусить? На другом конце он явно колебался, и это ощущалось нескончаемо. – Если ты, конечно, не… – я остановился, подбирая слова, – организовал что-нибудь… ну… удовлетворить голод… Боже, что я несу? – Удовлетворить голод? – спросил он, и в его интонации я уловил сдерживаемый смех и легкий оттенок алкоголя. Я еле слышно застонал. – Я имел в виду компанию. Или планы. ЧиМин, я не хотел злоупотреблять твоим вниманием. Я даже не знаю, может, ты… Он перебил меня, тихо засмеявшись. – Уже почти полночь. И я тут один, уверяю. Но я только что из ванной, выпил коктейль или два и заказал обслуживание в номер. Мой мозг переключился на образ ЧиМина в ванне. Обнаженный. Немного обмякший от алкоголя. Мокрый. Теплая мягкая кожа. Расслабленные руки и ноги. – А-а. Ну хорошо. ЧиМин снова сделал паузу. – Что ж, думаю, я все же мог бы… Он замолчал. – Нет, ЧиМин, я не в том смысле, что… Просто хотел убедиться, что ты поужинал. Был долгий день. И мы… – я закрыл глаза и пробормотал: – Мы… В общем, я боялся, что ты не в настроении. Я слышал его дыхание, частое и неглубокое. И почувствовал, как в груди резко сжалось при мысли о его страстном желании и о том, что он страдал из-за меня или из-за всего этого. Я знал, что мог что-то сделать для него… Просто не имел понятия, с чего начать. – Я в порядке, честно. Спасибо. Некоторое время мы молча висели на линии. – Тогда ладно. Спокойной ночи, ЧиМин. – Спокойной ночи… мистер Мин. Вернувшись к столу, я занял свое место и поднес к губам свою вторую пинту. Я чувствовал себя куда хуже прежнего; по телефону я был просто отвратителен, хотя и лицом к лицу в моем умении общаться было немало неуклюжести. Когда ХоСок без слов спросил, присоединится ли к нам ЧиМин – с выжидающим выражением лица и немного приподняв брови – я покачал головой. У меня не было ясной уверенности, что я ощущал от того, что он не придет: облегчение или расстройство. И тогда я остановился на облегчении, потому что знал: я не удержусь от какого-нибудь мимолетного движения в его сторону, желания ощущать его руку на своей ноге, встретиться с ним взглядом и понять, что его желание по-прежнему живо, и было бы невероятно дерьмово напроситься на него. Вот черт. НамДжун и Джин уже ушли, их прогнал ЛуХань, заявив, что лучше выколет себе глаза, чем станет любоваться их поцелуями с языком. Я заказал джин с тоником, потом еще один, влившись в разговор, после чего в итоге потерялся в собственных неясных мыслях. Я проделал путь от полной неразберихи к хмельному спокойствию и в конце концов убедил сам себя, что это хорошая идея – подняться на треклятом лифте и увидеть его. – Ты куда собрался? – спросил Хо. – Это мой единственный свободный вечер за месяц. Не фиг сваливать раньше времени. – До завтра, приятель. Спокойной. Пока шел к лифту, я проигнорировал их свист вслед и улюлюканья, поднялся на десятый этаж и направился к его номеру. Мои ноги были словно деревянные; господи, даже мой стук в дверь был пьяным. После нескольких напряженных секунд дверь открылась, и передо мной появился ЧиМин в тоненьком шелковом розовом топе и таких же шортиках, едва прикрывающих его… Боже правый. Держась за дверь, он расслабленно на нем повис. – Что-то случилось, мистер Мин? Я откашлялся, затем еще раз. – Черт. Ты что, в этом спишь? – Да… – ответил он, и я отчетливо услышал улыбку в его голосе, когда он добавил: – если только ко мне не приходят удовлетворить мой голод. В конце концов мне удалось оторвать взгляд от его полуобнаженной груди. – Тебе нравится меня дразнить. Он высунул язычок и