Разве это семья?

       Как прекрасен осенний город в поздний вечер! Никогда не устаешь наслаждаться видом сырого асфальта, полного луж, в которых отражались белые и желтые огоньки. И даже ослепительно раздражающий свет от фар проезжающих мимо машин казался приятным, успокаивающим душевные ниточки, из каких был сплетен разум.        И пусть пахнет бензином и тошнотворным маслом вперемешку с краской. Даже в городском хаосе нетрудно встретить что-то приятное. Как эти мелкие бутоны на многочисленных клумбах. Цветки дрожат на ветру, и вот-вот сломаются их гнилые стебельки. Жаль, что через день или три они покинут этот мир. Холодно уже.        А дождь? Что может быть прекраснее симфонии капель? Когда они просачиваются под шерстку, стекают к носу и кажется, что ты захлебываешься в слезах. Или не кажется.        Но в транспорте спасателей не было одной важной вещи, без которой в такую погоду не обойтись. Крыши. От этого вся шубка превратилась в мокрый ком, лапы дрожат, а сиденье обмякло и чавкает.        Может, повернуть назад? Она не думала, что в Бухте Приключений уже так рано темнеет. Въехала в город, и просторы окутала тьма.        Но ведь она здесь не просто так! Так давно не видела своих друзей, не слышала их радостных голосов! В последний раз удалось выйти на связь неделю назад. Но времени хватило лишь сообщить самые важные новости. Кто знал, что за её отсутствие столько всего произошло!        Но ведь она не сказала о своем приезде, совсем запыхалась и, торопясь, не пришло в голову позвонить. Может, щенки уже легли спать?        Дрожащие лапы сильнее сжали руль, а хвост прислонился к телу, мелко вздрагивая от капель. Вся шубка превратилась в слипшиеся море, на неё даже взглянуть страшно.        Повеяло ветром, и хаски еще больше задрожала.        Она рискует заболеть, если тотчас не согреется. А простуда означала бы, что не выйдет навестить друзей в течении следующей недели! К тому же, самое близкое и теплое здание, где ей всегда рады, находится не дальше километра от неё.        Эверест, все еще не прибывая в полной уверенности, сильнее надавила на педаль, повернула руль к базе, куда изначально и направлялась.       «А теперь перейдем к более важным новостям. В городах по всему миру происходят массовые нашествия енотов. Что это, апокалипсис или необычное природное явление? Об этом нам расскажет наш корреспондент из ГеликФокса, сейчас находящийся в кафе "Лизни Володю", где...»        — Кому-то действительно нужны эти новости? Там одна выдумка и политика, — Крепыш убавил громкость до минимума, хотя телевизор было без того едва слышно.        Миловидная брюнетка продолжила немое вещание, точно не заметив, что её никто уже не слышит. Вскоре кадр переключился на дергающуюся камеру, перед которой стоял лысый мужчина с подозрительным пятном в области шеи.        — И это является нашим народным достоянием? — Фыркнул бульдог. — Лучше бы скорее показали "Суперщена".        — О каком достоянии ты говоришь?        Гончик, несколько секунд назад с интересом смотрящий новости и записывающий что-то в маленьком блокнотике, отложил карандаш и поднял голову на часы:        — До "Суперщена" еще полчаса, — Овчар слабо вильнул хвостом, когда его взгляд остановился на лежаках около телевизора.        — Эти полчаса длятся уже полдня!        — Только пять минут прошло...        Он подошел к одной из подушек и, посмотрев вниз, улыбнулся. Из-под пледа торчали только две светлые лапы, обнимающие Мистера Пискуна. Но вот игрушка ускользнула и покатилась по полу со слабым потрескиванием шестерёнок. Скай, встревоженная побегом, принялась рыскать лапами во сне, пытаясь найти любимого мышонка. Но обнаружила лишь лапу Гончика, какую, приняв за Мистера Пискуна, прижала к себе горячими подушечками.        