***
Верно ведь. Каждый думал, или по-крайней мере чувствовал, что если дать беспокойной душе то, что она жаждет, то она успокоится и станет по-настоящему счастливой. Или, может, хоть улыбнется. Но вместе этого душа покрылась оболочкой мрака, что маскировался под спокойствием. Может, в чем-то возникла ошибка? Сбой системы... Error. — Скай... Райдер подошел к телу, присел около и положил руку на бездыханную грудь. Он молчал. Не просто так Скай смотрела на три мордашки. Особенно впечатлительные щенки покачнулись, приложили лапу ко рту в рвотном позыве, осознав, что перед ними мертвое тело. Человек. Отчего-то смерть вороны не так сильно трогает, как та же самая смерть, что настигла "Хомо сапиенс". Кто-то не выдержал столь мощного потрясения и пал жертвой обморока. Но были и те, кто выстоял побочный продукт "Тетушки-С-Косой". Не упал, не сломился. А все от того, что в прошлом уже пережил это, или переживает по сей час. Гончик. Со звонкой фамилией "Чейз". А кто бы сомневался? Он умел собирать вокруг себя других, объединяя даже заклятых врагов для общей цели; знал, с какой стороны к кому подойти, чтобы не затронуть больные темы или неприятные вещи; в самые тяжёлые времена говорил необходимые слова. И еще немало достойностей. Но ведь именно Гончик оберегал их от внешнего и жестокого мира. Как старший брат, как щит укрывал всех собою. Скай помнила, как, когда она была еще совсем крошкой, на окраине города произошла страшная ситуация, о подробностях которой она узнала лишь в архивах спустя время. "Страшной ситуацией" оказалась авария со смертельным исходом. Водитель и его трехлетняя дочь, жена с младенцем. И все в кашу. А что Гончик сказал им тогда? «Ох, нет, не стоит (Как помнит Скай, тогда о подробностях аварии сообщили только ему). Я поеду с Райдером, мы сами справимся. Не беспокойтесь, ничего страшного, просто одно нарушение». Да и спасателей вызвали тогда лишь по причине, что виновник аварии оказался жив, но придавлен пластинами. «Как несправедливо...» — Воскликнула тогда Скай, разбирающая архив. «Ух, опять ты так! Опять Мэр Гудвей похвалит только тебя!», — Воскликнул маленький Зума. Он подбежал к Скай, лежащей на подушке, и громко шепнул ей на ушко, чтобы и овчар слышал: «Давай все вкусняшки съедим, а Гончику не оставим» А еще спаниелька помнила момент, когда они с овчаром прогуливались в горном лесочке. Скай смеялась тогда, ведь они шли покормить крольчат, оставшихся без мамы, морковкой и зерном. Хищная птица прямо перед их глазами схватила одного из малышей и унесла в небо. А ведь крольчонок тогда выбежал именно к ним, заметив старых знакомых. «Гончик. Отойди! Что ты делаешь!?» Маленькая Скай не подозревала, что овчар закрыл её глаза не ради шутки, а зная, что она до жути боится больших птиц и обожает маленьких животных. «Гр-р...» Спаниелька укусила друга, пытаясь вырваться. И после пожалела, когда в небе увидела предметы своего обожания и ужаса. Немало крови в жизни спасателей. Но никто из Патруля не видел столько жестокости, как Гончик. Сколько бы Скай не хотела это отрицать, он на самом деле был для них подобием старшего брата. Всегда брал на себя всю тяжесть и боль. Но именно от этого больше остальных страдал от кошмаров. Сейчас Гончик лишь дрогнул, он сразу же подбежал к Зуме, пытаясь привести друга в чувства. Он кинулся к Крепышу и оборачивался к другим щенкам, в особенности к Скай. И к Маршаллу. Далматинец едва держался, прислонившись к стене. Его внутренности выворачивало, но щенок и не думал терять сознание. Маршалл. Кажется, его фамилия – Лабрадор или точнее Лабрадон. Скай слышала её единожды и всего один раз видела в документе. Щенок не любил официальность и всячески старался её избегать. К тому же, будучи далматином – вряд ли захочется, чтобы твою фамилию путали с другой довольно популярной породой. Не найти в патруле щенка веселее и общительнее! Даже у самых каменных людей он способен вызвать улыбку. И вместе с ними щенок тоже смеялся над самим собой. Но, зная историю его детства, становилось совсем не смешно. Патруль обнаружил