Тускнеет душа и призрака взор, со всех щелей слышен чудовищный ор. С проклятых зеркал наполнится двор. Услышат и люди загробный задор.
В объятиях Чонгука было уютно и спокойно, комфортно настолько, что ЫнБи не отказалась бы остаться в них на ближайшие пару часов, пока родителей не было дома. Их с Чонгуком ноги соприкасались внизу, и он точно пытался её пощекотать. А ЫнБи судорожно искала тему для разговоров, стараясь не думать, что её юбка всё ещё расстёгнута и задрана, а пальцы Чонгука не так давно прикасались к ней в тех местах, в которых никто другой не прикасался. Пусть и через одежду. Идиллию нарушил какой-то топот за дверью. ЫнБи дёрнулась, приподнимая голову, чтобы в ужасе прислушаться. Ёнджун никак не мог издавать таких звуков, он обычно был довольно тихим. — Ты просто невыносимый! — послышался мамин голос, от которого у ЫнБи сердце в пятки ушло, и даже Чонгук встрепенулся, принимая напряжённый вид. — Из нас двоих невыносимая только ты! — отвечал папа раздражённо. — Теперь я понимаю, почему ты постоянно на шабашах — чтобы встречаться со всякими у меня за спиной. — Ни с кем я не встречаюсь, — парировал высокий женский голос. — Ты вечно выдумываешь, куда бы мы вместе не пошли. Ты и на нашей свадебной церемонии нашёл, к кому ревновать меня. Считаешь, это поднимает цену твоей любви — твои ревностные истерики? Папа поражённо выдохнул, останавливаясь как раз где-то напротив закрытой двери комнаты дочери. ЫнБи схватилась за пиджак Чонгука, который пытался сесть, чтобы он и не вздумал шевелиться. Кто знает, в какой момент кровать решит заскрипеть и выдаст их присутствие? — Ты просто такая же, как тогда. Столько лет прошло, а ты такая же… Тебя ни я, ни дети не волнуют. Чонгук бросил короткий взгляд на ЫнБи. Он ненавидел подслушивать, а тут ещё и назревала ссора. Огромная, судя по всему. А в ней была упомянута его девушка. Если ему было неприятно и беспокойно слушать это, ей наверняка было гораздо сложнее. Через несколько секунд послышался хлопок двери чуть далее по коридору, и снова раздался голос господина Чхве. — Что, Ёнджун? Ты хочешь мне что-то показать наверху?.. ЫнБи прислушалась к отдаляющимся шагам и скрипу половиц, а тогда практически спихнула Чонгука с кровати. Он, благо, быстро среагировал и сам ринулся к двери, приоткрывая её медленно и одним глазком выглядывая в пустой коридор. Через несколько секунд ЫнБи его оттянула от двери и сама выглянула. — Бежим, но тихо, — шёпотом приказала она. Чтобы они двигались в выбранном ею темпе, она схватила Чонгука за кисть и потащила его прочь из комнаты. Они оказались на верхних ступеньках лестницы секунды через четыре, а мама в тот момент громко распахнула дверь спальни. ЫнБи ещё никогда так быстро по лестнице не спускалась. А Чонгук и вовсе по две ступеньки перепрыгивал, боясь лишний раз оглянуться. Он хотел устремиться прямиком в коридор, но ЫнБи толкнула его в сторону двери магазина, что находилась рядом с кухней. Она успела вытолкать его на другие ступеньки и закрыть двери, вцепившись в ручку со своей стороны, чтобы он не смог выбраться через дом, как раз когда её мама показалась в коридоре. — ЫнБи? Ты уже дома? — Да, а вы почему так рано? Вы зашли через сад? — ЫнБи старалась дышать тише, но одышка пробивалась через её слова. — Твой отец как всегда, — послышался недовольный ответ. — По его мнению, я не смею смотреть на других колдунов, а разговаривать с ними — тем более. Как по мне, эти свадебные ритуалы на крови и обещание быть вместе до смерти… Это всё туфта, ЫнБи. Нам давно стоит пересмотреть некоторые вещи и подумать, действительно ли брак должен столько длиться. — И поэтому ты пытаешься меня выдать замуж за первого встречного поскорее? — на лице ЫнБи