... Секрет

ЧиМин Следующим утром я, не дыша, спускался в лифте в лобби. На часах было 07:43, и я не сомневался, что ЮнГи будет уже внизу – костюм: безукоризненный, волосы – идеальные, тело: трахабельное. Единственное, чего я не знал, – это с которым из ЮнГи я сегодня столкнусь. Будет ли это поддразнивающий и непринужденный почти-мой-бойфренд-ЮнГи со вчерашнего ужина? Тот, из-за которого я запустил руки в свои трусики, едва закрыв за собой дверь? Или же сдержанно немногословный и резкий мистер Мин, что позвонил мне час спустя? Кажется, мозг ЮнГи – его худший враг, который не в силах отключиться или на какое-то время замолчать, чтобы просто весело провести вечер. На время ужина он вылез из своей скорлупы, подначивал и был со мной откровенно игривым и нескромным. Но после того как он провел час в своем номере наедине с собой, по ощущениям это получилось, будто меня окатили ледяной водой. Тоненький голосок в моей голове предупреждал, что я должен был обратить внимание и прислушаться даже к самым тихим звоночкам. Хотя ЮнГи и выглядел, как баловень, которого весь мир носит на руках, также он был чрезмерно осторожным со склонностью все усложнять, и поэтому мне, возможно, стоит попридержать свое желание нырнуть вниз головой во все это. Отличный совет, вообще-то. Но когда открылись двери лифта, и в лобби я увидел Мин ЮнГи собственной персоной, проигнорировать этот совет стало легче легкого. При виде него, как всегда, мой пульс ускорился, а горячую кожу стало покалывать. Он оглянулся и встретился со мной взглядом. Стоящие передо мной люди покидали лифт, шли секунды, а я ждал его реакцию – хоть какую-нибудь. Пока я шел, стуча каблуками своих лоферов по мраморному полу, мне пришлось отвести взгляд, поправить пояс пальто и заставить себя выпрямить спину. В конце концов, ЮнГи – всего лишь альфа, и сказанное им вчера вечером означало, что у меня было больше опыта в таких ситуациях, чем у него. Тут у меня было некоторое превосходство. Да-да, продолжай себя в этом убеждать. Перекинув пальто через руку, он посмотрел на часы и, приподняв брови, перевел взгляд на меня. – Я смотрю, ты пунктуальный. Дразнит. С облегчением выдохнув, я расправил плечи. – Пунктуальность – ценнейшая добродетель, – ответил я. – Не могу не согласиться. Так получилось, что я нахожу это очень привлекательным. Этим утром его голос звучал глубже и более уверенно. Его акцент каким-то образом усилился, заставляя слова звучать двусмысленно, от чего у меня по рукам побежали мурашки. Если бы речь шла о ком-то еще, я бы засомневался, не замышляет ли он чего-нибудь, но ведь это был мистер Добродетель. Уверен, он не скрутит меня и не повалит на пол прямо в лобби отеля или во время встречи с инчхонским отделением транспорта. Я знал, что он со всей осторожностью старался сохранить наши отношения в строго профессиональных рамках, но после того как вчера вечером сказал о своем желании показать то, что не считает «нежным, сдержанным или пристойным», вопрос, какие у нас отношения, в значительной степени оставался по-прежнему открытым, и я изо всех сил старался уловить его намеки, как быстро мы можем продвигаться. С одной стороны, казалось, что он готов начать прямо сейчас. С другой – просто поцелует меня на ночь. Я выжидающе посмотрел на него, когда он надел пальто и жестом пропустил меня вперед. – Идем? *** В середине первого совещания мы решили сделать перерыв. На этих дискуссиях о бюджете и общественном мнении я чувствовал себя довольно бесполезным, а не важной частью команды. Но все равно слушал, понимая, что разговоры, сейчас трудные для понимания, пригодятся в будущем. Тем не менее, даже ЮнГи, казалось, отвлекался, снова и снова заглядывая в свой план мероприятий, и мне его дважды пришлось подталкивать локтем, чтобы он ответил на вопрос. Он едва смотрел в мою сторону, но он не убирал руку, когда я случайно касался его, передавая бумаги. Его нога слишком расслабленно касалась моей, чтобы сказать, что это было намеренно. По