щенка в горящем заброшенном доме. Как нехотя рассказывал Маршалл, он всю жизнь провел в том месте, от рождения до самого пожара. Мама исчезла за несколько дней до происшествия. «Она... и раньше куда-то уходила, от дня до двух. И всегда приходила с едой», — Дрожащим голосом потом говорил маленький щенок, утирая слезу грязной лапкой, — «Мы никогда не покидали того дома. Даже после того, как мама пропала, мы, несмотря на голод... не ухо-о-оди-и-или...» Огонь заполонил маленький, полуразрушенный домик. Маршалла обнаружили недалеко от порога, бедняжка потерял сознание от голода и слабости еще до пожара. Тогда стихия уже не оставила ничего живого от других помещений, а средств для быстрого тушения у Патруля в тот момент не было. Да и кто знал, что кроме далматинца там был кто-то еще! Дом ведь заброшен. «Сестра... Офи! — Щенок очнулся, когда его выносили из дома, а сердце его сестрёнки в тот момент уже перестало бороться. — Где она? Офицер! Офи-и-и-и!» Щенок заливался в слезах, но Райдер уже ничем не мог помочь. Он желал уберечь малыша, скрыть горькую правду, но знал, что раскрытие этой же правды причинит ему еще больший вред. Ложь никогда никого еще не спасала. «Когда мы приехали, нашли только тебя.» «Офи-и-и-и!» — Не слыша ничего и пытаясь вырваться из рук, хрипло кричал Маршалл. Но, увидев во все глаза красное здание, что раньше было его домом, щенок замер. Да, Маршалл бы точно упал, если бы не стена! Когда он увидел мертвеца собственными глазами, стенки его желудка прилипли друг к другу, а мир перед глазами побледнел. Он точно вновь видел Офи, пятнистую, как он, но с оранжевым пятном на передней левой лапе, видел горящий и умирающий дом, видел самого себя со стороны, ищущего свою сестрёнку. Маршалл ощутил дыхание смерти, как что-то физическое, и оставил последние надежды. Сколько бы ему не говорили! «Офи жива, она убежала, — Настаивал на своем маленький щенок, — Сестра потерялась, но она найдет меня, вернется!» «Тц, нашел отчего переживать», — Фыркнула тогда Скай. «А вот и нашел, нашел!» — Завопил он, ударив спаниельку по мордочке лапкой. Но теперь он устал, не мог больше обманывать самого себя. — Офи... она ведь не убежала от пожара... Сестра не спаслась, — Прошептал Маршалл, — Эта жертва так бессмысленна... Офицер, Оф, Обжора... Я ничего не смог сделать, я не знал.. лучше бы я тоже помер с ней. Сколько уже можно строить из себя клоуна.. Щенок оттолкнулся от стены и встал на свои лапы. Теперь он не упадет. Больше не упадет. Кто же еще смог выдержать на себе испытание смерти? Выдержать? Разве он сейчас страдает? Он ведь... улыбается. Рокки (Как же его фамилия? Уайт? Может, Грей? Ах, точно, у него же нет её). Щенок с постоянно печальным выражением мордочки и с душой настоящего мастера. В Патруль он попал после Маршалла и это произошло не так давно, как могло показаться. «А ты откуда? Неужели тот самый, о каком Райдер говорил?», — Крошка-Маршалл оставил кусать зеленый мячик и подпрыгнул к серому щенку. «Из ада», — Рокки прикрыл мордочку лапкой. «Из зада!?» — Воскликнул далматинец и поник. «Да, именно так...» «Отстань от него! — Маленькая Скай шлепнула Маршалла по макушке. Ей пришлось привстать на задних лапках, ибо щенок был в два раза выше её, — Он из того самого места... последний.» «Приютский! — Подпрыгнул далматинец, — А я думал, что Райдер пошутил» «Перестань! — Спаниелька нахмурилась. — Или сейчас твоё ушко откушу!» «Не достанешь, не достанешь!»