Как отполировать жемчуг

Глядя на свои красные и немного онемевшие руки, Вэнь Кэсин почти не замечает, что у него замерзло ядро, когда наливает холодную воду в большой котел на огне. По крайней мере, в те времена погружение рук в колодец, наполненный ледниковой водой, не повлияло бы на него так, как сейчас. Но и тогда он не стал бы стирать одежду в одиночку. Нет, тогда у него была целая армия муравьев, которые делали все за него. И, честно говоря, тогда он даже не задумывался о том, как стирается его одежда. Иногда, когда они путешествовали, он даже не удосуживался послать А-Сян в чистку после особенно насыщенной событиями ночи. Нет, он просто шел и покупал новые мантии. Но. Тогда у него не было А-Сю. У него не было Цзышу-гэ. У него не было мужа. И у него не было его Чжицзи. Так что все это того стоит. Он убирался, готовил и стирал с тех пор, как они вернулись в Поместье Четырех Сезонов. Это означало, что он делал это в течение нескольких месяцев. С удовольствием балуя и исполняя все прихоти и желания мужа, хотя он предпочитал последнее. Ладно, он признавал, что, может быть – просто может быть – было несколько местных девушек, которым он тайно платил за уборку поместья в те дни, когда он и Чжоу Цзышу отправлялись в короткие поездки или просто проводили целый день во фруктовом саду. И время от времени он покупал в городе готовые свиные булочки, которых хватало надолго, чтобы не готовить каждый день. Кроме того, вполне вероятно, что он заказал большое количество тех же тканей, что и одежда, которая сейчас кипела в кастрюле перед ним. И, возможно, эта ткань хранилась у местного портного. И что время от времени этот портной будет шить ему новую одежду, точно такую же, когда он устанет от стирки. Ладно, может быть, не только время от времени. В конце концов, он был бывшим Гуйгу Гучжу. Кроме того, ему нужно заботиться о своих руках, чтобы они могли выполнять те трюки, о которых Чжоу Цзышу умолял в перерывах между стонами и мурлыканьем. Он также должен поддерживать свою выносливость и не уставать от всех домашних дел, чтобы он мог как следует трахнуть своего мужа, когда тот будет в настроении "трахай меня, пока я не потеряю возможность думать о чем бы то ни было другом". Или в любом другом настроении "трахай меня", если на то пошло. Вэнь Кэсин вздыхает, тычет палкой в одежду в кастрюле и думает о том, как Чжоу Цзышу извивался и стонал, когда два его пальца скручивались и проникали глубоко внутрь него накануне вечером. Как его муж переворачивал их и напевал "А-Син", снова и снова, и снова, и снова, трахая себя членом Вэнь Кэсина. Как от его мужчины пахло грязно и эротично, когда он кончил на грудь Вэнь Кэсина. И как пылающий жар излучало все тело Чжоу Цзышу, когда он распластался на нем после оргазма. Все еще держа член Вэнь Кэсина глубоко внутри себя, время от времени покачиваясь, чтобы почувствовать его, счастливо бормоча. Да. Оно того стоило. И так было до того момента, когда Вэнь Кэсин поднял голубой внутренний халат из воды и обжегся о металлическую застежку. Пояс пролез в один из рукавов и оказался в корзине для белья. "Черт!" Вэнь Кэсин выругался вслух, что с ним редко случается, и опустил синий халат обратно в большую кастрюлю. "Как этот человек вообще снимает свои халаты?" Не обращая внимания на то, что халат, скорее всего, был снят им самим и в спешке, он винит во всем своего мужа. Это лишь последний случай из длинного списка мелких неприятностей за последние недели. Например, Чжоу Цзышу израсходовал последние дрова на подогрев вина и