облизала губы, а затем закусил ее. – Да. Я стоял в дверях, чувствуя, что смотрю на него, как альфа, желающий эту омегу напротив, и будто он не спал, не ел и не мастурбировал уже много дней. – Зайдешь? – спросил он. – Предупреждаю, я выпил несколько коктейлей. Но в минибаре еще что-то осталось, если тебе придется по вкусу Midori или Jägermeister [ликеры]. – Я не должен к тебе прикасаться, – выпалил я и тут же зажмурился. – Прости. Я немало выпил и… – открыв глаза, я посмотрел ему в лицо. Он улыбался и смотрел на меня… с облегчением. – Не знаю, почему я здесь. Не могу перестать думать о произошедшем сегодня и о том, как сильно я хотел тебя увидеть. Но мне действительно не стоит дотрагиваться до тебя, ЧиМин. Было заметно, как бьется пульс на его шее. И что он дрожит. – Не стоит? – спросил он. – Или нет желания? Ничего не отвечая и не задумавшись ни на секунду, я шагнул вперед, в его номер. Он сделал шаг назад, позволяя двери закрыться за мной. В тишине раздался глухой стук. – Это правда, что ты сказал сегодня? – спросил я. – Ты думал об этом? Со мной? Он покраснел от шеи до щек, но ему все-таки удалось ответить ровным голосом: – Да. Он остановился, но я нет. Я продолжал двигаться вперед, пока не оказался буквально в паре сантиметров от него. И почувствовал его дыхание на своей шее. Сладость апельсинового сока с легким оттенком водки на его губах. Это глупо, ЮнГи. Убирайся ко всем чертям из этого номера. – О чем ты думаешь? – спросил я. – О том, что ты в моем номере, – глядя на мои губы, ответил он, – чтобы удовлетворить мой голод. Хохотнув, я провел рукой по лицу, признаваясь: – Эти последние несколько дней… Я тоже об этом думаю. У меня от тебя голова кругом. – Это плохо? Я посмотрел на него. Он выглядел нервничающим и уверенным в себе одновременно; я был в его номере; он вмиг восстановил эту силу притяжения между нами. – Нет, не плохо. Просто я не уверен, что знаю, как себя вести с тобой. Понятия не имею, зачем я это сказал, но, казалось, это нисколько не сбило его с толку. – Мы вместе решим. Встретившись с ним взглядом, я спросил: – Мы сможем? ЧиМин кивнул, вытянув руку и положив ее мне на грудь. – Я тебя понимаю. Думаю, ты меня тоже. Я сглотнул, не найдя ответа. – Я скажу тебе, что мне нравится, – прошептал он. – Ты скажешь мне, что тебе нужно. Он провел рукой вниз по моей груди, по животу, и, прежде чем коснуться ремня брюк, убрал ее. Я должен уйти. Уйти в свой номер и дать нам обоим выспаться. Глядя на меня, он спросил: – Расскажи, в чем ты нуждаешься? – Вот в этом, – ответил я. – В этой странной уверенности, которую чувствую рядом с тобой. И в том, как ты смотришь на меня. Его большие глаза изучали меня. – Множество омег так на тебя смотрят. – Нет, ты ошибаешься. Возможно, они смотрят на меня так же, как альфы – на тебя. Очевидно желая тебя и считая сексуальным. Но ты – не так. Мне кажется, ты видишь меня насквозь, – я сделал паузу и потом добавил: – Кроме того, я никогда не был тем, кто хочет «множество омег». Его улыбка стала такой сияющей, что я забыл, о чем еще собирался сказать. В моей груди сердце билось так сильно, что почти сбивало с ног. Явно из-за алкоголя, и я еще никогда не хотел прочувствовать это до конца. Ни разу в жизни я не испытывал такого внутреннего стремления, подобного этому. Он стоял так близко, пахнущий розовой водой и неописуемым ароматом омеги. Если прижать ЧиМина к груди, то его макушка окажется под моим подбородком, – просто идеально. И будет столь же идеально, когда он оседлает меня, обняв ногами за талию