Как отполировать жемчуг

Образ перед ним запечатлелся в его душе. Он видит Чжоу Цзышу, А-Сян и зал. Он даже чувствует запах смерти после битвы. Затем – все погружается во тьму. "А-Син", "А-Син", "А-Син~" – эхом отдается в его голове, все с разными тонами – счастливым, дразнящим, мягким, ленивым, раздраженным, сонным, возбужденным. Единственное, что объединяет все это – то, что все они произносятся одним и тем же голосом – его голосом. Голосом, который подобен воде, когда его разум подобен пустыне. В голове мелькали образы молодого Чжоу Цзышу в возрасте около пятнадцати лет, всего на год старше его самого. Этот смутный образ мальчика, который накормил его во время метели, а потом остался на всю ночь, чтобы прижать его к себе, делясь теплом своего тела. Мальчик, который постоянно возвращался, чтобы дать ему одежду и еду. Он видит мальчика, который позже спарринговал с ним несколько раз в неделю. Мальчика, который бегал с ним по фруктовым садам. Мальчика, который однажды вечером решил взять его за руку, пока они смотрели на восход луны. Мальчика, который упал в реку и умер. Прошло три недели, прежде чем Вэнь Кэсин смог сказать ему хоть слово. И даже тогда это было слабое "спасибо", когда мальчик вышел за дверь. Вэнь Кэсин даже не был уверен, услышал ли он. С самого начала мальчик сказал ему, что его зовут Чжоу Цзышу. Он даже повторил это несколько раз, так как, похоже, не знал, помнит ли Вэнь Кэсин или нет, вероятно, из-за высокой температуры, которая была у него во время снежной бури. Чжоу Цзышу сказал ему, что он был первым учеником Цинь Хуайчжана, главы Поместья Четырех Сезонов. Вэнь Кэсин не знал, что такое Поместье Четырех Сезонов, но он был слишком напуган, чтобы спросить. Прошло еще несколько недель, прежде чем он назвал мальчика по имени. "Я обещаю. Я никому не говорил, что ты здесь, и никому не скажу, если ты не захочешь. Я не знаю, от чего ты бежишь, но ты можешь мне доверять. Я не причиню тебе вреда. Если ты не хочешь называть мне свое настоящее имя, тогда дай мне вымышленное – любое имя. Мне просто нужно имя, по которому я буду тебя называть. Если ты не скажешь мне в ближайшее время, я придумаю его для тебя сам". Вэнь Кэсин уставился на него широко распахнутыми глазами. Он уже не прятался в углу, как в те первые недели. Тогда он боялся всего, что двигалось или издавало хоть какой-то звук. Он вздрагивал от прикосновений, когда его мыли, одевали и кормили. Каждый. Чертов. Раз. Он мог даже закричать и попытаться отбиться от рук, пытавшихся ему помочь. Он сидел на заплатанном стуле у огня, который Чжоу Цзышу развел в дымоходе. Они оба были удивлены тем, что дымоход работал, по большей части, хорошо. Дым, просачивающийся в комнату, был терпимым и не убивал их во сне. Он смотрел на свои руки и покусывал нижнюю губу. Именно тогда, когда он смотрел на свои руки, которые были теплыми благодаря этому мальчику, он принял решение и наконец ответил: "Вэнь. Вэнь Кэсин". Не зная, настоящее это имя или фальшивое, Чжоу Цзышу только наклонил голову, улыбнулся, а затем по-братски ударил его по руке: "Вэнь-Кэ-Син! Мне нравится!" Он был Вэнь Кэсином всего неделю, прежде чем Чжоу Цзышу сократил его до "А-Син". А после того, как он открыл свое имя и подтвердил, что это его настоящее имя, все остальное тоже стало вырисовываться. Они гуляли вдоль небольших ручьев в садах и разговаривали, иногда часами. Чаще всего совершенно ни о чем, а иногда о том немногом, чем он хотел поделиться о своем прошлом. Чжоу Цзышу никогда не подталкивал и не допытывался, позволяя Вэнь Кэсину рассказывать то, что он хотел. Он мало что помнил, а то, что помнил, не хотел вспоминать и рассказывать. Он рассказал, что был сиротой и что его родители