Наверно, он и не был против, но от столь близкого неестественного прикосновения его желудок покрылся чем-то липким и тягучим (Кто подлил в его ужин смолу?). Овчар огляделся, вопросительно посмотрел на Крепыша, но тот сделал вид, что ничего не заметил и уставился на немой телевизор.        Гончик попытался убрать лапу, но Скай сильнее сжала его, не давая и шанса на легкую свободу. Её коготки царапнули по коже, но не причинили боли.        Отчаянно посмотрев на Крепыша, щенок попытался задней лапой достать убежавшего бандита-мышонка. Но он все выскальзывал и убегал в сторону.        «Что делать? Как делать? Когда делать? Зачем...? Как же достать этого Мистера Пискуна!?»        Он вытянул лапу до предела, думая, что вот-вот и повредит связки, и сухожилия. И выдохнул. Еле как удалось достать игрушку! Какой гений вообще придумал этих заводных мышей?        Положив Пискуна у Скай, он потянулся и наконец освободился. Спаниелька же не спешила обнимать мышонка, замерла в ожидании. Но спустя мгновение уже подтолкнула товарища детства к груди и засопела.        — Мне казалось, что тебе нравятся обнимашки, — Усмехнулся Крепыш с озорным сиянием в глазах.        — Да, но...        Гончик краем глаза посмотрел на лежаки. Плед, в которого Скай погрузилась с головой, поддергивало, точно внутри кто-то пытался не рассмеяться на всю комнату. Или будто легкие резко задергались от беспокойного сна.       Но, может, она не спала?        Когда раздался скрип сначала открывающейся, а после захлопывающейся двери, Скай все же вытащила голову из-под пледа. Шерстка на макушке смотрела в разные стороны, а ушки помялись. Она посмотрела на столпившихся у порога щенков прищуренными глазами.        — Скай! Ты не поверишь! — Когда к ней подбежал Маршалл, радостно виляя хвостом, она выскочила из-под пледа.        — Его нашли!?        Надежда, загоревшаяся на мгновение в её глазах, испарилась, стоило спаниельке заметить встревоженную мордочку друга и услышать его тихое "ох..."        — Да, ты прав, в это я действительно не поверю.        Скай обернулась, подняв опрокинутый плед и уже хотела скрыться под его пухом, как нос учуял что-то непривычное, заставившее замереть.        Пахло морозным искрящемся снегом, горным ветром, медведями. Аромат наполнил всю комнату, пропитал собою всякую мелкую вещь, инеем осел на мебели побольше. Теперь уже не манили вкусняшки, не терзала резкая вонь моющего средства, каким утром протерли полы. Все пахло севером и льдом.        Спаниелька обернулась, привстала на задние лапы, (как делала всегда, если из-за низкого роста ничего не видела впереди себя) и подняла нос выше.        Из-за спин щенков выглянула Эверест.        Может, это сон? Возможно, ей только почудилось. Как хаски могла оказаться здесь, будучи на ледниках?        Но вот подруга подбежала к ней. Её шерстка, хоть и мокрая, привычно сияла сиреневым оттенком, что всегда привлекало внимание мальчиков. Голубые глаза сияли радостью, как и выразительная улыбка.        — Я думала, что ты до зимы не вернешься, — Фыркнула Скай с нотками обиды.        — Такая у меня работа! — С гордостью произнесла Эверест, приподняв лапу.        Спаниелька вытянула свою и дала легкое "пять".        — Эверест! Нужно было сказать, что приедешь! Мы бы таких вкусняшек приготовили!        Крепыш рыскал у стола и тумбочек, пытаясь отыскать что-то съедобное и более менее вкусное.        Остальные щенки же собрались около хаски. Каждый желал спросить о чем-то, разузнать поскорее о новостях. Скай же отступила от толпы, опустив взгляд и сжав зубы. Она была готова вступиться, если друзья позволят себе слишком много.        — Мы с Джейком вернулись ближе к вечеру, я так спешила, что забыла позвонить... а по дороге связь совсем не ловила, — Негромко ответила Эверест, прижавшись к стене.        — Вы нашли дом белого медвежонка?        — Хоуп'у? Да, но для этого понадобилось немало времени! Мы уже потеряли всякую надежду, но после встретили переворачивателя пингвинов, и он помог нам. Теперь Хоуп со своей мамой.        Глаза Эверест засияли, стоило ей вспомнить о медвежонке.        — А вы видели других медведей?        — Как там пингвины?        — Мы были в Арктике, а пинг... — Но тихие слова Эверест успешно перебили.        — Как там Джейк?        Хаски растерялась, не зная на что отвечать. Она огляделась и хотела выбраться из плотного круга, но щенки не давали ей даже спокойно вздохнуть.        Последней каплей стало то, что Маршалл, поскользнувшись о чью-то лапу, придавил хвост Эверест.        — Не видите, что Эверест устала после дороги! Совсем у вас совести нет? — Скай вскочила в круг и, выхватив из него подругу, потащила за собой. — Гончик, а ты куда смотришь?        Они отдались от друзей в другую часть комнаты. Щенки не последовали за ними, обоженные внезапно появившимся стыдом.        — Прости этих дурней, — Скай протянула подруге плед, — Мальчики всегда так: стоит только увидеть девочку – совсем теряют голову. Даже Рокки иногда. К тому же, они давно тебя не видели и успели соскучиться.        — Но при тебе они так себя не ведут, — Хаски закуталась в пушистую ткань, оставив открытой только голову.        — Видимо, давно привыкли к моему присутствию и скверному характеру. Ко мне вряд ли выйдет пристать, в отличии от тебя.        — Не научишь меня также? — Хихикнула подруга.        — Нет. Не стоит. Пусть твоя открытость иногда чересчур настораживает, это в тебе и ценят. Не смогла бы представить молчаливую и грубую Эверест.        — А ты не изменилась, хотя мне говорили о другом. Все беспокоишься о других, хотя внешне – как ледышка. Даже тронуть нельзя – сразу внутри все промерзнет.        Скай опустила взгляд.        — Да ладно тебе, посмотри на меня, — Расмеялась хаски.        Она достала из-под пледа лапу и ею приподняла мордашку подруги. Та замерла, но уже не пыталась отпрянуть.        Эверест же наоборот отступила назад. Увиденное насторожило её, и она не собиралась это скрывать...        — Мама, мама, "сма'три", там "щи'ночи'к"! — Маленький пухлый ребенок, едва удерживающийся на своих хрупких ножках, потянул за кофточку женщину, стоящую рядом. Он пальчиком указал на спаниельку, стоящую у песочного берега бухты. Ветер мчался с моря, ей прямо в лицо.        — Помахай ему ручкой.        — "Щ'иночи'к"! — Мальчик поднял ладошку и неряшливо потряс из стороны в сторону, — Мама, а почему он не "идо'т" "сь'юда"?        — Наверно, он занят.        Ребенок опустил ручки и сделал неуклюжий шажок к спаниельке.        Скай краем глаза посмотрела на малыша и подняла нос к морю.        — У него... "грусь'тные" глаза.        — Скорее бесчувственные, — Вздохнула молодая женщина, придерживая шляпу правой рукой, — Щенячий Патруль нынче совсем не тот.        — Не-ет, мама, ты "ни"знаешь! Он "грусь'тит". Он плачет.        А ты посмотришь в эти серо-розовые глаза, что даже не глядят в твою сторону, и не увидишь в них ни одной нормальной эмоции. А разве кто-то станет слушать ребенка?        Как щенок, что испортил обои в порыве тоски, ожидая своего человека, Скай точно так же скрывала свое сердце. Но если в первом случае проказа почти сразу обнаружится, ибо спина долго не спрячем стену, то во втором – это может длится до самой смерти. И она настанет в большинстве своем от этих же эмоций. Лава, кипящая в огромном котелке, расплавит чугун и все выльется на душу. Те, что скрывают свои чувства – настоящие самоубийцы.        