Как отполировать жемчуг

Шесть месяцев. Прошло уже более шести месяцев, и по какой-то причине сегодняшний день оказался труднее, чем предыдущие, когда он следовал за Вэнь Кэсином. Они идут только третий день, и, судя по тому, что он видел в последние месяцы, они будут идти еще несколько дней, может быть, даже больше недели. В первую ночь Вэнь Кэсин выбрал чрезвычайно редкого красавца, со светлыми волосами, сверкающими, как иней под лунным светом, и самыми светлыми голубыми глазами, которые Чжоу Цзышу когда-либо видел. На мгновение он задумался, что такого особенного в блондинах, и не является ли это предпочтением Вэнь Кэсина, когда речь идет о мужской красоте. Да и вообще любой красоте. Он никогда не видел, чтобы Вэнь Кэсин выбирал женщину на ночь. Блондины встречались нечасто. Может, в остальные ночи он предпочитал темноволосых? Чжоу Цзышу за всю ночь наслушался от экзотического мужчины столько стонов, хныканья и мурлыканья, что не знал, чего ему больше хочется – испытать мужчину на себе, заплакать или подрочить. Он не сделал ничего из этого. Однако он смотрел, как этот блондин ходит с улыбкой, которая не сходила с его лица даже сейчас, два дня спустя. Ему хотелось сорвать ее с лица этого тупицы. На вторую ночь Вэнь Кэсин затащил в свою комнату пять – да, пять – мужчин и трахал их всех так громко, что Чжоу Цзышу не смог сдержаться и довел себя до сильной кульминации, кончив с громким рыком в подушку – дважды. На следующее утро несколько гостей собрали вещи и переехали в другое жилье на соседней улице. Чжоу Цзышу захотелось сделать то же самое. Но в тот раз, когда он так поступил, он потерял Вэнь Кэсина и его спутницу Гу Сян, а потом не видел их шесть недель. Несмотря ни на что, он поклялся никогда больше не проявлять слабость. Он будет бороться с этим столько, сколько потребуется, пока не подтвердит лекарство и не завершит свой план. Ему стоило бы сделать это. Он сделает это. Он должен. Уже третий день Чжоу Цзышу наблюдает за тем, как Вэнь Кэсин ведет свой обычный образ жизни: чрезмерно флиртует, пьет крепкое вино, ест дорогую еду и разбрасывается деньгами просто ради того, чтобы покрасоваться. Платит некоторым проститутам, чтобы те играли с ним в игры или целовались друг с другом на его глазах и на глазах всех остальных, кто находится в столовой или в поле зрения. Это всегда зрелище, и Чжоу Цзышу, вероятно, наслаждался бы отдыхом от своей обычной рутинной жизни, если бы это была просто еще одна из его целей. Еще один человек, которого нужно преследовать. Еще одно задание. Но это не задание. И он не наслаждался. Это Вэнь Кэсин. Его Вэнь Кэсин. Поэтому он смотрит, как Вэнь Кэсин сидит за большим круглым столом, его темно-синие шелковые одежды блестят под приглушенным светом фонарей, расставленных по потолку. Он похож на восход луны. Абсолютное совершенство. Если бы не тот факт, что его великолепные глаза устремлены на окружающих его мужчин, а не на Чжоу Цзышу. Когда Вэнь Кэсин выбирает двух близнецов на вечер, а затем исчезает в своей первоклассной комнате, Чжоу Цзышу чувствует себя подавленным. Он проводит еще два часа в столовой, выпивает столько вина, что едва может подняться по лестнице, чтобы найти свою комнату – ту, что рядом с комнатой Вэнь Кэсина. Он надеется, что вырубится, и чем отвратительнее будет похмелье завтра, тем лучше. Однако сон не приходит, и он лежит без сна, прислушиваясь к различной громкости звукам из соседней комнаты. Проходит несколько часов, и он начинает гадать, кто из близнецов