напился, вместо того чтобы оставить немного на завтрак. Таким образом, Вэнь Кэсин был вынужден рано утром идти рубить дрова, чтобы приготовить им обоим завтрак. Это не тот утренний разогрев, который предпочитает Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу также оставлял бутыли из-под вина по всему поместью, только чтобы Вэнь Кэсин убирался. Это было мило только на протяжении многих недель. Хотя ему нравилось, как возбуждался его муж после нескольких бутылей вина, и да, возможно, несколько раз подталкивал его выпить еще немного, ему не нравилось постоянно убирать их самому. Идя к Синь Фаньшэ (1), Вэнь Кэсин раздражен. Пытаясь не обращать внимания на то, что он голоден и, вероятно, немного переигрывает, он сдается и использует это, чтобы подзарядиться пере предстоящим спаррингом. Это был не первый их спарринг с тех пор, как они поселились здесь. На самом деле, они регулярно спарринговались, но это было в основном для того, чтобы подогреть сексуальное напряжение, а затем выплеснуть свое разочарование с помощью хорошего полезного траха. Когда он захлопнул дверь, он был немного удивлен, что Чжоу Цзышу не спит, а уже закончил одеваться. Не дожидаясь "доброе утро", когда Чжоу Цзышу выйдет из-за ширмы, Вэнь Кэсин сразу же выплеснул свое разочарование: "Я устал заниматься всеми домашними делами. Поместье Четырех Сезонов слишком велико для меня одного. Исполняй обещанное мне желание. До конца месяца ты будешь делать всю работу по дому и готовить". Сегодня третий день месяца. ((╬ಠิ﹏ಠิ)) Не то чтобы он открыто признался, что ленится с тех пор, как они переехали в Поместье Четырех Сезонов. Но он знает, что это так. И не только в смысле "я люблю спать до полудня". Это действительно лень типа "я сделаю все, что потребуется, чтобы освободиться от обязанностей". Даже прибегая к использованию своего тела, чтобы убедить Вэнь Кэсина приготовить эти вкусные пельмени или паровые булочки так, как может только его муж. Он знал, что иногда их готовили заранее и покупали у той пожилой женщины, которая всегда сидела на одном и том же углу на площади в городе. Но он тоже любил эти булочки, и зачем раскачивать лодку? Если Вэнь Кэсин хотел покупать готовую еду, кто его осуждал, если ему не приходилось готовить самому? И что с того, если он знал, что Вэнь Кэсин иногда просто выбрасывал или отдавал их одежду, когда ему надоедало стирать? Не имело значения, покупал ли он новую одежду, которая выглядела точно так же. У них было столько денег, что хватило бы на сотню жизней, и это позволяло местному портному иметь хороший бизнес. Да и кто мог его винить? Его муж точно знал, как ему нравится, ну, как ему нравится все. И что с того, что он сбавил обороты и позволил себе немного побаловать себя? Он не собирался позволять этому продолжаться вечно, но решил, что раз уж в молодости он целый год заботился о Вэнь Кэсине, то год – вполне разумный срок для того, чтобы побаловать себя. И если быть честным, то для него это стало своего рода игрой – посмотреть, как долго Вэнь Кэсин будет это терпеть. Не то чтобы он ничего не делал. У него было несколько девушек в городе, которым он тайно платил за уборку поместья, когда они уезжали куда-нибудь в командировку или проводили день во фруктовом саду. Иногда он даже поощрял поездки с ночевкой, только чтобы эти девушки могли сделать тщательную уборку в поместье. Так что он действительно помогал, но не делал этого сам. Все было хорошо до сегодняшнего утра, когда Вэнь Кэсин ворвался в их спальню в бордовом халате и тайком обналичил свое