Колдун налегке, она — на метле. В одну эту ночь ведьмы пляшут везде. Хлебни зелья с ней, будь навеселе, Рассеются чары все в утренней мгле.
ЫнБи прикрыла дверь в ванную, переворачивая косметичку в поисках подходящей помады. В маленьком замкнутом помещении, в котором до этого она принимала горячий душ, а потом мама устроила парилку, дышать было практически невозможно. От жары ЫнБи отворачивала ворот мантии и пиджака под ним, оттягивала чёрный галстук и всё громче стучала баночками и тюбиками в косметичке. Наконец, её пальцы наткнулись на гладкую съёмную крышечку, а вскоре она достала помаду «Кровавый укус» и прерывисто выдохнула, заставляя зеркало напротив запотеть. Это была та самая помада, которую Чонгук уже пробовал на вкус, и сегодня у него были велики шансы попробовать её снова — мама считала, что без красной помады образ ЫнБи в этой дурацкой мантии не идеален. Мазнув по верхней и нижней губе, ЫнБи растушевала красный оттенок пальчиком, чтобы он лёг совсем тонким слоем, и от него легко можно было избавиться салфеткой или несколькими глотками какого-нибудь жутко вкусного коктейля. — Такая красавица! — одобрил папа, мельтеша в гостиной и собирая всё необходимое на шабаш: бутылки крепкого алкоголя, отрезвляющие жвачки и одноразовые бумажные стаканчики. — Не рано ты подготовилась выходить? — Я ещё иду с друзьями Субина выпить перед шабашом, — ЫнБи скосила взгляд, пытаясь поймать маму, что бродила на втором этаже, но та в данный момент нырнула в спальню. — Но ты вернёшься до девяти? — спросил папа без напора, сугубо, чтобы уточнить. — Да, я приду к девяти. Очень обидно, учитывая, что сегодняшний день — такой шанс задержаться с Чонгуком на подольше, а ЫнБи вынуждена лететь в переполненное ведьмами и колдунами место, и не знать, будет ли ей там хоть чуточку весело или она умрёт от волнения, забившись поглубже в лес, чтобы к ней никто не приставал с расспросами об её отсутствующей магии. — Тогда хорошо тебе отдохнуть с друзьями, — папа махнул ей рукой, слыша стук каблуков на втором этаже, — давай, милая, иди, а то мама ещё пристанет и не отпустит. Это послужило приличным толчком для ЫнБи — она опрометью бросилась к выходу, натягивая сапоги и негромко рыча из-за невозможности нащупать в мантии карман для телефона и кошелька. С одним расстёгнутым сапогом, но ей удалось выскочить из дома до того, как мама достигла гостиной и смогла её окликнуть. Припустив вниз по улице, она прыгала то на одной ноге, то на другой, поправляя обувь, а потом и мантию. Она старалась идти медленнее, но страх, что мама последует за ней, подгонял. И не зря — Чонгук уже сидел на автобусной остановке. Он занял центральное место, немного разведя колени в стороны, чтобы между ними уместились его руки, облачённые в чёрные кожаные перчатки, и тёмно-коричневая лаковая трость. В свете флуоресцентных лампочек его лицо выглядело бледнее, чем обычно, а может всё дело было в том, что чёрный удлинённый пиджак, увешанный серебристыми цепочками, и завитые тёмные волосы, уложенные с помощью геля, придавали ему некой аристократичности, а бледность ЫнБи сама додумала. Чонгук не замечал её, глядя вниз, на свои ноги в сапогах. Зато его замечали многие. Одна девушка чуть не впечаталась разрисованным под чудовище Франкенштейна лицом в прозрачную стенку остановки, засмотревшись на парня. Чонгук лишь удивлённо вскинул бровь, когда понял, что к нему пытались подойти. Он чуть качнул головой, припоминая, как сам на прошлой неделе пошёл в супермаркете не через те двери и стукнулся лбом о стекло с глухим «бам», привлекая к своей скромной персоне ненужное внимание. Неловко было. Очень-очень неловко. — Чонгук! — ЫнБи остановилась с обратной стороны дороги, поглядывая налево, потом направо, и махая рукой, жестом зазывая парня к себе. Он спохватился, беря трость под мышку и перебегая дорогу, пока поблизости не было ни одной машины. Несколько завитков упало ему на лоб, и он смахнул их рукой, после адресуя непонимающий взгляд ЫнБи. Она не сразу догадалась, что его так смутило. — Мантия? Ты сегодня ведьма? — испуг в его глазах стал слишком очевиден. — Мы разве не собирались одеться как-то… так, как я? Или… я неправильно понял? Он поскрёб пальцами шею, смущаясь при мысли, что мог всё перепутать и испортил Хэллоуин, не попав с ЫнБи в костюм. — Нет, — она дёрнула за верёвочки на мантии, распутывая их пальцами, — прости, кое-что произошло, так что мне пришлось надеть это сверху. Снизу я, как и ты, в костюме. Она распахнула края мантии, показывая пиджак, усеянный серебристыми брошками, и короткую юбку, похожую на школьную. Она была гораздо выше колен, так что Чонгук поспешил укрыть её ноги мантией снова. — Лучше так и ходи, — громко сглатывая, сказал он. — Где ты достала такую короткую юбку? — В шкафу. Немного выросла из неё, а покупать новую не было времени, — посмеиваясь, ответила ЫнБи. — Не нравится? — Нравится, — выпалил Чонгук, — но другим тоже