Как отполировать жемчуг

После эмоциональной ночи и утра они уже почти заснули в объятиях друг друга, когда услышали, как кто-то вошел через главную дверь. "Чжужэнь, ты здесь?" Голос А-Сян доносится до спальни, и они вздыхают в унисон. Чжоу Цзышу отвечает прежде, чем Вэнь Кэсин успевает осознать вопрос: "А-Сян, я сейчас выйду". Он смотрит в эти черные глаза и шепчет: "Отдыхай, а я пойду посмотрю, что она хочет". Чжоу Цзышу ласкает это одутловатое лицо, которое сегодня утром было лицом его мужа, и перекидывает ноги через край кровати. Он надевает темно-синий халат и сапоги и выходит из опочивальни, холодный воздух уже не такой сильный, как накануне. "Доброе утро, А-Сян". "О. Цинфу. Чжужэнь здесь?" "Он еще спит, пусть отдохнет. Если ты скажешь мне, в чем дело, я дам ему знать". Она смотрит на него, приподняв одну бровь: "Уверен? Похоже, что в последнее время ты даже не все ему рассказываешь. Не то чтобы ты когда-нибудь рассказывал". "А-Сян..." Его голос становится более резким, как будто он ругает ребенка, хотя молодая женщина перед ним уже давно не ребенок. "Просто скажи мне, что это важно, и я обещаю, что он или мы вместе придем к тебе, когда он проснется. Если только это не очень срочно, тогда я пойду и разбужу его прямо сейчас, но он, скорее всего, будет не в лучшем настроении". Она ненадолго задумалась и поджала губы: "Хорошо. Я просто хотела сообщить, что мне удалось выяснить о потенциальной дочери старого Гучжу. Я еще не нашла Хунтао Хуанхоу. Может быть, найду к тому времени, когда вы вернетесь из Умина". "Спасибо, А-Сян. Я сообщу тебе, когда мы приедем в Цзянчан. Давай выпьем чаю в Куай Хэ". Ничего не ответив, она повернулась и вышла, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Чжоу Цзышу вздыхает и борется с холодным ветром, чтобы закрыть дверь. Небо ясное, может быть, сегодня можно будет увидеть полную луну. Он возвращается в спальню и прижимается к своему мужчине, проваливаясь в беспробудный сон. ✾꒡ .̮ ꒡✾ Уже середина дня, когда они перестают прижиматься друг к другу и решают покинуть теплый уют постели ради теплого уюта горячего источника. Горячая еда и вино волшебным образом появляются на столе к тому времени, как они выходят, полностью одетые, их волосы еще немного влажные. Чжоу Цзышу берет булочку с паром и бутыль цзяньнаньского вина. Набив рот едой, он улыбается мужчине, который наблюдает за ним из-за стола: "Что...?" "А-Сю~" – низкий смех прерывает его, и Вэнь Кэсин качает головой, прежде чем продолжить: "Никто не собирается красть у тебя еду, я не посмею встать между тобой и этими булочками утром... Ты ведь знаешь, что на кухне тебе приготовят столько паровых булочек, сколько ты захочешь, верно? С любым вкусом. Когда захочешь. Даже если среди ночи". Чжоу Цзышу закатывает глаза и запивает булочку теплым вином. Он с тоской смотрит на еду, потом на Вэнь Кэсина: "Давай не будем есть слишком много и оставим немного места для чая с А-Сян. В последнее время ты не проводишь с ней достаточно времени, думаю, она чувствует себя обделенной". Вэнь Кэсин кивает и улыбается: "Хорошо, тогда давай закончим трапезу в Куай Хэ". В течение десяти минут еда была расставлена на столе в Куай Хэ, и они терпеливо ждали, когда А-Сян присоединится к ним. Когда двери распахиваются, они оба немного удивлены. Возможно, они не проводили с ней достаточно времени в последнее время, учитывая, что они почти забыли ее неапологетичное поведение и ее личность "не в бровь, а в глаз". Когда она садится, Вэнь Кэсин подталкивает к ней миску с жареными лесными орехами: "Вот, твои