издает те или иные звуки. Издает ли один из них тихие, затянутые стоны. Есть также другие звуки, которые, должно быть, издает мужчина, когда его толчки медленные, глубокие и точные. С постоянным трением толстого члена о простату и ощущением наполненности. Судя по слегка плаксивому стону, Вэнь Кэсин, скорее всего, также обхватил руками шею мужчины. У Чжоу Цзышу пересохло в горле при одной мысли о пальцах Вэнь Кэсина на его собственном горле, и он почувствовал, как его член пульсирует под шелковой тканью штанов. Ему интересно, издает ли другой эти очень громкие и высокие визги. Как будто его трахают быстро и жестко, и немного грубовато, и, возможно, его еще и шлепают. Время от времени раздается определенный шлепающий звук, но никаких криков за ним не следует. Только стоны и другие непристойные звуки. Как он трахает их обоих одновременно? Использует ли он игрушки? Его пальцы? Его веер? Держит ли он одну руку на шее, а другую глубоко в анусе? Чжоу Цзышу делает глубокий вдох и пытается сосредоточиться на положительных аспектах этой недели. На этот раз обошлось без убийств. Никто из мужчин не получил даже царапины, за исключением синяков и отпечатков рук. Сейчас, когда он думает об этом, Вэнь Кэсин был в несколько лучшем настроении, чем обычно. Есть тонкая разница в том, как он ходит, как к нему относятся призраки и как к нему относится эта женщина. Он решает, что до конца этой недели не будет обращать внимания на флирт Вэнь Кэсина, а сосредоточится на Гу Сян. Он не обращает внимания на то, что уже три дня пьет уксус, и обещает себе сосредоточиться на изменениях. Если что-то действительно изменилось в Долине Призраков или в Вэнь Кэсине, то он должен учесть это в своих планах или скорректировать их. Чжоу Цзышу засыпает с левой рукой на шее, на которой под покровом темноты видны мягкие красные следы в виде пальцев, а правой рукой он обхватывает член, сперма все еще липкая между пальцами. O.o Проснувшись и отчаянно нуждаясь в ванне, обещание, которое Чжоу Цзышу дал себе рано утром, заглушается тяжелой крышкой сильной головной боли. В течение часа он ждет, пока сын трактирщика наполнит ванну в его комнате, а также в соседней, он молча благодарит Бога, который, возможно, все еще находит его достойным того, чтобы прислушаться к его словам, за то, что Вэнь Кэсин остается еще на одну ночь в том же месте. Каким бы профессионалом он ни был, ему становится все труднее сохранять отстраненность. Он прекрасно понимает, что его обычно безупречный самоконтроль ослабевает. Даже если этот человек порхает вокруг него, как единственная в своем роде бабочка, это все равно Вэнь Кэсин. "Чжужэнь!" Внезапно голос девушки вливается в комнату через одно из открытых окон. С такой же естественной реакцией, как дыхание, он мгновенно оказывается рядом с окном, прислушиваясь к разговору в соседней комнате. "А-Сян, я хочу принять ванну. Уходи. Мы можем поговорить во время завтрака". "Но Чжужэнь, один из элиты вернулся и сказал, что Переменчивого Призрака видели выходящим из долины". "И почему ты не можешь сообщить об этом во время завтрака?" "Я думала, ты хочешь пойти проверить, ведь мы еще не знаем, кто из Дьяволов поддерживает тебя после того, как ты убил Гуйгу Гучжу..." "А-Сян, я не собираюсь прерывать свой праздник, чтобы нянчиться с элитой. Если они не могут справиться с этим, тогда они не должны быть элитой. Я просто заменю их, когда вернусь". "Но Чжужэнь..." "А-Сян, даже если бы это было что-то важное, я бы сначала принял ванну. От