наверняка понравится, так что не снимай мантию. Ты не знаешь никакого заклинания, чтобы удлинить юбку? — Такое вряд ли существует, — солгала ЫнБи. Она знала, что заклинания существуют практически для любой ерунды, кроме возвращения исчезнувшей удачи. Взяв Чонгука под руку, она повела его вдоль дороги по направлению к офису, но свернула в ближайшую улочку с домами, ведя по жилым кварталам. Далеко не у многих дома были украшены к празднику, но кое-где красовались огромные тыквы с безобразно вырезанными ртами и глазами, у кого-то двор был увешан гирляндами — не иначе как декабрь раньше наступил, — а раз Чонгуку в глаза бросился игрушечный чудик с тыквенной головой, усаженный на крыльце. Он был небольшим, меньше пятилетнего ребёнка с виду, явно ненастоящий, но Чонгук неосознанно ускорил шаг, проходя этот участок быстрее и сворачивая вместе с ЫнБи на другую улочку. Пока они шли к бару «Плач сирен», встретили пару человек, спешащих по своим делам, и ни одного в костюме. Чонгук подумал, что всё же хорошо, что ЫнБи настояла на такой одежде, а не приняла какое-нибудь его предложение. Должно быть, основное празднование проходило в Сеуле, и если бы не бар, они бы тоже могли поехать на ночь туда. А в понедельник сидели бы в офисе замученными, сонными, но с прекрасными воспоминаниями. — Сюда, — ЫнБи увереннее потянула его между закрытыми в такой час магазинами к небольшому заброшенному зданию. Посеревшие деревянные двери выглядели прочно заколоченными, а через мутные тёмные окна виднелась разве что кромешная тьма. — Нам точно в это место? — решил уточнить Чонгук, держась чуть в стороне и осматривая выцветшую вывеску с потрескавшимся изображением русалки. — Точно, — ЫнБи налегла на дверную ручку, толкая её вперёд. Изнутри пахнуло тёплым спёртым воздухом, сладким и терпким одновременно, и хотя в окнах совершенно точно было темно, Чонгук видел освещённый свечами просторный зал, заставленный столиками, за которыми сидело несколько шумных компаний. У него никак не вязался внешний вид бара с тем, что происходило внутри, и для лучшего рассмотрения и изучения ему пришлось войти следом за ЫнБи. Вопреки его словам, она сняла мантию, повесив её на вешалку на входе, и осталась в своём хэллоуинском костюме. Чонгуку их наряды изначально показались довольно стильными, симпатичными, но когда он стал присматриваться к сидящим внутри, понял, что они с ЫнБи выглядели по меньшей мере нелепо. Разве может сравниться его трость и пиджак с густой бурой шерстью на голой спине громилы? Или с изумрудными чешуйками, выглядывающими из-под лилового плаща? Или с подрагивающим скользким хвостом, о который он чуть не споткнулся, стараясь пялиться и не пялиться на других посетителей одновременно? — Осторожнее, — ЫнБи погладила его по плечу, чувствуя, как он напряжён и зажат. — Хочешь сесть у окна? Свободных мест было предостаточно, но столики под окнами находились в неком отдалении от толпы. Чонгук быстро кивнул, провожая взглядом полуголую девушку, которая вместо одежды была облеплена пожелтевшими листьями, что едва прикрывали её грудь и бёдра. Её волосы тоже были ярко-жёлтыми, но с примесью красного. — Дриады, никогда у них нет одежды… — буркнула ЫнБи, настойчивее дёргая Чонгука за руку, чтобы он перестал так смотреть. Она начинала ревновать. — Тебе лучше сделать вид, что ты не удивлён. Иначе к нам могут подойти знакомиться, а мы тут притворяемся парочкой таких же удивительных существ, как и они. Холодные пальцы ЫнБи коснулись правой щеки Чонгука, и она медленно повернула его голову к себе, немного улыбаясь ему впоследствии. — Они настоящие? Не костюмы? — Тш-ш, — она мотнула головой, чтобы он попридержал коней, — у некоторых отличный слух. Не хочу, чтобы нас поймали и выставили за двери. Вдруг они решат использовать на тебе «Порошок забвения»? Чонгук этого сам не хотел, потому заставил себя сконцентрировать взгляд на ЫнБи. Он обратил внимание на непривычно большие стрелки и длиннющие ресницы, которые делали её похожей на куклу, а ещё — её полные красные губы. Чонгук смотрел на них и мысленно упрекал себя в том, что не додумался поцеловать, пока они были на улице. Теперь между ними стоял стол, через который было довольно проблематично дотянуться до ЫнБи. — Что закажете? — выглядящий вполне по-человечески официант подскочил к ним, а блокнот и ручка, полностью готовые к длинным записям, парили чуть в стороне. — Нам… — ЫнБи замешкалась, вертя в руках ламинированное меню. — Два безалкогольных «Огненных следа». — Мы не будем пить? — встрепенулся Чонгук. — Я же даже маш-… ЫнБи врезала ему под столом ногой. Прилично так сапогом приложилась. — М-метлу не брал, — исправился парень со стоном. — Разве мы не можем немного выпить? Ручка замерла в процессе записывания, золотистым глазом на колпачке буравя Чонгука явно осуждающим взглядом. Она ведь уже начала записывать заказ. Он хочет, чтобы она первую же строку вычёркивала? — Хм-м, — ЫнБи