***
Так на Окинаве они провели 2 дня, Тодороки играл с Катсуми, помогал Мидории по дому, спаринговал с ним, общался с навязчивыми соседями, которые тоже частенько просили с чем-нибудь помочь, выполнял роль героя, выходил с Изуку на вечерний патруль. Но все эти милые деньки прервал звонок от Айзавы, который попросил поторопиться и, если Мидория не едет, перестать уговаривать и ехать без него, ведь злодейская группировка давно разрослась за пределами столицы, а вся префектура, где находится Токио, лежит на плечах одной геройской компании, так как у других главные лица отсутствуют, от чего команды совсем подрасслабились. Поэтому они выдвинулись первым же рейсом. Катсуми был недоволен, что они покидают родной дом, но в то же время был восхищен тем, что он окунётся в геройскую атмосферу. Многие соседи плакали и спрашивали, как скоро они вернуться, ведь теперь не с кем было приятно побеседовать, никто теперь не решит их «сложные» задачки за одну секунду, да и сам город как будто опустеет. Мидория, конечно, расчувствовался, что пришлось его самого успокаивать и оттаскивать от них. Катсуми всего расцеловали, даже побитые им мальчики расстроились, что он уедет на какое-то время, ведь без него будет совсем скучно, он лишь хмыкнул и сказал: «Не плачьте, девчонки, я скоро вернусь»; но когда это «скоро» случится, никто не знал…***
Их прилет был секретным, ведь очень узкий круг людей знал, что Мидория уже пять лет является отцом. Поэтому без всякой суматохи они доехали до поместья Тодороки, где их встретила Фуюми, которую Шото заранее предупредил, что будет не один. Но она не знала, что ребенок Изуку так сильно похож на Граунд Зеро, поэтому прием вышел не совсем теплым, так как она совсем ничего не могла сказать из-за удивления, но всю эту неловкость перебил вкуснейший ужин. — Ты прекрасно готовишь, Фуюми-сан, спасибо еще раз, — сказал Мидория, забирая тарелки из рук сестры Шото и мягко улыбаясь. — М-да, готовил бы мой папа так, — пробурчал мальчик, собирая бокалы со стола, довольная улыбка с его лица не сходила весь ужин и сейчас всё еще была на месте. Он давно так вкусно не ел, да и атмосфера в доме Тодороки была очень располагающей, Фуюми мило им интересовалась, Катсуми же активно отвечал на все ее вопросы, да и сам задавал не мало, она ему понравилась. Он быстренько прошмыгнул между ними, чтобы не получить нагоняй. — Я так счастлива, что вы останетесь у нас, — искренне сообщила девушка, потом усмехнулась, когда мальчик пробежал между ними, — Он такой очаровашка, — умилилась она, — Думаю, он станет блестящим героем, как и ты, — румяные щеки делали её невероятно красивой, после общения с детьми она приподнято себя чувствовала, можно было сказать, что это происходило каждый день. Её счастье не передалось Изуку, так как последняя фраза сбила это настроение. — У него нет причуды… он беспричудный, — проговорил парень себе под нос, но это было не настолько тихо, чтобы Фуюми не услышала, поэтому ее лицо вмиг стало полно сожаления к этому чудному мальчишке. — Прости, я не знала, я не хотела тебя расстраивать, — она невесомо провела Изуку по руке. — Всё хорошо, может… У него должна быть причуда, — как бы Изуку не мечтал об этом, врачи говорили обратное…***
Тодороки мыл посуду, тепло вспоминая их ужин. Было такое чувство, что они ужинают так каждый день, его состояние значительно улучшилось за это короткое время, проведенное с семьей Мидории. Работа выматывала не на шутку, никто из его компании не мог уйти на продолжительный отдых, ведь помимо главной проблемы были и второстепенные житейские задачи, на которые также вызывали героев, бумажной работы было еще больше, плюсом наступило время стажировок, поэтому надо было выбрать, кому отправить пригласительное, а из этого следует еще больше бумаг. Так что эти беззаботные дни в компании семьи Мидории легли теплым облачком на его сердце, от этих мыслей он облегченно выдохнул и прикрыл глаза, чтобы немного помечтать о том, что эти деньки продолжаются, что их не ждет завтра важное собрание, на котором они распределят задачи и займутся проблемой, которая не отстает уже месяц, а только сильнее давит героев. Его мысли