сути, отсутствие его внимания было почти нервирующим, и я был благодарен, когда он отвел меня в сторону и спросил, не против ли я пропустить оставшуюся часть совещания. – Понимаю, что это довольно грубо с моей стороны, – показывая на свой телефон в руке, сказал он. – Но я только что проверил мобильный, и мне нужно параллельно сделать пару дел. Ничего особо срочного, звонил Юн и продиктовал несколько имен и расписаний встреч, которые мне понадобятся для конференции с ЁнДжуном. Не мог бы ты… – он сделал паузу, выглядя извиняющимся. – Знаю, ты не мой ассистент и даже не на меня работаешь, но не мог бы ты послушать и законспектировать? Я с облегчением вздохнул, поняв причину его рассеянности, так что я мог бы избавиться от этого совещания, по крайней мере, на ближайшие два часа. – С удовольствием, – ответил я, забирая его телефон. – Эти совещания все равно не имеют ничего общего с моим отделом. Дай мне работу, хоть какую, пока я не спятил. Отделявшая конференц-зал от комнаты меньшей площади стена была полностью стеклянной и около шести метров в длину. Внутри была пара белых кожаных дивана, несколько гладких стальных столиков и подходящих по стилю стульев. Из окон были видны рестораны и только начавшие цвести деревья. Расположившись на диване, я достал блокнот и ручку и хотел уже открыть его телефон. – Еще кое-что, – я вздрогнул при звуке его голоса у двери. – Пароль – мой день рождения… – 0609, я знаю, – брякнул я, после чего поднял голову и увидел его удивленный взгляд. Поморщившись, я улыбнулся. – Тебе, пожалуй, стоит знать, что мне сейчас хочется провалиться сквозь землю, – заметил я. – Потому что, ну вот он я, сталкер во всей красе. Он расхохотался. – Наверное, я не слишком сообразителен в плане придумывания паролей. – Думаю, когда ты достаточно внимателен к человеку, то можно подобрать все пароли, – сказал я, немного неловко покашляв для эффекта. Но ЮнГи только снова рассмеялся, покачав головой и еще раз поблагодарив, прежде чем повернуться в сторону выхода. – О, и ЧиМин? – стоя в дверях, окликнул он. – Да? – Убедись, что ничего не пропустил. Некоторые записи довольно длительные и… одна, та, что в конце, особенно важная. – Понятно, – ответил я и даже не стал притворяться, будто не смотрел на его задницу, когда он уходил. *** Со своего дивана мне его очень хорошо было видно. Остановившись у стола с закусками, он взял бутылку воды и вернулся на свое место, и я подумал, было ли это игрой света, что он слегка покраснел. Учитывая, что некоторые сообщения были довольно длинными, я потянулся к сумочке и обрадовался, когда на дне нашел наушники. Подключив их и вставив один наушник в ухо, я ввел пароль. Там оказалось четыре записи. Первое сообщение, как и ожидалось, было от Юна; я прослушал длинный список имен и дат и тщательно все записал. Вторая и третья записи тоже были от него, и в течение трех минут вся страница моего блокнота была исписана. Я поднял голову, чтобы посмотреть, как там совещание, и увидел его обсуждающим что-то с сидящим рядом коллегой. Даже не слыша его, мне было видно, как его рот иначе формировал слова, нежели окружающие, его акцент был виден на расстоянии. Он в большей степени использовал губы и будто дольше удерживал ими слова. Я подумал, каково это, слушать его голос дома, когда он на ухо на одном дыхании, диктуя, говорит мне, что ему нужно. Мне однажды стоит написать роман, наполненный своими интересами об этом альфе. Снова нажав на «play», на мгновение я встретился взглядом с ЮнГи, после чего он отвернулся. Началась последняя запись, и я ждал, пытаясь разобрать, что именно я услышал. Чье-то дыхание… гул кондиционера… отдаленные звуки проезжающих машин? Тишину заполнил шелест ткани – как если бы кто-то протащил предмет одежды рядом с динамиком – и я взял телефон, чтобы проверить соединение и убедиться, не нажал ли я куда-то не туда. Но потом я услышал: «А-а», и это… ну, этого я никак не ожидал. «Ты выглядишь чертовски великолепно». Я знал