желание, загаданное несколько месяцев назад. Желание, которое, как думал Чжоу Цзышу, он уже исполнил. "Все, что я захочу. Никаких лазеек – помнишь? Я сказал тебе, что заставлю тебя заплатить за то, что ты угрожал мне другими мужчинами. А-Сю, я хочу свиные пельмени на завтрак. И я голоден, так что делай много и быстро". (☉_☉) И вот он уже тащит ведро ледниковой воды к плите, чтобы вскипятить и использовать для варки на пару. Хотя он не видит Вэнь Кэсина, наблюдающего за ним из дверного проема, он чувствует его пристальный взгляд. Он случайно спотыкается и проливает воду на себя. Ругаясь себе под нос, он выливает остатки воды в кастрюлю и ставит ведро на место. Снимает фартук и верхнюю одежду, оставляя только белый, пропитанный и теперь полностью прозрачный внутренний халат, и снова накрывает себя фартуком. Он движется к каменной скамье, полностью осознавая, что его задница красиво покачивается и находится на виду у этих темных глаз, которые он все еще не признал. Он вздыхает, глядя на муку, свиное мясо, капусту и специи, лежащие перед ним. Точнее, хаос из всех ингредиентов. Мягко говоря, кухня уже похожа на поле боя, а он еще даже не закончил готовить завтрак. Надувшись, он правой рукой берет кусок теста, а левой – скалку. "Нет, ты должен еще немного поработать с тестом, прежде чем начать раскатывать сочни для пельменей, иначе оно будет комковатым", – говорит Вэнь Кэсин, стоя в дверях, источая разочарование и ужас перед происходящим. Но в его глазах появляется легкий блеск, когда он пытается не смотреть на эту аппетитную и полную задницу, которая буквально висит перед ним. Этот проблеск не остался незамеченным Чжоу Цзышу. Когда он зашел на кухню после того, как ему было сказало готовить пельмени со свининой, его план уже был в действии. И он оказался прав – как будто он когда-нибудь ошибался? Вэнь Кэсин не смог остаться в стороне, когда он начал хлопать посудой и громко кричать. Не слишком громко, но достаточно, чтобы Вэнь Кэсин пожалел его – или хотя бы пришел посмотреть на это ужасное зрелище. "То есть вот так?" – говорит он, погружает руки в тесто и начинает медленно и тщательно его разминать. Его пальцы обхватывают тесто и разминают, прощупывают и да, ласкают его, как будто он глубоко погрузился в прелюдию. Бросив взгляд на мужа, он подтверждает, что мерцание начинает распространяться и охватывает не только внешние уголки этих черных глаз. "Да... именно так". Голос Вэнь Кэсина глубокий и хриплый. А когда он облизывает губы, по позвоночнику Чжоу Цзышу пробегает дрожь. Когда Чжоу Цзышу считает, что тесто готово, он отламывает небольшой кусочек и начинает раскатывать его в тонкие сочни. Конечно, они разрываются. Тогда он смешивает все вместе и начинает сначала. Оно снова распадается. И, конечно, каждый раз, когда он раскатывает, он старается использовать все свое тело, оставляя ягодицы соблазнительно покачиваться. Когда упрямый кусочек теста уже собираются раскатывать в пятый раз, Чжоу Цзышу внезапно оказывается в объятиях Вэнь Кэсина – длинных и сильных рук, по одной с каждой стороны. "Давай я покажу тебе, как это делается". Голос низкий, терпеливый и дышит ему в ухо с легким теплом. Хотя, не только сексуальным, но и строгим теплом. Теплом, которое Вэнь Кэсин обычно использовал, когда ему казалось, что Чжоу Цзышу смотрит на одну из девушек в городе дольше, чем на миллисекунду. Или когда он сдерживался во время спарринга или тренировки. Настоящий вид тепла. "Положи скалку на середину правой ладони, вот так". Вэнь Кэсин берет скалку у Чжоу