любимые. А-Сю привез немного с ферм Гуди". Ее рука на секунду замирает в воздухе, а затем она берет несколько штук из миски: "Спасибо, Ню Чжужэнь". Чжоу Цзышу улыбается. Самое время попробовать примириться с этим вихрем раздражения, если мы возвращаемся домой втроем. Разжевывая орешки с открытым ртом, она начинает: "Ладно, насколько я могу судить, бывший Гучжу не очень-то любил женщин. Возможно, в молодости, до того как он стал Гуйгу Гучжу, было несколько, но после этого женщин не было". Она останавливается и несколько раз моргает, прежде чем продолжить: "Я имею в виду, вы знаете, что он в основном увлекался мужчинами, то есть, ну, мальчиками." Чжоу Цзышу кладет руку на руку Вэнь Кэсина под столом. Он чувствует, как она немного дрожит, и успокаивающе сжимает ее. "Насколько я могу судить, детей могло быть трое, но все они происходят из очень старых слухов. Я узнала все это от старых призраков, которые слышали их шепотом давным-давно. Первый – что у него был сын с Призраком здесь, в Долине, когда он только пришел сюда. Видимо, он убил мальчика, когда узнал, что стал его отцом". Она делает паузу, наполняет свою чашку и делает глоток, прежде чем продолжить: "Второй – о женщине в молодости, которая родила ему дочь, возможно, примерно твоего возраста или старше, я думаю. Это было во время одного из его первых рейдов за пределы долины под званием Гуйгу Гучжу. Ходят слухи, что она сошла с ума и, возможно, присоединилась к Долине Призраков уже взрослой. Я не выяснила, живет ли она здесь. Но если да, то она была бы одной из самых сильных женщин-призраков". "А третий?" – спросил Вэнь Кэсин, наливая себе и мужу чай. "Я не знаю, кто третий – сын или дочь, похоже, никто не знает. Об этом есть разные истории. Одна гласит, что это был мальчик, и что мать бросила его здесь, когда он был ребенком, а Гучжу убил его. Другая – что это девочка, но она жива и живет за пределами Долины Призраков". Вэнь Кэсин молча наблюдает за ней: "Есть что-то еще, не так ли?" Она доедает лесные орехи и облизывает пальцы: "Не знаю, связано ли это, но похоже, что молодая женщина проникла в Долину Призраков где-то между смертью старого Гучжу и вашей свадьбой. Возможно, есть и третья женщина. Не знаю, является ли она давно потерянной дочерью или нет, но, очевидно, она каким-то образом прошла, даже не выпив Воды Леты". Чжоу Цзышу поднял брови: "Это вообще возможно? Как?" А-Сян наклоняет голову вперед-назад, размышляя: "Она могла перебраться через гору, а не идти обычным путем, или убить одного из охранников и занять его место, или подкупить кого-то Бог знает чем. Мы ведь не так уж сильно охраняем это место от посторонних". Чжоу Цзышу поворачивается налево и смотрит на Вэнь Кэсина: "Думаю, настало время для допроса. Я бы предпочел узнать как можно больше до завтрашнего отъезда – на случай, если они попытаются что-то сделать". Вэнь Кэсин кивает охранникам у двери, и через минуту лидер элиты входит через двери и кланяется перед ними: "Гучжу, каков ваш приказ?" "Подготовь служанку и приведи ее к другому пленнику. Приготовьте все, мы скоро будем там". "Да. Гучжу." Элита выходит, и в комнате становится тихо. Чжоу Цзышу мысленно готовится к допросу заключенных и уже собирается встать, когда Вэнь Кэсин просит его подождать. Вэнь Кэсин смотрит на А-Сян с недоверчивым выражением в глазах и делает глубокий вдох: "А-Сян, прежде чем мы отправимся в тюрьму, я хочу с тобой кое о чем поговорить". Она ничего не отвечает, только наливает себе третью чашку чая и ждет. "А-Сян, я думал о нашей жизни или, скорее, несуществующей жизни здесь. Со всем, что произошло в последнее время, мы думали о нашем будущем и о том, каким оно будет". Она делает глоток и поджимает губы: "К тебе вернулась память?" "Большая часть, да". "Рада за тебя... Как тебе удалось?" "На самом деле А-Сю знал, как это сделать". "Видимо, судьба привела его сюда". Она смотрит на Чжоу Цзышу не мигая, а затем продолжает: "Так что же это такое? Что это за будущее, о котором ты думаешь?" "Мы хотим уйти". "...