Серые глаза, казавшиеся пустыми. А за прослойкой хранили карманный ад.        Его не способен заметить простой зритель. Лишь тот, кто еще чист и искреннен – ребенок. Или тот, кто проводит много времени с обладателем ада, и тот впустил его в свое копченое сердце.        Пустые глаза не означают пустую душу.        Однажды Эверест уже сказала ей: «Простите, Скай, но, думаю, вы поступаете неправильно.»       «Неправильно? Может ли это говорить тот, кто знаком со мной не больше дня?»        Спаниелька, в два раза меньше неё, протянула лапу и поправила ветку с зефирами. Они сидели у трескучего костра в окружении гор и звезд. Это был вечер, когда Эверест познакомилась с Патрулем и впервые оказалась где-то еще, кроме севера. Горы "Бухты Приключений" оказалась поистине прекрасными!       «Возможно, это так. Но мне хватило времени, чтобы заметить одну деталь в Вас. Скай, Вы что-то скрываете.»       «И что же?»        «Себя.»        Маленькая собачка с шарфом на шее рассмеялась.       «Действительно?»       «Эмоции, что вы скрываете, убьют вас изнутри...»        Скай смерила её хмурым взглядом и в тот день предпочла больше не заговаривать с хаски. Забавно, что потом время сделало их близкими друзьями.        — С-скай...        — Да, что такое?        — Ты опять? Так и не слушаешь моего совета?        — "Советов", — Улыбнувшись, подправила спаниелька, — Их было... девятнадцать. Да, точно.        А её улыбка!        Из высокого котла кусочки магмы изредка вылетают наружу. Так и здесь: наверно, когда Скай улыбалась –эмоции немного просачивались из глубин сердца, но как же редко она это делала!        ...А в "Бухте" нет другой такой же чистой улыбки.        — Скай, — Эверест выбралась из-под пледа, потряхивая задней лапой, — Ты в порядке?        Спаниелька задумчиво протянула что-то нераздельное, а после с серьезным видом отчаянного лгуна произнесла:       — Да.        Хаски приоткрыла рот, но её перебил неуверенный, но громкий голос Крепыша:        — Вы... "Суперщена" смотреть идете?        Спаниелька обернулась на подошедшего щенка и смерила его долгим взглядом.        — А ещё? — Протянула она.        — И да... Эверест, извини. Мы опять немного... расшумелись.        Скай махнула хвостом и, подняв сырой плед, побежала к телевизору, оставив после себя мрачное послевкусие. Иногда казалось, что она действительно не слышала того, что говорила ей Эверест. Вздохнув и глянув на Крепыша, хаски побежала за подругой.        Нет, в следующий раз она так просто не покинет "поле боя" и вновь постарается образумить Скай! А пока... пока стоит немного отдохнуть.        Приятная, но давно знакомая и уже немного наскучившая мелодия окутала каждый уголочек базы. Она усыпляюще воздействовала на уставшие лапы и голову, глаза медленно слипались, посматривая на яркие картинки.        И неудивительно, что кто-то давно засопел, без того борясь со сном, дав теперь ему волю над своим телом. Их не стали будить, все равно эту серию покажут завтра, как и послезавтра, как и следующие две недели.        Главное ведь даже не сериал. Будь по телевизору кулинарный поединок или документальный фильм о эскимосах – царила бы такая же атмосфера. Они наконец, спустя столько времени собрались все вместе.        Зума растянулся на одной большой подушке, похожей на облако. Скай положила голову на огромную лапу Эверест и укрыла голову шарфом. Крепыш, нарядившись в привычный костюм с плащом, стоял прямо перед телевизором и впитывал в себя каждое слово.        Идиллия.        Жаль только, что Райдер в такой момент отсутствовал. Еще утром он сообщил, что отправляется по личным делам из города, что-то случилось с его старшей сестрой.       «Не сидите допоздна. Гончик, база и спокойствие города на тебе. Если что-то случится – я всегда на связи.»        За окнами брошенным зверем выл сильный дождь. Заполняя душевные раны и трещинки в стенах режущими каплями, он переполнял улицу болью и беспокойством. Но зато, когда буря стихнет, асфальт будет чистым и блестящим, а от клумб потянет запахом сырой земли и желтой травы.        — Смотрите!        — Ого!        А пока дождь выбивал из почвы и города все жизненные соки.        — Скай, ты только посмотри! — Зума, дотронувшись до плеча спаниельки, носом указал экран.        — Я потом...        — Нет, смотри же!        Она разлепила сонные глаза и, щурясь, подняла мордочку к телевизору.        Сердце сделало судорожный скачок. Зрачки расширились и наполнились краской, и Скай вскочила, опрокинув шарф.        На экране крупным планом высветилась новая героиня сериала. Она нежно улыбалась, смотря куда-то в сторону, и тихо охнула, легко тряхнув пушистыми ушками:        «Неужели это сам великий Аполло?»        И её голос был приятней летнего дыхания. Как и внешний вид. К золотистой шерстке идеально подходил черно-фиолетовый костюм, а часть мордочки прикрыла "супергеройская" маска. Вот только низкий рост делал героиню несерьезной и даже глуповатой.        — Она так похожа на Скай! — Воскликнул Маршалл, смотря то на экран, то на подругу.        — И шерсть, и порода одинаковая. Только вот у неё один глаз голубоватый, а вот второй уже розовой. Вроде, это... — Зума задумчиво посмотрел в сторону двери.        — Гетерохромия, — Подсказал Маршалл, — Контролер, ты что-то от нас скрываешь?        Но Скай не реагировала на слова друзей, её тело точно парализовало. В тот момент глаза её наполнились теплом, впервые за эти недели она показалась по-настоящему живой.        — Она сделала сальто назад! Как Скай, — Даже Крепыш, поглощенный событиями сериала, присоединился к разговору.        — Может, она тайно снимается в кино? — Пошутил Гончик.        — Да!? Скай, познакомишь меня с Аполло? — Кажется, Крепыш не понял иронии.        Спаниелька, отмахнувшись, спрыгнула с лежака и чуть ли не впритык подбежала к телевизору.        — Все в порядке? — Эверест неуверенно огляделась, не зная как поступить.        Героиню, так похожую на воздушную спасательницу, ещё раз показали крупным планом. Она приоткрыла рот, готовая что-то сказать. Скай тотчас повторила жест. И голоса, её и из телевизора слились воедино, настолько похожие, что не отличить какой из них где.        — Если нас что-то и меняет, так это встречи.        А после щенок из сериала проговорил остаток фразы, обращаясь к главному герою:        «Поэтому уверена, что мы сработаемся.»        По экрану под эпичную музыку поползли мелкие титры.        Скай посмотрела в пол, пытаясь не поймать взглядом удивленные мордочки друзей. Её глаза вновь отсырели, точно бумага.        — Но это же совсем новая серия, её только сейчас показали! Даже в интернете опубликовать не успели, я сам проверял! Ты действительно снималась в "Суперщене"? Почему ты не сказала об этом? — Отрешенно проронил Крепыш.        — Я же только пошутил... — Слабо улыбнулся Гончик.        — Я не снималась, — Кратко произнесла Скай, ощущая, как её щеки воспламенились.        — Тогда как? — Пусть этот короткий вопрос произнес Зума, он волновал всех, кто находился в комнате. Пожалуй, только кроме спящего Рокки, бедняга совсем выдохся на миссии, даже шум не разбудил щенка.        — Моя мама всегда повторяла эту фразу в детстве. Наверно, она так говорила о каком-то человеке, а, может, псе.        — Что насчет....        — Жаренный крылышки! — Заорала из телевизора реклама. Бывало так, что звук стоит на средней громкости, а рекламу на всю Бухту Приключений слышно, — Такие сочные и хрустящие! Купи одну порцию по цене двух и вторую получи в подарок! Предложение ограничено и...        Гончик поднялся и в скором порядке убавил громкость.        — Комет. Эту актриску зовут Комет. Нет, не "Комета", хоть и похоже. У нашей матери были странные предубеждения насчёт имен для своих детей.        — Она... твоя сестра!?        Гончик выронил пульт и посмотрел на Скай.        А та вскочила и побежала к дверям, по пути выхватив свой шарф. Она всем сердцем желала покинуть это место, оказаться там, где могла остаться во мраке. Одной. Но спаниелька, почти добежав до порога, споткнулась о ткань, и её лоб встретился с полом.        — А я... а я ведь никогда не верила, — Не поднимая головы, прошептала спасательница, — Что у неё получится осуществить мечту. Не верила...        Скай показалось, что её сердце – не её вовсе. Точно это пол отбивает живительные сокращения, а она – только его кусочек, как волосок на коже человека. Маленький, хрупкий, малозначащий.        Ощутив шаги рядом, спаниелька приподнялась и, отдав последние силы, выбежала навстречу дождю и мраку. Там, где никто ничего не ждет.        — Не волнуйтесь, я сам её догоню! — Гончик, оставив встревоженных товарищей в теплой комнате, выскочил за подругой, забыв о всяком дождевике.        — Так у тебя... на самом деле есть твоя семья.        Овчар обнаружил Скай у её будки, даже бежать далеко не пришлось. Она вся сжалась, спрятавшись под шарф и под темнотой. А Гончик своим присутствием так и не позволил ей остаться наедине с собой, со своим карманным взбунтовавшимся адом.        — У тебя есть сестра...        В голосе Гончика непроизвольно заиграли нотки гнева и непонимания.        Скай, так и не обернувшись в его сторону, затолкала шарф в будку и побежала к площадке, к своему излюбленному деревцу.        — Почему ты ничего об этом не говорила!?        Со стороны базы донеслась тихая песенка из одной из старых серий "Суперщена", каких всегда показывали после новой. Гончик старался не замечать собственных мыслей о том, что оставил их там совсем одних.        — Ведь семья — это важно!        Спаниелька прислонилась спиной к мокрой коре дерева. Она направила взгляд куда-то налево, во внутреннюю пустоту. Цвет её глаз был прекрасно виден Гончику. Темно-бордовая пелена, напоминающая по цвету больше черный. От нежного розового почти ничего не осталось. Разъело, как кислотой.        От её взгляда у щенка овчарки побежали мурашки.        — Почему ты не говорила об этом?       — Замолчи...        Гончик остановился, находясь в нескольких шагах от подруги.        — У тебя есть семья! В отличии от всех нас! У тебя есть...        — Замолкни! Я... ненавижу... это чудовище...        — Скай...?        — Уходи! Тебя так заводит докучать меня? Посмотри на других — разве они вышли из базы? Нет. Потому что понимают, когда мне нужно побыть одной! А тебе же так сладко притворяться моим "заботливым старшим братом". То сюда, то туда, хватит за мной ходить!        Овчар сделал шаг назад, но не собирался так просто сдаваться. Он мог молчать раньше, мог уйти и выполнить все просьбы! Но теперь не отступит.        — Нет.        — Пошел прочь! Ты же хороший пес – так слушайся команды!        — Ты можешь оскорблять меня. Можешь бить и кусать, играть с моей тухлой душонкой. Я не против, если тебе с того легче. Но сейчас не уйду, или знаю, что тогда потеряю тебя. Прекрати брать все на себя, ты поступаешь глупо.        — Глупо? — В нотках её голоса прозвучала истерика. — А не глупо задавать вопросы "Почему ты ничего не рассказывала"?!        