Тройная игра

Прошла неделя, прежде чем Барнс снова изъявил желание увидеться с ним на тех же условиях для тех же целей. Броку даже удалось должным образом отдохнуть, не железный ведь. Он был рад погрузиться в рабочую рутину. Все было слишком спокойно и ровно, ни одного боевого вылета, ни одного скандального вызова от больших шишек по госконторам, однако каждый день по несколько раз он кошмарил С.Т.Р.А.Й.К. тренировками и не отлынивал от них сам. Что-что, а форму держать нужно. Заморочек с документами после его оправдания стало меньше на добрые две трети. Он, наконец, снова стал доверенным лицом, которому теперь дозволено иметь группу под своим началом со всех официальных позиций. На самом деле Брок не ждал этого совсем, даже близко. Розовой мечтой была мысль о том, что его оставят при чинах, или вообще в живых. Но, видимо чудеса случаются, и отношение к нему было таким, как если бы гидровских структур не существовало и вовсе. Никакой лишней бумажной волокиты, никаких подписей и заверенных начальством свидетельств о том, что он хорошо подготовлен, дееспособен и адекватен, не требовалось. Хотя после встреч с Барнсом последние два пункта он бы оспорил, но под конец недели чувствовал, что был готов к новому марафону. У него все это время практически не вставал, он бы даже из вежливости не смог, поэтому приходилось продолжать динамить Джека, которому уже было явно невтерпёж. Грузом на его плечи ложилась именно эта ситуация. Он давно замечал за собой (интересно, а Джек это за ним подметил?), что когда он с Джеком, он думает о Барнсе. Или о Капитане. О последнем разве что иногда. И напротив, когда он ведёт машину к отелю для их игрищ, берет ключ-карту, поднимается в лифте, шагает по коридору по пути к знакомому номеру, он неизменно думает о том, как нехорошо поступает с Джеком. Разумная часть его сознания робко предлагала рассказать ему все, пока не поздно, ведь Джеки поймёт, пошлёт на хер сгоряча, и все же простит, но Брок сразу отметал эту идею прочь, не говоря уже о том, чтобы предложить ему прекратить их встречи. Также он не хотел прекращать коротких, возбуждающих, яйцезахватывающих в буквальном смысле встреч с Барнсом, которые помогали ему забыть о реальности. Зато ее осознание после было слишком неподъемным для него. Но по этому поводу можно пострадать и потом и пока не задаваться вопросом о том, кто же всё-таки они друг другу и как долго ими будут. Он перестал об этом думать, когда уже дошёл до ждущего его около кровати Барнса. У Брока слюнки потекли на то, что ему придётся распаковывать его из одежды своими руками, так как Барнс дождался его прихода, не сняв с себя даже куртку. Брок подошёл к нему, неторопливо преодолевая расстояние, взялся за ворот его куртки и стащил с его плеч, глядя ему в глаза. Откинув ее куда-то в сторону, он ожидал действий с его стороны. Баки начал с того, что принялся обезоруживать Брока и лишать его всяких лишних на данный мыслей короткими сладкими поцелуями в губы, не давая шанса насытиться им в полной мере. Ясное дело, Брока это только распаляло. Он жадно отвечал ему, прикусывал нижнюю губу, когда ловил в поцелуй, лез под футболку, ощупывая рельеф его тела. Прежде чем позволить ему сбить себя с толку, Баки поддел края его футболки и потянул наверх, но так и не снял, оставляя ее удерживать его руки без движения над головой. Воспользовавшись таким преимуществом, он сжал губами его сосок и покрутил в бионических пальцах другой, заставляя бегать мурашки по всему телу. Баки словил поцелуем сорвавшийся с его губ стон. Не спеша избавлять его от одежды, Баки водил руками по его рёбрам, не забывая задевать особенно чувствительные соски. Вырвавшись из плена тонкой ткани, Брок попытался втянуть его в поцелуй, но Баки уже нырнул вниз, расправляясь с молнией на его штанах. Приспустив их до колен, Брок прикрыл веки, приготовился к тому, что Барнс уже возьмёт в рот его эрекцию, и расставил ноги, но тот лишь дразнился, прикусывая кожу на внутренней стороне бедер. Брок запустил пятерню ему в волосы, массируя кожу головы, и Баки уже выглядел как ласковый податливый кот, и для окончательного сходства ему не хватало только замурлыкать от удовольствия. Брок провёл большим пальцем по его губам, раскрывая их, но Баки поднялся, не поддаваясь на провокации. Дыхание Брока уже сбилось, тяжёлые наполненные яйца оттягивали