меня воняет вчерашними мужчинами". "..." "..." "Чжужэнь... мы все еще отправляемся в следующее место завтра?" "Осталось всего одно место, которое я хочу опробовать. Мы отправимся завтра. Устрой все". "Хорошо! Хочешь, я закажу тебе завтрак?" "Не спеши, я побуду здесь некоторое время. Встретимся внизу". Чжоу Цзышу слышит, как закрывается дверь, и впервые с того момента, как он начал слушать разговор, у него перехватывает дыхание. Вэнь Кэсин убил бывшего Гуйгу Гучжу и занял его место? Он стал новым Гуйгу Гучжу? Его мысли прерываются, когда сын трактирщика возвращается с еще несколькими ведрами воды, чтобы закончить купание. С довольным вздохом он опускается в ванну, и горячая вода мгновенно воздействует на его мышцы. Он смотрит в окно, открытое, чтобы зимний воздух охладил его быстро покрасневшую кожу. Нет ничего лучше обжигающе горячего и леденяще холодного, чтобы быстро справиться с похмельем и, по сути, прогнать головную боль. Ему нужен здравый рассудок, чтобы обработать то, что он только что подслушал. Поскольку Вэнь Кэсин теперь главный, мне будет не только сложнее вырвать его из Долины Призраков, но и почти невозможно подобраться к нему, даже если мне удастся проникнуть туда. Судя по тому, что она только что сказала, эти дьяволы, скорее всего, старые, но кто эти элиты? Чжоу Цзышу проводит в ванне около часа, в его голове прокручивается мысль за мыслью. Он откладывает каждый кусочек информации куда следует и составляет мысленные списки дел, которые ему нужно будет сделать, когда он вернется в штаб-квартиру. Чувствуя себя переродившимся, или, скорее, немного вернувшимся к себе прежнему, он садится перед зеркалом, готовый надеть маскировку, которую он выбрал на эту неделю. Это маскировка немного полноватого пожилого человека. Кого-то, кто жил лучше, чем обычные люди, – вероятно, торговца или владельца популярного магазина. Хотя он предпочитает быть невидимым, ему уже наскучил человек, смотрящий в зеркало. Хорошо, что завтра мы переезжаем в другой город, и я смогу надеть новое лицо. О_о На четвертую ночь Вэнь Кэсин празднует чуть более бурно, чем раньше, и своим откровенно неподобающим поведением распугивает остальных гостей. То есть всех, кроме Чжоу Цзышу, который сидит в углу, занимаясь своими делами, и пьет бутыль за бутылью обычного вина. И впервые Чжоу Цзышу видит, как Вэнь Кэсин открыто целует одно из своих завоеваний. Это медленный и грязный поцелуй, и Чжоу Цзышу удивляется, как напудренная красавица не захлебывается им. Вместо этого напудренная красавица с шелковой кожей и в струящихся одеждах мурлычет под языком Вэнь Кэсина и жадно сосет его. Когда длинные пальцы Вэнь Кэсина начинают двигаться по тонкой талии, чтобы сжать очень упругую задницу, Чжоу Цзышу разбивает чашку, которую держит в руках, и алкоголь проливается на его одеяние. Раздраженный тем, что потерял самообладание и дал понять Вэнь Кэсину, что он взволнован, он возвращается в свою комнату и переодевается в новую робу. Спускаясь по лестнице, он видит, что Вэнь Кэсин уже нагнул мужчину над столом. Он останавливается в нескольких шагах от лестницы, и Вэнь Кэсин встречает его взгляд, медленно облизывая бледную шею проститута. Их глаза все еще открыты, ни один из них не моргает, когда рука Вэнь Кэсина скользит по шее мужчины в крепком захвате. Длинный язык лижет челюсть, чтобы найти приоткрытые губы ждущего рта. Этот поцелуй более жаркий, с зубами и укусами. Но при каждом облизывании, посасывании и стоне глаза Вэнь Кэсина устремлены на