появилась нервная улыбка, и она вдруг закашлялась, услышав, как Чонгук передвигается по лестнице. — Я пытаюсь это сделать, потому что у тебя нет другого выбора. У меня хоть были надежды на достойную карьеру, а твоя работа не сулит ничего хорошего, — мама немного улыбнулась, чтобы смягчить сказанное, а тогда погладила ЫнБи по подбородку, так усмиряя свой гнев на мужа. — Раз с шабашом сегодня не сложилось, хочешь завтра после работы пойти со мной в салон к госпоже Чи? Пора что-нибудь сделать с твоими ногтями и с причёской. Чонгук слышал их разговор и заведомо расстраивался из-за того, что завтра не выйдет покататься по Квачхону с ЫнБи. Но прямо сейчас его гораздо больше расстраивало отсутствие сапог. Если бы у них было чуть больше времени, он бы хоть захватил их сюда, а так они стояли в коридоре, а он торчал в магазине в одних носках. — Давай поедим, — усложнила всё в разы мать ЫнБи. — М-м, в кухне так вкусно пахнет. Что это? Лазанья? — Да, — ЫнБи отошла недалеко от двери, говоря нарочито громко, — давай быстренько поедим и пойдём по комнатам… — Нет, — отказала мама, — твой отец сейчас пойдёт в спальню, потому давай посидим подольше. Не хочу его видеть так долго, как это возможно. Не человек, а сплошное дурное настроение. ЫнБи была категорически не согласна. Это мама обычно портила настроение. И их с Чонгуком особенный момент. Но папа, как оказалось, был ничуть не лучше. Он спустился вниз вместе с Ёнджуном — направлялся в коридор, чтобы узнать, чего хочет Чохён, расхаживающая у двери и не решающаяся позвонить или постучать, и вдруг заметил две пары сапог. — Что это? — спросил он, обращаясь к дочери. — Размерчик явно не твой… Мама хоть и не хотела смотреть на отца, бросила взгляд на мужской сапог в его руках. Это её очень заинтересовало, даже больше двух чашек чая, оставленных у микроволновки. Не будь она полностью уверена в дочери, заподозрила бы что-то нехорошее, но вторую чашку всегда можно было списать на мужа — он большой любитель брать и не ставить на место. — О, это… — ЫнБи опять была очевидной для Чонгука, лишая его надежды на то, что донесёт ему его обувь позже. — Сапоги. Когда заказывала себе, взяла и для тебя пару. Забыла отдать до шабаша, вот и выставила, чтобы снова не забыть. Чонгук выдохнул с досадой, качая головой и начиная присматриваться к полкам. Ему казалось, он видел где-то там такие странные восточные тапочки с закруглёнными носками. Совсем не в его стиле, но хотя бы до дома можно доехать. — Правда? — господин Чхве, по всей видимости, очень обрадовался. — Ничего себе, я дожил до того момента, когда дочь покупает для меня обувь! Надеюсь, не для того, чтобы в скором времени попрощаться… Не вздумай выскакивать замуж и переезжать в ближайшие пару лет, что бы там тебе мама ни говорила. Уж лучше не торопиться с выбором, чем нарваться на такое счастье… — Ты это про меня?! — свирепо отозвалась женщина. — Про себя, конечно, — язвительно ответил мужчина. Чонгук на цыпочках спустился в самый низ и стал прохаживаться вдоль полок. За прилавком, где было кучу всякой всячины, он заметил кое-что гораздо лучше восточных тапочек — потрёпанные коричневые ботинки на шнуровке. Очень походило на подходящий ему размер, правда, когда он принялся натягивать, понял, что в пальцах немного жмёт. Слыша, как наверху ЫнБи распинается про трость, доказывая, что её положили в подарок к сапогам, он натянул маловатые ботинки и зашнуровал их не туго, чтобы хоть как-то облегчить поход до остановки, потому что ведь явно натрёт ноги за эти триста метров. Закончив с обувью, он стал красться по другой лестнице наверх, к двери, что каким-то чудом оказалась не заперта и выводила на улицу. Чонгука обдало прохладным осенним воздухом, а голоса