Послышится рёв морских дочерей. Всё ближе к причалу свет мёртвых огней. Кружит хороводом всех упырей — На суше встречают чудовищ с морей.
Господин Чхве почти уткнулся носом в окно, с большим любопытством наблюдая за тем, как Чохён и Ёнджун сидели на заднем дворе в саду. Прежде у него проскальзывали сомнения. В конце концов, эту девушку он видел впервые в своём магазине, тогда как местные ведьмы постоянно захаживали. Но если она была человеком, как смогла увидеть вывеску? В целях безопасности магазин семьи Чхве был заколдован так, чтобы только те, кто приближён к магии, могли увидеть вывеску и товары через окна. Людям же дом казался самым обыкновенным, без дополнений. Это отчасти волновало господина Чхве, но гораздо больше волнений вызывала способность незнакомки видеть и касаться призраков. Если она не была ведьмой, — а она точно не была, потому что ведьмы никогда не бывают на грани обморока, когда мимо них пролетает волшебная щётка, стремящаяся убрать расплескавшийся кофе, — и при этом схватила Ёнджуна за шкирку, значит, и простым человеком она не была. — Экстрасенс? — господин Чхве выдохнул на окно, и на секундочку вид на призрачного парня и вполне настоящую девушку стал размытым. Чохён буквально чувствовала, что ей смотрят в спину. Она предпочла бы уйти подальше от дома и поговорить с Ёнджуном в более уединённом месте, где ни она, ни он не выглядели бы глупо для других людей или призраков, но он сам повёл её на задний двор своего нового места обитания. Изредка ему нравилось покидать чердак, чтобы посмотреть на цветы в саду. Сейчас от них не так уж и много осталось, но покрывало из сухих листьев по-прежнему выглядело завораживающе, особенно когда Ёнджун изо всех сил старался заставить их хрустеть под ногами. Чохён была вынуждена присесть на старый пенёк, а Ёнджун устроился на земле, точно зная, что не подхватит простуду. Он прижал колени к груди и разглядывал кроссовки девушки — что-то совсем новое и наверняка модное. — Ты переехал, — констатировала она без упрёка. Ёнджун кивнул, не спеша поднимать на неё взгляд и находя рассматривание её одежды более привлекательным занятием, нежели гляделки. — Как давно? Он пожал плечами, потому что не хотел признаваться, что уже несколько лет искал новую семью, но удалось перебраться только год назад. Это случилось за пару дней до отъезда Чохён в Сеул, и больше всего обижало то, что она даже не заметила пропажи Ёнджуна в то время. Конечно, у неё была своя жизнь, свои дела. Кто же заметит исчезновение своего первого парня, когда ещё один только остался за плечами, а впереди ждал другой? — Я вернулась совсем недавно, — она махнула рукой, указывая куда-то в сторону, — живу на Гванмун-ро 81. Знаешь, где это? Он снова просто пожал плечами, не давая точного ответа. Зато он впервые посмотрел на неё исподлобья, беззлобно, с интересом. Пробежался взглядом по её новой-старой причёске, совсем как в старшей школе, заглянул в её карие глаза, такие же красивые и манящие, как прежде, засмотрелся на её губы и вновь уставился на сухие листья. Чохён бросило в минутный жар. Даже кончики пальцев покалывало, а шея быстро краснела под воротником куртки. Краснота добралась и до её щёк. Она давно привыкла к таким взглядам Ёнджуна, в школе даже могла их игнорировать, либо, по крайней мере, сдерживать эмоции, что вызывали его подглядывания, но сейчас всё было по-другому. Она чувствовала себя виноватой, и ничего не могла с этим поделать. Всё началось задолго до того, как она и её семья переехали в старый дом в конце улицы. Чохён с самого детства видела призраков. Иногда это было любопытно, иногда страшно до замирающего сердца, а иногда у неё получалось притворяться обыкновенной. Пока она переходила из класса в класс и ютилась со своими родными в небольшой комнате в семейном общежитии, её