быстро улетучились, когда довольный Катсуми припрыгал на кухню и отдал ему бокалы. Через несколько минут пришел Мидория с оставшимися тарелками, после, отдав их, присел за небольшой стол, мальчик уместился на стул рядом с ним. — Какие у нас на завтра планы? — предвкушающе сказал парнишка. — У тебя садик, в который ты пойдешь вместе с Фуюми-сан, а мы с Тодороки-куном отправимся в свои агентства, а после на собрание, — сказал Изуку и аккуратно щелкнул сына по носу, — будет очень много работы, надо будет проверить накопившиеся документы, которые мне так и не отправили, выйти на задание, патруль, еще… — Какой садик?! — вскрикнул Катсуми, перебивая папу, Изуку же вопросительно посмотрел на недовольно пыхтящего парнишку. — В котором работает Тодороки-сан, — утвердительно заявил герой. — Но я хотел пойти с тобой! — Это просто офисная работа, тебе будет скучно, да и я не смогу за тобой присматривать, вдруг что-то случится, — бегло сказал Мидория. — Но… — Никаких «но», Катсуми, ты идешь в садик, — уже настойчивее выдал Изуку, перебивая сына. Тот резко встал со стула и ушел из кухни, наткнувшись на Фуюми, которая всё это слышала, и, взяв за руку Катсу, повела его в комнату, успокаивающе что-то говоря. — Думаю, с ним бы ничего не случилось, он мог бы просто посмотреть, а потом… — Всякое может случиться, — сухо проговорил Мидория, намекая на обладателя той же внешности, что и его сын, Тодороки сразу же понял это и лишь кивнул, вытирая руки и смотря на них же, — Я пойду, завтра ответственный день. Спасибо, Тодороки-кун, что приютил, — мягко улыбнулся омега, чуть сводя брови к переносице и потирая тянущий живот. — Спасибо, что доверяешь мне, — на лице появилась ответная улыбка, — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — после этих слов Мидория покинул кухню. Тодороки остался один на один с самим собой, поэтому можно было выдохнуть и наконец-то выпустить этот разбушевавшийся феромон, альфа внутри не мог спокойно находиться рядом с таким желанным омегой, который по аромату давал знать, что совсем скоро он будет готов.***
— Катсуми, вставай, — Изуку тихонько потормошил сына, который еще сильнее начал закутываться в мягкое одеяло, невнятно приговаривая, — Ну же, тебе надо в садик, — он нервно глянул на время: «Ещё нужно успеть к врачу». Новая попытка разбудить мальчика прервалась тихим стуком в дверь. — Изуку-кун, ты можешь идти, я сама его разбужу и соберу в садик, — успокаивающая улыбка отрезвляла голову, выгоняя из неё волнение. Мидория кивнул, поцеловал сына в лоб и направился к выходу, сын же смотрел ему вслед сонным взглядом, сам Изуку повернулся только в дверях, маша ему рукой и еле слышно говоря: «Пока-пока». Парнишка в ответ отвернулся и уткнулся в подушку, он не знал, на сколько уходит папа, поэтому настроение упало в никуда, заставляя глаза гореть, но он же «не девчонка», поэтому Катсуми тряхнул головой и вскочил с кровати, рядом уже стояла Фуюми, которая, наблюдая всю эту картину, улыбалась.***
Утро в Токио было мрачным, как бы сообщая, что день пройдет не так радужно, как хотелось бы. Много планов, много невыполненных дел, много встреч, некоторые из них точно согреют его сердце под 100 градусов, но одна из них явно ударит под дых. Они ехали на машине Тодороки до главной больницы, только в ней Изуку хранил всю информацию о себе, он доверял этому месту, они многим ему помогли, тут была и терапия, и сами роды, которые очень тяжело дались обоим. — Всё в порядке? — теплая ладонь легла на плечо омеги, чуть сжимая, а чуткие глаза Тодороки уже смотрели в эти неуверенные изумрудные. — Д-да, я просто задумался, — улыбнулся Изуку, как бы успокаивая обладателя мятного аромата, который так сильно сегодня давал о себе знать. Мидория осмотрелся по сторонам и удивленно «ахнул», так как совсем не заметил, что они уже стояли на парковке больницы. — Ты можешь не ждать меня, я сам доберусь до агентства, увидимся в 19:00, — смущенно опустив глаза, проговорил парень, выходя из машины и быстренько убегая. — Л-ладно, — шокировано произнес Шото, но, быстро сообразив, что уже минуту следит за убегающим Изуку, помотал головой, зажмурив глаза, завел машину и