Цзышу, обхватывает ее тонкими пальцами и несколько раз проводит ею по скамье взад и вперед. У Чжоу Цзышу чуть не текут слюнки. "Затем ты берешь тесто в левую руку, кладешь его перед скалкой и раскатываешь вверх-вниз". Пока Вэнь Кэсин демонстрирует, Чжоу Цзышу следит за длинными пальцами, словно в трансе. Наблюдение за их работой заставляет его член дергаться, и он снова прижимается задницей к Вэнь Кэсину. Его муж даже не замедляется, но громко сглатывает, прежде чем продолжить: "Затем ты поворачиваешь его на четверть и снова раскатываешь вверх-вниз". Чжоу Цзышу продолжает поощрительно двигаться, чувствуя, как его член становится все тверже, когда он наблюдает, как руки Вэнь Кэсина совершают почти эротические движения с тестом и скалкой, двигая ее вперед-назад еще несколько раз, пока сочень не станет плоским и идеальным. "Ну вот, попробуй", – говорит Вэнь Кэсин, отстраняется от Чжоу Цзышу и отходит в сторону, его взгляд четко падает на полностью твердый член Чжоу Цзышу. Он снова облизывает губы. Чжоу Цзышу уверен, что от этих глаз исходит совсем другой жар, и его мужчина определенно дышит намного тяжелее, но он берет в руки скалку и начинает работать над своим маленьким кусочком теста. Проблема в том, что они не получаются круглыми – даже если он прищурится. Но они достаточно близки, поэтому он берет ложку свинины, кладет ее в середину, а затем достает "нарезанную" капусту. "Нет, стоп! Ты должен смешать лук, капусту и свинину перед тем, как положить их в обертку". "О~ это имеет смысл". Чжоу Цзышу смеется и высыпает всю капусту в фарш. "НЕТ!!!" Вэнь Кэсин замирает, делая выпад в сторону миски, но отступает, так как уже слишком поздно. Капуста плохо измельчена, и Чжоу Цзышу видит, что правый глаз Вэнь Кэсина начинает дергаться. Тем не менее, он думает, что, возможно, удастся спасти лук-шалот, и берется за нож. Когда он начинает резать, несколько штук скатываются со столешницы. Он обязательно поворачивается спиной к Вэнь Кэсин, наклоняется, выставляя напоказ свой упругий зад, и подбирает их, вытирает пыль и кладет обратно на стол. Украдкой взглянув на своего мужа, Вэнь Кэсин выглядит так, будто у него случился удар. Он либо вот-вот взорвется, либо кончит прямо на месте. А может, и то, и другое в обратном порядке. На долю секунды Чжоу Цзышу задумался, не зашел ли он слишком далеко. Может быть, ему не стоило дразнить своего мужа, когда он и так голоден. Может, ему стоит немного расслабиться? Кроме того, все, чего Чжоу Цзышу действительно хочет, это поцеловать тот ожог на кончиках пальцев Вэнь Кэсина, который он видел, когда его мужчина показывал ему, как сворачивать первый сочень. И он хочет дуть на них, пока они не перестанут болеть. То есть после того, как они займутся сексом. "Правило трех секунд?" Чжоу Цзышу смотрит вверх на эти черные, как гроза, глаза, стреляющие в него молниями. Да, после секса. "Хорошо, вот так!" Хрипло произносит Вэнь Кэсин, хватаясь за запястья Чжоу Цзышу. Но вместо того, чтобы попытаться оттащить его от катастрофы завтрака, он крепко держит его на месте. "Только ты можешь превратить лепку пельменей в нечто эротичное". Он рычит в правое ухо Чжоу Цзышу, а затем прокусывает дорожку следов по склону нежной шеи, останавливаясь, чтобы оставить засос на дрожащем пульсе, а затем продолжает спускаться вниз. "Это заняло у тебя достаточно времени". Чжоу Цзышу ухмыляется и поворачивает шею, чтобы дать больший доступ к очень желанной атаке, пульсация желания покалывает кожу. Когда траектория покусывания Вэнь Кэсина достигает промокшей