были убиты, когда он был ребенком. Он не рассказал, что вскоре после этого его забрали в Долину Призраков. Он боялся, что сделает Чжоу Цзышу, когда поймет, что спас призрака. Но Вэнь Кэсин пообещал себе никогда не рассказывать об этой части своей жизни. Во всяком случае, пока. После почти семи лет, проведенных в долине, он каждый день искал выход. Он хотел только одного – сбежать из этого места и спастись от всего, что с ним сделали с тех пор, как он здесь появился. И вот однажды, в тот самый день, когда Трагикомичный Призрак на мгновение отвернулась, он увидел свой выход и ускользнул. И как только он оказался на свободе, он не переставал бежать. Ему казалось, что он бежал несколько недель, когда разыгралась снежная буря и заставила его укрыться в убежище. А теперь он был здесь уже несколько месяцев. После жизни в этом фруктовом саду – этом раю на земле – он начал расслабляться, хотя бы немного, впервые с тех пор, как потерял родителей. И это было, наверное, потому, что он больше не чувствовал себя сиротой. Он не был одинок. Он встретил мальчика. Мальчика, который был очень ленив каждое утро, но когда он просыпался, то был самым дисциплинированным человеком, которого он когда-либо встречал. Мальчика, который любил тренироваться каждый день и мог бегать часами. Мальчика, у которого была улыбка, способная растопить лед на горных вершинах вокруг них. Мальчика, от взгляда которого у него начали подрагивать колени. Нет, он больше не был одинок. Он понял, что даже когда Чжоу Цзышу не было рядом с ним, он думал только о нем. Ему было интересно, куда Чжоу Цзышу отправится после его ухода. Ему было интересно узнать о Поместье Четырех Сезонов, о котором он так много слышал. Поэтому однажды он последовал за мальчиком через фруктовые сады и вверх по склону горы. Поместье располагалось в цирке (1), разделенном пополам величественным водопадом, который Вэнь Кэсин до сих пор видел только издалека. Перепад высот составлял несколько сотен метров, а внизу вода сливалась с нижним течением реки Янцзы (2), которая протекала по всему Цзянху. Он наблюдал из-за деревьев, как Чжоу Цзышу приветствовали несколько его товарищей-учеников, и он покорно разговаривал с ними, пока входил. Вэнь Кэсин увлекся жизнью в поместье и, когда чувствовал себя одиноким, часто шел за Чжоу Цзышу или поднимался сам. Чжоу Цзышу, казалось, жил обычной жизнью, тренируясь, тренируясь и еще раз тренируясь, но Вэнь Кэсин не мог перестать наблюдать за ним и за жизнью, которая происходила внутри этих высоких каменных стен. Вскоре он стал экспертом в том, как преодолевать горные склоны, не оставляя следов. По крайней мере, так он думал, пока однажды вечером Чжоу Цзышу не собрался уходить. Он обернулся, улыбка искривила правый уголок его губ, а правая бровь была приподнята: "Знаешь, если хочешь, можешь просто проводить меня до дома, а не прятаться в кустах. Мне будет приятно". Несмотря на то, что в голосе звучали дразнящие нотки, сказано это было так просто и по существу, что Вэнь Кэсин лишь пожал плечами и ответил: "Хорошо, Цзышу-гэ (3). Тогда я провожу тебя домой". С того дня он почти всегда провожал Чжоу Цзышу до дома, хотя никогда не доходил до двери. Он все еще не хотел, чтобы его видел кто-то еще. Единственный, кто знал об этом, был Шифу Чжоу Цзышу, и то только потому, что они случайно встретили его. Чжоу Цзышу представил его с яркими глазами: "Шифу, это мой друг – Вэнь Кэсин". Он повернулся к Вэнь Кэсину и продолжил: "А-Син, это мой Шифу и глава Поместья Четырех Сезонов – Цинь Хуайчжан". Прежде чем Чжоу Цзышу успел предложить дальнейшие объяснения, Цинь Хуайчжан заставил его замолчать: "Пока вы продолжаете заниматься культивированием, мне не нужно