заглушил шелест трав на ветру. Он поёжился, замечая колоссальную разницу между теплом в доме Чхве и поздним октябрьским вечером. Или уже успел наступить ноябрь? Он только потянулся к мобильному, собираясь проверить время и удостовериться, что ещё хоть один автобус ходит и не придётся тратиться на такси, когда его окликнули. — Чонгук? Это был один из самых страшных моментов в его жизни. За спиной — волшебный магазин со всякими странностями, а ещё семейка, которая сотрёт его в порошок, узнав, чем они с ЫнБи в её комнате занимались, а впереди пустая улица, с которой доносился женский голос. Мог ли это быть призрак? — Ты что здесь делаешь? — Чохён сделала шаг влево, выходя в свет, что тянулся из открытой двери магазина. — Чохён? — Чонгук поспешил закрыть дверь и с потоком тёплого воздуха сзади почувствовал лёгкий толчок снизу, как будто сама земля пыталась заставить его подпрыгнуть. — Это ты… ты здесь что делаешь? Они уставились друг на друга в недоумении. До Чохён дошло раньше — раз это дом его новой девушки, он наверняка был в гостях, а судя по тому, что в кухне горит свет, в коридоре горит свет, но вышел он через магазин… Он что-то покупал у господина Чхве? — Я просто проходила мимо и заметила тебя. А ты был с ЫнБи? — спросила она, пристально наблюдая за тем, как Чонгук застёгивал пиджак и слегка будто покачивался на ногах. Возможно, неосознанно. — Да, — выпалил, не обдумав, он. — Если ты не против… Мне нужно идти. — Ты домой? — Чохён сочла встречу с соседом знаком, что ей не стоит ломиться в дом Чхве. У неё ещё непременно будет шанс переговорить с Ёнджуном. Ещё немного, и он остынет, перестанет злиться, поймёт, что ей будет куда лучше без дара, и сам к ней придёт. Или не придёт. И не поймёт ничего. И тогда ритуал провалится. Но об этом думать Чохён совсем не хотелось. У неё только начинало всё налаживаться в жизни. — Если да, поедем вместе? — пристала она. Ёнджун, убедившись, что ЫнБи сама заняла своих родителей, промчался по комнатам дома, выискивая Чонгука, а сам без конца ловя себя на мысли о Чохён. Он показал её через окно чердака господину Чхве и тот пообещал выпроводить её, как только она постучится. Но она не стучалась. Побаиваясь с ней столкнуться, Ёнджун выглянул через окно кухни, но не заметил девушки на пороге. Тогда он решился выскочить на крыльцо, чтобы увидеть два силуэта у входа в волшебный секондхэнд. И когда он узнал в парне Чонгука, а в девушке Чохён, ему в голову стукнула гениальная мысль — можно передать послание ЫнБи о проклятии с неудачей через экстрасенса. Никакая «Уиджи» для этого не нужна, и тратить иссякающую энергию не придётся попусту, всего-то нужно себя пересилить и попросить об услуге. — Чохён, до тебя, кажется, туго доходит, — послышался негромкий голос Чонгука, — я не хочу иметь с тобой никаких дел, и это не потому что мы бывшие, а потому что у тебя своя жизнь, я у меня — своя. Ёнджун чуть нахмурился, подбираясь к краю крыльца и вглядываясь ещё внимательнее в спину Чохён. Чон Чонгук её бывший? Тот, который богач или тот, на которого она работала? Вопреки своим словам, Чонгук вдруг схватил Чохён за руку. Окольцевав её кисть, он выпучил глаза, боясь даже вздохнуть из-за ощущения давления снизу. Земля из-под ног куда-то ускользала, и правым ботинком он уже оттолкнулся от воздуха, когда попытался отойти от секондхэнда. — Что такое? — заволновалась Чохён, вглядываясь в его лицо. — Ты в порядке? — Да, — он закивал головой, — да-да, немного… Просто немного прохладно. Он рискнул отпустить руку Чохён и попробовал сделать ещё один шаг, но проклятые ботинки неуверенно тянули его наверх. Если бы ЫнБи уделила больше времени товарам в магазине, рассказала бы ему, что там есть обувь, способная