дар не являлся для неё ничем ценным, но и обузой она его не считала. Уже в старшей школе, после того, как они сменили район, и она в первый же день переезда заметила неловкого молчаливого парня на лестнице, что всячески уклонялся от прикосновений и незаметно старался пододвинуть коробку с вещами, которая рисковала свалиться вниз, Чохён подумала, что в возможности видеть призраков определённо есть что-то хорошее. На вид Ёнджун был немногим старше неё. От него веяло прохладой и свежестью, которой можно было добиться, пожевав жвачку со вкусом мяты и базилика. Почти всё время он проводил наверху, но чем дольше семья Бэк жила в доме, тем увереннее себя чувствовал полтергейст. Однажды он даже осмелился напугать мать Чохён, показавшись в зеркале, а ещё подрабатывал бесплатной нянькой для младшенького в семействе. Но самое главное — он всё чаще оказывался рядом с Чохён. Он вёл себя отчасти как её ангел-хранитель, беспокоясь о том, чтобы она не пролила полную чашку чая, чтобы не ударилась об перила, пока гоняла по лестнице туда и обратно, а отчасти как сумасшедший влюблённый. Думая, что она ничего не видит, он присаживался на стул рядом с ней за трапезой, ходил по пятам в саду и сидел в её спальне. Он оставлял ей знаки, крохотные послания, что выказывали его тайную симпатию, но Чохён будто бы не замечала этого. Она считала, что нельзя водить дружбу с призраками, а особенно — встречаться с ними. И так глупо прокололась, приняв осязаемого Ёнджуна во дворе за хулигана! Он был таким милым, когда испуганно смотрел на неё, когда недоумевал, как это ей удаётся его видеть, и поражённо касался её пальцев, не находя слов от шока, когда она касалась его в ответ. Он сам мог никогда не решиться прикоснуться к ней, боясь вызвать неприятные мурашки. Сначала Чохён подкалывала его и дразнила. Она говорила, что они обязаны стать приятелями, а потом звала его с собой в школу, умоляя помочь ей списать экзамены. Зная о его чувствах, она притягивала его к себе и тут же отталкивала, пугаясь ответной симпатии со своей стороны гораздо больше, чем Ёнджун мог себе представить. Для него загробная жизнь может и длилась вечно, но у Чохён всё менялось со скоростью света. У неё была школа, поступление, парни, что бегали за ней и упрашивали на свидание. Ёнджун и не надеялся, что у них что-то выйдет, несмотря на её внезапное желание подержаться с ним за руки или обняться, или как бы понарошку поцеловать его в уголок губ, после пряча смущённый взгляд от его, влюблённого. Боясь обманывать себя, он твердил, что это такая дружба у нынешних подростков, и тешил себя надеждами на её продолжительность. Ёнджун не планировал очерчивать какие-либо рамки с Чохён, не желая её потерять в условностях, но в итоге именно она была той, кто начал звать его своим парнем. Ещё и так уверенно, не только перед ним, но и перед другими, хоть и без уточнений, что её бойфренд — призрак. Их любовные отношения были вершиной мечтаний Ёнджуна, его несмелой фантазией, которую он крепко держал в руках, целовал и пытался согреть ледяными прикосновениями. Но человеческое сердце не предназначено для сердца мёртвого. Рядом с ним оно мёрзнет, леденеет и рискует остаться разбитым. Так что Ёнджун не был удивлён, когда с каждым приездом Чохён на каникулы из университета, между ними росла стена. «Это нормально. Скоро она тебя бросит», — говорил он самому себе, каждый день готовясь к расставанию. И почему же тогда что-то внутри него надломилось, когда она сказала, что они не могут больше встречаться, так как у неё появился новый парень с работы? — В этом доме творится какая-то чертовщина, — Чохён вздохнула, прервав поток мыслей Ёнджуна. Поёжившись от воспоминаний о щётке и странном господине, что видел призраков, она переборола в себе желание обернуться и ещё раз взглянуть на дом. — Как