поморщилась, вчитываясь в составы, — тогда два классических «Золотистых сфинкса». Они ведь на обычной водке? Не на каких-нибудь райских яблоках? Ручка стала записывать, но сделала паузу после «золотистый», уже волнуясь, что придётся снова вычёркивать. — Да, обычная водка. — Тогда их, но без ликёра «Чёрная вдова», — ЫнБи расплылась в натянутой улыбке, объясняя: — Мой парень плохо такое переносит. И всё же два безалкогольных «Огненных следа» тоже несите. Ручка буквально вдавила стержень в блокнотный лист, теперь устремляя глазок на ЫнБи. Она что, раньше не могла этого сказать? До того, как первый заказ был перечёркнут? — И рисовые чипсы. Спасибо. — Почему ты отказалась от ликёра? — зашептал Чонгук, как только официант стал отдаляться. — Потому что он буквально из яда паука. Хочешь откинуть ножки после одного коктейля? ЫнБи не думала, что с Чонгуком произойдёт что-то ужасное из-за яда, — в зельях он ведь пил всякое, и всё ещё был абсолютно здоров, — но рисковать не хотелось. Пусть у них есть всего час, это не значит, что Чонгука нужно довести до бессознательного состояния, когда он устоять на ногах не может и облизывает чужие пальцы. ЫнБи хотела посидеть культурно. Чонгук вздохнул, подпирая голову рукой и глядя на девушку с лёгкой улыбкой. — Что? — спросила она, не понимая, откуда в его взгляде взялось столько нежности и почему он смотрит безотрывно на неё. — У меня что-то на лице? — Нет, — он уже чувствовал себя немного опьянёнными, расслабившись в тепле бара и всё ещё ощущая, как носки сапог ЫнБи упираются в его обувь, — просто счастлив куда-то выбраться с тобой. И ты сегодня очень красивая. ЫнБи бросило в жар. Радовало то, что в баре в целом было тепло и вот-вот должны были принести алкоголь, на который можно было бы спихнуть красноту щёк и ушей. — Такая же, как обычно, — возразила девушка. — А вот ты сегодня просто волшебный. Тебе идёт эта причёска. И костюм идеально тебе подходит. Чонгуку тоже было приятно слушать комплименты, тем более, он очень старался угодить ЫнБи и весь день потратил, чтобы превратить беспорядочно отросшие волосы, что требовали срочной стрижки, в нечто приемлемое. Стянув перчатки, он отложил их в сторону, к пустой пепельнице, а сам накрыл левую руку ЫнБи своей, поглаживая указательным пальцем её ладонь. — Как смотришь на то, чтобы и на свадьбу моей мамы присмотреть что-нибудь парное? — спросил он. — У меня будет тёмно-синий костюм. — Значит, мне стоит надеть синее платье? — ЫнБи поразмыслила пару секунд. — Я постараюсь. Это уже что-то. Чонгука, в принципе, устроил бы и привычный стиль ЫнБи, тёплый и уютный, но ему хотелось удивить родственников шикарным видом своей девушки. Чтобы у мамы мигом отпали какие-либо сомнения, и она перестала смотреть в сторону Чохён. — «Золотистый сфинкс», — официант вернулся с подносом, выставляя по светло-жёлтому, похожему на шампанское, коктейлю перед ЫнБи и Чонгуком, а затем пододвигая к ним тарелку с рисовыми чипсами и бокалы с красной жидкостью, которая медленно выгорала под пляшущим у ободка пламенем. — И «Огненный след». Желательно пить, пока горит, но всегда можно потушить. ЫнБи кивнула, всё прекрасно зная. Она взяла две чёрные трубочки, одну отправляя в «Огненный след» Чонгука и приказывая: — Пробуй. Сама она тоже начала с безалкогольного коктейля, ощущая согревающий жар пламени на своём лице, даже более горячий, чем смущение, что воспламеняло её последние пару минут — с тех пор, как Чонгук назвал её красивой. Коктейль он оценил с первого маленького глоточка. Он был клубничным, с ароматом жжёного сахара, которым был украшен ободок стакана. Угадывались и другие фрукты, вроде киви и манго, и даже некая терпкая нотка, что била в нос, хоть коктейль и был безалкогольным. На языке оставалось приятное послевкусие, согревающее не хуже коньяка. — М-м, — Чонгук не мог оторваться, слишком боясь, что коктейль выгорит до дна, если он будет терять время. — Вкусно? — обрадовалась ЫнБи, дуя на свой коктейль, как на праздничный торт со свечками. Дымок из стакана образовывал забавные вихри, в которых Чонгук углядел рогатый силуэт. А может ему просто показалось, что из «Огненного следа» тянулся сам Дьявол, постепенно рассеиваясь в воздухе. — Этот мой самый любимый здесь. Но если будут силы, можно попробовать «Кровавое море». Над коктейлем буквально трещат молнии. И он обновляется сам до трёх раз, если попросить. Он на вишнёвой настойке, так что тебе его можно. Чонгук согласно закивал, желая распить в этот вечер как можно больше коктейлей на пару с ЫнБи. Хэллоуин ведь только начинался. — Эти чипсы реально очень вкусные, — она легонько сжала в пальцах воздушный рис, протягивая его Чонгуку. Он осторожно обхватывал чипсы губами и хрустел ими с весьма удовлетворённым видом. Свой коктейль он тушить не стал, но и осушил бокал куда быстрее ЫнБи, переходя к «Золотистому сфинксу». У него был вкус лимончелло вперемешку с очень крепкой водкой и