этот голос. Я провел последние полгода, обращаясь в слух, чтобы услышать, когда он выходил из лифта на моем этаже или когда выступал на совещаниях. Когда обращался ко мне. Это был ЮнГи, и он… я так думаю… «Не торопись. Я хочу, чтобы твой язычок поиграл со мной, прежде чем ты покажешь мне, как выглядишь, когда просишь его». БОЖЕ МОЙ. Я побледнел. Что, если я наткнулся на что-то, чего мне не полагалось слышать? А это вообще ЮнГи? Это что-то из ряда вон, что он будет такое записывать и тем более давать мне послушать. Если только он не знал, что шла запись. Был ли он… с кем-то? Должен ли я ему сказать, что услышал? «Ты уже думал об этом раньше? – спросил он на этой записи. – Когда слизывал свой десерт с ложки или посасывал соус на кончике большого пальца, ты представлял мой член между своими губами?» Десерт? Он говорил о… Выпрямившись, я посмотрел в сторону конференц-зала и не уверен, был ли я удивлен, что он уже смотрел на меня. Не знаю, как долго он наблюдал, но когда медленно кивнул, я был уверен: он в точности знал, что именно я слушал, и он специально организовал, чтобы я это услышал. «Хочешь его?» «Вот так». «О-о, сладкий… соси меня…» Он ласкал себя рукой, фантазируя, что я взял у него в рот… И судя по всему, он делал это после вчерашнего ужина – вашу мать! В комнате было всего 20 градусов, но я весь взмок. ЮнГи ни на секунду не отвел от меня взгляд, и клянусь, эта ситуация была грязнее, чем если бы он голым разложил меня на этом полу. Ну разве что самую малость. Как он это делает? Мы едва притронулись друг к другу, и все же это ощущалось, будто он коснулся меня так, как никто и никогда. «Мне никогда не забыть этого зрелища. Никогда». Я скрестил и сжал ноги вместе, ерзая на диване. Ясно ощущая, насколько был влажным, и насколько мое тело готово дать ему то, о чем он говорил. «Я кончаю. ЧиМини. Минни. Пожалуйста… Пожалуйста, позволь мне кончить тебе в рот». *** Когда все разошлись на обед, я заметил, что ЮнГи не решался уйти. Ему придется столкнуться со мной лицом к лицу – сейчас, после того как я прослушал его горячий хит – не на безопасном расстоянии, без разделяющей стеклянной стены и пятнадцати инженеров и работников транспортной компании вокруг. Он нервничал и, чтоб меня, если он не выглядел в этот момент самым желанным на свете. Не в состоянии больше оттягивать, он собрал свои вещи и вышел. – Голодный? – спросил он. – Просто умираю, – ответил я, задумавшись, понял ли он – надеюсь на это – подтекст. Судя по тому, как он начал теребить узел галстука, думаю, что понял. Кивком показав в сторону коридора, я спросил: – Пройдемся? Я вывел нас из офиса и направился по потихоньку пустеющему коридору. Нас остановил альфа с совещания. – Этажом выше организуют ланч. Национальный День Тако или что-то в этом роде, если вы проголодались. Должно быть… интересно. Что ж, видимо, это самое интересное, что выпадет альфе на сегодняшний день. – Нам нужно связаться с лондонским офисом, – невозмутимо ответил ЮнГи. – Но мы вернемся как можно скорее. Вынужден признать, я был впечатлен. Кивнув, наш третий лишний ушел, а мы продолжили идти по одному коридору, потом по другому, пока все звуки не стали просто гулом где-то в противоположной от нас стороне. – Мы позвоним в Лондон, да? – спросил я. – Не совсем, – он посмотрел на меня и улыбнулся. – Я думал, ты хотел отвести меня куда-нибудь поговорить? – Поговорить? – с улыбкой повторил я. Он поджал свои изумительные губы. – Возможно. – Кстати о разговорах, вот твои заметки, – протягивая ему свой блокнот, сказал я. – А. Спасибо. В конце коридора была темная комната, и я повел его туда, закрыв за нами дверь. Затем, опираясь на прохладную деревянную поверхность, я сказал: – Твои сообщения были очень… увлекательными. – Увлекательными, говоришь? – спросил он, подходя ближе. – Они меня впечатлили, – хихикнув, заметил я. – И довольно сильно. Наклонив голову и так улыбаясь, что приподнялся один уголок его аппетитного рта, он пробормотал: – И