он может тебя видеть? — она наклонилась ближе к Ёнджуну, говоря практически шёпотом. — Он такой же, как я? Парень сжал губы, пару секунд размышляя, что ей можно рассказывать, а что — нет. Всё же это была семейная тайна, в которую он был посвящён ввиду своей смерти. — Нет, — было необычайно приятно слышать его мягкий, слегка скрипучий голос, — господин Чхве и его семья владеют магией. Чохён поднесла ладошку к лицу, прикрывая губы, что сложились в удивлённом «о». — Магией? — с недоверием переспросила она. — ЫнБи тоже? Упоминание этого имени заставило Ёнджуна посмотреть на Чохён в упор. Она скучала по такому его взгляду. Всегда чувствовала себя старше и опытнее, когда он удивлялся, а теперь она прожила и правда дольше него. — Откуда ты знаешь ЫнБи? — Она… — Чохён не хотела его обманывать, но в то же время боялась касаться щекотливых тем в их первую встречу спустя столько времени. — Встречается с моим соседом. Мы иногда пересекаемся в моём районе. Я недавно узнала, что она живёт здесь. Ёнджун понимающе закивал, опять углубляясь в мысли о том, о чём можно говорить, а о чём не стоит. — Это странно, — протянула Чохён, не сводя с него взгляда, — мне показалось, она совсем не видит призраков… — Зачем ты пришла? Ему хотелось спросить гораздо больше. Например, как там поживает её последний парень? Он был убеждён, что если она и вернётся к себе домой, то только с ним. По рассказам её матери, кавалер из Сеула был богатым и очень перспективным. Он задаривал Чохён дорогими подарками ещё когда она встречалась со своим боссом. Выглядело так, будто она переезжала в столицу исключительно с целью выйти там замуж. Но он уже заметил, что на её пальцах не было колец. Она нервно сглотнула, начиная шуршать листьями под ногами, пока садилась ровнее и ёрзала на пеньке. У неё было несколько вариантов ответов, которые она подолгу репетировала перед зеркалом. Она и для Чонгука репетировала, но с ним всё вышло наперекосяк. Она не хотела того же исхода с Ёнджуном. У него было куда больше шансов спрятаться от неё, нежели у человека. — Извиниться, — едва дыша от волнения, сказала она. На Ёнджуна это не произвело совершенно никакого впечатления. Он на Чохён не злился за расставание. Как призрак, который не мог взрослеть и предложить своей девушке что-то получше свиданий в её комнате, он понимал и принимал такой исход. Она ещё сделала это сравнительно мягко, пусть и больнее за счёт своих новых отношений, которые начались до того, как завершились прошлые. Он убеждал себя, что был рад видеть её счастливой после свиданий с боссом. Это же куда лучше, чем убиваться по мёртвому парню, с которым вечно быть всё равно не получится. — Некрасиво получилось тогда, — стала она оправдываться, — мне казалось, что лучше пожёстче и без объяснений. Я думала, так ты скорее от меня отстанешь. Но ты совсем перестал показываться на глаза. Я знаю, что тебе было непросто из-за меня… Ёнджун протянул руку, слегка растопыривая пальцы. Пришлось выждать около минуты, пока Чохён насмотрится на тыльную сторону его ладони и поймёт, что он пытается сделать. Тогда она тоже протянула руку и почувствовала холодное прикосновение, словно вихрь снежинок разом обрушился на её ладонь, тая в её тепле. — Ты всё правильно сделала, — сказал Ёнджун как можно мягче, чтобы она и не думала чувствовать себя виноватой, — мне никогда и ничего так не хотелось, как видеть тебя среди людей. Её губ коснулась грустная улыбка. Она померкла скорее, чем Ёнджун успел ею налюбоваться. — Проблема в том, что среди людей всегда есть призраки, — она чуть сжала его пальцы. Ёнджун догадывался, что это может мешать — призраки куда приставучее людей и иногда докучают по какой-то нелепой причине, вроде незавершённых в людском мире дел. Или пугают, нависая над кроватью посреди ночи. Или преследуют человеческого