знать, чем вы занимаетесь, молодые ребята. Я рад, что у тебя наконец-то появился друг, Цзышу". Он повернулся и улыбнулся Вэнь Кэсину: "Вэнь Хуоцзы (4), если тебе надоест сидеть на улице или ты захочешь поесть домашней еды, ты можешь приходить к нам в любое время". Вэнь Кэсин был слишком напуган, чтобы спросить, означает ли это, что он знал все это время, но вскоре отпустил эту мысль. Однажды вечером, спустя несколько недель после этого, Чжоу Цзышу задел его плечом, когда они шли по тропинке в гору, и сказал: "А-Син, давай поднимемся другим путем". Он повернулся лицом к Вэнь Кэсину и молча посмотрел на него, прикусив нижнюю губу, а затем продолжил: "Луна сегодня прекрасна (5)". Вэнь Кэсин посмотрел на небо, которое еще даже не потемнело, луны нигде не было видно, но когда он оглянулся, Чжоу Цзышу опередил его на несколько метров. Они прошли половину обычной тропы, после чего Чжоу Цзышу свернул налево и пошел по более узкой тропе. Вэнь Кэсин был вынужден идти позади него, не в силах смотреть ни на что, кроме задницы, маячившей прямо перед его глазами. Он так запутался в своих мыслях, что не заметил, как задница остановилась, и он налетел на Чжоу Цзышу, который вскрикнул и схватился за него. Они находились на краю обрыва, откуда открывался вид на весь фруктовый сад внизу. И – они как раз успели на закат. Эти путаные мысли стали еще более путаными от того, что он держал Чжоу Цзышу в объятиях – только немного дольше нужного. Он не мог удержаться, чтобы не вдохнуть этот сладкий и пряный аромат, который теперь атаковал все его чувства. Он посмотрел вниз на мальчика, которого держал в объятиях, и впервые заметил, что вырос и стал выше Чжоу Цзышу. Они молча сели на край, свесив ноги. Несмотря на то, что уступ был достаточно широк для десяти человек, они сидели, прижавшись друг к другу, словно слившись в одно существо с восемью конечностями и двумя головами. Его сердце билось так быстро, но он не мог понять, почему. Каждый раз, когда Чжоу Цзышу двигался, его нога или рука терлась о него, и это вызывало в его теле самые разные чувства. Чувства, которые он никогда не испытывал раньше и даже не знал, что это такое. Когда солнце село и на небе заискрились холодные серебристые отблески восхода луны, Чжоу Цзышу взял его руку и переплел их пальцы. Его рука была такой мягкой и теплой. Он чувствовал себя в безопасности и был счастлив. Ему захотелось держаться за эту руку до конца своих дней. Не было ни слов, ни взглядов. Они просто сидели и держались за руки, пока луна не достигла своего кульминационного момента (6). Чжоу Цзышу снова повернулся к Вэнь Кэсину и ждал, пока их глаза встретятся. Он улыбнулся своей лучезарной улыбкой и просто сказал: "Луна сегодня прекрасна, не правда ли?" Вэнь Кэсин посмотрел на этого красивого мальчика с развевающимися на ветру волосами. На этого красивого мальчика, чьи глаза были почти черными под лунным светом. Мальчика, у которого была улыбка, всегда заставляющая его заикаться. Его разум был настолько озадачен, что он смог только кивнуть. Чжоу Цзышу наклонил голову, а затем отвернулся и стал смотреть в ночь. Вэнь Кэсин почувствовал, что он что-то упустил, но продолжал держаться за эту теплую руку. (ღˇ◡ˇ)♥ (ˇ◡ˇღ) Когда пришла годовщина, Чжоу Цзышу решил, что нужно отметить тот день, когда Вэнь Кэсин наткнулся на их фруктовый сад и складское здание. Он решил потащить Вэнь Кэсина на городской рынок. "Пойдем, А-Син. Я знаю, что ты не хочешь, но, пожалуйста~ Только один раз? Ради меня~?" "Цзышу-гэ~" – вздохнул он и согласился: "Хорошо!" Вообще, он не хотел находиться рядом с людьми, и это было не только потому, что он боялся, что они все еще ищут его – он знал, что они никогда не перестанут его искать – он просто не любил толпу или других людей. Но он никогда не мог сказать "нет" этой улыбке или глазам цвета ореха. Итак, они провели свою "первую годовщину" на рынке. Чжоу Цзышу купил ему столько закусок, что у него болел живот, но он все равно продолжал есть. И потому, что он никогда раньше не пробовал многие из этих лакомств, а они были такими вкусными, и потому, что ему нравилось, когда Чжоу Цзышу заботился о нем. Ему нравилось, когда он был центром вселенной этого необычного мальчика. Когда пошел первый снег, они посмеялись над этим, а потом купили горячего вина, чтобы согреться. Когда снег пошел сильнее, они решили вернуться домой раньше, чем планировали. Все говорили, что прошлогодняя метель – "бывает раз в сто лет". Все они ошибались. Когда метель второй год подряд обрушилась на окрестности, ровно год назад даже в нижней части долины выпал толстый слой снега. Они едва успели выйти из города, как Чжоу Цзышу взял его руку и переплел их пальцы. Так он поступал каждый день, начиная с той ночи под луной. Ничего больше, ничего меньше. Вэнь Кэсин стал с нетерпением ждать этого, хотя он никогда не брал его за руку первым. Однако он всегда держал руку наготове, если бы Чжоу Цзышу захотел ее взять. Вэнь Кэсин не знал, что делать с чувствами, которые возникали от теплой руки, и с тем, что ему хотелось лежать как можно ближе в те ночи, когда Чжоу Цзышу оставался с ним ночевать. Он стал просыпаться рано утром, чтобы подольше посмотреть на спящее лицо, иногда ему приходилось физически подкладывать руки под себя, чтобы не тянуться до очертаний прямого носа, мягких губ, гладких ключиц. Проходя через фруктовый сад, они увидели, что река начала замерзать, и Вэнь Кэсин уговорил Чжоу Цзышу остаться на ночь, а не идти по снегу по тропе в гору. Даже если костер горел всю ночь, было так холодно, что они спали ближе друг к другу, чем обычно, каждый старался поделиться теплом своего тела, чтобы согреть другого. Несмотря на то, что это были самые холодные ночи за последний год, они оба мирно спали в объятиях друг друга. Как обычно, Вэнь Кэсин проснулся раньше Чжоу Цзышу, его разбудила странная ци, которая перемещалась в его животе. Обычно ци легко текла по его ядру, конечностям и костям, даже когда они спарринговались. Но сегодня утром его среднее и нижнее поля эликсира (7) трепетали ненормально. Сколько бы он ни пытался контролировать свое дыхание, ему никак не удавалось взять это ощущение под контроль. "Что ты делаешь? Прекрати дышать мне в лицо. Просто ложись спать, на улице еще темно". В его объятиях мужчина чувствовал себя расслабленным и сонным, но в его голосе был намек на раздражение. Сильные конечности Чжоу Цзышу, казалось, несколько раз обхватили его тело. Вэнь Кэсин пытался распутать их, но чем больше он двигался, тем сильнее становилось волнение в его ядре. В конце концов, он почти запаниковал, пытаясь освободиться: "Цзышу-гэ, отпусти меня!" Вместо того чтобы отпустить, Вэнь Кэсин почувствовал, как конечности плотно обхватили его, и не успел он опомниться, как Чжоу Цзышу перевернул их, а сам оказался сверху. "Я же сказал, что хочу еще немного поспать. Почему ты никогда не слушаешь, что я говорю? Ты всегда будишь меня по утрам". Прижатый к Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин ощущал покалывание в нижней части тела, и не мог не извиваться. Чжоу Цзышу застонал и стянул запястья Вэнь Кэсина в мертвый замок над головой в знакомой позе. Они уже делали так много раз. Именно так обычно заканчивались их спарринги: Чжоу Цзышу тем или иным способом прижимал Вэнь Кэсина к земле. Когда Чжоу Цзышу дышал так близко к его лицу, Вэнь Кэсин вдруг почувствовал себя скованно и прекратил борьбу. "Если это то, что