крупинками чего-то вроде кокосовой крошки, что скрипело на зубах как песок, но растворялось со временем, превращаясь в сладкую пенку во рту. Была только половина девятого, когда они заказали «Кровавое море», и ЫнБи по-прежнему тянула с новостями о том, что ей придётся убежать в скором времени из-за шабаша. Беспокоясь о том, как Чонгук отреагирует, — не обидится ли он? — она подолгу крутила в руках мобильный, всё ожидая звонка от родителей, на который можно было бы сослаться. — Как твои колготки? С ними всё хорошо? — внезапно вспомнил Чонгук. — Тапочки пришли в норму немного позже, чем папа. — Колготки тоже, — ЫнБи усмехнулась. — Блин, а я забыла твои штаны дома. — Отличный повод заглянуть к тебе, — ответная улыбка Чонгука отозвалась будоражащим чувством внизу живота ЫнБи. Она надеялась, что это последствия «Кровавого моря». — Кажется, ты говорила, что твои родители уходят куда-то на празднование. Если это не слишком грубо с моей стороны, я бы не отказался посмотреть на твой дом изнутри. Ты ведь мой видела. ЫнБи стала покусывать трубочку, углубляясь в мысли о Чонгуке в её доме или в семейном магазине. Было столько интересных вещей, что ей хотелось ему показать, но раньше не предоставлялось подходящего случая. Но больше сводило с ума, что они проберутся в её обитель втайне от мамы. А если она догадается? Но скорее нет. А если нагрянет с шабаша раньше? Да вряд ли. А если поймает их, целующихся в гостиной? Просто сумасшествие! Не мама, а мысль о поцелуях с Чонгуком. Она задумчиво уставилась в бокал, что пополнялся сам по себе пьянящим напитком. Чонгук сел ближе к столу, своей ногой обтираясь о ногу ЫнБи и невинно улыбаясь на её удивлённый взгляд. — О, прости, — без капли сожаления сказал он, тут же прижимаясь своим коленом к её. — Опять заигрываешь со мной? — полюбопытствовала ЫнБи. Чонгук отрицать не стал, лишь пожал плечами, отвечая: — Могу себе позволить. Ты же моя девушка. А вокруг куча странных типов, от которых хочется держаться подальше, что неминуемо приводит к тому, чтобы быть поближе к тебе. ЫнБи опять схватилась за телефон, строча папе смс-ку, в которой спрашивала, точно ли они в девять улетают и в котором часу планируют вернуться. А потом добавила, что не может уйти так рано от друзей Субина, и потому постарается попасть на шабаш позже, если они с мамой не против. Но даже если против, это не имело никакого значения — она уже решила, что никуда не полетит, пока Чонгук сам не скажет, что пора закругляться и не закончит свидание.☽ ⚝ ☾
— Мам? — ЫнБи крепко сжимала в левой руке галстук Чонгука. — Пап? Вы дома? Ёнджун, что зависал в гостиной, пользуясь отсутствием домашних, от испуга попытался направить все свои силы на то, чтобы выключить телевизор, но когда он был расстроен или напуган, у него не получалось сконцентрироваться. Пришлось оставить пульт и канал с программой о сверхъестественном и выглянуть в прихожую. — Их нет, — зашептала ЫнБи, спотыкаясь о порожек и ещё скорее таща на себя Чонгука. Ему нравилось, когда она брала всё в свои руки — особенно его галстук, — и так уверенно трясла правой ногой в воздухе, считая, что сапог сам по себе слезет. Она подпирала стену, сияя широченной улыбкой, что вызывал чистейший восторг после стольких вкусных коктейлей и прогулки к её дому. Чонгук такой счастливой и расслабленной никогда её не видел. Алкоголь даже с ведьмами творил чудеса. — Давай я помогу, — предложил он, временно высвобождая галстук из её пальцев, но непременно планируя вернуться к этому позже. — Да всё в порядке, — весело сказала ЫнБи, пряча руки за спину, когда Чонгук всё равно присел перед ней на одно колено и стал возиться с молнией на сапогах. Он умудрился их снять вместе с тёплыми носками, но быстро натянул их обратно, потому что она собиралась босиком идти дальше по коридору, забыв о домашних тапочках. Сбросив свои сапоги, Чонгук пошёл за ней, нащупывая её руку в темноте дома и терпеливо ожидая, пока ЫнБи найдёт хоть один выключатель. — Какого чёрта? — буркнула она, заглянув в гостиную, где на экране сменялись фотодоказательства существования призраков. — Кто не выключил? Они с Чонгуком прошли прямиком до дивана, оба зацепившись о ковёр, а потом рухнули на мягкие подушки и плед под удивлённый взгляд Ёнджуна. Он уже догадался, что они успели где-то напиться, и совсем немного волновался за ЫнБи. «Она настолько пьяна, что додумалась привести домой человеческого парня!» — переживал он, расхаживая перед телевизором. Пока он беспокоился, а Чонгук был в неком предвкушении экскурсии по дому, ЫнБи нащупала за спиной пульт и выключила монотонное бормотание, погружая комнату и весь дом целиком во мрак. Чонгук ощутил приступ беспокойства и вздрогнул от мурашек по шее, когда Ёнджун прошёл рядом, хмурясь при виде крепко переплетённых пальцев этих двоих. — Ох, Ёнджун где-то здесь, — вздохнула ЫнБи, сама ёжась, — он может вызывать беспричинную тревогу и дрожь в теле, но на самом