парня Чохён, смущая своим присутствием даже в спальне, прямо как бабушка Чонгука. Она и при жизни была невыносимой и портила жизнь его семье, но после смерти стала следовать за внуком, представая перед Чохён в наиболее безобразных образах, что пугали и отталкивали. — Ты ведь привыкла уже к этому, — Ёнджун попытался произнести это как можно более расслабленно, придав Чохён уверенности. — Нет, — выдохнула она, покачивая их сжатыми руками, — нет, не привыкла. В таком случае ему оставалось только поддержать её словесно, напомнив, что не все призраки будут её донимать до конца жизни. Многие не задерживаются надолго в этом мире. У кого-то элементарно не хватает энергии. У Ёнджуна она тоже особенно быстро иссякала в последнее время. Он стал совсем ни на что негоден, даже «Уиджи» не мог достать… — Я попала к одной шаманке, — Чохён делала паузы между словами, стараясь как-нибудь избежать неприятной истины, но понимая, что без неё никак. — Она сказала, что может провести ритуал… чтобы забрать мой дар. Мы должны сделать это в следующее лунное затмение — двадцатого ноября. Хватка Ёнджуна значительно ослабла, а вскоре его пальцы и вовсе выскользнули из руки Чохён. Он оттолкнулся от земли, вставая и теперь глядя сверху вниз. — Ты собираешься отказаться от того, что было даровано тебе судьбой? — истеричные нотки пробивались в его голосе. — Как ты не понимаешь, — негромко забормотала Чохён, — это не подарок, а проклятие… — Спасибо, — выпалил он, — что нашла наиболее подходящее обозначение для всего этого между нами. Проклятие довольно чётко описывает твою подростковую влюблённость. Чохён не понимала. Он сам сказал, что ей место среди людей, а не среди призраков. Но и она когда-то говорила, что нет ничего лучше, чем видеть его по утрам. Ёнджун сжал руки в кулаки, направляясь обратно к дому. — Не уходи, — в ужасе выдохнула Чохён, оборачиваясь через плечо и прося его вдогонку: — Не оставляй меня, Ёнджун. Не сейчас. — А когда? — рявкнул он, по-прежнему отдаляясь. Чтобы не упустить его последующие слова, Чохён пришлось встать и побежать следом. — Когда ты проведёшь ритуал? Предлагаешь мне поддерживать тебя в желании избавиться от призраков ещё почти месяц, когда я сам призрак? Она опять схватила его за рубашку, вызывая у господина Чхве повторное аханье. Ну надо же, как ей удавалось удерживать призрака одной рукой! — Ёнджун, не веди себя как ребёнок! Господин Чхве пригнулся, чтобы они не видели его физиономии в окне, но подслушивать не перестал. — Мне бы хотелось сделать всё, чтобы ты чувствовал себя счастливее, и я думала, ты хотел того же для меня. Поэтому я пришла к тебе до того, как избавилась от дара. Я хочу попрощаться как следует. Он одёрнул руку, и ей пришлось отпустить его рукав, чтобы не порвать. Если она испортит его одежду, ему до скончания веков придётся в порванной ходить. — Попрощалась, — фыркнул Ёнджун, — теперь довольна? Он не стал дожидаться её ответа и новых оправданий. Юркнув сквозь двери, он вернулся на свою территорию, где никто не мог его достать или снова ранить.☽ ⚝ ☾
Руки ЫнБи всю дорогу от офиса до дома держала в сумочке. Если Чонгук и задавался вопросом, что это за странность такая, спрашивать ничего не спрашивал. Молча ведя машину, он на светофорах отвлекался ненадолго от дороги, чтобы обменяться с девушкой улыбками, а потом опять возвращался к рулю. Ему уже не хотелось с ней расставаться. Всячески стараясь замедлить передвижение к её дому, он подумывал, как бы ненавязчиво выяснить у неё, когда она будет свободна, и предложить ей вырываться куда-то на свидание. Самое настоящее, интересное, полное эмоций свидание. — Приехали, — вздохнул Чонгук, включая аварийку и притормаживая у автобусной остановки. Осознание, что вот-вот придётся выйти, заставило ЫнБи рискнуть. Нервничая, она достала из сумочки