парить высоко над землёй, и владельца своего утащить в облака. Только вот за счёт того, что ботинки на Чонгука были малы, поднять его они не могли. И слава Богу. Но острых ощущений прибавили, немного подлетая при каждом шаге. Чонгуку пришлось опять схватиться за Чохён. — Ладно, да, — сказал он, дезориентируя как её, так и Ёнджуна, — давай вернёмся домой вместе. Последний автобус минут через двадцать. Не будем спешить и прогуляемся. Ёнджун чуть выпятил сжатые губы, чувствуя некую обиду не только за себя, но и за ЫнБи. Эти человеческие парни совсем обнаглели. Как совести хватает обжиматься с одной, мороча ей голову, а потом прогуливаться, держась за руку с другой? Если кто-то и заслужил быть лишённым удачи, так это Чонгук.☽ ⚝ ☾
В утро понедельника Чонгук прибыл на остановку ЫнБи даже раньше положенного. Он включил аварийку и чуть шею себе не вывернул, пытаясь выглядывать девушку. Она не отвечала на его смс с прошлого вечера, хотя он пытался у неё выяснить, как заставить ботинки, что улетели дома к потолку, спуститься. Он пробовал и «стоп», и «хватит», и «вниз», и всё, что только можно было, но ботинки упрямо парили над головой и при этом не залетали на второй этаж офистеля, где у Чонгука ещё оставался шанс схватить их и запереть в кладовке вместе с волшебной метлой и щёткой. Оставалось надеяться, что никто не нагрянет в гости до того, как у ЫнБи появится возможность заскочить к нему. Мысленно он уже вычеркнул понедельник, подозревая, что своей маме в походе в салон она отказать не сможет, но на вторник у него были кое-какие планы с ней. Чонгук сел ровнее на сидении, заметив знакомый цветастый силуэт вверху улочки. ЫнБи снова была по-осеннему уютной, идеально вписываясь в начало ноября с ярко-жёлтыми листьями на каждом шагу, а рядом с ней шагала угрюмая женщина в чёрном. Когда они практически спустились к остановке, линзы Чонгука позволили ему разглядеть лицо сопровождающей, и он узнал в ней маму ЫнБи. Она выглядела так же как на фото, но морщинки на лбу стали глубже. Он не слышал, о чём они говорили, и испуганно спрятался за водительским сидением, когда понял, что ЫнБи заметила его машину. При маме сесть к нему она не могла, а женщина всё не уходила, высматривая приближающийся автобус. — Какого чёрта? — забормотал Чонгук, когда ЫнБи достала карту для проезда, и повторил: — Какого, блин, чёрта? — когда ей пришлось зайти в автобус, а её мама по-прежнему стояла на остановке и махала рукой на прощание. Никогда такого раньше не было. Зачем родителям провожать двадцатидвухлетнюю дочь до остановки? Додумается ли ЫнБи выйти на следующей, чтобы Чонгук её подобрал? Заводя машину, он решил набрать её и попросить сойти на ближайшей остановке. Нашёл её номер, пристегнулся и стал кликать по округлой зелёной кнопке, попутно поглядывая на дорогу, но телефон завис. Пока он тыкал, выруливая на свою полосу, вылезло уведомление об ошибке и предложение перезагрузить смартфон, но согласиться Чонгук не успел — его спугнула сирена полицейской машины, что пыталась его обогнать. Как законопослушный гражданин, он съехал максимально вправо, пропуская автомобиль, но тот остановился, как только оказался впереди, и тем самым заставил остановиться и Чонгука. Сперва на улицу выбрался один мужчина в форме, но к нему очень быстро присоединился напарник. Они оба направились к машине Чонгука, жестом прося опустить окно. — Доброе утро, — поздоровался тот, что был прежде за рулём, — можно ваши документы, пожалуйста? — Доброе, — промямлил Чонгук, понимая, что ЫнБи сейчас уедет далеко-далеко и ловить её уже не будет смысла. Он ощупал карманы пальто, ища бумажник, а тогда протянул права и ID карту. — Нарушаете с утра пораньше, господин Чон, — цокнул