деле он милый. — Ты о домашнем полтергейсте? — Чонгук наклонился к ней ближе, горячим дыханием и столь близким присутствием волнуя куда больше Ёнджуна. — Так он подглядывает? Он видит нас в темноте? Кстати, почему мы сидим в темноте? На последнем вопросе Чонгук улыбнулся и потянулся ещё больше вправо, сталкиваясь с ЫнБи лбами. — Потому что нет сил включить свет, — жалобно вздохнула она. Ёнджун понял её слова слишком буквально. Он бросился к выключателю, концентрируя всю свою энергию на кончике указательного пальца и с третьей попытки таки нажимая на переключатель. Люстра под потолком вспыхнула, заставив ЫнБи и Чонгука жмуриться от яркого света, вместе откидываясь на спинку дивана, на котором обычно семья Чхве заседала. Он был далеко не таким новым, как в квартире Чонгука, но прекрасно вписывался в интерьер и представления о домике ведьмы. То самое лёгкое безумство и хаос в каждой детали: шар предсказаний на полке под телевизором, деревянные балки под потолком, увешанные вениками какой-то травы и ловцами снов, коллекция разноцветных камушков в бутылках под одним из окон. Чонгук как-то так себе это и представлял. — Мы столько прошли, добираясь до дома, — пожаловалась ЫнБи, отпуская его руку, — и столько выпили… Я отойду на минутку, ладно? Чонгук кивнул, тоже вставая с дивана, но не для того, чтобы последовать за девушкой в уборную, а чтобы пройтись по гостиной. Он издали заприметил полочку с фотографиями, и поспешил туда, усмехаясь с фото, на котором вполне узнаваемая маленькая ЫнБи и её брат, что тогда был ниже неё, сидели на парящей над землёй метле. Расстояние было около метра, и Субин вовсю улыбался, а ЫнБи держалась за его предплечье, надув щёки, будто её могло вот-вот вывернуть. Правее было фото господина Чхве и его жены в молодости, на котором они оба пытались поймать шляпу выпускника, открыв рты и протягивая руки вверх. А ещё дальше — их фото в более взрослом возрасте — у господина Чхве уже появилась седина на висках. Стояло на полке и фото бабушки ЫнБи — внучка была на неё похожа больше, чем на кого-либо из родителей. Даже стилем одежды. Но уцепился Чонгук за фото, где маленькая ЫнБи убегала от летящего следом горшочка с каким-то отваром; мутная жидкость выплёскивалась на зелёную траву, по которой девочка мчалась босиком и с таким лицом, будто ничего страшнее этого самого горшочка в жизни не видела. Под пристальным наблюдением Ёнджуна парень усмехнулся, достал мобильный и сфотографировал фото без рамки, собираясь возвращаться к нему изредка на досуге. Потому что такая ЫнБи очень поднимала настроение. — Чонгук, — она позвала его, стоя у лестницы, — что хочешь посмотреть первым — магазин или мою комнату? Он растерялся, не зная, нормально ли будет сразу помчаться в её спальню. Так что предложил в первую очередь заглянуть в секондхэнд. Это вроде как придавало его бескрайнему любопытству серьёзности. Ведь нет ничего серьёзнее, чем расхаживать в носках по скрипучим деревянным половицам, хмуро разглядывая полки со всякой всячиной, и изредка любопытствовать, зачем стаканам губы и что будет, если взять и потереть лампу с джинном. Магазин действительно был интересным местом, и там Ёнджун не чувствовал себя совсем уж надзирателем, когда следовал за Чонгуком по пятам. Он и так считал, что раз дома нет родителей ЫнБи, а её младший брат в академии, именно он нынче за старшего. Проследит, чтобы Чонгук ничего не стащил и чтобы не вздумал приставать к ЫнБи на диване, на котором полтергейст сам иногда лежит. — И это всё можно купить? Чонгук рассматривал музыкальные инструменты, даже не представляя, что в них может быть волшебного. — Да, либо сразу, либо через колдунет. Но обычные люди приобрести не могут, так как у нас ходят ккумы, а вы платите вонами. Хотя покупка изначально невозможна, поскольку у вас нет доступа к колдуенту, а понять, что у нас тут магазин, могут только те, кто владеет магией. Чонгук вообще-то не отказался бы от всякой полезной посуды, что сама бы ему готовила и убирала. В этом определённо что-то было. Неуклюже разворачиваясь в магазине, он нечаянно стал причиной маленького беспорядка, уронив сковороду и разбив один поющий стакан, что даже будучи вдребезги пытался что-то там хрипеть. У Ёнджуна и шанса не было предотвратить эти неприятности, но ЫнБи сочла это чем-то безумно смешным и хохотала, пока Чонгук извинялся, уклоняясь от метлы, чтобы пыталась собрать всё осколки. — Уверена, папа не заметит пропажу одного, — сказала она, вновь беря Чонгука за руку и уводя наверх. — Если тебя что-то заинтересовало, можешь сказать мне, и я подумаю, могу ли купить это для тебя. — Серьёзно? — Чонгук не отставал от неё ни на шаг по пути в комнату. — Сегодня, как я погляжу, ты раскидываешься деньгами. Сама заплатила в баре и из вашего магазина хочешь мне что-то купить… Ёнджуну это тоже совершенно не нравилось. — Я же получила зарплату, — объяснила она. — Я тоже, — парировал Чонгук. — Чтобы