два слегка помятых кекса с потёкшей от тепла в машине разноцветной глазурью. Мордочки в ней уже было практически невозможно различить. — Что это? — Чонгук оживлённо повернулся к ЫнБи, принимая запечатанные в шуршащую плёнку кексы. Выглядели они не очень аппетитно, но запах от них исходил изумительный — сладкий, с нотками ванили. — Я купила на обеде, — ответила ЫнБи. — И кофе. Но его пришлось отдать Урим. Чонгук виновато потупил взгляд на свои руки. — Прости, у меня появились срочные дела, но я не планировал пропадать на весь оставшийся день. Так получилось. Нужно было встретиться с приятелем, что строил бассейны, чтобы получить новые распечатки и заламинировать их от греха подальше, потом мама попросила его подвезти из магазина новую микроволновку, за которой она около месяца охотилась. Она в итоге сильно пожалела, что обратилась к сыну с этой просьбой, потому что он умудрился уронить коробку на лестнице и стеклянный круг треснул. — Всё в порядке, — ЫнБи отмахнулась от его извинений, потому что и сама догадалась, что он был занят. — Я взяла их для тебя, потому что они очень вкусные. Хоть и немного растаяли. Раньше там были нарисованы жуткие тыквы. Чонгук взял оба кекса в левую руку, прижимая их к груди, чтобы не уронить, а сам наклонился к ЫнБи, готовясь поцеловать её как минимум в лоб. Он был растроган её заботой, но ремень безопасности удерживал его на дистанции. — ЫнБи, — обратился он, — наклонись, пожалуйста. Она незамедлительно сделала это, подставляя под поцелуи своё лицо. Чонгук начал с её левого виска, но очень скоро переместился к губам, двигаясь по контуру и целуя её по кругу до тех пор, пока у неё голова не закружилась и она не схватилась ладонью за его крепкое плечо, обтянутое только рубашкой, потому что пальто он снял из-за работающей печки. Пальцами Чонгук придерживал её за подбородок, поворачивая её голову так, как было удобно ему, а языком понемногу толкался в её губы при стремлении углубить поцелуй. ЫнБи была податливой и охотно отвечала, лишь немного сжимая плечи из-за смущающих звуков, что наполняли машину. Когда поцелуй превратился в то, что происходило само по себе, как-то на автомате, она зарылась пальцами правой руки в короткие волосы на затылке Чонгука, и опешила, когда он застонал ей в губы. Это было так неожиданно и горячо, что она растерялась и отстранилась, откидывая голову на спинку сидения и стараясь дышать как можно спокойнее. — Спасибо, — сказал парень, тоже возвращаясь на своё место. — Да-да, не за что… — промямлила она, пытаясь вспомнить, что ещё собиралась обсудить помимо кексов. — Точно, Чонгук! В это воскресенье празднуют Хэллоуин. Ты бы… возможно, тебе… то есть нам… — М? — он переплёл их пальцы, улыбаясь с явным одобрением. — Хочешь сходить куда-нибудь со мной? — В одно место, — кивнула она. — Оно не совсем обычное, но и не совсем волшебное. По факту его владелец — тролль, но работают там в основном такие, как я… ЫнБи в ужасе округлила глаза, понимая, что чуть не проговорилась о своей особенности. Чонгук, тем не менее, понял по-своему, уже предвкушая поход туда, где будут ведьмы и колдуны. — Это бар неподалёку от моего дома. Мы с Субином ходили туда в прошлом году и пили там очень вкусные безалкогольные коктейли. Можно нарядиться, если захочешь… Было как-то неловко приглашать его куда-то. ЫнБи боялась не попасть в его интересы, либо привести туда, где будет слишком скучно. Бар, на самом деле, был довольно обыкновенным на первый взгляд, но иногда туда заглядывала нечисть, вот почему человек не из волшебной семьи туда попасть не мог. — Класс! — Чонгук был полон энтузиазма. — Как теперь дожить до воскресенья? Не терпится выпить с тобой хоть безалкогольных коктейлей! А кем мы могли бы нарядиться? У ЫнБи завибрировал мобильный — отец писал ей, спрашивая, почему она