и скользя по мне влажной от нашего пота грудью. – ЧиМин, что мы делаем? Усмехнувшись, он заправил прядь волос за ухо. – Ты пришел в мой номер. Мы оба немного выпили. Ты и скажи. – Я… Я бы хотел это выяснить. Его улыбка превратилась в нечто более серьезное. – Я тоже. – Но, возможно, сегодняшняя ночь – не подходящее время. Я не притронусь к тебе, – может, когда произнесу это раз сто, я и сам в это поверю. – Мы выпили. Хочу быть трезвым, если… Когда он закрыл глаза, на его лице было ясно написано разочарование. Но потом все изменилось: ЧиМин открыл глаза и посмотрел на меня кокетливо и скромно одновременно. Он развернулся, сделал несколько шагов вглубь комнаты и забрался на кровать. – Но если бы мог себе позволить, как бы ты прикоснулся ко мне? – спросил он, аккуратно складывая одежду и убирая ее в открытый ящик шкафа. Я едва обдумал вопрос, когда из меня уже рвался ответ: – Отчаянно. И шагнул к нему. – Грубо? – Я… Нет, – сбился я. – Я бы никогда… – Мне нравится представлять твои грубые прикосновения, – перебил он, успокаивающе мне улыбаясь. Вот еще один клочок ткани оказался на кровати – наверное, топ, – он расправил его и тоже отправил в ящик. – Когда твои большие заботливые руки дрожат от желания коснуться меня, и ты так нетерпелив. – Я мог бы, – признался я, а когда он посмотрел на меня, взглядом прося о большем, я пробормотал: – Я уже нетерпелив, – я едва мог дышать; опущенные по бокам руки дрожали. – Я стараюсь, быть осторожным, но безуспешно. Толкнув бедром, он закрыл ящик и сделал шаг ко мне. – Ты сорвешь с меня одежду, прежде чем мы доберемся до кровати, – подыграл мне он, теребя бретель своего топа и давая мне время и возможность его остановить. Ни за что на свете я бы этого не сделал. Скользнув ладонями по груди и ниже, он взялся за нижний край и потянул топ вверх… и полностью снял его. Мое сердце перестало биться, а когда пошло снова, по ощущениям оно стало раз в десять больше прежнего и во столько же раз увеличило скорость. Не отрывая взгляд от моего лица, ЧиМин уронил шелковую вещицу на пол. Я смотрел на его обнаженную грудь, на эти легкие изгибы, маленькие розовые соски и совершенную светлую кожу. Сглотнув, я пытался усмирить свой бешеный пульс. Я хотел прикоснуться к нему, целовать. Хотел оказаться сверху над ним, двигаясь внутри. Он сделал шаг назад, затем повернулся и направился к кровати. – ЧиМин, – я не знал, что еще сказать. Его имя вырвалось инстинктивно. То была почти мольба. – Ты прикасаешься к моей груди, будто делал это уже сотни раз, не осторожничаешь, – он повернулся ко мне лицом, пробежал руками по соскам и грубо сжала розовые вершинки. – Сосешь их. Словно жаждешь. Господи. – Я уже жажду. – Тебе нравится мои соски. Иногда ты ведешь себя с ними очень бесстыдно. Я чуть не задохнулся. Никогда в жизни я не играл в такие игры. – Бесстыдно? – Да. Ты потираешься о них. Я ощутил прокатившийся по коже жар и вполне объяснимую пульсацию в брюках. – Потираюсь? – Своим членом. Мой рот наполнился слюной, когда я посмотрел на его губы и представил их там. – Но прямо сейчас ты хочешь меня голого, – это был вопрос, аккуратно припрятанный под утверждением. Большими пальцами он подцепил пояс своих шортиков, снова позволяя мне его остановить. Я чуть не зажал себе рот ладонью, чтобы громко не застонать. Выпитое сделало меня самоуверенным: – Хочу. Он спустил шорты вниз по бедрам, соблазнительно ими покачивая. Под ними на нем не было нижнего белья, и его обнаженное тело было гладким и мягким. Ничего прекраснее я в жизни не видел. – Тебе