как именно? Я уже собирался ответить, сказать что-нибудь игривое и уклончивое, но когда наши взгляды встретились, связные мысли меня покинули. Мое сердце начало колотится так сильно, внезапно понимая, что это не иллюзии и не просто флирт. И я не сидел на очередном совещании в четверг, погруженный в фантазии об этом. Было уже столько Моментов Мин ЮнГи, что я перестал отслеживать. Количество Раз, Когда Мин ЮнГи… Коснулся Моей Лодыжки, Заправил Мои Волосы За Ухо, Посмотрел Мне В Глаза И Спросил, Кончил Ли Я. Сказал Мне, Что Хочет, Чтобы Я Проглотил, Когда Он Кончит. Записал, Как Мастурбирует, И Дал Мне Послушать. Чуть Не Поцеловал. Это происходило. Мы это делали. – Ответь мне. Я потерял всю способность играть и опустил голову. – У меня все болит и ноет. – Скажи, – когда он наклонился, целуя мою шею, каким-то образом его голос был одновременно властным и мягким. – Когда ты испытываешь эту ноющую боль, что это значит? Он знал. Должен был знать. Ему хотелось, чтобы я произнес эти слова. – Это значит, что я влажный. Он резко вдохнул через нос и провел им по моей шее и скуле. – Черт, ЧиМин, ты поднимешь голову и поцелуешь меня? Я поднял голову, чувствуя себя совершенно бездыханным и с колотящимся сердцем о стенки грудной клетки. Аромат его одеколона струился в темноте, и я ощущал себя опьяненным им, его близостью и осознанием, что я собираюсь на самом деле коснуться его. Поцеловать его. И он поцелует меня в ответ. ЮнГи наклонился ко мне, из приоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание. Он ожидал короткий поцелуй, легкое скольжение по моим губам. Это было очевидно, потому что я знал его больше, чем следовало бы, и еще из-за того, как осторожно он ко мне наклонился и как нежно обхватил ладонями мою талию. Но я был не в состоянии согласиться на что-то непродолжительное и легкое. Я слишком долго этого хотел. Вниз по позвоночнику процарапало долгожданное облегчение и узнавание – его самого, запаха и тепла его кожи, отчего у меня дрогнули руки, и я притянул его к себе ближе. Я дал ему все, что угодно, но только не короткое и легкое. Скользнув своими губами по его, я потянул его нижнюю губу, отчего его дыхание стало тяжелее, и он застонал. Мне хотелось проглотить их, съесть его звуки, чтобы оставить их внутри себя и снова и снова потом прокручивать. Его рот был просто нереальным: упругие губы и это идеальное альфье сочетание мягкости и твердости, когда он дарил и забирал. Мой мир сошел с оси. Нырнув руками в его волосы, я прижался грудью к мощной стене его груди и издал самый нелепый вздох облегчения, на который только был способен. Он с удивлением и трепетом застонал громче, скользнув руками по спине и рефлекторно прижимая меня еще ближе. Достаточно близко, чтобы я отклонился назад, когда он навис надо мной, и его губы оторвались от моих, только чтобы издать еще один низкий звук, когда его язык, пробуя меня, скользнул в мой рот. Достаточно близко, чтобы я был уверен, что он чувствует колотящееся сердце у меня в груди. Достаточно близко, чтобы я почувствовал, как он ставится больше и тверже, прижимаясь к моему животу. Я был таким диким и исступленно голодным по нему, по всему этому, что, почти задыхаясь, издавал сдавленные стоны от прикосновений его языка к моему. Я едва сообразил, что из меня вырвалось: – ЮнГи. Пожалуйста. – Пожалуйста что? – он скользнул губами к моему уху, целуя и прерывисто дыша. – Все, что угодно. – Просто… целуй меня. Я почувствовал его легкий смешок. – Кажется, я тебя уже целую. – Тогда прикоснись ко мне. Хоть как-нибудь. Я чувствую… – Покажи мне, – прошептал он у моего рта. – Покажи, где тебе больно. Я не смог сдержать легкий всхлип, вырвавшийся из меня, и немного отстранился, чтобы встретиться с ним взглядом. Взяв его за руку, я сцепил наши пальцы и оставил один поцелуй на его ладони. Его взгляд двинулся от моих глаз к губам и обратно, после чего он медленно кивнул. Я направил наши по-прежнему переплетенные руки вниз, скользнув ими под