Чжоу Цзышу. Чжоу Цзышу задается вопросом, дерзит ли ему мужчина или пытается возбудить его, и решает, что это может быть и то, и другое. Стараясь не выдать своей маскированной реакции, он кривит губы в отвращении, спускается по последним ступенькам и направляется к своему столику в углу. Новый кубок волшебным образом появляется рядом с двумя бутылями вина, и едва его задница касается подушки, как он отбрасывает первый кубок, приветствуя жжение в горле. Периферийным зрением он видит, что Вэнь Кэсин все еще наблюдает за ним, пока он делает все то, что делает с этим человеком. Когда Вэнь Кэсин решает, что с него достаточно публичных развлечений, он отправляет мужчину в его комнату и спокойно идет позади, его губы кривятся в ухмылке. Чжоу Цзышу чувствует, что он течет так сильно, что даже его внутренняя рубашка намокла в районе промежности. К счастью, все уже ушли из столовой, прежде чем он решил вернуться в свою комнату, потому что даже его тяжелая роба не может скрыть его эрекцию. В эту четвертую ночь громко шумит не только проститут. Вэнь Кэсин громче, чем в предыдущие дни, и его звуки частично ранят Чжоу Цзышу в сердце, но также посылают толчки через его ядро и скапливаются глубоко в животе. Когда Вэнь Кэсин кончает, как Чжоу Цзышу известно, в третий раз, он решает, что с него хватит. Пришло время дать что-то взамен этому человеку, который явно считает себя Божьим даром для людей – независимо от того, насколько это правда. Настало время Чжоу Цзышу достать свою самую красивую маскировку. Одну из них он использовал лишь единожды, чтобы соблазнить замужнюю дочь императора, чтобы украсть часть переписки ее мужа с одним из братьев Хэлянь И. Ту, которая больше всего похожа на его собственную внешность, и требует лишь очень тонкой настройки, чтобы он не был самим собой. Из-за этого он не может рисковать тем, что что-нибудь упадет или сползет, если он слишком вспотеет. Он также не может допустить, чтобы что-то выглядывало, когда он раздевается. Для этого ему нужно затмить всех в новом месте, куда они завтра заселятся. Потому что только если он сам будет самым привлекательным и желанным мужчиной в заведении, а лучше всего во всей стране, и все остальные мужчины поблекнут по сравнению с ним, он сможет немного поиграть с этим новым Гуйгу Гучжу и получить то, чего хочет. Мне не терпится увидеть выражение его лица, когда он придет и поймет, что мужчина, которого он хочет, – это мужчина, которого нет в местном меню. (＃＞＜) Когда Чжоу Цзышу входит в столовую нового заведения, все взгляды устремляются на него. Женщины следят за каждым его шагом, некоторые даже с открытыми ртами, а мужчины явно переосмысливают свой жизненный выбор. Он одет в бледно-голубое изысканное ханьфу, которое облегает все его изгибы, словно нарисованное на верхней части тела, и соблазнительно драпируется возле его идеальной пухлой задницы. Длинные рукава элегантно ниспадают по бокам, идеально подобранные, чтобы не задевать пол. Его длинные, вороново-черные волосы завязаны в замысловатый хвост с косичками по бокам с сапфировыми застежками у основания. Его левая рука держит лазурно-голубые ножны, в которых уютно устроился Байи, спрятавшись на виду у всех. Возможно, он перестарался, но он хочет произвести впечатление. Он хочет, чтобы в этот раз все обратили на него внимание. Это совсем другое задание, которое он дал себе на ближайшие дни. Прошли годы и годы с тех пор, как кто-то замечал его. Кроме его подчиненных. Когда бы он ни покидал штаб-квартиру, его