нравится смотреть на меня, – а это не было вопросом. Мое выражение лица позволяло ему прочитать каждую мою мысль. Например, как сильно я хотел оказаться над ним, быть таким жадным и бесстыдным, как он и предлагал. Или же как мне хотелось чего-то чуть более невинного – коснуться его гладкости между ног. Тяжело сглотнув, я ответил ему: – Ты единственный, на кого я хочу смотреть, дорогой. ЧиМин сел на кровать, подвинувшись ближе к центру, после чего лег на спину и развел ноги. – Тогда… смотри. Не испытывая ни капли стеснения, я впился взглядом ему между раздвинутых ног. В ушах грохотала кровь, и я прислонился к шкафу для поддержки. – Матерь божья. Он пробежал пальчиками вверх по ногам, минуя колени, к бедрам. А потом, видя, что я наблюдаю за ним, пальцами одной руки провел по влажной коже своей попки. – Еще тебе нравится меня пробовать, – прошептал он. Я только и смог, что, сглотнув, кивнуть. Ничто в мире не доставит мне большего удовольствия. – Но ты любишь дразнить. Услышав нотку игривого недовольства в его голосе, я посмотрел ему в лицо и почувствовал, как мои брови сошлись на переносице. – Вот как? – Да, – сладко заскулил он. – Это просто ужасно. Ты заставляешь меня упрашивать, чтобы твой рот наконец оказался на моем члене. На его… члене? Чувствуя, что перед глазами начинает плыть, я провел рукой по лицу. Происходящее – все это – стремительно выходило из-под контроля. – Что… То есть, как я это делаю? Слегка пожав одним плечом, он отвечает: – Ты целуешь внутреннюю сторону бедра и мои яички, – круговыми движениями он погладил головку. – И проводишь языком там, где я влажный, – скользнул указательным пальцем чуть ниже, ставшим блестящим от его возбуждения. – Видишь, где? Я едва не наклонился вперед к кровати. Мой голос был еле слышен: – Еще как. – И вот как ты дразнишь меня. Ты не касаешься меня здесь языком, – движение пальца чуть ниже и маленький круг вокруг ануса. – И так до тех пор, пока я едва не стану молить о пощаде. Я сделал шаг к кровати. – Мне это кажется немного нечестным. ЧиМин хихикнул и улыбнулся. – Так и есть, да? Чувствуя пульсацию крови по венам, я начинал ощущать ту власть, что имел над его телом. Всего лишь глядя на него. Невозможно было не обратить внимания на его реакцию. – Я стану так делать только потому, что люблю, как твоя кожа покрывается румянцем, когда ты начинаешь по-настоящему нуждаться в этом, дорогой. Он приоткрыл рот, резко вдохнув. – Но мне это уже нужно. – Нет… это все еще только желание, – поправил я его. – А пока я попробую на вкус твои бедра. Его бедра приподнялись на кровати, а пальцы послушно двинулись к внутренней стороне. Мое сердце отбойным молотком билось о грудину. Мне безумно сильно хотелось присоединиться к нему в этой игре. – Твоя грудь идеальна. Застонав, он закрыл глаза. – Я всегда оставляю на ней одну руку, пока целую тебя внизу. – Ты так и делаешь, – согласился он, скользя одной рукой вверх и накрывая ладонью сосок. – И мне это нравится. Но то, как ты дразнишь меня, сводит с ума. Пожалуйста, я хочу почувствовать тебя. – Всего лишь один легкий поцелуй, дорогой. С благодарностью застонав, ЧиМин снова коснулся пальцами члена и вскрикнул. – Дай моему языку скользнуть в тебя. Его глаза распахнулись, когда, глядя на меня, он ввел внутрь один палец. Я наблюдал, как он исчезал и появлялся, погружался в него и выходил, прежде чем встретиться с ним взглядом. Он казался на грани слез. Я потерялся в этой игре, был одурманен одним его видом. Я не был похож сам на себя. И ни на кого другого. Это