рубашки, он вылизывает мокрую полоску по всей длине, чтобы успокоить сердитую красноту, которая уже начала светиться. Он лижет вдоль линии челюсти, его дыхание горячее и тяжелое на коже Чжоу Цзышу. И вкус поражает его, как в первый раз, когда он попробовал своего мужа. Он опьяняющий. Вызывающий привыкание. Настоящий. Его. Чжоу Цзышу изгибается, чтобы встретить язык, но его крепко держат на месте, а руки так и норовят отодвинуться и коснуться Вэнь Кэсина. Он почти мурлычет от силы, которую его муж так легко может высвободить в любой момент. Поцелуй влажный, грязный, горячий, но его недостаточно. Он слышит, как хнычет, требуя еще, и каждый звук он жадно глотает, рыча и высунув язык. Вэнь Кэсин освобождает одну руку и обхватывает талию Чжоу Цзышу, несколько тонких пальцев проникают под его одежды. Раздается звук разрыва, и фартук вместе с мокрыми брюками падает на посыпанный мукой пол. Чжоу Цзышу рассеянно отбрасывает одежду, а руки Вэнь Кэсина расстегивают рубаху. Не успевает он опомниться, как оказывается полностью обнаженным, утренний ветерок прохладно касается его раскрасневшейся кожи. Предвкушение пульсирует в его ядре, как раскаленная лава. Он мурлычет и прижимается спиной к шелку бордового верхнего халата Вэнь Кэсина, вздыхая, когда обнаруживает, что тот уже распахнут: "Такой нетерпеливый..." Переместив левую руку на шею Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин затыкает его поцелуем, требовательным и не оставляющим места для разговоров. Ладонь его правой руки прослеживает рельеф верхней части тела его мужа, медленно спускаясь вниз. Он проглатывает сочетание вздохов и стонов своего мужчины, когда его пальцы, наконец, обхватывают уже горячий и протекающий член. Вэнь Кэсин улыбается в поцелуе и шепчет слова, которые вдыхают жаждущие губы: "Такой нуждающийся~" Его правая рука проводит медленными и тугими движениями по стволу, выдаивая сперму из кончика и чувствуя, как дрожь пробегает по Чжоу Цзышу, как сбивается его дыхание. Чжоу Цзышу вскрикивает в поцелуй, когда чувствует, как два скользких пальца прижимаются к его заднице, и благодарит мужа за то, что у него всегда с собой маленький флакончик масла. Он мгновенно выгибается и прижимается назад, чувствуя, как пальцы легко проникают между его ягодицами, делая их грязными. "А-Син, мне нужно, чтобы они были внутри меня. Пожалуйста". Вэнь Кэсин прикусил нижнюю губу Чжоу Цзышу: "Мне нравится, когда ты просишь об этом. Такой нуждающийся. Такой отчаянный. Только посмотри на себя – мой А-Сю". Когда Чжоу Цзышу чувствует, как пальцы задерживаются вокруг его отверстия, он толкается назад, чтобы заглотить их внутрь себя до третьей костяшки. Не в силах сдерживаться, когда пальцы проходят мимо его простаты, проникая глубоко внутрь, он стонет непристойно и счастливо. "Ну и кто теперь нетерпеливый?" Вэнь Кэсин усмехается и лижет шею Чжоу Цзышу. Он двигает пальцами, выгибая их вперед по мере того, как он извивается и делает толчки, его правая рука ускоряется вокруг члена, чтобы соответствовать ритму. Чжоу Цзышу чувствует головокружение, все его тело сковано двойным натиском, и он позволяет толкать и тянуть себя. Когда третий палец входит в него, поцелуй становится грязным, с открытым ртом, с языком и зубами, и он почти уверен, что пускает слюни в жаждущий рот Вэнь Кэсин. Пальцы внутри него снова начинают обводить его простату, но не трутся о нее. Чжоу Цзышу брыкается, извивается и терзается, пытаясь переместить их туда, куда они должны попасть. Туда, куда ему нужно. Туда, где он привык к