языком второй, заглянув в документы искоса. — Нарушаю? — не понял Чонгук. Оба полицейских уставились на мобильный, что парень по-прежнему сжимал в правой руке. — Пользуетесь телефоном за рулём. Знаете, сколько аварий случается из-за подобного? И неважно, что дорога выглядит пустой — другая машина или пешеход могут возникнуть в любой момент. Пока один из них говорил, ругая Чонгука, второй достал что-то похожее на терминал и стал вбивать какие-то цифры. — Я взглянул только на секундочку, — попытался оправдаться Чонгук, — он завис, и нужно было всего-то зажать кнопку, чтобы он перезагрузился. Это я и делал. Я даже не смотрел в телефон. В его сторону протянули только отпечатанный штраф. От жирным шрифтом выделенного внизу ещё тёплого листочка «750 000» у Чонгука сердце забилось быстрее. — Семьсот пятьдесят тысяч? — выпалил он. — Семьсот пятьдесят? Тут какая-то ошибка. Наверное, вы хотели напечатать семьдесят пять… Его лепетание прервалось, когда он с усилием оторвал взгляд от штрафа и столкнулся с ничуть не удивлёнными или же сожалеющими из-за такой нелепой промашки с лишним нулём взглядами работников полиции. — Никакой ошибки, господин Чон, — сказал водитель, поправляя ворот куртки, — семьсот пятьдесят тысяч за использование мобильного телефона за рулём. Если сложно оплатить за один раз, есть возможность поделить штраф на десять или двенадцать месяцев и выплачивать понемногу. Считаю этот вариант наилучшим, так как он ещё долгое время не даёт забыть, что при использовании телефона нужно съехать на обочину и не подвергать опасности других водителей или пешеходов. — Хорошего дня, господин Чон, — поклонился второй полицейский, протягивая Чонгуку его документы следом за штрафом. — До свидания, — бросил первый. Они вернулись к машине, обмениваясь полуулыбками и вопросами о том, где им лучше купить кофе, а у Чонгука от ярости ноздри раздувались, и приходилось прикладывать немало усилий, чтобы этот гребанный чек не смять в руке. Дорога была пустая. Он ехал в очень тихом районе, где никогда никого не бывает, а автобусы проезжают раз в полчаса или час. Поблизости даже нет школы, а пешеходный переход, на котором кто-то может появиться, находится в самом конце улицы, куда он доехать ещё не успел. Это ведь даже не Сеул. И это не кольцевая. И вообще не что-либо важное, так за что с него решили содрать столько денег? — Семьсот пятьдесят тысяч вон, — он сунул выписанный штраф в бумажник вместе с документами, но перестать возмущаться не смог. — Семьсот пятьдесят! Я даже маме на свадьбу столько не дарю… Все кругом пытаются меня ограбить! Просто замечательно! Ещё месяц такого тотального везения и я стану банкротом… Бухтя себе под нос, он опять завёл машину, перед этим со злости убрав телефон в карман и решив, что не будет он подбирать нигде ЫнБи. Иначе их дорога до работы превратится в его гневный монолог, а это им двоим испортит настроение с самого утра, и тогда с работой тоже не будет ладиться. Как он и думал, ЫнБи всё равно не стала его дожидаться на другой остановке. Она уже заплатила за проезд, так что совесть ей не позволяла выйти из автобуса раньше, чем покажется нужное ей офисное здание. Была у неё мысль дождаться Чонгука на той остановке, но вскоре она поняла, что он наверняка поедет сразу на парковку, и лучше им встретиться в офисе. ЫнБи добралась раньше парня, но Урим уже сидела за рабочим столом. — О, наконец-то! — взбодрилась она, дотягиваясь до соседнего стола и включая компьютер коллеги. — У нас завал, нужно обработать кучу заявок. Первый день ноября, а кому-то всё ещё интересны бассейны. ЫнБи надеялась, что сегодня будет спокойный день, практически без работы. — Что это? — спросила она, забирая со своего стола два листа