нужно, А-Син, то с этого момента я буду спать на тебе". Скорее всего, это была шутка, но когда Чжоу Цзышу говорил это, он обхватил Вэнь Кэсина ногами, и их полутвердые эрекции потерлись друг о друга. Неизвестно, было ли это утреннее возбуждение или желание, или и то, и другое. Из пересохших губ Вэнь Кэсина вырвалось нечто среднее между хныканьем и стоном, прежде чем он смог остановить себя. Наступило долгое молчание, когда они оба смотрели друг на друга, затаив дыхание, ожидая, что сделает другой. Непроизвольная дрожь прошла по его телу, вызвав еще большее трение, и на этот раз гортанный звук вырвался у мужчины над ним. И это было все, что требовалось. После долгих месяцев непонимания этих чувств, когда они при любой возможности прижимались друг к другу, когда Вэнь Кэсин сделал первый шаг, подняв голову, чтобы прижаться к губам, все встало на свои места. Все эти чувства вдруг обрели смысл. Все эти искры, взгляды, прикосновения обрели смысл. Весь мир обрел смысл. Слово чжицзи (8) обрело смысл. Поцелуй был неловким и влажным. Они не знали, что делают, и даже не знали, что должны делать. Их языки вихрились и сталкивались в танце, который был совершенно новым для них обоих. Их тихие стоны, робкие и прерывистые вначале, вскоре превратившиеся в нечто голодное и тяжелое, зависали в воздухе. Это был чистый инстинкт, и они прижались друг к другу, жадно посасывая губы и облизывая рот другого. Чжоу Цзышу отпустил его запястья, и теплые руки начали блуждать по его телу, почти обжигая его кожу, и та ци, которую он чувствовал раньше, теперь горела в его меридианах. Свободные руки Вэнь Кэсина зарылись в длинные черные волосы. Их поцелуи начали блуждать по бокам, вдоль челюсти и шеи, чтобы затем вернуться, как магнит, и снова приклеиться к губам. Вэнь Кэсин притянул мужчину ближе и наклонил голову, чтобы проникнуть дальше в рот, но вместо этого их зубы болезненно столкнулись. Вздрогнув от внезапной боли, они впервые за несколько минут оторвались друг от друга. Задыхаясь, Вэнь Кэсин поднял голову в поисках этих красных и распухших губ, но Чжоу Цзышу отпрянул и стал искать его глаза: "А-Син, подожди". Вэнь Кэсин уклонился от его взгляда, не понимая, что Чжоу Цзышу только хотел проверить, все ли с ним в порядке. Его сердце билось так быстро, что он подумал, что в любой момент оно может вырваться из груди. О, нет, что я наделал? Я все испортил. Теперь он будет ненавидеть меня. Он бросит меня. Я навязался ему, как... И точно так же Вэнь Кэсин вернулся к ужасам своего прошлого. Ужасам, которых ему удалось избежать. Ужасам, которые все еще преследовали его по ночам, когда Чжоу Цзышу не было рядом, чтобы прогнать их своей улыбкой. "Прости меня. Я не хотел..." – пробормотал Вэнь Кэсин, вырываясь. Он не был уверен, как ему удалось распутать все эти конечности, но он каким-то образом стоял, а Чжоу Цзышу все еще лежал на полу. Он был в замешательстве. Внутреннее пространство комнаты сменилось видениями, звуками и запахами из его различных клеток в Долине Призраков. Бежать, я должен бежать. Вэнь Кэсин погрузился в свои воспоминания, когда выбежал за дверь. Снег уже перестал идти, и на горизонте показалось розовое солнце. "А-Син, подожди! Куда ты идешь? Вернись!" Он услышал голос, зовущий его. Он услышал шаги позади себя, скрипящие по твердому снегу. Я не могу позволить им поймать меня. Беги! Ты должен бежать! Он помчался вдоль берега реки. Поскользнувшись на льду, он попятился в сторону и рухнул на тонкий слой, который распространился за ночь и теперь покрывал реку. Трещины появились мгновенно, и не успел он обернуться, как его тело погрузилось в воду. Отголоски его прошлого были настолько сильны в его голове, что он уже ничего не мог видеть. Он чувствовал только холод, который его окружал. Он пытался отбиться от рук, которые держались за него, цеплялись за него, тянули к себе. "Отпустите меня! Не трогайте меня! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ!" Он продолжал кричать и извиваться, пока голос не начал медленно пробиваться сквозь его безумные мысли: "А-Син! А-СИН! Это всего лишь я. Это Цзышу-гэ! Прекрати бороться!" Лицо, снова и снова называвшее его имя, наконец, появилось в фокусе, и он увидел, как Чжоу Цзышу пытается удержать его. Они были в реке. Он потянул Чжоу Цзышу за собой в реку. Как долго они были в реке? Температура его тела была настолько низкой, что его ци почти перестала течь. В этот момент он даже не мог использовать свой Цингун. Это все моя вина. Он выкашлял наполовину замерзшую воду и посмотрел в прекрасные глаза цвета грецкого ореха. Глаза, которые поддерживали и согревали его сердце уже целый год. Глаза, которые медленно смягчали его непробиваемые стены, и теперь он чувствовал себя как дома. Глаза, которые всегда были сильными, полными знаний и уверенности. Эти глаза сейчас испуганно смотрели на него. "Цзышу-гэ. Прости меня. Я потянул тебя за собой". "А-Син, все в порядке. Просто перестань бороться. Нам нужно выбраться из воды, на таком холоде мы долго не протянем". Вэнь Кэсин пытался ухватиться за все, до чего мог дотянуться. За край льда, поваленное дерево, камни. Его руки постоянно соскальзывали и вскоре начали кровоточить, но от холода они настолько онемели, что он почти не чувствовал боли. К сожалению, он тоже начал терять подвижность. Он замерз, и его зрение начало расплываться. Леденящая боль была похожа на иглы, которые обмакнули в спирт и воткнули в кожу. Я так устал... Теперь они оба дрейфовали по воле течения. Иногда их затягивало под лед, они боролись со своими легкими, чтобы не дышать водой, пока, наконец, не всплывали на поверхность дальше по реке. Им удавалось сделать всего один или несколько коротких вдохов, прежде чем их снова затягивало под воду. В конце концов Чжоу Цзышу удалось ухватиться за дерево, которое упало во время бури накануне вечером и теперь вмерзло в лед. "А-Син, попробуй ухватиться". Чжоу Цзышу потянул на себя, но как бы он ни старался, он не мог приблизиться. Течение было слишком сильным, а они были слишком уставшими, слишком истощенными. Их энергия и ци истощались быстрее, чем когда-либо прежде. Вэнь Кэсин видел, как Чжоу Цзышу сопротивляется, его движения замедляются. Он не смог бы долго продержаться. Это все моя вина. Я не хочу тащить тебя за собой. Ты должен остаться в живых. Ты должен жить! Я все равно всего лишь призрак. Я уже мертв. "Все в порядке, Цзышу-гэ. Отпусти меня". "Ты с ума сошел? О чем ты говоришь? Я никогда не отпущу тебя!" Чжоу Цзышу тянул изо всех сил: "Если ты сможешь немного подтянуться, ты можешь попытаться ухватиться за мой пояс, а затем использовать меня, чтобы забраться наверх". "Гэгэ, все в порядке. Отпусти меня. Я уже много лет как призрак, смерть ничего не изменит". "Призрак? О чем ты говоришь? Я могу видеть тебя! Я могу прикоснуться к тебе! Я люблю тебя! Ты такой же человек, как и все остальные". Ты любишь меня? Те трепещущие чувства, возникшие ранее утром, которые казались целой жизнью назад, вырвались из холода и теперь бурлили в нем. Внезапно в его горле образовался огромный ком, и он с трудом дышал, лишь заикаясь: "Я– я..." Я тоже люблю тебя. Вот почему я не могу потянуть тебя за собой. "Я знаю". Он уставился в эти глаза орехового цвета, и паника закралась глубоко вместе с холодом, захватывая не только его сердце, но и все его существо. "А-Син, ты жив и будешь жить". "Что?" "А-Син, ты не станешь призраком, пока я жив". Чжоу Цзышу