резко вырулил с парковки, отправляясь в «Лёд и Пламя». В больнице все почтительно кивали вслед Герою номер 1, от чего тот каждый раз заливался краской. Быстро найдя нужный кабинет, постучал и, дождавшись ответа, прошел внутрь. Неосознанно Мидория широко улыбнулся и сел на стул, на который ему показал жестом главврач. — Я рад Вас видеть, Деку, как Ваше самочувствие? — пожилой высокий мужчина откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди, попутно сканируя парня взглядом. Уголки губ поползли наверх, когда небольшой осмотр прошел успешно, так как Изуку выглядел намного лучше, сравнивая с пиком его деятельности. —Я тоже рад Вас видеть, моё физическое и ментальное здоровье значительно улучшилось за последние несколько лет, за это я благодарен Вам, ну и своему сыну, — на последней фразе лицо омеги стало пурпурным, а голос мурлыкающим, глаза цвета молодой травы уткнулись в свои руку, которые теребили край белой рубашки. — Ох, прекрасно, Катсуми-кун всё такой же разбойник? — усмехнулся врач, тихо покашливая. Вспомнилось время, когда он приезжал на Окинаву, чтобы осмотреть малыша и сообщить неприятную новость, которая грызет Изуку и по сей день: «Вероятно, у него не будет причуды». — Ещё больший, каждый с ним уже столкнулся, его характер всё больше походит на… кхм, — Изуку, откашлявшись, попытался унять свой ярый поток слов, который заходил уже не в те дебри, на это врач понимающе кивнул, прикрыв глаза. — Думаю, можно приступить к более тщательному осмотру, — мужчина уткнулся в бумаги, перебирая их и протягивая нужную Изуку. — Хочу предупредить, что это сильно отразится на твоем здоровье, а в зависимости от того, как продолжительно ты будешь их принимать, восстановление может занять немало времени, тем более из-за отсутствия пары это будет проблематично, — настораживая, заявил врач, пытаясь убедить молодого омегу, чтобы он не применял такие сильные препараты, а уже тем более не носил ошейник, который полностью блокирует, угнетает омегу внутри, это даже может сказаться на ребенке, но Мидория был слишком настойчив и не собирается повторять ошибок прошлого, поэтому старику пришлось просто отдать весь этот ужасающий набор в руки такого нестабильного омеги. — Я понимаю все риски, спасибо Вам, но мне уже пора идти, — безэмоционально сказал парень и, поклонившись, покинул кабинет, оставляя врача тяжело вздыхать в одиночестве. Быстрым темпом Изуку добрался до уборной, сорвано дыша, захлебываясь в слезах. Вспоминая весь этот ужас, эту боль, которую он испытывал пять лет назад именно в этих коридорах, сколько раз он падал в обморок, сколько дней лежал без сознания, сколько слез пролила его мать и он, когда ему сообщали, что малыш еле выносит все эти случаи упадка здоровья омеги, что ему надо лечь на сохранения, а то он и вовсе потеряет репродуктивную функцию и самого малыша. Он утопал, нёс весь этот тяжелый груз только на своих плечах, последние месяцы беременности он не делился состоянием ни с кем, кроме медперсонала, который в любом случае бы знал об этом. Но всё это оборвалось, когда он услышал плач, а после горячие слезы на своем лице и боль на губах, которые потрескались от широкой улыбки, а после пустота… Зайдя, он быстро достал всё из пакета, высыпав в раковину, разорвал упаковку, бегло пробежался по инструкции к применению и на сухую проглотил горсть таблеток, тяжело откашливаясь, хватаясь за горло, которое больно драло. После он более аккуратно, но так же быстро достал тяжелый небольшой контейнер, в котором лежал тонкий эластичный ошейник, напоминающий атласную черную ленточку, но весь этот шарм перебивал металлический индикатор, на внутренней стороне которого была небольшая игла, был он примерно 3 на 2 сантиметра, совсем маленький, и крепился он на место метки, а ремешок четко облегал шею и был как вторая кожа. Всё это действо заняло примерно 3 минуты. Изуку скинул все препараты и упаковки обратно в темный пакет и направился к выходу, попутно вызывая такси. Он понимал, что этот черный элемент на его шее даст понять всем, что он омега, но это его давно не волновало, главное, что шея будет в безопасности, а из этого следует, что и он сам.