А4, исписанные Урим вручную. — Что-то с принтером, не получается распечатать заказы, потому я выписала, что нужно упаковать на складе. В пятницу этим я занималась. А мы ведь упаковываем по очереди? Девушка начала отвечать ровно в тот момент, как открылась дверь, и вошёл Чонгук. Он выглядел недовольным — его густые брови хмурились, он до побелевших костяшек сжимал портфель с ноутбуком, и бросил на посмевший сломаться принтер убийственный взгляд. Испугавшись такого давления со стороны директора, принтер нервно кашлянул, хотя его никто и пальцем не тронул, и стал что-то там себе попискивать, мерцая маленьким голубым экраном. От Чонгука сегодня исходили волны раздражения, и даже техника этого выдержать не могла, а у ЫнБи при всём желании уменьшить ущерб не получалось. Её парень на неё даже не взглянул, проходя мимо рабочего стола. — Если кто-то будет звонить на рабочий лично ко мне, занесите телефон, — попросил он ровным тоном, — потому что мой мобильный надо мной сегодня издевается. ЫнБи следовало бы догадаться, что у него выдалось не особо удачное утро после не особо удачного вечера. Им так и не удалось пообщаться вчера, но она очень надеялась, что он не уехал домой босиком, а если вдруг босиком, то отправился на такси. После его ухода она очень долго сидела с матерью на кухне, а потом поддерживала папу в гостиной, соглашаясь с мыслью о том, что замужним ведьмам с двумя взрослыми детьми никак нельзя флиртовать с колдунами помладше, особенно когда муж рядом. Она надеялась, Чонгук что-нибудь напишет, но он не написал. А утром всё пошло совсем не по плану, когда мама пристала с обсуждением дизайнов для будущего маникюра и настолько воодушевилась этим, что прошлась с ЫнБи до самой остановки. — Я спрошу, стоит ли вызвать мастера, — додумалась ЫнБи, откладывая лист с заказами в сторону и спеша в кабинет к директору. Чонгук только успел снять пальто, упасть в кресло и начать гуглить штраф за использование телефона во время вождения, когда ЫнБи постучалась и вошла, плотно запирая за собой дверь. — Как ты? — спросила она, быстро добираясь до стола и обходя его по кругу, чтобы как следует взглянуть на Чонгука. — Как вчера добрался? Всё в порядке? Её беспокойство и сейчас поднимало настроение. Чонгук сразу чувствовал себя более важным, чем был на самом деле, более нужным, а вместе с тем и расстраивался сильнее, потому что так можно было добиться больше внимания с её стороны. — Ты подарила мои сапоги своему отцу, — уголки его губ опустились, — а мне пришлось взамен взять кое-что у него в магазине… — Ты обул что-то из секондхэнда?! — ЫнБи налегла рукой на спинку кресла, отодвигая Чонгука со стулом ближе к окну и во все глаза глядя на его ноги. — Боже, ты в порядке? Не поранился? Ничего странного не произошло? О, так он ещё и пораниться мог. Счастье, что всего лишь чуть не устроил залёт по Квачхону. — Ботинки, что я одолжил, всю дорогу до остановки и даже в автобусе пытались поднять меня над землёй. Я несколько раз терял равновесие, — жалостливо протянул он, как будто ЫнБи и так уже не чувствовала себя виноватой. — Ох, ты взял те, что летают, — она легонько похлопала его по плечу, а через пару прикосновений стала поглаживать через пиджак. — Прости, вчерашний вечер получился безумным. И я так и не отдала тебе штаны. Обещаю, что принесу их завтра на работу — если мама опять не увяжется. Чонгук уткнулся макушкой в кожаную спинку, а сам вытянул руки, чтобы опустить их на бёдра ЫнБи и подвести её ближе к себе, в промежуток между разведёнными в стороны коленями. Чтобы не упасть, ей пришлось опустить ладошки на его широкие плечи. — Безумным, это точно, — он криво усмехнулся, потому что воспоминания о побеге через магазин вызывали