его эрекцию, к которой чертов Барнс до сих пор еще не прикоснулся. — Хочешь? — спросил он, глядя вниз на выступившую капельку смазки. — Ты что, порно насмотрелся? — в нетерпении спросил Брок, чем вызвал его смешок. Баки стянул с себя футболку, заставил Брока приподняться, чтобы снять с него штаны с бельём, сложил всю одежду рядом с кроватью и встал напротив, любуясь его наготой. Вот ведь засранец, и как только у него терпения хватает на то, чтобы тянуть время? Брок скользнул взглядом по его прессу вниз и кивнул на джинсы: — А ты? — Посмотрим на твоё поведение. Закрой глаза, — потребовал Баки. — Чего? — У тебя проблемы с доверием? Закрывай. Брок повиновался, чувствуя нарастающее напряжение по всему телу. Баки достал плотную чёрную повязку, присел на кровати на одно колено, кладя его прямо между ног Брока, и он почувствовал его дыхание совсем близко. Баки старательно затянул первую петлю потуже, а когда корпел над второй, подался вперёд, касаясь обнаженным торсом его груди. Брок судорожно вдохнул и был готов поклясться, что Барнс улыбался, заметив его реакцию. Все дальнейшие прикосновения словно были заряжены электричеством. Баки провёл обеими руками от плечей вниз по торсу и снова вверх. Движения были медленными, усмиряющими, и Брок почти что перестал сопротивляться своему состоянию беспомощности без зрения. Он ведь тоже любил глазами. А теперь ему оставалось любить только касания. — Прислушайся к себе, ощущения будут совсем другими, — пообещал Баки и толкнул его в грудь так, что Брок распластался на кровати. Баки взял его руку и затянул петлю на запястье, привязывая к изголовью кровати. — А не слишком? — вновь заговорила в нем натура оперативника. — Все в порядке, правда? — медово звучал над ним голос Баки. — Слушай, я не большой любитель романтики, ладно? Это все не по мне. — С каких пор связать и трахнуть стало относиться к романтике? — Ты все ещё живёшь в сороковых, да? — Возможно, — сказал он, затягивая узел на другой руке туже. — Может развяжешь все-таки? — Ты чего такой дерганный? — он провел ладонью по каменным мышцам пресса, вдавливая его в матрас. — Расслабься и получай удовольствие. Ты мне что, по старой памяти не доверяешь? — Я больше доверяю своим глазам. — И я своим. И мои глаза говорят, что у тебя стояк. Матрас между его ног продавился от веса, и Брок тихо охнул, когда почувствовал влажное прикосновение горячего языка к своей эрекции. — Уже лучше, правда? — послышался голос Баки над ним, его член обдало теплым дыханием, и Брок окончательно перестал соображать, когда мягкие тёплые губы обхватили его член. Броку нравились их с Баки встречи, они пробуждали в нем те чувства, которые он считал давно угасшими. Каждый раз был как первый, независимо оттого, насколько хорошо он его растягивал и подготавливал. Его кусачие поцелуи чередовались метками и засосами. Иногда контакта было минимум, и то с бионической рукой по большей части, и тогда на следующий день по всему телу обозначались синяки, а иногда его было слишком много, он был везде и всюду, его руки ласкали, тискали, изучали. Сейчас на тех местах, где он чувствовал прикосновения, загорался пожар. Сегодня он ощущался по-другому. Сегодня Брок хотел его, как никогда до этого. Его язык очерчивал узор вен на взбухшем члене, яйца он зажал в тёплой ладони, дыхание обжигало пах. А ещё он почти сразу перешёл на глубокую глотку. Брок не сдержал стон и натянул верёвки, мечтая о том, чтобы направлять руками его движения. Умелый рот доводил до исступления, заставляя Брока метаться под ним. Невесомые касания перерастали в грубости, зубы все чаще задевали нежную кожу, пальцы сдавливали основание члена, но Броку хотелось большего. Он развёл ноги и закинул их ему на плечи, оперся ступнями на лопатки и начал двигать бёдрами навстречу ему. А он и не замечал раньше, какая у него широкая спина. Баки был прав, повязка на глаза повышает чувствительность в разы. Брок зарычал от удовольствия, когда его член был сжат в узком горле, и снова начал толкаться вверх, упираясь в напряжённые мышцы спины. Слышались хлюпающие звуки, он покорно принимал в себя его член, посасывая. Паховые волоски намокли от стекающей по стволу слюны. Брок готов был поспорить, что несмотря на умение и напрочь отсутствовавший рвотный рефлекс, в его глазах стояли слезы, склеивая длинные ресницы. Разрядка была