всегда не замечали, если только он не направлялся во дворец и к своему кузену. Когда он смотрел на себя в зеркало перед выходом из своей комнаты, эти темные лисьи глаза, смотревшие на него в ответ, заставляли его задуматься, было бы это его будущее, если бы он остался главой школы. Может быть, не драгоценности, но все остальное. Его замечают, люди видят его, разговаривают с ним, относятся к нему с уважением, а не со страхом. Был бы я мягче? Улыбался бы я больше? Был бы я по-прежнему одинок? Он проходит примерно половину столовой, когда замечает Вэнь Кэсина. Его окружает большинство напудренных красавиц, и Чжоу Цзышу видит, что он оценивает каждого из них. Он видел этот взгляд уже много раз. Он знает, что Вэнь Кэсин выстраивает в очередь тех, кто ему нужен, для чего и когда ему кто понадобится. Сейчас мы это увидим, не так ли? Он знает точный момент, когда Вэнь Кэсин заметит его. Его правая рука останавливает легкое колыхание веера, его глаза заметно расширяются, и он на несколько секунд роняет челюсть, прежде чем взять себя в руки и сомкнуть губы. O.O Чжоу Цзышу чувствует на себе пристальный взгляд Вэнь Кэсина, который почти парит над деревянным полом, направляясь к заранее заказанному столику. Его столик – это почти отдельная комната, с тонкими занавесами, отделяющими часть угла с нужным количеством панелей, чтобы обеспечить уединение, но также и щели, чтобы Вэнь Кэсин мог получить действительно хорошее представление о том, что происходит за ними. Чжоу Цзышу садится лицом к Вэнь Кэсину и с громким стуком роняет на стол свой мешочек с деньгами. Он не обращает внимания на черные глаза, пытающиеся прожечь побольше щель в занавесах, и заказывает банкетный ужин. Он пробудет здесь некоторое время и намерен провести его с пользой. Он делает жест официанту, который понимает его смысл и кивает в сторону своего Лао Бана. Происходят и другие дискретные сигналы, которые находятся за экранами и вне поля зрения Чжоу Цзышу, но ему не нужно их видеть. Он знает, как это происходит. Он наблюдал за этим достаточно раз, и даже был участником этих событий большее количество раз, чем он может сосчитать. С новой меткой на полу проституты демонстрируют свои возможности и вскоре один за другим просачиваются в его угол столовой. Все они по-своему красивы, с улыбками, вызванными деньгами, которые они видят на столе перед собой. Некоторые из них даже достаточно красивы, чтобы немного соблазнить его. Прошло уже более шести месяцев с тех пор, как он спал с кем-то, будь то мужчина или женщина, и он игнорирует причину этого. Хотя эта причина сидит всего в десяти метрах от него. По оценкам Чжоу Цзышу, прошло менее десяти минут, прежде чем Вэнь Кэсин уверенно обошел занавес и поклонился, держа в правой руке белый веер: "Гунцзы (1), соизволите представиться? Я редко встречаю таких красивых людей, как вы, и для меня будет честью узнать ваше имя." Чжоу Цзышу нарисовал на своем лице улыбку, которая, как он знает, является одной из его самых ярких, ту, которую однажды описали как эквивалент мягких солнечных лучей. Ирония в том, что именно Вэнь Кэсин когда-то сказал ему это, не пропала для него даром. И, похоже, сейчас она действует так же, как и во времена их молодости. Интересно. Он не встает, только кивает в сторону Вэнь Кэсина: "Гунцзы. Я – Лэй Цянь (2), а вы?" "Вэнь!" Вэнь Кэсин усаживается в кресло с видом царя, коим, по мнению Чжоу Цзышу, он сейчас и является – его роба идеально сидит вокруг него, он продолжает: "Вэнь Кэсин". "Вэнь