снова задерживается, когда ужин стынет. — Прости, — она выгнула брови в жалобном выражении, — мне нужно бежать домой. Давай обсудим это в другой раз? Чонгук кивнул, думая, что в переписке это будет даже удобнее, так как можно обмениваться фотографиями приблизительных образов. И спорить не на повышенных тонах — максимум капслоком. Весь в мыслях об этом, Чонгук начал открывать двери со своей стороны, и ЫнБи еле успела поймать его за плечо, дёргая на себя, когда мимо пронеслась машина. Если бы Чонгук таки распахнул дверь и попытался выйти, это могло бы закончиться плачевно. — Чуть не помер, — пролепетал он, хватаясь левой рукой за грудь. — Я сама выйду, — ЫнБи погладила его по плечу, успокаивая. — Пожалуйста, веди осторожно. И напиши, как будешь дома. Отстегнувшись, она чмокнула Чонгука в щёку и указала на кексы, которые теперь лежали в промежутке между сидениями, рядом с лимонными леденцами и бутылкой воды. — Не забудь съесть их, — сказала она. — Я съем, — пообещал Чонгук. — И напишу. Ни о чём не беспокойся. — Как тут не беспокоиться, когда ты как суицидник не смотришь по сторонам и собираешься выйти на дорогу, — она обворожительно улыбнулась ему, удерживая двери рукой. — Умоляю, не убейся, пока это идиотское зелье работает. Скоро мы что-нибудь придумаем. Она закрыла двери, уходя и ещё пару раз оглядываясь, чтобы помахать Чонгуку на прощание. Она ждала, что он уедет раньше, но он ещё долго стоял на остановке и приводил свои мысли в порядок, напоминая себе, что и правда должен быть осторожнее. Только после сообщения ЫнБи, что она уже дошла, он завёл машину и медленно покатил в сторону дома. ЫнБи тем временем принимала душ и переодевалась в пижаму, подозрительным взглядом сканируя спальню, чтобы, если что, уличить Ёнджуна и заставить его чувствовать себя неуютно. Но неуютнее, чем после встречи с Чохён, всё равно быть не могло, и потому он безвылазно сидел на чердаке, забившись в угол и уткнувшись лицом в колени. — Фрикадельки для моей принцессы, — папа поторапливал лопаточку, активно махая руками, и та треснула его по затылку за то, что он сам ленился сделать что-то такое элементарное, как наложить еду дочери. — Ауч, какая проказница… Хочешь оказаться на полке в магазине? — Спасибо, — ЫнБи сама забрала тарелку и взяла палочки для еды. — Где мама? — Весь день ходит по магазинам. А что насчёт тебя? — Меня? — не поняла девушка. — Я работала. У нас много работы, несмотря на октябрь. Папа вскинул брови, не то чтобы удивляясь и не то чтобы понимая. — И поэтому ты в последнее время дома всегда позже положенного? — он пытался её подловить. — Да, господин Чон хочет, чтобы никакой работы не оставалось на выходные. Папа протянул быстрое «м-м», которое значило, что ни черта он не поверил ей. Она же всё равно исчезает из дома на выходные. И в будни опаздывает на ужин не просто так. А как тут не опаздывать, когда Урим сидит до последнего в офисе, а потом для страховки ещё десять минут нужно выждать, чтобы нечаянно не проехать с Чонгуком мимо остановки, где она стоит? И когда Чонгук всё пытается угостить ЫнБи чем-то. Или наматывает круги по району, чтобы подольше везти её домой. — Как тебе фрикадельки? Они вегетарианские. Взял нечаянно по скидке и искал заклинание, что превратит их в мясо, — папа переключился на другую тему. — Похоже хоть? — Да, что-то вроде говядины, — ЫнБи стала уплетать их ещё активнее, набивая щёки. Сбросила темп, только когда Чонгук написал, что дома и стал предлагать идеи касательно костюмов. За этим прошёл ужин ЫнБи, а потом она отказалась смотреть с папой телевизор и ушла к себе в спальню, плотно закрывая двери. Она почти уснула, томясь в ожидании ответа от Чонгука, что ушёл в магазин за продуктами, когда её разбудил звонок от Субина. Чрезмерно бодрый и весёлый, прямо-таки ликующий, он тараторил