Уйти? Из Долины Призраков?" "Да. Мы втроем. Как только все уладится, я хочу, чтобы мы ушли и отправились вместе с А-Сю. Вернулись в его дом и жили там. Вели нормальную жизнь в мире людей". "И ты думаешь, что сможешь просто так уйти из Долины Призраков? Просто так? И они просто отпустят тебя? Ты – Гуйгу Гучжу!" "Я подумал, что кто-то другой будет манить к себе, и почему бы не позволить ему? Я больше не призрак..." Голос Вэнь Кэсина затихает, когда он вспоминает все то, что было стерто из его жизни. Чжоу Цзышу похлопывает его по руке и продолжает: "Мы можем лечить и тебя травами. Теперь, когда мы знаем, как это работает, мы можем быть более осторожными в лечении, и мы будем рядом с тобой на каждом шагу. А-Сян, ты тоже можешь вернуть свою память". Она смотрит на едва заметную рябь на поверхности чая, не желая смотреть ни на одного из них, прикусив нижнюю губу. Чжоу Цзышу продолжает: "А-Сян, тебе не обязательно решать сейчас. Мы сможем поговорить об этом подробнее, когда я вернусь из Умина и, возможно, узнаю больше о Хунтао Хуаньхоу. Как только мы разберемся с ней, мы уедем. Мы хотим, чтобы у тебя была нормальная жизнь, ты могла встретить кого-то и завести свою семью. Подальше от всего этого. Нормальная жизнь, А-Сян". "Хорошо, я подумаю об этом". Она отодвигает стул и встает. "Пойдем допросим служанку и посмотрим, что она скажет". (×_×) Трио вошло в допросную часть тюрьмы, сопровождаемое элитными призраками. Комната – ладно пещера – не маленькая, но и не большая. Она достаточно велика, чтобы поместились два сменяющих друг друга стола для допросов, но места для них едва хватает. Элита остается охранять дверной проем. Эта комната предназначена для одновременного допроса двух заключенных – техника, которую Вэнь Кэсин разделяет с Чжоу Цзышу – сила страха. Молодая девушка-служанка пристегнута к одной из досок, сейчас она расположена вертикально. Привязаны ноги, запястья, шея и талия. Она не сможет сдвинуться ни на дюйм, пока они будут делать то, что собираются с ней делать. Напротив нее находится идентичная доска для допросов, также расположенная под углом к вертикали, к которой пристегнут светловолосый мужчина. "Шаньюань". "Гучжу". Чжоу Цзышу подходит к нему, возможно, наслаждаясь этим немного слишком сильно. "Что? На этот раз никакого «Синсин»?" Не ожидая ответа от человека, который знает, что скоро умрет, Чжоу Цзышу снимает перчатки, чтобы обнажить татуировки. Затем он подходит к служанке и смотрит на ее ладони. Татуировок нет. Он смотрит на девушку, которая много плакала, ее нос и глаза покраснели: "Как тебя зовут?" Девушка все еще плачет, она так напугана, что почти не может ответить: "Ба-байхэ (1)". "Байхэ, знаешь ли ты, почему ты здесь?" "Нет, мне не сказали". "Ты здесь потому, что несколько дней назад доставили письмо от этого человека, – Чжоу Цзышу указал на Шаньюаня, – к кому-то, названному Хунтао Хуанхоу, ты знаешь, кто она?" "Н-нет, я никогда не слышала о ней. Я просто служанка, п-пожалуйста, я н-ничего не знаю". "Моя дорогая Байхэ, чистая совесть никогда не боится полуночного стука (2)". А-Сян стоит рядом с Вэнь Кэсином, и