ним. Вэнь Кэсин любит все эти маленькие хныкающие звуки, которые просачиваются между их вдыхающими поцелуями. "А-Сю, скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это". "Я хочу трахать себя твоими пальцами. Мне нужно кончить с твоими пальцами внутри. О~ я люблю твои пальцы". Зацепив пальцы, Вэнь Кэсин напрягает руку и позволяет Чжоу Цзышу трахать себя так, как ему нравится, и так, как он наблюдал за ним столько раз. Смотреть, как Чжоу Цзышу берет то, что ему нужно, будь то езда на его члене до крика или выгибание на его пальцах, когда он стонет так же непристойно, как сейчас. Он любит все это, позволяя всем своим чувствам подпитываться от эротичного существа, которым является его муж. Он может сказать, когда его мужчина находит то место, которое искало его тело, потому что его муж издает протяжный гортанный стон и содрогается вокруг него. Мгновенно он чувствует, как вытекает молочная жидкость, покрывая его правую руку. Он размазывает ее по толстой головке и проводит указательным пальцем вдоль щели, спускаясь по крайней плоти, прежде чем его рука сомкнется вокруг корня в крепком захвате. А затем он делает это снова и снова. Стимуляция простаты и члена посылает волны тепла с обоих направлений, встречаясь и разбиваясь глубоко внутри нижнего меридиана Чжоу Цзышу. В ушах стоит легкий звон, а все тело словно горит. "А-Син~ А~ А-Син~" Его движения плавны, он умело вводит свой член в крепкую хватку Вэнь Кэсина и с точностью трахает себя этими волшебными пальцами. Все горячее, мокрое и издает непристойные звуки. Как бы он ни двигался, он чувствует наслаждение, и его тело так возбуждено, что это сводит его с ума. Как будто он не может оторваться от этого – или получить достаточно. В этот момент он не контролирует ни свое дыхание, ни свои звуки, превратившись в бормочущую развалину под действием этих удивительных рук, неистово жаждущих кульминации с одной стороны или с обеих сторон одновременно. Загнав одну руку глубоко в анус мужа, а другой обхватив его член, Вэнь Кэсин двигает ими в унисон, толкая и дергая в жестком и безжалостном темпе. Стоны, вырывающиеся из его мужчины, громкие и неистовые, и теперь постоянно раздается: "А-Син~ А-Син~" Это лучший звук в мире. Он мог бы слушать это до конца своих дней. То есть, он намеревался слушать это до конца своих дней. Он смотрит на эти распухшие губы и сильно кусает их, чтобы проглотить своего мужчину целиком. "А-Сю, ты готов кончить для меня?" Он чувствует, как тело Чжоу Цзышу напрягается, как будто только так он и может стоять на ногах. За несколько секунд до того, как он достигнет пика, его дыхание останавливается, а тело бьется в конвульсиях, втягиваясь и готовясь пропустить ударные волны через все тело. Вэнь Кэсин возвращается к его рту и проглатывает последний вздох. Чжоу Цзышу падает назад, оргазм настолько силен, что ноги уже не держат его. Прежде чем он сползает на пол, его подхватывает Вэнь Кэсин, сильные руки держат его за согнутые колени. Его ноги все еще дрожат от кульминации, пронизывающей все его тело, когда он чувствует, как скользкий член Вэнь Кэсина упирается в его дергающуюся дырочку. "А-Сю~ Ты действительно самое греховное создание, которое я когда-либо встречал". А затем он целует каждый из синяков на его шее, проникая внутрь. Несмотря на то, что Чжоу Цзышу слишком чувствителен, он тает вокруг своего мужа со счастливым вздохом. Он даже немного покачивается, вися на сильных руках, скользя чуть дальше по этому славному зверю. Ощущение сытости. Его тело жаждет этого, нуждается в