он сделал меня таким. – Мне нравится твой вкус? – Ты знаешь, что да. – Из-за него я становлюсь взвинченным, правда? Он делает меня… – Твердым, – закончил вместо меня он. Засмеявшись, я шагнул ближе и уперся коленями в матрас, оказавшись в паре десятков сантиметров от него. Наклонившись, я положил руку рядом с его бедром, стараясь при этом не прикасаться к нему. – Я уже до боли тверд, дорогой. Хочу сказать, что это будоражит во мне собственнические чувства. Заставляет хотеть драться с каждым альфой, кто знал твой вкус. Он прерывисто вздохнул. – Ты твердый? – Что ж, посмотри сам. Он перевел взгляд на молнию моих брюк, увидев прижатую там выпуклость. – Покажи мне, – облизывая губы, попросил он. Я покачал головой, но провел рукой по передней части брюк, чтобы ему было видно очертание длины. Господи. Что происходит? Что я делаю? – Не сегодня, – прошептал я. Он начал подниматься, выражение его лица медленно становилось пристыженным. – Потому что я не смог бы остановиться, – быстро успокоил я его. – Я едва держу себя в руках, ЧиМин, пожалуйста, продолжай то, что делаешь. – Все в порядке? – спросил он. Его щеки порозовели от смущения. Я кивнул, не желая портить момент. – Более чем в порядке. Это словно чертов сон. – Я хочу прикоснуться к тебе, – еле слышно произнес он. – Ты не можешь. Его взгляд поднялся к моему лицу. – Никогда? – Ш-ш-ш, – пробормотал я, снова нависая над ним. – Я целую тебя между ног, как ты можешь в такой момент думать о чем-то еще? С прикованным ко мне взглядом он снова начал медленно потирать себя, будто ожидал, как я ему скажу, что делать. – Вот так. Я хочу целовать и посасывать, да… именно здесь. Хочу услышать, как ты кончишь. ЧиМин выгнулся на кровати, быстро крутя пальцами у себя внутри. – Я… Я… – Так скоро? – прошептал я, еле сдерживаясь, чтобы не наклониться и не впиться посасывающим поцелуем в изгиб его шеи, который уже поблескивал от пота. – Ты сводишь меня с ума, – прохрипел он. – Ты так хорошо ощущаешься на моем языке, – пробормотал я. – Мои ощущения полны тобой. Видеть его таким – это что-то нереальное; самый эротичный вид в моей жизни. Его раскрытые передо мной бедра мягкие и упругие. Все, что мне нужно, чтобы сделать эту игру реальностью, – это просто наклониться и прижаться к нему ртом. Прижав ладонь к передней части брюк, я застонал. Его глаза распахнулись, когда он кончил, рот приоткрыт, голос напряжен от отчаяния. В ту же секунду я понял, что никогда не смогу забыть звуки его оргазма, прерывистого дыхания и пронзительного крика. Его грудь покрылась румянцем, соски были напряжены, когда он, продолжая лениво себя касаться, улыбнулся. Я завидовал его пальцам, скользящим по восхитительной гладкости. – Позволь мне прикоснуться к тебе, – прошептал он. – Прошу тебя. – Ты уже это делаешь, – снова нависая над ним, сказал я. – Твоя рука меня поглаживает. На его губах заиграла дразнящая улыбка. – Моя рука? Скользить всего лишь рукой – это ужасно. – Ну, – я пожал плечами. – Случилось так, что твой рот в этот момент стал более жадным. В его взгляде расцвело понимание. – О-о-о. – Тебе нравится твой вкус на моем языке. Его глаза заискрились, от частого поверхностного дыхания губы приоткрылись. – Нравится. – А я люблю баловать тебя, – сказал я, и он кивнул. – Кроме того, тебе нравится ощущать мою тяжесть и длину в своих руках. Пульс на горле ЧиМина пришел в неистовство. – О да, – сказал он, задыхаясь становясь диким. – И я мог бы целовать твой требовательный рот в течение долгих дней. – Иногда ты так и делаешь. – Господи, почему