всё было честно, я должен для тебя что-то купить. Что тебе нравится больше — цветы или какие-нибудь безделушки вроде браслетов и серёжек, что ты носишь? Где такие можно приобрести? Она слабо стукнула его в плечо, делая это настолько игриво и завораживающе, что Чонгук не смог сдержать улыбки. — Будет неинтересно, если я расскажу, — ответила она. — Если хочешь сделать подарок, я не должна знать о нём заранее. Её комната была уютной и увешанной выключенными гирляндами и искусственными листочками. У окна стоял шкаф, забитый одеждой, и вешалка с осенними нарядами, что Чонгук уже видел. На письменном столе была свалена учебная литература по продажам и море разноцветных стикеров с подписями. А одинарную кровать ЫнБи застелила коричневым покрывалом в клеточку и завалила декоративными подушками жёлтых и оранжевых цветов. Места было много и мало одновременно. — Ничего особенного, — оправдываясь, сказала ЫнБи, — комната как комната, но с выходом на сад. Летом очень красиво. Ёнджун стоял в дверном проёме, сложив руки на груди и буравя Чонгука тяжёлым взглядом. Он ведь уже посмотрел дом, увидел комнату, пора заканчивать. — Точно, — ЫнБи легонько хлопнула себя ладошкой по лбу, — пойдём в кухню. Ты должен кое-что попробовать. А то мы пили, но почти ничего не ели. — Да я… не голоден, — Чонгук жалобно выгибал брови, вовсе не желая так скоро покидать спальню своей девушки. Там ведь было столько всего интересного, что можно было бы рассмотреть. — А я проголодалась, — сказала ЫнБи, — сама чувствую, что последние два коктейля были лишними. В небольшой комнатке значительную часть места занимал деревянный стол и стулья. У окна, завешенного цветочными занавесками, находились плита, мойка и холодильник, а повсюду были склады чистой посуды. Чонгук думал, ЫнБи сейчас надоумит волшебную кастрюлю что-то готовить, но она лишь заглянула в холодильник за покупной лазаньей. Пока та грелась в одной глубокой тарелке в микроволновке, девушка заварила чёрный чай, что должен был немного взбодрить после пьянки. — Напомни мне сложить твои штаны в пакет, иначе я могу забыть, зачем ты изначально сюда пришёл, — попросила она, поглядывая куда-то в сторону и явно избегая взгляда Чонгука. — Но ты ведь ещё не выгоняешь меня домой? — он поддел её плечо своим, пытаясь заглянуть ей в лицо. Она уже была гораздо более трезвой, чем когда они выходили из бара. Тогда она много смеялась и болтала, и хватала Чонгука по-всякому, и уж точно не стеснялась смотреть на него. Хотя он подозревал, что лучше чая её бодрило осознание, что они только вдвоём в её доме. Она, должно быть, нервничала, показывая ему так много своей жизни за один день. — Нет, — ЫнБи отставила чашку, сжимая губы, на которых уже совсем не осталось красной помады. — Прости, у меня немного скучно — у нас тут всё же не ферма чудес. И ещё Ёнджун буквально преследует нас. Она обхватила свои плечи руками, растирая их, как будто замёрзла. — Вечно мурашки бегают… Чонгук поспешил тоже отставить чашку и перехватить её занятие, накрыв приподнятые и сжатые девичьи плечи ладонями. Он вот Ёнджуна не видел, в отличие от всякой нечисти в баре, потому ничуть не смущался присутствия призрака. Микроволновка тихо гудела, прогревая лазанью и растапливая сыр, которым всё было посыпано сверху. В кухне от этого стоял сладковатый запах соуса и теста. Будь ЫнБи и правда хоть чуточку голодной, уже бы сто раз выключила, потому что лазанья была стопроцентно готова. Но она не спешила переключать кнопки. — Как думаешь, если мы его смутим, он оставит нас в покое? — Чонгук говорил на грани шёпота, хитро улыбаясь. Ёнджун опёрся плечом на дверной косяк, не собираясь отворачиваться и уходить, пусть Чонгук и наклонился к ЫнБи близко-близко, смущая только её. Она прикрыла глаза, сама подаваясь к нему и целуя. Они явно делали это не впервые, потому что Чонгук сразу нашёл новое место для своих рук — талию ЫнБи, — а она придерживалась за его плечи. Целовались они даже громче микроволновки. Ёнджуну отчасти стало завидно, что им это доступно. Но он отбросил эту мысль, стоило левой руке Чонгука скользнуть ниже, сжимая бедро ЫнБи и нечаянно задирая низ и без того короткой юбки, под которыми показались чёрные шорты. Она немедленно прервала поцелуй, вжимаясь спиной в ручку духовки и беря короткие вздохи между словами. — Чонгук, мне было не до парней раньше… Волшебные семьи довольно консервативны, когда дело касается всякой близости, особенно, если ты девушка — продолжательница ведьминского рода и прочего… Он кивнул, проводя пальцем по поясу чёрной юбки со складками. — Я знаю, что ты девственница, — мягко сказал он, — я догадался, когда ты призналась, что поцелуй на складе был твоим первым. Обычно люди, ну... как раз с поцелуев и начинают. ЫнБи с трудом сглотнула ком в горле, что не давал ей сделать полноценный вдох. — Не беспокойся, я не собираюсь тебя торопить, — добавил Чонгук. — Так медленно, как ты захочешь. Я уже