улыбку, но больше будоражащих чувств вызывало то, что они с ЫнБи лежали в её постели. — Почему ты не отвечала на смс вчера? Я пытался узнать, как мне снять ботинки с потолка. Они меня совсем не слушаются… ЫнБи нервно сглотнула, всё боясь, что он как-нибудь поднимает другую, более щекотливую тему. Она бы хотела поболтать о всяком с Чонгуком, сказать, что чувствовала и что чувствует сейчас, но уж точно не на работе. — Ты писал? Мне ничего не пришло, — ответила она, дыша через раз из-за того, как его пальцы приподнимались чуть выше пояса юбки, касаясь её талии и живота через тонкую белую блузку. — Я писал, но совсем не удивлён, что не дошло. У меня снова всё по одному месту идёт, а ты ещё и занята сегодня после работы, таким образом, лишая нас свидания, — он заговорил этим страдальческим голосом, но ЫнБи на него не велась. — Да, мама не хочет сидеть дома с папой после вчерашней ссоры, а к подругам он одну её не пускает. Так что мне придётся немного развлечь её после работы, — ответила она с полуулыбкой. — А завтра у нас день общения с Субином, так что мне нужно будет уйти с работы вовремя. Но в среду… Как насчёт пройтись вместе по магазинам, чтобы подыскать для меня платье на свадьбу? У Чонгука загорелись глаза от её предложения. Такой шанс посмотреть на ЫнБи в совершенно несвойственных для неё нарядах и выбрать тот, что всех сразит наповал! Ради такого дела можно и в Сеул выбраться. — Звучит так хорошо, что я теперь не знаю, как пережить понедельник и вторник, — ответил Чонгук, сползая ниже в кресле и надавливая на бёдра ЫнБи, чтобы усадить её к себе на левую ногу. — Урим же может войти! — кричащим шёпотом сказала она, вырываясь из его объятий. — Ну и чёрт с ним, пускай, — замурчал он, целуя её в шею не ради приставания, а потому что выше не дотягивался. — Выйдем сегодня вместе на обед? Можем позвать Урим, а она наверняка закончит раньше и сбежит или и вовсе откажется… ЫнБи всё же не хотела так рисковать и обманным поцелуем в щёку смогла вырваться из объятий Чонгука и встать, отходя подальше от стола. — Я подумаю, — сказала она, после прочищая горло. — Что делать с принтером? Посмотреть самой или вызвать мастера? — А если посмотришь сама, сможешь исправить неполадку заклинанием? — спросил Чонгук, улыбаясь такой перспективе. — Кстати, а нет ли заклинаний для огромных таких штрафов, что доводят почти до инфаркта количеством нулей? ЫнБи приподняла плечи, сомневаясь, но вскоре покачала головой. — Нет, ничего из этого не смогу решить магией. Ты уже успел получить штраф? За что? — За попытку подвезти тебя на работу, — он подъехал обратно к столу, подпирая голову левой рукой, а правой берясь за мышку. — Если магия тут не поможет, вызови мастера. Боюсь, ещё больше всё испорчу, если сам полезу смотреть. И выбери кафе, где хочешь пообедать. Можешь прислать мне на почту, потому что мой телефон пока так и не включился. ЫнБи зря переживала, что после вчерашнего вечера между ними что-то изменится, что им будет неловко или что он станет поднимать темы, о которых неудобно говорить в подобной обстановке. — Я напишу, — пообещала она, оглядываясь через плечо и прислушиваясь к тишине кабинета, а тогда в пару шагов преодолела расстояние до стола и поцеловала Чонгука в правый уголок губ, так как часть рта он прикрывал рукой. — Спасибо тебе. Он не ожидал, но расплылся в широченной улыбке. — Не знаю, за что ты меня благодаришь, — он довольно выдохнул, — но всегда пожалуйста. Серьёзно, всегда. Он просто не мог вернуться к изучению размеров штрафов, пока не проводил ЫнБи взглядом до самой двери и напоследок не послал ей быстрый воздушный поцелуй, на который она ответила неумелым подмигиванием.☽ ⚝ ☾