— Щенок приподнялся на задние лапы и весело затряс пятнистыми ушками. «Что вы опять устроили? — В базу забежал маленький Гончик, — Маршалл, я же просил не ссориться! Зума, а ты чего смотришь?» Лабрадор поднял сонную голову с подушки и широко зевнул: «За чем смотреть?» Рокки, хоть и оказался на базе впервые, казалось, чувствовал себя вполне спокойно. Он присел на коврик и наблюдал за щенками. Но стоило наступить ужину, как дворняжка, увидев миски, полные корма, рванул к еде. Но, подбежав и осознав то, что сделал, щенок отскочил, прижал ушки и заскулил. «Ты чего?» «А... никто бить не будет?» — Прошептал Рокки, прижавшись к полу. «Нет, конечно. Разве за это бьют? Зачем вообще кого-то бить?» — Маршалл подбежал к своей миске и принялся поглощать пищу. Но серый щенок не смел дотронуться к корму, он спрятался за коробкой и там уснул. Только ночью Рокки подбежал к миске, что оставили недалеко от него на всякий случай, и поел. А для того, чтобы научиться есть со всеми, у него ушло больше двух недель. Что же могло настолько сломать щенка? На ум приходит лишь один ответ: Его прошлое. Свое раннее детство он провел в ужаснейшем месте. "Приют Света Весны" или точнее "Spring Light Shelter" Вот только комплекс зданий, соединенных между собой, не соответствовал своему названию. Может, он и давал какой никакой приют, но вот света в нем никогда не было. Среди маленьких клеток, поставленных друг на друга, не проскочил даже лучик. В таком месте, где были ужасающие условия и все здание обволакивал дух смерти, и жил маленький Рокки. Ты никому не нужен? Тебя бросили, а теперь даже ребенок не хочет согреть твое сердце? Никто не выбирает тебя? Так сдохни, пес, никто не заметит твой конец, как и твоё начало. Ты изначально родился мертвым. «Я видел... — Со спокойным выражением мордочки рассказывал Рокки, будто говорил о чем то обыденном и абсолютно нормальном, — Как моего друга забрали в "комнату смерти". Оттуда нет выхода, там ждет лишь один конец. Арчи сильно заболел, для его лечения никто не хотел тратить средства. Я видел, как из той комнаты выносили моего брата. Ему без того дали шанс... У Шустрика с рождения была уродливая лапа, он даже бегать нормально не мог... Приют думал, что, может, кто-то сжалится над крохой, но кому нужен больной дворняга? А Микиа...» Щенок запнулся и спрятал мордочку под лапкой... А что же Микиа? «Рокки-и-и! — Собачка из соседней клетки ударяла лапкой о прутья, пытаясь протиснуть её к своему другу через щели. — Давай убежи-и-им!» «Отсюда единственный выход – попрыгать перед людьми на задних лапках, как дрессированная собачонка, только чтобы тебя взяли» — Серый грязный щенок лежал на картонке, пытаясь забыться от этого кошмара. «Не унывай, Рокки, я обязательно вытащу тебя отсюда. Как укушу на следующей прогулке надзирателя за одно место! И убежим». Курцхаар весело махала тонким хвостом из стороны в сторону, при этом звонко тявкая. Рокки поднял голову и слабо улыбнулся. «Не достанешь». «Я про пятку! О чем ты только думаешь!— Микиа рассмеялась и прислонила нос к решетке. — И вообще. Отставить грустные мысли! И без того тоскливо... вот бы завтра на прогулку...» «Две недели, если повезет», — Рокки привстал и подошёл к подруге. Его дыхание отозвалось горячим потоком. Немолодой охотничий пес из правой соседней клетки хрипко рассмеялся. «А что такого!?»— Возразила курцхаар. «За год жизни здесь я видел солнце лишь два раза». Микиа показала псу язык и шепнула Рокки: «Да он врет, все врет. Я обязательно придумаю, как вызволить тебя». «И себя. Сначала подумай о себе». «А я что? Мне нетрудно, я хоть десять лет здесь протяну, а ты и десяти дней без меня не сможешь!» «Именно поэтому... подумай и о себе тоже!» Райдер внес огромный вклад, когда приют обанкротился и больше не мог прокормить животных. Нормальные организации в таких случаях отправили бы собак в другие приюты, но "Свет Весны" был не таким. Им было проще усыпить бродяг, кого не возьмут в течении месяца. Райдер нашел дом множеству щенков и взрослых собак. Хоть организация Патруля была еще в самом начале своего рассвета, ему удалось распространить информацию о гибнущем приюте на многие города, если ни на всю страну. Возможно, после этого отряд спасателей и стал настолько известным, и его финансирование увеличилось. Тогда и появились первые модели вертолета, скорой и одновременно пожарной машины, полицейской, и воздушной подушки. «Рокки! Рокки! Вставай!» Спящий щенок зажмурился еще сильней. «Микиа, дай поспать». «Рокки! Ты помнишь?» «О чем?»— Дворняжка закрыл глаза лапой. «Помнишь, ты говорил, что мечтаешь покинуть приют? Что, пусть за его пределами ты ничего не знаешь, и тебя никто там не ждет, но обязательно хочешь туда! Я исполню твою мечту!» «Микиа...» «Я вытащу тебя отсюда!» «Что ты такое говоришь?»— Рокки поднял голову и приоткрыл глаза. «Я спасу тебя...» «Микиа? Микиа!» Щенок подскочил к прутьям и кожей впился в металл. Он пытался различить её силуэт на фоне темной клетки.***