говорил. Он почти отстранился, когда ЫнБи надавила на его плечи руками, сжимая в пальцах пиджак. — Нет! — выпалила она громче, чем говорила до этого. — Я сказала это не для того, чтобы мы прекратили. Просто чтобы ты был готов. Чонгук и так был готов. А вот она — нет. Дрожала как осиновый лист на ветру, покачиваясь в его руках. Секунды на микроволновке истекли. Красный огонёк начал мерцать, сопровождаемый несколькими короткими гудками, почти что телефонными, но на октаву выше. — Ладно, — он внимательно смотрел ей в глаза, читая в них не решительность, но желание, — в котором часу должны вернуться твои родители? ЫнБи надеялась, что папа не подведёт, и они с мамой не вернутся раньше указанного в смс времени. — После двух часов ночи, — ответила она, задерживая дыхание и глядя за тем, как Чонгук сомневается. Его правая рука исчезла с её талии, но левая всё так же покоилась на бедре. Он выключил пищащую микроволновку. — Тогда позже придётся нагреть лазанью ещё раз, — сказал он. Ёнджун сделал несколько шагов, заходя в кухню и оторопело наблюдая за тем, как ЫнБи согласно кивала на слова своего парня. Он точно неудачник? Ему на удивление повезло с девушкой, это во-первых, ещё и вот-вот могло обломиться что-то ужасно прекрасное, это во-вторых. А Ёнджун даже думать не хотел, что будет, если его потом господин Чхве станет допрашивать, выуживая информацию о том, как так вышло, что в его смену ЫнБи потеряла как совесть, так и девственность. — Или всё же хочешь перекусить перед тем, как мы к тебе поднимемся? — как можно серьёзнее сказал Чонгук, хотя его губы складывались в милейшую улыбку. ЫнБи медленно поглаживала его плечи, так стараясь унять дрожь в своих руках. Она в ванной умылась дважды холодной водой и около минуты жевала отрезвляющую жвачку, чтобы прийти в норму, а теперь вот жалела, что занималась этим. Была бы навеселе от коктейлей, и ни о чём бы совсем не переживала. — Нет, — ответила она. Ёнджун не знал, за что хвататься. С одной стороны, он понимал, что мешать им глупо. Они ведь не дети, сами знают, когда и чем им заниматься. Но с другой… Не могли они делать это в другом месте? Подальше от призрачных глаз? — Тогда идём, — Чонгук направился прочь из кухни, уже зная дорогу, а ЫнБи оставалось только идти за ним. Он первым зашёл в её спальню — из них двоих — Ёнджун уже был там, в нервном ожидании кусая ногти. — ЫнБи, — позвал Чонгук, когда она закрыла дверь, — ну что? Как думаешь, мы достаточно смутили твоего призрака? Отстал? — Что? — не поняла девушка, глубоко ушедшая в какие-то свои мысли и переживания. Чонгук присел на край кровати, расстёгивая пуговицы пиджака. Он запрокинул голову, чтобы было удобнее смотреть на ЫнБы. У него в планах было казаться ей глупым, смешным — каким угодно, — но только не сексуальным. И надо же, он выглядел именно сексуальным, откидываясь ещё больше назад и облокачиваясь на парочку подушек. — Ёнджун. Больше не чувствуешь его присутствия? Я подумал, если он нормальный че-… призрак, он ведь не должен подглядывать за нами при таком раскладе? Левой рукой он похлопал по кровати, словно это он был здесь хозяином и приглашал ЫнБи присесть. — Ты сказал это, чтобы Ёнджуна прогнать?! — почти испуганно воскликнула она. — Мы не собираемся?.. — Нет, — максимально смягчился Чонгук, — я в первый раз в твоём доме. Ты действительно хочешь опошлить этот момент? И испортить такое классное покрывало? Оно кажется очень мягким… Так он её дурачил. И Ёнджуна дурачил. Как призрак, он выдохнуть не мог, но испытал огромное облегчение. Может, Чонгук не такой уж и плохой парень и всё же можно оставить их наедине, полагаясь на благоразумие хотя бы одного из них (не ЫнБи, ясное дело). Пока о нём снова не заговорили, заставляя испытывать стыд за слежку, Ёнджун вышел из комнаты, поднимаясь к себе на чердак. — Почему сразу опошлить? — обиженно спросила ЫнБи. Она сложила руки на груди, нарочно отсаживаясь от Чонгука подальше. Она действительно выпила слишком много. Не так она всё себе представляла. Совершенно не так. Чонгук сделал глубокий вдох, садясь ровнее и на пару мгновений впиваясь зубами в нижнюю губу. Он всё ещё сомневался. И он тоже был немного напуган. — Ты мне нравишься, — наконец, озвучил он то, что крутилось у него на языке, — сильно нравишься. И мне не хочется делать тебе больно. К этому нужно как минимум подготовиться. Он ЫнБи тоже нравился. Первый, кто ей так нравился. И она вовсе не торопилась, как ей казалось, она хотела наслаждаться этими отношениями в полной мере. И Чонгук наверняка тоже этого хотел. Он ведь парень. Субин сам говорил, что колдун или человек — не имеет значения. Парни частенько думают о сексе. И ЫнБи, предполагая, что Чонгук может думать о сексе, в итоге тоже об этом думала. — Хорошо, — она сдалась, чуть улыбаясь, — прости, что так набросилась на тебя с этим. Вернёмся и поедим? Ёнджун точно ушёл. Больше никаких мурашек. — Подожди, — Чонгук едва успел