закрыл глаза, и казалось, что он вибрирует. Когда он снова открыл глаза, то закричал и влил всю свою оставшуюся ци в левую руку, опустошив все остальное тело. Внезапного всплеска энергии хватило, чтобы выбросить Вэнь Кэсина из воды на лед. Он быстро обернулся, но рука, которая держала его, была ледяной и безжизненной. Прежде чем он успел среагировать, она выскользнула из его руки, и он увидел, как Чжоу Цзышу исчезает подо льдом. "Цзышу-гэ!!!!!" Сначала он полз, а потом побежал по льду. Он спотыкался и падал, обе руки и ноги проходили сквозь лед вдоль берега, резали ноги до крови. "ЦЗЫШУ-ГЭ!!!!!!" Он кричал до тех пор, пока у него не кончилось дыхание. Он плакал до тех пор, пока у него не кончились слезы. Он бежал вдоль реки и искал, пока наконец не потерял сознание. В тот момент, когда он уже собирался скатиться в реку, женские руки схватили его за плечи и потянули назад. Он был только наполовину в сознании, когда услышал голос: "Гучжу, мы нашли его. Мы нашли мальчика". ｡･ﾟ(ﾟ><ﾟ)ﾟ･｡ Когда Вода Леты прожгла его разум, она узнала все, что произошло с тех пор, как он в последний раз принимал ее. Она узнала, что все эти годы он жил только с одним желанием – покинуть Долину Призраков. Она узнала, что именно это желание привело к тому, что они встретились и полюбили друг друга. Она узнала, что Вэнь Кэсин считал любовь причиной смерти Чжоу Цзышу. Именно ответная любовь к нему заставила Чжоу Цзышу пожертвовать собой. Если бы не было любви, он был бы жив. Если бы не было желания покинуть Долину Призраков, они бы никогда не встретились, и он тоже был бы жив. Да, Вода Леты узнала все это, и когда Вэнь Кэсин проснулся, то не только воспоминания о его любви были стерты. Его желание сбежать и тайное желание его сердца не быть одиноким и снова любить также были стерты. Стирание этих частей гарантировало, что этого никогда не повторится. Если он не мог любить кого-то, то не мог и чувствовать потерю любви. Однако она не могла стереть его душу, и Чжоу Цзышу навсегда останется частью его души. Проснувшись в Долине Призраков, Вэнь Кэсин был совершенно другим. Он начал читать, чтобы занять свои мысли, а также начал писать. Он не знал, откуда взялись стихи в его голове и что они означают. Он никак не мог отнестись к ним, но не мог успокоиться, пока слова не были записаны. В течение многих лет, пытаясь понять себя и свою поэзию, он вдыхал все поэтические сборники, которые ему попадались. С годами его собственная коллекция стихов отошла на второй план. Но время от времени Вэнь Кэсин находил ту брошюру, открывал ее и читал последние несколько страниц. Он вглядывался в слова и думал: кем был тот мальчик, который жил вверх по реке Янцзы? И время от времени, сидя на крыше своего павильона, он смотрел на луну и думал о слове чжицзи (9). (ღˇ◡ˇ)♥ (ˇ◡ˇღ) Примечания: (1) Цирк происходит от французского слова circus и представляет собой амфитеатроподобную долину, образованную ледниковой эрозией. Вогнутая форма цирка открыта со стороны спуска, в то время как выпуклая часть, как правило, крутая. В итоге дно цирка приобретает чашеобразную форму. Если цирк (как мое Поместье Четырех Сезонов) подвержен сезонному таянию, дно образует озеро за плотиной (чашей). В моем Поместье Четырех Сезонов сделан водопад для отвода воды из окрестностей. (2) Река Янцзе или Янцзы (Длинная река), официально Чан Цзян (长江) – самая длинная река в Азии и третья по длине в мире. Она берет начало у холма Джари в горах Танггула (Тибетское нагорье) и течет 6 300 км в восточном направлении до Восточно-Китайского моря. Янцзы сыграла важную роль в истории, культуре и экономике Китая. На протяжении тысячелетий река использовалась для