они оба смотрят, как Чжоу Цзышу идет обратно к Шаньюаню. Весь язык его тела изменился. Его осанка стала прямее, и он выглядит более высоким. Его плечи слегка отведены назад, а подбородок наклонен, что делает его приближающимся и в то же время пугающим. Не зная, что делать с тем, что Чжоу Цзышу ведет допрос, А-Сян нахмурила брови: "Чжужэнь, что с ним? Почему именно он допрашивает?" Вэнь Кэсин только улыбается: "А-Сян, разве он не чудесен? Ты получишь удовольствие, наблюдая за этим". По ее позвоночнику пробегает дрожь. "Конечно... чудесен". Они оба смотрят, как Чжоу Цзышу достает из рукава нож и подбрасывает его в воздух. В то же время он вращает стол в горизонтальной плоскости, и он фиксируется на месте как раз вовремя, чтобы поймать нож и вонзить его прямо в плечо Шаньюаня. Шаньюань отказывается кричать и сдерживает любую реакцию, кроме того, что у него слезятся глаза. "Мы с тобой, наверное, не будем делать это просто, верно? Шаньюань? Разве ты не знаешь, что с тигра трудно слезть (3)? Она действительно так красива? Скажи мне, как она выглядит?" Шаньюань смахнул слезы и почти прорычал "Нет". Чжоу Цзышу приподнимает одну бровь, его улыбка кривится на той же стороне: "Значит, она некрасивая?" "Пошел ты". "Шаньюань, ты только что подтвердил мне, что знаешь, как она выглядит. Ты действительно видишь любой возможный сценарий? Ты хочешь умереть мучительной смертью? Я имею в виду, что, скорее всего, это будет больно в любом случае, выбор больше в том, затянуть ли мне это на несколько часов или дней?" Шаньюань смотрит мимо Чжоу Цзышу, туда, где стоят Вэнь Кэсин и А-Сян, стараясь не обращать внимания на боль, стреляющую из плеча и вниз по спине. Увлеченный, Чжоу Цзышу слегка поворачивает нож, привлекая внимание. Глаза Шаньюаня внезапно тускнеют, и вокруг верхней части его тела на секунду появляется едва заметное свечение, почти искрящееся. Чжоу Цзышу делает выпад вперед, но уже слишком поздно. Он все равно не смог бы остановить его. Меридианы человека на скамейке разбиты и, по всем признакам, он лишился возможности даже говорить. Теперь он находится в вегетативном состоянии, медленно ожидая, когда тело замедлится, а сердце остановится. Чжоу Цзышу смотрит на Вэнь Кэсина: "Не могу поверить, что этот человек даже обманул меня, не дав убить его. Ты знал, что он владеет боевыми искусствами?" Вэнь Кэсин пожимает плечами, его губы кривятся в удивленной ухмылке: "А-Сю~ я никогда не прикасался к этому человеку. Он не один из моих трофеев". Чувствуя, что его лишили убийства, которого он с некоторым нетерпением ждал, не то чтобы он гордился своей убийственной ревностью, Чжоу Цзышу повернулся обратно к Байхэ. Он подходит к ней и прижимает указательный и большой пальцы к ее запястью. "Никаких боевых искусств. Просто хотел подтвердить". Чжоу Цзышу обводит левой рукой ее нежную шею, надавливая лишь самыми мягкими прикосновениями. Она корчится, ее глаза расширены, но слезные каналы наконец-то высохли. Ее голос хриплый, а во рту пересохло: "Ню Чжужэнь, я действительно ничего не знаю. Мне сказала другая служанка, чтобы я забрала письмо у главных ворот и передала охраннику". Она сглатывает и облизывает пересохшие губы, ее тело уже истощено эмоциональным стрессом: "Это действительно все, что я знаю. Я никогда не видела человека, который доставил письмо, а призрак, которому я его передала, был в маске. Я просто предположила, что это был один из ваших охранников". Она на мгновение закрывает глаза, а затем открывает их: "О, точно, охранник был женщиной – я уверена в этом. Руки у нее были очень