***
–Я всё ещё не понимаю, как вы съехались через два месяца отношений, а потом поссорились. Ещё и хорошую квартиру близко к центру потеряла. – Саша ворчит на внезапно свалившуюся на её голову Алёну. –Ну извини. У меня нет казённой квартиры. А мужик обеспеченый, у него двушка и вообще ты бы отказалась пожить с любимым человеком, у которого своя хата? – в ответ возмущается Косторная. –У меня нет такого любимого человека, но я могу понять тебя. Но как вы могли так поссориться? –Как-как? Я на него наорала, он на меня а самое смешное, что я не помню из-за чего всё началось. В итоге я обиделась, собрала вещи и приехала к тебе. –Кароче понятно всё. Спать на диване будешь, волосы и вещи не разбрасывать. Сейчас пьём чай и едем на смену. – командует Трусова на правах хозяйки квартиры. – Надо будет пораньше выехать, чтобы ещё тебя в морг подкинуть. –О, нам короче как-то раз чуть ли не под двери труп подкинули... Саша закатывает глаза, кажется, уже в сотый раз слушая это историю. Она уже наперёд знает как едва ли не до смерти испугается какой-то практикант и упадёт в обморок. Соберутся люди, придёт заведующая моргом, разгонит всех и лично откачает этого паренька. А у трупа вырезаны глаза и отрублены пальцы, умер от сесписа. –Так. Либо ты дохлёбываешь, либо едешь голодная. – Трусова громыхает пустой кружкой по столу. Алёна будто сжимается, но быстро приходит в себя и недовольно цокает. Однако разговор они заканчивают в полной тишине. Едут, на удивление, так же тихо. Саша погружена в свои мысли, следит за дорогй. На Алёну, видимо, повлияла их с Розановым ссора, поэтому она не отпускала колкие шуточки по поводу сашиного вождения и людей вокруг. До сегодняшнего дня Трусовой часто приходилось слышать что-то по типу: "Блин, там бомж лежит, может в кпз его, хоть погреется?" или "Видишь чувака? У него куртка классная, хочу себе такую же." Саша высаживает Алёну возле морга. Та со своим фирменным прощанием: –Гудбай, амиго. Ты во сколько заедешь? –Ты вообще в курсе, что это слова и разных языков? – ухмыляется. –Оба основаны на латыни. Так что? –Не знаю, смена в восемь заканчивается. Где-то в восемь тридцать заберу. – Саша слегка хмурится, делая подсчёты. –Договорились, – Косторная закрывает дверь и уже готова идти, но что-то её останавливает и она снова просовывает голову в салон. – Кстати, мы бы были прекрасной семейной парой. Саша закатывает глаза и со звуком закрывающейся двери едет в сторону участка. Паралельно размышляет что купить на ужин-тире-завтрак, потому что по логике это ужин, ведь они будут трапезничать в конце своего рабочего дня, но по расписанию нормальных людей это завтрак. Самарин уже на своём месте, что не удивительно. Сразу доклад по новым фактам о текущих делах, сразу готов к работе. Саша всегда поражалась его трудоспособности и желанию помочь людям. Она садится за стол и начинает разбираться во всём этом криминальном мусоре.***
Саша не спит. Ругань, больше похожая на бубнёж с редкими вскриками, из соседней квартиры не давала ей заснуть. Вроде бы тяжёлая ночь, она должна вырубиться как только голова коснётся подушки, но почему-то не могла заснуть. Или наоборот, ночные похождения её вздбудоражили. Так или иначе, голова раскалывалась, а голоса отражались в голове ударами и треском. Она переворачивалась с бока на бок, но это совсем не помогало, если не усугубляло ситуацию. Ещё и таблетки не помогают. Саша злилась на всё сразу: на боль, на соседей, на преступников, на Алёну, видящую пятый сон. Пыхтение, к сожалению, никак не разряжало её атомную бомбу внутри, но на большее ей не хватает сил. Она забылась в полусне, смутно видя какие-то панельки и дёргаясь на особо шумные реплики за стенкой. Громкий хлопок, вывевший из получасового забвения стал последней каплей. Даже спросоня ей не составило труда понять, что кто-то, а Саша склонялась к Морису, хлопает входной дверью. –Не понос, так золотуха. – почти гневно бормочет Трусова, натягивая штаны. Алёна, кажется, тоже проснулась. Саша, проходя по коридору услышала какое-то кряхтенье и ворочание. В подъезде тихо и мирно. Она, стараясь не звучать слишком разозлённо, постучалась в соседскую дверь. Открыли ей не сразу. Видимо, спешно приводили себя в порядок. Саша морально готовила себя не орать и не слишком строго говорить. Про себя проговаривает слова, придуманные десять секунд назад. Они забываются, когда она видит заплаканное лицо Камилы. –Ками... – это всё, что она может выдавить из себя в данной ситуации. Она видела много слёз: слёзы раскаяния, слёзы горя, слёзы бессилия, но никогда слёзы любимой девушки. Она буквально не знает что делать, но соображалки хватает на то, чтобы неловко зайти к ней в квартиру, закрыть за собой дверь и крепко обнять. –Камил, что случилось? Это он, да? Он тебя обидел? – нежно поглаживает голову, стараясь успокоить. От Камилы в ответ – нечленораделительные звуки, смешанные с плачем. Но Саше многого и не надо, она уверенна в том, что виноват Квителашвилли. Когда девушка успокаивается, Саша тихо говорит ей: –Пойдём в комнату, посидим, разберёмся. Ками кивает в ответ и идёт, кажется, только от того, что старшая слегка подталктвает её. Они приходят в большую комнату и Саша усаживает её на диван, большими пальцами вытирает невысохшие дорожки слёз. –Что произошло? – снова спрашивает, присаживаясь рядом и совершенно не желая отпускать руку Ками. Та неопределённо кивает в сторону. Саша следит за взглядом и натыкактся на сине-белую полоску. Тест на беременность. Положительный. –Пиздец.