водоснабжения, ирригации, санитарии, транспорта, промышленности, обозначения границ и для сражений. Примечание: поскольку жители Поместья Четырех Сезонов являются экспертами в сельском хозяйстве (цветение длится круглый год), я предполагаю, что они узнали о важности ирригации и используют реку Янцзы, чтобы провести ее в различных системах через свои сады. (3) Гэ, или gē (哥), – это то, как обращаются к старшему брату (не обязательно родственнику, но кому-то, кто хорошо знаком), а Ди, или dì (弟), – это то, как обращаются к младшему брату. Такое обращение добавляется после имени, например, Цзышу-гэ. Другие способы обращения к старшему брату – Дагэ (大哥 ) или Гэгэ, что является более интимным способом обращения. Гэ также может быть способом обращения к возлюбленному или к парню. Также есть способ нумерации братьев, например, Дагэ (самый старший брат), Эргэ (второй брат), Сангэ (третий брат) и т.д. Примечание: Гэгэ также может быть способом обращения к тому, кто "сверху", а Диди – способом обращения к тому, кто "снизу". Вот почему было большой проблемой, когда ГЦ "случайно" назвал ЧЧХ "Диди" на Happy Camp, так как другой причины не было, ведь ГЦ – младший. (4) Хуоцзы, или Huǒzi (伙子), означало "парень", или "юнец", и использовалось для обращения к сыновьям богатых семей в старые времена. (5) "Луна сегодня прекрасна" – это известная японская фраза для выражения "Я люблю тебя" в более поэтичной форме, которую обычно приписывают Нацумэ Сосэки, известному японскому романисту, жившему с 1867 по 1916 год. В оригинале фраза звучит как "月がきれいですね", или "Tsuki ga kireidesu ne", дословный перевод – "Луна сегодня прекрасна, не правда ли?" Если вы пропустили эту цитату, когда ВКС сказал ЧЦШ нечто подобное в 9 эпизоде Word of Honor (перед их свиданием на крыше), я решила рассказать вам предысторию. Отчасти потому, что это первый раз, когда ВКС говорит ЧЦШ, что любит его в WOH. Но также я знаю, что вы ждали, когда мой ЧЦШ скажет ВКС, что любит его, хотя на самом деле он уже давно сказал ему это. Часть его ждет, что ВКС вспомнит. Особенно сейчас, когда он уже поднаторел в поэзии и наконец-то понял, о чем идет речь. (6) Время кульминации – это момент, когда луна находится в самой высокой точке ночного неба. (7) Поле эликсира, или Даньтянь, – в свободном переводе означает "поле эликсира", "море ци" или просто "энергетический центр". Даньтянь – это "центры сосредоточения потока ци", важные фокусные точки для медитативных и физических техник, таких как цигун, боевые искусства и традиционная китайская медицина. Среднее поле эликсира – это сердце, а нижнее – пах. Да, мой мальчик ВКС возбужден впервые в жизни. (8) Чжицзи, или zhī jǐ (知己), значит доверенное лицо, близкий друг и означает знать кого-то как родного или близкого друга. Это слово используется для описания родственной души. (9) Теперь мы полностью вернулись к свадебным клятвам и брошюре стихов, которую ЧЦШ нашел в библиотеке. Не могу поверить, что я основала весь этот фик на этих двух стихотворениях, в основном на "Любовь Янцзы". Вместо того чтобы искать их, вот они: Свадебные клятвы – "О Небо!" О небо! Я хочу любимого найти, Такого, чтоб вовек не разлучаться. Когда вершины гор сравняются с землёю, Снег ляжет летом, грянет гром зимою, Когда земля сольётся с небесами, – Тогда лишь мы расстанемся с тобою! (Перевод: Вахтин Б.Б.) ✿♥‿♥✿ "Любовь Янцзы" Я живу в верховье реки Янцзы. Ты живешь в низовье реки Янцзы. Каждый день скучаю по тебе, Да не могу повидать тебя, Хоть мы и пьем воду из одной реки. Эта великая река, Сможет ли когда-то закончиться? Эта глубокая тоска, Сможет ли когда-то прекратиться? Только хочу, чтобы твое сердце было, Как и мое. Ведь не может не исполниться Желание взаимной любви. (Перевод: Ли Цзо)