В тот же день, когда землю окрошил первый снег, она сообщила о смерти Мистера Бориса его семье. Её голос не дрогнул, но, стоило Скай заметить, что супруга погибшего подкосилась, готовая упасть, как подскочила к женщине, пытаясь помочь. Но дочь Мистера Бориса успела поддержала мать, хотя у самой коленки тряслись. А после Скай, полностью спрятав голову под шарфом, забылась обморочным сном в своей будке, не явившись даже на ужин и завтрак "23 октября". Сразу после пробуждения она направилась к любимому дереву и, сидя на траве, покрытой инеем, чего-то ждала. А вокруг буянил сильный ветер и плакал дождь с частичками мокрого снега. — Так и думал, что найду тебя здесь. Овчар присел рядом, протянув теплый плед. — Если ты знаешь, что провал неизбежен, то стоит ли бороться? — Укрывшись, спаниелька бросила взгляд на шарф, лежащий у её лап. — Мы должны пытаться. Сколько бы сил не уходило, не можем сдаться, просто не имеем на это право. Пока мы живы – это наш долг. — Даже если все равно проиграешь? — Даже если решил, что провал неизбежен. Мы все равно должны продолжать борьбу. Один пес сказал мне, что жизнь – это плыть против течения. Если не будешь грести – выбросит на берег, как рыбку. Сколько бы не было провалов, впереди всё равно окажется лодка или, по-крайней мере, доска, обломок, соломинка. — Но если ты борешься сам с собой? — Не имеет значения, все так же. — Кажется, ты меня не совсем понял, — Тихонько рассмеялась Скай. — Но так или иначе, "борись, даже думая, что проиграешь". Звучит сильно и глупо. Прямо как "Мы – семья". — О, нет, снова этот задорный взгляд! Опять станешь упрекать меня в глупости? — Улыбнулся Гончик. — Глупость не упрекают, над ней шутят. Овчар протер нос, когда на него упал серый комок из снежинок, и посмотрел Скай прямо в глаза. — Ты ведь не об этом хочешь поговорить? — Верно. Но хочешь ли ты говорить об этом? — "Твоя душа – моя душа". Спаниелька усмехнулась. Но вот её взгляд переменился на более задумчивый. — Раз так, то мне есть что сказать. Но с одним условием. Кроме тебя никто не должен об этом знать. Гончик нерешительно кивнул и не удержался, чтобы спросить: — Как ты смогла найти Мистера Бориса? — Неправильный вопрос. — При каких... где... почему... с какими... — Стал подбирать щенок, — Когда, — Заметив в глазах Скай блеск, овчар воскликнул. — Значит, это. Когда ты нашла Мистера Бориса? Спаниелька сжала костяшки передних лап, в её глазах проскочила неясная тень, но все же ответила: — Давно... — Как же так!? — Непонимающий Гончик подпрыгнул на месте. — Помнишь, я тогда сказала, что отправляюсь в город. Еще так торжественно, будто за сюрпризом, — Спаниелька сглотнула. — Я соврала! Тогда я отправилась искать. — Это же... — Я чуть не померла по дороге от собственных мыслей. Я вернулась на базу в слезах! А потом сказала тебе, что меня расстроили слова! Я... я нашла его тогда! — Но это же было только в начале второй недели! — Овчар вскочил с места. — Ты молчала почти целый месяц. Ты притворялась, что ищешь. Зачем ты врала? — Да вы беспокоились обо мне! Я не сказала о том, что иду на поиски только ради вас. Если иду в город – ничего страшного, вы не волнуйтесь. Пусть так не кажется, я думаю о ваших чувствах, эмоциях и тревоге, и мне не все равно! — Я не об этом, Скай, — Овчар тяжело выдохнул и присел, — Почему ты не сказала с самого начала? Почему тянула? Ты же нашла его. Спаниелька помрачнела. Но ей и не стоило ожидать сочувствия или понимания. И она не ждала. — Я... я испугалась... я так испугалась, Гончик, — На уголках её глаз появились слезы, — Не смогла принять, не выходило сказать самой себе, что он мертв. Я пыталась думать, что мне приснилось, будто нашла Мистера Бориса. Но... ты оставался в темной маленькой