ремень брюк. – Да, – простонал он, ощутив голую кожу, после чего мы двинулись ниже, наконец касаясь влажной ткани моих трусиков. Я сделал шаг назад, потом еще один, ведя его за собой, пока я не оказался прижатым спиной к двери. Он последовал за мной, а затем нырнул пальцами под кружево, чтобы дотронуться до моей кожи, скользкой от жажды. – Уже, – выдохнул он, мягко двигаясь вперед и назад обводя кругами головку. Я кивнул, не в состоянии сформулировать ни одного слова в ответ. Я хотел его так сильно, до боли, и сейчас он наконец касался меня, и его длинный указательный палец гладил меня по моей обнаженной плоти, жаль что не погружаясь внутрь, – там, где я хотел этого больше всего. Прямо там, О господи, да, там, О-о, как хорошо. Не обдумывая, я озвучивал ему каждую мысль. Он снова двигался по этому пути, но в этот раз сместив руку и подойдя ко входу и начал кружить там вокруг моего входа и обратно к яичкам, на удивление опытно касаясь для того, кто не был уверен, наслаждалась ли в постели омега, с которой он провел десяток лет. Его губы двинулись вверх от уголка моего рта, по скуле, наконец лаская раковину моего уха. – Это то, чего я хотел, – прошептал он. – Все мои мысли только об этом. О чем думал вчера вечером. Я представлял твой мягкий язык и как ты ощущаешься здесь. Как это будет, когда я скользну в твое тело и рот. Я думаю об этом почти до одержимости. Я откинулся на дверь, желая немного уклониться от возрастающего нетерпения в его прикосновениях или нуждаясь в поддержке, точно не знал. Знал только, что пропал, был на волоске от того, чтобы так сильно разорваться на части, что он бы никогда не собрал меня обратно. – Внутри, – срывающимся шепотом произнес я. – Хочу кончить, когда ты внутри. – Когда ты так это говоришь… – сказал он, но сделал, как я просил. Он погрузил в меня один палец, затем добавил второй, толкая их глубже. – О черт… Интенсивность ощущений все нарастала, мои ноги подкосились, и небрежными и влажными поцелуями я осыпал его губы и подбородок. Мои отчаянные звуки едва успевали раздаваться, пока не были поглощены его ртом. Он кружил большим пальцем, настойчиво и уверенно, пока пальцы скользили внутрь и наружу. Готов поспорить, что с каждым толчком он погружался все глубже, каждый раз касаясь чего-то необузданного и нетронутого внутри меня. И наконец ощущения возросли настолько, что их стало слишком много, и я кончил, выгнувшись всем телом у его руки. Его рот снова нашел мой, и он начал что-то шептать, что я едва был в состоянии понять. – Дай мне свои звуки, – сказал он. – Хочу сохранить их для себя и думать о них по ночам. Но у нас ночь впереди, тут же вспомнил я. Ни с кем из участников конференции не запланировано ни встреч, ни ужинов. Нам никто не помешает. Я задумался, знал ли он об этом тоже. Может, здесь это было проще, с отдаленными офисными звуками из других кабинетов вокруг, напоминающие нам обоим, что здесь мы не можем зайти слишком далеко. Может… – Никогда бы не подумал, что буду тем, кто это скажет, – проводя своим носом по моему, заметил он, – но прекрати думать. – Просто… ничего себе, – сказал я, желая расплыться на полу, словно теплый мед. К моему сожалению, он вытащил руки из брюк и обнял меня, удерживая в вертикальном положении. – «Ничего себе» – это хорошо. Это я приму. – Мы должны сделать это снова, – с глупой улыбкой заявил я. – Просто наблюдать, как быстро ты растекаешься в моих руках… – Я серьезно. Он посмотрел на дверь, и выражение его лица стало немного огорченным. – Но мы долго отсутствовали; нам нужно присоединиться к остальным. – Ты… – начал я, взглядом гуляя по его члену. Он был все еще твердым – и довольно впечатляющим – но он остановил мою руку, когда я потянулся к его ремню. – Я тебя уверяю, ничего страшного. Я нахмурился. – Но я могу… И, как нарочно, послышался голос из другого конца коридора. Время истекло. На этот момент, подумал я. У нас впереди была целая ночь, и я планировал наслаждаться каждым ее мгновением.