Гунцзы, – Чжоу Цзышу кивает официанту, чтобы тот принес еще одну чашку, – могу я заказать вам что-нибудь поесть? Может быть, бутыль любимого вина?" "Я уверен, что все, что достаточно хорошо для прикосновения великолепных губ Лэй Гунцзы, достаточно хорошо и для этого скромного человека". Он лучезарно улыбается, а Чжоу Цзышу даже не меняет темпа моргания. Тебе придется потрудиться гораздо сильнее. Когда принесли кубок, Чжоу Цзышу налил ему немного вина из цветов персика. В молодости они пили такое же вино, и Вэнь Кэсину было немного неприятно, когда он просто отпивал его, как будто в нем не было ничего особенного. Он знает, что это не так. Но сердце все равно болит. "Лэй Гунцзы, что привело вас в этот пустынный уголок мира, кроме как желание благословить нас своей красотой?" Чжоу Цзышу только потягивает вино, его глаза лениво встречаются с глазами Вэнь Кэсина: "У меня были дела на севере, и сейчас я возвращаюсь на юг. Я решил остановиться здесь на несколько дней, прежде чем продолжить свой путь. А вас, Вэнь Гунцзы?" "Мне наконец-то удалось заключить деловую сделку, которая готовилась годами, и мы решили остановиться здесь на несколько дней, чтобы отпраздновать это событие. Мне придется поблагодарить свои счастливые звезды за то, что они позволили мне оказаться здесь в одно время с вами". При слове «мы» Чжоу Цзышу заметил, что она еще не присоединилась к ним, вместо того она по-прежнему сидит за прежним столом и даже не смотрит в их сторону. "Мы? Могу я познакомиться с вашей женой?" "О, – Вэнь Кэсин делает небрежный жест в сторону Гу Сян и продолжает, – это моя служанка и вроде как моя подопечная. Я не женат". "Тогда позвольте поздравить вас с заключением сделки". Чжоу Цзышу снова кивает в сторону официанта и заказывает несколько лучших Хуанцзю (3). "Лэй Гунцзы, если вы будете так меня баловать, я, возможно, не покину вас в эти несколько дней". Вэнь Кэсин ухмыляется, а Чжоу Цзышу наблюдает за ним с мягкой улыбкой, проводя рукой по ноге мужчины рядом с ним. "О, я уверен, что мы найдем, чем себя развлечь". Она едва уловима, она появляется и исчезает, но Чжоу Цзышу заметил ее. Вспышка неуверенности. Гнева. Удивления. А потом она снова превратилась в вызов. Именно таким я хочу тебя видеть. Они часами смеются, иногда даже искренне. Он пьет свой алкоголь медленно, наслаждаясь разными вкусами персикового или грушевого вина. Он даже ест больше, чем за последние месяцы. И чаще всего он позволяет себе вернуться к тем черным глазам, которые устремлены на него большую часть вечера. Их окружают все напудренные красавицы, которых еще никто не ухватил. И даже те мужчины и женщины бросают в их сторону тоскливые взгляды, желая, чтобы завтра им повезло больше. Каждый раз, когда Вэнь Кэсин флиртует, говорит о красоте Чжоу Цзышу или каким-либо образом показывает, что он его заинтересовал, Чжоу Цзышу не обращает на это внимания и направляет все свое сексуальное внимание на мужчин, а иногда и на женщин, сидящих на его стороне стола. Улыбка здесь, прикосновение там. Вэнь Кэсин не дрогнул, его улыбка не сходит с полных губ, но глаза становятся все более и более напряженными. После нескольких бутылей Чжоу Цзышу позволяет одному из мужчин поцеловать себя в шею, и взгляд, промелькнувший на лице Вэнь Кэсина, каким бы кратким он ни был, заставляет его задуматься, не собирается ли мужчина напротив него перевернуть стол и свернуть проституту шею. Нет нужды говорить, что Чжоу Цзышу получает удовольствие. Он даже подумывает о том, чтобы