без умолку. — Ты должна попробовать с Чонгуком «Проклятие лепрекона». Звучит не очень, но можешь не говорить ему, что это именно проклятие. Запишешь рецепт? Сонная она сперва бросилась за блокнотом, но в последний момент одумалась, растягиваясь на постели и кутаясь в плед. — Что оно делает? — В первую очередь — приманивает удачу. Мы с ДаСом тут немного попробовали эту штуку… — Кто такая ДаСом? — встрепенулась ЫнБи. — Твоя новая подружка? Ты уже завёл себе подружку в академии? ЫнБи так и знала, что шарм Субина и его длинный язык непременно обеспечат его девушкой. Ну и его внешность. От него все юные ведьмы были без ума обычно. — Подружка? — он удивился, после неловко посмеиваясь, что было ему совсем несвойственно при обсуждении подобных тем. — Нет, что ты… Нет, не подружка. Мы только недавно перешли с ней на «ты». — Да, мы с Чонгуком тоже, — с нажимом сказала ЫнБи. — Так кто она? Субин замялся, размышляя над тем, как бы сестре объяснить. — Она временный библиотекарь, заменяет госпожу Сон. — И вы с ней перешли на «ты»? Ей же не сорок? Пожалуйста, скажи, что ей не сорок. Мама не переживёт, если ты будешь встречаться со старухой… — Эй! — прикрикнул Субин. — Ей не сорок, а даже если и столько, тебе какая разница? И с каких пор сорок — это возраст старух? Хочешь, чтобы я рассказал маме, что ты думаешь о её сорока четырёх годах? Старуха… Хм, придумала тоже. Он так забавно оправдывался и возмущался, бухтя на тему возраста ДаСом, что ЫнБи без труда могла представить, как он дует и сжимает свои пухлые губки, как отводит взгляд и как подрагивает его подбородок, когда не удаётся подобрать слова. — Лучше слушай про зелье, а не про ДаСом, — сказал как отрезал он: жёстко и сурово. — У него хороший эффект, даже я почувствовал себя счастливчиком. А ещё нашёл пятьсот вон под стеллажом в библиотеке. Но не это главное. Куда важнее, что оно и правда работает и, пусть и не вернёт удачу полностью, но обеспечит ею Чонгука на некоторое время. У зелья действие один час, если на плевке, и вечность, если на крови. Но на вечность лучше не целиться, а то есть один побочный эффект… — Какой? — ЫнБи заведомо уже начала волноваться. — Внешние деформации. — Какие? Тишина в трубке очень настораживала. — Знаешь Квазимодо? — зашёл издалека Субин. — Он, в общем-то, не очень красив, немного горбат… Но это полностью исчезает через час. Если Чонгук будет использовать зелье при удалённой работе, никто и не заметит. Проблема заключалась в том, что Чонгуку удача на час и с изменением внешности могла не пригодиться. Он ведь человек, который со всеми встречается и всюду ездит, ему нельзя выглядеть менее презентабельно при работе с клиентами. — Я спрошу у него, хочет ли он попробовать, — решила ЫнБи. — Тогда запиши рецепт, — Субин приготовился диктовать, а его сестра записывать: — Стебель и листья ренегата полевого в количестве трёх штук каждого добавить на литр ирландского виски. Туда же: две ложки сушеной горевласки, — она продаётся в таком себе порошке, — шерсть оборотня — буквально клочок шерсти, пара волосков, — и четыре четырёхлистных клевера. Плевок тоже не забудь. Довести до кипения, остудить, разлить по флаконам. Можно использовать весь литр, если понравится эффект — или виски. Хранить в холодильнике, чтобы не испортилось. Но лучше не переусердствовать, а то ещё унесёт твоего Чонгука, как после водки на райских яблоках… — Мгм, записала, — ЫнБи отложила блокнот в сторону и покрепче ухватилась за телефон. — А в чём тебе повезло, что ты такой счастливый? Субин растерялся. Он и не знал, что звучит слишком очевидно. — Готов обменять подробности на подробности. Что там у вас с Чонгуком?.. ЫнБи цокнула языком. — Ты так пытаешься намекнуть, что у вас с библиотекаршей что-то происходит? В смысле, между вами? Когда ты только успеваешь, Чхве Субин?..