Чохён укуталась в огромный серый шарф, который прикрывал уши и даже нос, а тогда захватила из кухни несколько мусорных пакетов. Она стала негромко напевать саундтрек из дорамы, что всё утро показывали по одному из телевизионных каналов, но её пение немедленно прервалось, когда она вышла в коридор и уловила краем глаза чью-то руку, исчезающую за дверью. Она заметила его ещё вчера. Он следовал за ней и Чонгуком от самого дома Чхве. Крепче сжав пакеты в руках, она подтолкнула дверь ногой, чтобы поскорее заглянуть за неё и поймать Ёнджуна, но он уже исчез. Прошёл сквозь стену и теперь ходил по её дому? Или спрятался на одном из нижних этажей? Из-за его слежки она чувствовала себя крайне неуютно вчера, когда Чонгук опирался на её плечо и тянул за руку вниз, хоть и вёл себя всё так же отстранённо. Чохён боялась, что Ёнджун поймёт неправильно происходящее и потому ещё раз двести с Чонгуком обсудила, что они бывшие и стала расспрашивать его об ЫнБи, но он не очень хотел обсуждать с ней свои нынешние отношения. Она понимала. Ей тоже было не особо интересно. Временно отставив пакеты на пол, она быстро ввела четырёхзначный пароль от дома и ворвалась внутрь, громко распахивая дверь ванной, но ловя Ёнджуна в единственной комнате съёмной квартиры, над расстеленным диваном, по которому были разбросаны подушки и покрывало с пледом. Призрак ошарашено уставился на неё, не понимая, почему она так быстро вернулась, когда спуск на первый этаж должен был занять куда больше времени. — Врываться в чужие дома без приглашения — дурная привычка, — обида скользила в её голосе. Вовсе не за то, что он вошёл без спроса, а потому что пытался не попасться ей на глаза, тайком прибираясь в дом и тайком собираясь уйти. — Представляешь, сколько призраков будут заглядывать без приглашения, когда ты перестанешь их видеть? — он расправил сутулые плечи, глядя на неё серьёзно, безотрывно, не моргая. Чохён прекрасно представляла, но это уже не имело никакого значения. Когда она не сможет их видеть, это не станет её беспокоить, пусть квартира будет забита десятком призраков. — Ёнджун, — она сделала несколько неуверенных шагов вглубь дома, очень боясь его спугнуть, — давай поговорим об этом нормально, не бегая друг от друга. — Не уверен, что мы так умеем, — быстро ответил он. Она кивнула, сдерживая себя от споров о том, что он всё же наибольший любитель прятаться от неё. — Ты можешь вынести мусор и вернуться, — сказал он, присаживаясь на ту часть дивана, где завернулась простынь, — я никуда не планирую уходить. Хочу тебе кое-что сказать. Чохён надеялась, что он здесь ради слов поддержки и обещания, что не бросит её до самого ритуала. Как друг, с которым они не виделись очень долго и с которым есть, что обсудить перед прощанием. Ёнджун потупил взгляд в пол, сдерживая свои эмоции, но его левая нога выдавала волнение — она нервно трусилась, привлекая внимание. — Что-то случилось? — забеспокоилась Чохён. Она подумала, что ничего страшного не произойдёт, если мусор вынесет позже. Заперев дверь, чтобы никто из соседей не смог подслушать её монологи, она в кедах прошла дальше, останавливаясь неподалёку от Ёнджуна. Не настолько близко, чтобы ему захотелось отодвинуться. — Я не знаю, — выдохнул он, хмуря брови и чуть кривя губы в болезненном выражении. — Не могу вспомнить, когда именно это началось… Он сжимал и разжимал пальцы правой руки, как если бы они занемели, и он пытался как-то избавиться от полного не ощущения самого себя. — Что началось? — Чохён выглянула из-за шарфа, потому что в доме было тепло, даже жарко. Но Ёнджуну было так же холодно, как всегда. А возможно даже холоднее, чем в последние годы. — Конец, — выпалил он таким шелестящим шёпотом, что пробирал до мурашек. — Кажется, я вот-вот исчезну.