Ты прекрасно умеешь прятаться, глупышка. Настолько хорошо, что даже смогла надурить всех своими "пустыми глазами". А внутри бурлил котлован, причиняя огромнейшую боль все это время. Наверно, он там стоял с самого детства. Лава все это время густела и разъедала стенки чугуна. И высвободилась сейчас наружу, готовая убить своего хозяина. Или излиться в любого другого, кто окажется рядом.        "От этого я не хотел уходить... а ты, как и всегда, пыталась защитить других от своих эмоций."        — Семья, да?! Когда сестра толкает тебя к лику смерти, чтобы спастись самой — это семья?        Гончик слабо улыбнулся.        — Хаха, да, когда мать зациклилась на прошлом и не замечает ничего перед носом! Детки-щеночки играются на дороге – разве это важно? Кому какое дело? Она все ныла: "Ваш отец... и мой дорогой человек..". И всегда ненавидела нас с сестрой, ведь мы одна капля – "наш отец", только глаза материнские! Комет еще говорила: "Она ненавидит меня больше, один из моих глаз, как у папы".        — Скай...        — А "мамочке" и дела не было, когда полтора месячные деточки без присмотра побежали к опасным горам! Да ведь, ничего особенного! Разве это семья? Семья!? Я чуть не погибла из-за этой"семьи"!        — Скай, я...        — Замолчи! «Скай то, Скай сё. Это неправильно, это глупо, так нельзя...» Притворяться моей семьей – вот что действительно глупо и нельзя!        Гончик шагнул к ней, медленно, чувствуя себя диким зверем на незнакомой территории.       — Я не притворялся.        Скай отвернулась.        — Я никогда не притворялся. Мы – поддержка и опора нашего города. Мы – Патруль. Но все мы потеряли свою семью. Помнишь Маршалла? Его сестра, Офи, погибла при пожаре. А Рокки...? Но все мы оказались рядом, стали друг другу новой семьей, чтобы справиться с прошлым.        — Вас не связывают кровные связи, а значит нет ничего, что делало бы вас родственниками и одной семьей! — Из горла Скай вырвался странный смешок.        — Тот, кто вбил тебе это в голову – настоящий изверг! Необязательно быть одной крови. К тому же, что это за фраза "одной крови"? У одних красная, а у других какая? Зеленая с оттенком фиолетового?        — Не в этом плане...        — Ага, а у меня тогда сине-бурко-малиновская. Дело не в родственниках и не генах, а в поддержке друг друга, заботе, и внимании. В этом заключается понятие семьи.        — Глупость.        Гончик уже смело подошел к ней и сел рядом.        — Глупость? Но что такое глупость? Это когда что-то не имеет смысла. А разве чувство, что ты не один в этом большом мире, у тебя есть поддержка и защита, понимание – не имеет его? Мы беспокоимся друг о друге, мы одна большая команда! Мы – семья.        В ответ спаниелька усмехнулась:        — А потом эта "семья" толкнет тебя под когти орла. Да еще с таким лицом, будто всегда планировала это сделать... Я не упрекаю Комет в том, что она желала выжить! Но неправильно при этом бросать других, неправильно кричать вслед «Наконец от тебя есть толк, телогрейка»! Её самодовольная рожа! Когда я увидела сестру по телевизору, сразу стало понятно какую фразу она скажет. Ту самую, что говорила нам мать в детстве. Наверняка она еще сценариста подговорила.        — Но я был уверен, что ты обрадовалась, увидев... Комет (Так её зовут?). Твои глаза оживились. Не думаю, что ты тогда испытывала ненависть.        Скай чуть ли не подпрыгнула от его слов.        — Ещё как испытывала! Никогда не забуду её поступок!        — Но почему ты... обрадовалась?        Спаниелька неожиданно положила голову на плечо Гончика. Наверно, это по привычке, перепутав его со стволом дерева. Овчар замер, ощущая, как пушистые, хоть и намокшие, ушки щекочат его кожу. Он боялся шелохнуться и вздохнуть, чтобы "не выходить из роли дерева" и не потревожить подругу.        — Инстинктивно. Я... все это время думала, что она мертва, упала со скалы и разбилась. Кажется, это было последнее, что я видела перед тем, как потерять сознание. Как она оступилась и её лапы соскользнули. Все это время я жила с чувством, что тот толчок под орлиные когти был напрасным, и она все равно погибла. Но, увидев Комет живой, я ощутила радость от того, что моя жертва была не напрасной. Но тогда я и вспомнила, что я жертвовала не по своей воле. Семья... Нет в этом никакой семьи.        Гончик мгновенно ощутил себя полным глупцом. Он вспомнил, как разгневался и не мог поверить, что все это время, говоря "Не верю в семью", Скай имела сестрёнку, в то время как все в Патруле лишились или с самого детства не знали о том, что такое семья. Бросили их, еще слепыми щенками разлучили и отняли самое важное. От этого овчар ощутил жуткую несправедливость по отношению к Скай.        Но в итоге весь его гнев оказался не больше пустышки. Подруга даже не думала, что сестренка жива. Но даже знай она это, это не придало бы спаниельке никаких привилегий.        Скай отпрянула, но без отвращения, просто встала и направилась к своей будке. Гончик остался сидеть один у дерева, подняв голову к небу.        А дождь стих и тучи расступились, открыв лица звезд и кусочек луны. Ему сразу вспомнилось, как они совсем недавно сидели здесь, невероятно близко друг к другу. Он даже чувствовал тогда её горячее дыхание. И пусть Скай была крайне недовольна его действиями, ничего не говорило о том, что она злится.        Да, Скай не злилась на него, не было и случая. Лишь недовольно фыркала, называя по имени и фамилии, что так не любил Гончик, говорила о его глупости, но ни разу в её голосе не проскочило и крохи гнева.        От этого овчар ощутил еще больший стыд. А еще странное теплое чувство, какое не ощущал ранее. Его душа будто торжествовала:       "Она не злится на меня, даже заботится! Скай так не хотела, чтобы я выслушал её эмоции, прогоняла меня. Она переживает и так много делает...! Она... положила на меня голову..."        Но что бы это могло значить? Щенок растерянно махнул хвостом.        — Ну и вид у тебя, будто кот, что колбасы наелся, — Раздался голос из-за спины.        Как ни странно, она вернулась, принеся с собой зеленый шарф, конец которого доставал до земли и уже испачкался.        — Я думал, ты не вернешься.        Взгляд Скай стал серьезнее, она присела рядом и положила шарф на лапы. Она явно желала сказать что-то конкретное и важное:        — Для того, чтобы достичь цели, всем необходима мотивация. Мечты, слова важных людей или щенков, желание отомстить или доказать... Много всего. Но что служит мотивацией Патруля? Познав боль, не хотим, чтобы кто-то ощутил это же чувство. Поэтому не каждый щенок подходит для нашей команды. Мы нашли свое дело... но ведь у каждого есть что-то еще, что-то дополнительное.        Скай прикрыла глаза.        — Помню, как Маршалл рассказывал мне, что в трудные моменты он вспоминает слова матери: «Не беспокойся, сынок, даже если ничего не выйдет. Главное, чтобы потом не сожалеть...» Не помню всего, что он тогда сказал. Забавно, наш неуклюжий Маршалл, который называется меня "Контроллером", в душе имеет такое сильное чувство. Или Крепыш. Он мечтает доказать, что внешность – не значит ничего, когда у тебя прекрасная душа. И пусть он иногда не думает о других, у него правда получается это показывать.        Она открыла глаза и указала на шарф.        — А вот это – моя дополнительная мотивация.        — Шарф? Тот самый? Когда Райдер нашел тебя, ты была закутана в него.        — Не смейся, дурачина... Да, это тот самый. Для меня он значит много, это олицетворение помощи без собственной выгоды. Олицетворение нашего патруля и моего идеального мира.