поймать её пальцы, когда она вставала, — ты не набросилась. Если тебе хочется… вовсе необязательно сразу в омут с головой. Я могу сделать для тебя что-нибудь, что тебе точно понравится. ЫнБи сжала его руку в ответ, чувствуя, как в ней вновь просыпается трепет, что переполнял её при поцелуях у него на диване или несколько минут ранее на кухне. Немного не то, что она испытывала прежде. — Иди ко мне. Чонгук потянул её на себя, сдвигаясь ближе к краю, а ЫнБи подпуская к стенке и декоративным подушкам. Он подложил ей под голову свою руку, и пока её ресницы трепетали, наклонился за очередным поцелуем. Его губы прижимались и отстранялись, хотя ЫнБи старалась захватить и утащить его в водоворот французских поцелуев. Ей потребовалось время, чтобы понять, как именно он пытается делать это — без языка, сухими губами, очень легко, так, чтобы она только лежала и гадала, а был ли на самом деле тот секундный поцелуй или это ей показалось из-за ощущения его тёплого дыхания, пахнущего фруктовыми ликёрами. Иногда задерживаясь на её губах на несколько секунд дольше, он выработал у неё привычку отвечать так же нежно, даже как-то сонно на поцелуй, и когда она принялась поглаживать его щёку, он опустил руку на её живот. Она была тяжёлой, ощущалась очень весомо и пока он поглаживал чуть выше пупка, и пока позвякивал цепочками, ища застёжку на юбке. Оказалось, было достаточно распустить ремешок, чтобы поднять юбку выше, а рукой сместиться на чёрные шорты. Под их резинкой он нащупал ободок кружевных трусиков. Он мог представить эту шероховатую на ощупь ткань, но изображением и ограничился. Следуя по шву шортов, он накрыл ладонью скрытый под одеждой лобок, пальцами осторожно прикасаясь то тут, то там, прежде чем ЫнБи замычала ему в губы. Это пока не было настолько приятно, чтобы она не могла себя сдерживать, но Чонгук определённо двигался в правильном направлении — по кругу и иногда из стороны в сторону. Он прекрасно держал темп рукой, и губами его набирал. ЫнБи переместила руку с его щеки на галстук, цепляясь за него и притягивая парня ближе, чтобы он прекратил избегать её рта, и чтобы его язык таки скользнул по её нижней губе. Во время поцелуев они обменивались друг с другом горячим дыханием (хотя Ёнджун наверняка сказал бы, что исключительно микробами), и так Чонгук похищал и поглощал её негромкие стоны, которые могли выдать их развлечения. Он поёрзал на кровати, думая о том, какой же хорошей идеей было надеть удлинённый пиджак — он всё прикроет, даже если стояк не пройдёт до автобусной остановки. И узость штанов ему скорее на руку, чем нет. Держит в узде, так сказать. ЫнБи всё время лежала с закрытыми глазами, и после того, как Чонгук променял её губы на подбородок и шею, открывать их не стала. Она временами хмурилась, но чаще её брови едва заметно приподнимались, а губы приоткрывались, пока она дышала через рот. Будучи уверенной, что Чонгуку некогда ею любоваться, она не беспокоилась о том, как выглядит, думая исключительно о его пальцах. Ранее они летали над клавиатурой, либо крепко сжимались на ручках бутылей, либо постукивали по столу, пока он нервничал из-за предстоящей встречи или раздумывал над чем-то важным. Но сегодня у них не было и минутки, чтобы подумать о работе. У Чонгука даже не задворках памяти ничего подобного не мелькало, он успел забыть, что чей-то директор. Нынче он был парнем, что лежал в постели со своей девушкой и пытался зацеловать и заласкать её до такого оргазма, чтобы она не смела забыть этот Хэллоуин. Никогда-никогда. ЫнБи сильнее дёрнула за его галстук, стискивая зубы, но уже через мгновение срываясь на тихие и частые стоны, непохожие на те, что Чонгук слышал от неё раньше. Она попыталась сжать его руку бёдрами, съезжая ниже с любезно предоставленного вместо подушки плеча и нечаянно подбородком ударяя его по скуле. Что-то ведь должно было ему напомнить, какой он неудачник? — Ох, — протянул он болезненно, почти утыкаясь носом в её шею. — Ох, — поддержала ЫнБи, отпуская галстук и обеими руками обхватывая кисть Чонгука, чтобы остановить его пальцы. Ей нужно было срочно перевести дыхание. Выдохнуть это. И вдохнуть снова. Ёнджун мог бы ничего и не заподозрить, если бы соизволил спуститься с чердака по лестнице — к тому времени Чонгук убрал бы руку, что пока ещё находилась между ног ЫнБи. Но он ринулся вниз через потолок и застал момент, когда эти чокнутые любовно смотрели друг на друга; Чонгук поглаживал ЫнБи по плечу и внизу живота, а она, испытывая вину, ощупывала будущий синяк на его щеке. И никто из них не догадывался, что опасность надвигалась сразу с обеих сторон — у главного входа переминалась с ноги на ногу Бэк Чохён, а на задний двор только-только приземлилось две метлы. Господин Чхве довольно громко ругался со своей женой, но в спальне ЫнБи с закрытым окном голосов не было слышно. А разгребать это нужно было Ёнджуну. Но как, если никто в комнате его не слышал и не видел?