тонкие, и я думаю, что на безымянном пальце у нее была отметина в форме сердца. Я видела это, когда она брала письмо. Я не уверена, было ли это родимое пятно или нет". Чжоу Цзышу отворачивается от Байхэ и присоединяется к дуэту на другой стороне комнаты. "К сожалению, я ей верю. Нет смысла убивать эту служанку. Она ничего не знает, а использование любой служанки в У Ине согласуется с тем, что говорил Призрак Развратника. Что скажешь, Лао Вэнь?" Вэнь Кэсин смотрит на молодую женщину, распростертую на столе, а затем поворачивается, чтобы встретиться взглядом с глазами орехового цвета, только они на несколько оттенков темнее, чем он привык: "А-Сю, день заканчивается, и дорога сужается (4)". "Давай пока оставим ее здесь, чтобы она никому об этом не сказала. Мы сможем отпустить ее, когда я вернусь". Он поворачивается к элитам и говорит, чтобы они отвели ее обратно в камеру. ⊙.☉ Чуть позже, не слишком далеко от тюрьмы, на грязном снегу склонился подпоручик с татуировками на каждой ладони. Он дрожит. Он становится свидетелем первой трещины в фасаде Хуанхоу. Она врезается рукой в стену, отчего куски поврежденного камня разлетаются по задней аллее. Эта напудренная красавица теперь мучает людей? И что – они покинут Долину Призраков, как только разберутся со мной? Она громко смеется над своими мыслями, но призрак перед ней не смеет ни говорить, ни двигаться. Он даже не осмеливается дышать слишком громко, боясь быть убитым. Слишком много неопределенностей, когда он прибудет в Умин теперь, когда Шаньюань мертв. Большинство призраков там находятся на стороне этого плейбоя. Маловероятно, что мы сможем убить его без Шаньюаня. Этот идиот. "Почему вы не знали, что Шаньюаня похитили? Почему меня окружает некомпетентность? Вы уже устали от своих жизней? Это меняет все наши планы. Вы должны попытаться завтра, когда он уедет, а не ждать, пока он будет в Умине". "Хуанхоу? Эт-это ловушка. Вы посылаете нас в ловушку...?" "Если бы вы делали свою работу раньше, мы бы не оказались здесь, не так ли? Убедитесь, что вы следуете за правильной группой, я слышала, что несколько человек отправляются завтра, чтобы запутать возможную засаду. И убедитесь, что вы выполнили работу. Я советую вам умереть, потому что если вы не справитесь, я убью вас сама". Она смотрит, как ее подчиненный убегает, и вздыхает. Кто такой этот Чжоу Цзышу? С этим мечом она просто предположила, что он – властный красавец с прошлым, но не придала значения тому, что это за прошлое. Сколько шлюх владеют боевыми искусствами? Шаньюань был исключением. Зачем им заниматься блудом, если они могут зарабатывать на жизнь другим способом? Может, мне самой проследить за ними, чтобы убедиться, что дело сделано? Похоже, этот человек действительно обладает какими-то скрытыми талантами. (◣_◢) Примечания: (1) Байхэ, или Bǎihé (百合), означает Лилия. (2) "Чистая совесть никогда не боится полуночного стука" – китайская пословица. Она означает, что если вы живете в соответствии со своей совестью, вас не будет мучить чувство вины. То есть Чжоу Цзышу говорит Байхэ, что если ей нечего скрывать, то и бояться нечего. (3) "Трудно слезть с тигра" – это китайская пословица, которая означает, что если вы рискуете, вам придется жить с последствиями. То есть, вы не можете отступить. "Сидеть верхом на спине тигра — слезть с него не получится. Единственный способ ― убить тигра". По сути, Чжоу Цзышу говорит Шаньюаню, что ему конец. (4) "День заканчивается, и дорога сужается" – еще одна китайская пословица. Вэнь Кэсин, по сути, говорит, что "конец игры уже наступил".