тёмно-зелёные кеды

На окне ещё осталось немного капель от недавнего проливного дождя. За ним клубилась белым сигаретным дымом глубокая ночь. Птицы молчали. За окном была идеальная тишина. Даже насекомых слышно не было. Лишь только ветер нарушал всю эту чарующую безысходность. Он чуть толкал створку, отчего та легонько стукалась об стену. Если честно, там уже давно была небольшая вмятина. И если когда-нибудь отец Минхо это заметит, то ему точно несдобровать. Лёжа на кровати в своей комнате, Минхо выдыхал белый дым из уст своих и размышлял. Тьма была настолько пугающей, что Минхо содрогался каждый раз, когда ветер вновь сильней толкал створку. Разговор с Джисоном и вправду заставил его задуматься. Неожиданно для него появилось чувство, что называется жалость. Задирать Джисона было интересным занятием. Он скромный, тихий, учится, как все. Идеальный предмет для того, чтобы с помощью его беспомощности показать всю свою мощь. А вечером вновь получить ремнём от отца за высказанное мнение и нежелание доедать ужин. Минхо издевался над Джисоном, чтобы почувствовать своё превосходство, которого у него не было. Но после сегодняшней встречи что-то изменилось. Словно на месте Минхо его отец, а на Джисона — он. От этого осознания странно стало болеть где-то в районе груди. Словно это то, что было всегда рядом с тобой, но ты принципиально это игнорировал. Может, и не просто так Минхо задирал Джисона? Может, было что-то большее? Нет, Минхо бредит. Это ночь на него так действует. Когда И узнал о том, что вся деревня на ушах, что все ищут Джисона, он был в неописуемой ярости. Он боялся, что все узнают, кто избил Хана. Но что такого могло произойти у Джисона, что ему настолько наплевать на себя? Какая бы поганая жизнь не была, Минхо бы ни за что не решил подохнуть, как последняя скотина. Уж лучше бороться до конца, чем проиграть за шаг до финиша. Родители спят, а в комнате становится всё холоднее и холоднее. Окно открыто. Ведь если отец узнает, что Минхо курит, то наверняка убьёт его. И это не шутка, а самая что ни на есть правда. Он жесток. Возможно, и поэтому Минхо тоже. «Почему он бьёт меня? Это всего лишь оценка!»; «Почему я вновь в синяках, я же просто не захотел ему помогать?»; «Почему я вновь теряю сознание, стоит лишь ему ко мне прикоснуться?» — такие мысли посещали его с детства. Он сам не понимал того, что делал. Минхо просто не знал, как по-другому общаться с людьми, его не научили. Хотя всё это ложь. Желание его было весьма просто. Минхо хотел, чтобы и другие чувствовали то, что продолжает ощущать он. Правильно ли это? Конечно, нет. Но он не понимает этого. Или не хочет понимать. Злость и ненависть на этого парня по имени Хан Джисон куда-то пропали. Минхо стало жалко его. Он понимал, что чувствует Джисон. И от этого стало так паршиво на душе. Впервые он ощутил чувство вины и стыда к человеку, над которым глумился. Стоя уже около окна и выкуривая третью по счёту сигарету, Минхо решил оставить Хана. Время растворялось в прохладе. Минхо осознал, что не хочет брать на себя ответственность за то, что совершит, а может и не совершит этот парень. С последнего разговора он понял, что уж ожидать-то от Хана можно что угодно! Но и бросать его почему-то не хочется. Странно всё это. Минхо закрыл окно и, выкинув сигарету в свободное падение, ушёл спать. Решил, что будет немного присматривать за Джисоном. Зачем? Стыдно ему. И в этом вся причина. Издеваться над человеком, когда тот жить не хочет, Минхо не станет. Ответственность потом ещё на себя за это брать… Нет уж, спасибо. Жаль, что он не знал, во что всё это выльется.