этом, тоскует по этому, голодает по этому. Он поднимает руки и обхватывает ими шею Вэнь Кэсина, откидывая голову назад к правому плечу. "А теперь трахни меня, как ты должен был сделать, прежде чем встать с постели сегодня утром". Вэнь Кэсин рычит на ухо своему мужчине, прежде чем вцепиться в мочку уха. Его руки напряглись, когда он входил и выходил из этой тугой и горячей дырочки. Даже если ее трахали три пальца, этого все равно было недостаточно. Этого никогда не было достаточно. Что бы он ни делал, его муж всегда казался тугим – только для него. Он никогда не привыкнет к этому. Он всегда жаждал этого. Ощущение полного желания, потребности, блаженства, любви, жажды, все горячее и глубокое. Наполненить своего А-Сю. Наполнить своего Цзышу-гэ. Наполнить своего мужа. Взять его глубоко, насколько только возможно. Чжоу Цзышу не может ничего противопоставить, все, что он может сделать, это принять его, зная, что Вэнь Кэсин потерян в безумной охоте и потребности обладать. Вэнь Кэсин вбивается в него с такой силой, что все его тело одновременно замирает и напрягается. Дразнящие ласки пробуждают в нем дикие, необузданные, сильные эмоции, которые, как он знает, его мужчина бережет только для таких моментов. Когда он довел Вэнь Кэсина до края и подтолкнул его к краю, только чтобы ждать внизу, поймать его. В какой-то момент его правая рука перестала держаться за шею Вэнь Кэсина и начала гладить его пробуждающийся член. Пыхтя и по-кошачьи облизывая мочку уха Вэнь Кэсина, он бормочет: "Пожалуйста, трахай меня сильнее. Трахай меня быстрее. Трахай меня так, как можешь только ты". Он мычит и мурлычет, продолжая гладить себя и наслаждаясь ощущением члена Вэнь Кэсина, находящегося так глубоко внутри него, что ему кажется, что его живот может выпятиться. Слова прорываются сквозь уже пылающее ядро Вэнь Кэсина, обжигая все на своем пути и оставляя его чувства в беспорядке. Он как будто чувствует все сразу: развратные стоны и крики, доносящиеся до его уха, где Чжоу Цзышу положил голову. Как Чжоу Цзышу сжимается вокруг его члена при каждом толчке, посылая волны удовольствия от промежности по всему телу. "Кончи для меня, А-Син. Наполни меня так глубоко, как можешь только ты, и так сильно, как можешь только ты". Когда сила кульминации настигает Вэнь Кэсина, он изливается с такой силой, что они падают на пол в шквале конечностей и бордовых одеяний. Их тела так текучи, что просто лежат, растянувшись, и долго молчат, прислушиваясь к своему тяжелому дыханию. (ෆ˙ᵕ˙ෆ) Когда Вэнь Кэсин возвращается после мытья и надевает чистый изумрудно-зеленый халат, он застает Чжоу Цзышу на кухне. Порванный фартук поднят с пола и бессистемно обернут вокруг обнаженной и тонкой талии Чжоу Цзышу, его обнаженная и упругая задница покачивается, когда он зачерпывает горячие пельмени в две миски. Он задается вопросом, заснул ли он в ванне или у него начались галлюцинации из-за голодания. "А-Сю?" Чжоу Цзышу улыбается и кивает в сторону подноса: "А-Син, возьми чай и эти миски, а я схожу за штанами. Встретимся в столовой". Он молча смотрит, как Чжоу Цзышу уходит. Он ставит пиалу и чашки на поднос и медленно идет к столовой. Он только успел поставить чаши на стол, как вошел Чжоу Цзышу в синем халате и просто сел. Когда Вэнь Кэсин просто стоит, он поднимает брови: "Ты больше не голоден?" "Кто ты и что ты сделал с моим мужем?" Чжоу Цзышу смеется, теплым смехом, который поражает Вэнь Кэсина, как само солнце. "Твой муж выполняет свое обещание и готовит тебе завтрак, как ты и просил. Но если ты не хочешь