затащить к себе в комнату мужчину и женщину, чтобы получить удовольствие. А может, только женщину. Пусть Вэнь Кэсин подумает, что, возможно, он все-таки предпочитает женщин. Почувствовав, что Вэнь Кэсин собирается пересесть к нему, он потягивается и встает. Он прямо смотрит на троих мужчин рядом с ним, наклоняет голову и поджимает губы, как бы размышляя: "Кто из вас думает, что сегодня вечером сможет красиво давиться моим членом?" Через стол Вэнь Кэсин поперхнулся вином, закашлялся, широко раскрыв глаза. Он явно поражен, и, возможно, даже немного впечатлен. И определенно возбужден. Так легко. Чжоу Цзышу смотрит, как трое мужчин корчатся в ожидании его внимания, а затем выбирает одного с глазами феникса, который, безусловно, будет выглядеть красиво, когда заплачет. Затем он бесцеремонно поворачивается к Вэнь Кэсину и кланяется, позволяя декольте своего одеяния расшириться вокруг ключиц, чтобы привлечь внимание этих черных глаз. Он ждет, пока эти черные глаза наконец перейдут на его шею, губы и остановятся на глазах, прежде чем он заговорит: "Гунцзы, благодарю за компанию сегодня вечером. Было очень интересно. Но боюсь, теперь мне нужно удалиться. Возможно, мы еще встретимся". Они смотрят друг на друга дольше, чем нужно, глаза Вэнь Кэсина слегка подергиваются. На мгновение Чжоу Цзышу задумывается о том, будет ли Вэнь Кэсин действовать в соответствии со своим разочарованием. Но мгновение проходит, он выпрямляется и жестом приглашает напудренную красавицу пройти за ним по лестнице. (O.O.) Примечания: Есть мысли о том, как это будет происходить? Следующая часть будет от лица Вэнь Кэсина. (1) Напоминаю: гунцзы, или gōng zī (公子), в старину называли сыновей богатых семей. (2) Лэй Цянь, или Lèi Qiān (泪千), означает "тысяча слез" ( ͒˃̩̩⌂˂̩̩ ͒). В истинном духе этой истории, как и оригинала, я решила найти красивое стихотворение и выбрать несколько иероглифов, чтобы придумать имя для маскировки Чжоу Цзышу. Я должна была знать, что мои мужчины всегда направят меня туда, куда мне нужно. Мне на ум пришла известная поэма о любви, которая называется "Речной город", или "江城子-记梦", Су Ши (династия Сун). Вот стихотворение: 十年生死两茫茫，不思量，自难忘。 千里孤坟，无处话凄凉。 纵使相逢应不识，尘满面，鬓如霜。 夜来幽梦忽还乡，小轩窗，正梳妆。 相顾无言，惟有泪千行。 料得年年肠断处，明月夜，短松冈 А вот перевод на русский: Десять уж лет с того времени минуло, Как умерла ты, а я – все живой. И не хотелось бы Думать об этом, Только не слажу с собой. Тысяча ли до могилы покинутой - Негде скорбеть мне над горькой судьбой. Если бы даже теперь мы и встретились, Ты обошла бы меня стороной. Пылью дорожной Весь я покрылся И убелен сединой. Ночью приснился мне сон сокровенный: Будто в дом я вернулся родной, С гребнем в руке У окна ты стояла, Снова была ты со мной. Мы друг на друга в молчанье глядели, Слезы текли, как поток дождевой. Так год за годом пройдут, но забвения Не принесут и минуты одной… Лунные ночи И холмик могильный Под одинокой сосной. (Перевод: Басманов М.И) Могу сказать, что перевод чуть не разбил мне сердце от того, насколько он был совершенен. Я наугад выбрала строку 相顾无言，惟有泪千行。 и ввела ее в переводчик, чтобы определить, какие иероглифы выбрать. Вот какой перевод мне высветился: "Нет слов, чтобы сказать друг другу, только тысячи слез". Итак, я выбрала имя 泪千 = Lèi Qiān = тысяча слез. (3) Хуанцзю (黄酒), означает желтое вино. Оно наиболее популярно в провинции Цзяннань. Хуанцзю изготавливается путем смешивания вареных зерен, включая рис и клейкий рис. Содержание алкоголя в нем обычно составляет 8%-20%.