ты не внутри меня? Я улыбнулся, услышав, как он заскулил, так сладко и нежно. – Потому что мы еще не занимались любовью. От этого внезапного открытия в нашей маленькой сюрреалистической игре его глаза округлились. – Не занимались? Я покачал головой. – Мы ждем. Он засмеялся, и этот звук был настолько приятным, что я чуть было не нагнулся, чтобы услышать его эхо у его губ. – Мы делаем все остальное? Я кивнул. – Почти. Его глаза все так же широко распахнуты, во взгляде был все тот же искренний голод, когда он спросил: – Чего же мы ждем? – Уверенности. Я наконец протянул руку и начал поглаживать большим пальцем вперед и назад по обнаженной коже его бедра. – Быть уверенными во мне? – шепотом спросил он. Я смотрел на его сладкие полные губы, на крохотную морщинку от беспокойства на лбу, прежде чем ответил: – Во мне. Уверенности во всем этом, прежде чем пути назад не будет. Я не смогу относиться к этому легко и несерьезно. – Знаю, – прошептал он. – Я могу подождать. И тут нас накрыла реальность. И так странно, что это произошло после самого эротичного зрелища в моей жизни. Я чувствовал себя так, словно лишился опоры, и будто последние двадцать минут были сном. В итоге все могло стать довольно затруднительным; мы коллеги, и еще неделю назад я не был с ним знаком. А сейчас он совершенно голый и только что мастурбировал, пока я говорил с ним. Этот момент должен быть самым ужасающим в моей жизни. Но из-за алкоголя в нашей крови и удовлетворения, окутавшего его тело, он таким не был. Набравшись смелости, я скользнуть рукой по его бедру и обхватил его ладонью. Он потянулся вниз и накрыл мою руку своей. – Как мы будем спать после этого? – Мы ляжем на бок, и я обниму тебя сзади, – ответил я и тяжело сглотнул. – Ты бы идеально устроился рядом со мной. – Но ты не станешь будить меня ради секса? – Я разбужу тебя, чтобы прикоснуться снова, потому что не насытился тобой, но не только для этого. Понимает ли он? Что в наше время сама идея секса все меняет. И что-то означает. Он закрыл глаза и положил руки на свое бьющееся сердце. – Знаешь ли ты, как сильно я хочу почувствовать тебя? – Знаю, – тихо ответил я. – Я надеюсь, ты когда-нибудь меня поцелуешь. Ощущая давление реальности, я сглотнул комок в горле. – Как и я. – Ты всегда целуешь меня перед сном, когда уходишь? – возвращаясь к нашей игре, спросил он. Его глаза, такие большие и уязвимые, предупреждали меня быть осторожным. Они говорили мне, что, возможно, даже сам ЧиМин не знает, каким бережным мне стоит быть с его сердцем. – Всегда, – но не сегодня. По крайней мере, не его рот. Вместо этого я наклонился и прижался единственным поцелуем рядом со своей рукой к мягкой коже у его пупка. Его руки легко пробежались по моим волосам, посылая новый импульс вниз по телу. Как только я поднялся, ЧиМин сел. Он наблюдал, как я взял свой пиджак, но к своей одежде даже не притронулся. – Завтра все станет странным? – тихо и сдержанно спросил он. – Я сегодня все разрушил? Все, что я мог сделать, – это не приблизиться к нему и не зацеловать его до бесчувствия, чтобы успокоить. Я не знал, что мне было нужно, чтобы позволить себе этот решающий шаг. – Наоборот. Он слегка улыбнулся, и я подозревал, он хотел того же, что и я, – чтобы я остался на ночь. Даже без единого прикосновения, просто находиться с ним – это было бы лучшее из всего возможного. – Спокойно ночи, ЧиМин, дорогой. – Спокойной ночи, мистер Мин. Его имя было постоянно повторяющейся мантрой в моих мыслях, но я так и не услышал, чтобы он назвал меня ЮнГи.