есть, тогда мне больше достанется". Когда он потянулся за второй миской, Вэнь Кэсин отмахнулся от него рукой и сел. "Так, так. Если А-Сю приготовил для меня еду, конечно, я буду ее есть. Я буду любить все, что ты для меня приготовишь, и съем все до последнего кусочка". Чжоу Цзышу откидывается назад, наклоняет голову и поднимает бровь. Выжидает. Вэнь Кэсин смотрит на миску и хмурится. Они выглядят идеально. Может, он купил что-то готовое, о чем я не знаю? Он берет одну палочками для еды и, положив ее в рот, притормаживает. Чжоу Цзышу наблюдает за гаммой эмоций, проходящих по красивому лицу, и заканчивающихся узнаванием. Он ухмыляется и говорит дразнящим голосом: "Знаешь, мне очень обидно, что ты не помнишь, что я кормил тебя целый год. Может быть, за эти годы я и усовершенствовал твое любимое блюдо, но оно все равно должно быть примерно таким же, как и много лет назад". Он улыбается, тянется к руке Вэнь Кэсина и целует ожоги на кончиках пальцев. (ෆ˙ᵕ˙ෆ) На следующей неделе Чжоу Цзышу решает заняться стиркой, в то время как Вэнь Кэсин с любопытством наблюдает за этим с расстояния нескольких шагов. "Нет! Тебе нужно больше воды! Одежда должна быть покрыта водой". "НЕТ! Ты должен использовать другой брусок мыла для одежды, иначе она будет испорчена. НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЭТОТ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО ДЛЯ ШЕЛКА!" "Подожди, ты положил шелк в кипящий котел?" И вот так Чжоу Цзышу оказывается прижатым к каменной стене между моечной и кухней, и трахнутым, забрызгивающим всю стену спермой и при этом скандирующим имя Вэнь Кэсина. Одежду выбрасывают, а местный портной угощает всю семью дорогим ужином на следующей неделе. (ෆ˙ᵕ˙ෆ) На следующей неделе Чжоу Цзышу решает убрать те части поместья, которыми они пользуются чаще всего. Когда Вэнь Кэсин не видит своего мужа уже несколько часов, он бродит по усадьбе и находит его пьяным в винном погребе. По крайней мере, мужчина сидит рядом с ведром воды, держа в левой руке сухую тряпку, а в правой – пустую бутыль вина. Он осматривает комнату и видит, что, да, полки вытерты дочиста. Взгляд его останавливается на муже, Чжоу Цзышу присасывается к горлышку бутыли, а затем с хлопком отпускает ее. Несколько оставшихся капель вина вытекают изо рта и стекают по горлышку. И вот так Вэнь Кэсин начинает вбиваться в Чжоу Цзышу возле полок, в то время как его мужчина судорожно пытается спасти бутыли с вином, которые падают на пол. В конце концов, он сдается, блаженствует и оказывается вытрахан до беспамятства, обливаясь вином. Вэнь Кэсин обещает заказать много особенных вин на следующий день. (ෆ˙ᵕ˙ෆ) Примечания автора: Я знаю, вы все так же удивлены, как и Вэнь Кэсин. Помните, мой Чжоу Цзышу никогда не терял рассудок. Я как бы намекнула вам на это в главе "Беглец". На самом деле он отлично готовит, отчасти благодаря тайным заданиям, которые он выполнял для Хэлянь И, а отчасти благодаря жене его Шифу. Она научила его готовить в тот год, когда он ухаживал за Вэнь Кэсином. Кроме того, делая все эти лекарства, я не верю, что Чжоу Цзышу не умел готовить? Медицина требует точности, так что, несомненно, он сможет научиться готовить в любом случае? Примечание: в первом варианте этой главы Вэнь Кэсин готовил пельмени, одновременно обучая Чжоу Цзышу, как правильно держать пальцы. Возможно, мне нужно сделать еще одну главу о кулинарии. (1) Напоминаю – Синь Фаньшэ, или Xīn fǎnshè (心反射), означает "отражение сердца" и является главным жилым павильоном в Поместье Четырех Сезонов.