пещере наедине с мертвецом? Я лгала себе! Я такая... дура. Всю жизнь только и делаю, что обманываю себя... Скай отвернулась и прислонила лоб к промерзлой коре дерева. Сколько же всего пережил этот дуб! Сколько ночей делил с ней компанию. «Как будто... — Подумалось спаниельке, — Хотя нет, что за глупость!» — Прости... я нарушила закон спасателей. «При обнаружении пропавшей вещи, человека, животного, следует немедленно сообщить исполнителю Патруля». Ужасный из меня спасатель... Гончик положил свою лапу на её плечо. Ему показалось, что сейчас она сломается, рассыпется на множество красных кусочков. — Я... могу понять твой поступок, но не смогу принять. Скай. Что значил для тебя этот человек? — Я так долго боялась... Но смогла найти силы сказать! Я смогла сообщить о обнаружении Мистера Бориса! Но... — Спаниелька слабо улыбнулась, сквозь огромную боль, — Почему я до сих пор чувствовую себя настолько ужасно? Она перевела дух, слушая тишину. Гончик так и не смог ответить на её вопрос. — ...Как ты думаешь, отчего погиб Мистер Борис? — Она приподняла голову. — Истощение, заражение крови через открытые раны, остановка сердца... пока не проведут экспертизу, сказать непросто. — Маловероятно, — Спаниелька села прямо, отцепившись от многострадального дерева. — Дай угадаю, "мысли гения не понять"? Скай посмотрела на небо, где среди серых туч ветер гонял ярко-алый лист. Кажется, где-то она его уже видела. — Это был человек, что почти целиком и полностью отдал себя природе. Он несколько лет был лесником Бухты Приключений, а до переезда в наш город, наверняка и больше. Мистер Борис знал эти места, Гончик. Просто так погибнуть от истощения в захудалой пещерке! — Тогда... — Почему он пошел именно в поход, чтобы умереть? Гончик непонимающе посмотрел на подругу. Неожиданно ему захотелось согреть её дрожащую лапку, хотя несколько мгновений до этого овчар злился на Скай. Она ведь... но зависело ли это от неё? Он уже не знал, что чувствовать. — Всего за неделю до того, как отправиться в этот лес, — С горечью проговорила спаниелька, — Он сказал мне, что чувствует свою смерть. Я просила не уходить, замолчать, но этот человек... опять сделал по своему. — Даже если Мистер Борис знал о своей смерти, зачем ему уходить куда-то, чтобы покинуть мир? И почему он сказал это тебе? — Единство с местом, где ты жил так долго. К тому же... есть люди, боящиеся, что на их могилу никто не придет, а есть те, кто боится обратное. И снова это показывает: семья – глупость, ведь Мистер Борис вполне спокойно взял и покинул её. — Здесь ты ошибаешься, — Гончик, вздохнув, поднял нос к небу, — Если этот человек и ушел умирать вдаль от семьи, то только ради её же блага, чтобы те не рыдали о его смерти, а просто посчитали пропавшим без вести. Скай промолчала. — Что значил этот человек для тебя? Скай встала, прошлась вперед по скользкой земле. Сильный ветер дул в сторону моря. — Видишь шарф? Знаешь, откуда он у меня? Человек, что подарил его мне, спас маленького спаниельчика, а после закутал в ткань перед тем, как позвонить и передать Райдеру. — Кто это? — Один ныне покойный лесник. И ты знаешь его имя. От ветра перевязанный шарф распутался и ускользнул с шеи пшеничного щенка. Сильный порыв подхватил его и преподнес морю. — Твой шарф! Мы еще можем его догнать! — Гончик хотел было побежать за ним, но Скай остановила его. Она и не думала догонять шарф, а все стояла и смотрела, стояла, смотрела. В последнее время она это только и делает. И все ждала, ждала. — Пусть себе летит. Пусть долетит до неба, к своему настоящему владельцу. Гончик посмотрел на подругу. И не узнавал. Она будто повзрослела. Она изменилась. Он так и не смог уберечь её всех тревог жестокого мира. — У меня так и не вышло стать твоей семьей. А Скай все смотрела на улетающий шарф. Он такой зеленый, яркий, так выделяется на фоне синего моря и серого неба. Все такое желтое и красное, белое и осеннее. Она даже не замечала. — Что ж... — Спаниелька потянулась, — Идем, мне еще письменный отчет составлять. Ух, не люблю же я эту мороку!