близка, Брок чувствовал, как внутри него словно сжимается пружина, все тепло сконцентрировалось в одной точке, чтобы потом взорваться ослепительной вспышкой. Было жарко, даже слишком жарко. Жар тела под ним передавался и Броку, хотя обычно бионика создавала невероятный контраст с огнём их страсти. А потом осознание прошило его электрическим разрядом. Брок скрестил ноги на его шее, чувствуя под собой твёрдые мускулистые плечи. Но никак не металл бионики. Такого оргазма у него не было, даже когда он только начал познавать сладостные вершины удовольствия, доступные человеку. Кулак, ранее стимулирующий основание его члена, теперь выжимал его досуха, белесые капли семени стекали по головке его члена, а горячий язык слизывал их, ещё больше раздразнивая и без того чувствительный после оргазма орган. Брок убрал свои ноги, широко раскинул их на кровати и замер, прислушиваясь. Шум в ушах, шорох простыни, звуки поцелуев (в которых он не участвовал), влажные причмокивания. Собственное дыхание. Мокрое прикосновение пальцами к животу, а затем горячий язык скользнул во впадину пупка, заставляя кожу становиться гусиной. — Барнс, — позвал он хрипло. — Развяжи меня. Послышались шаги босых ног по полу, а матрас между его ногами все ещё прогибался под весом того, кого он только что поимел в рот. Нет, это просто не могло быть правдой. Он ведь не мог… — Барнс! Развяжи хреновы верёвки! Прохладное прикосновение бионических пальцев заставило его вздрогнуть. Узлы ослабли, и только сейчас он понял, как сильно дрожали его руки. Он снял повязку через голову и обомлел, увидев того, кого так боялся увидеть. — Какого… Что здесь перед ним делал Капитан Америка? Даже в своих самых грязных фантазиях он не позволял себе порочить его такими образами. Но это не были его фантазии. Стив Роджерс сидел перед ним наполовину обнаженный, с его спермой на лице. Он невинно глядел на него из-под слипшихся от влаги ресниц и облизывал свои блядские красные припухшие губы. Дар речи не спешил к нему возвращаться, время замерло для них троих. Баки с извращенным упоением наблюдал за ситуацией, Стив был спокоен и как всегда невозмутим, он ожидал какой-то реакции от Брока. — Вы просто два психа, — сказал он, начав одеваться. — Брок. — Это какой-то пиздец, — изрёк он и пулей вылетел из номера, на ходу натягивая футболку. И только при выходе он заметил вторую комнату, чуть поодаль от той, в которой они были, и все вопросы, для чего Барнсу снимать номер с двумя комнатами, для чего там вообще нужна была вторая и сколько раз в ней кто-то был, вдруг стали риторическими. Его никто не пытался остановить. Он спокойно вызвал лифт и покинул здание, проносясь мимо идиотски улыбающегося парня на ресепшн, чья профессиональная улыбка на смазливом личике казалась откровенной насмешкой над ним. Может быть слишком громко захлопнул дверцу машины, может быть неоправданно хотел обвинить руль во всем, что случилось с ним, с силой стискивая его кожаную обивку. Слишком резко дернул рычаг автоматики, переводя режим парковки на заднюю передачу. Приложил все усилия, чтобы не вырвать рычаг, вновь переключая режим, и не стереть покрышки об асфальт, затем плавно тронуться с места, надавив на педаль газа. Лишь бы судорога не схватила, хотя по ощущениям, так оно и было, или даже хуже. Как будто все тело было одной сжатой пружиной, которая вот-вот попытается вернуть свою форму. На автомате он набрал знакомый номер. — Мы можем сегодня увидеться? На другом конце провода послышался шумный вздох. — Там же. — Буду через час. Короткие гудки, и он спрятал телефон в карман. Брок колесил по городу битый час, по истечении которого он обещал быть у Джека. Каким бы идиотским сейчас ни было бы положение вещей, каким бы эксплуататором и эгоистом ни был Брок, Джек ведь поможет ему пережить эту долбанную драму? Он заставил себя признать, что нуждается в нем, как никогда раньше. Его единственным пристанищем могли быть только его объятия. Или нет. Его член, который выбьет, наконец, дурь из его головы, и он перестанет мечтать о несбыточном. Оставалось только надеяться, что Джек согласиться и оправдает его ожидания на сегодняшнюю ночь. Внезапный эффект дежавю заставил его сердце биться чаще, когда Джек открыл ему дверь, и он перешагнул порог квартиры. Джек с чувством впился в его губы, обвил руками его талию и съехал ладонями к ягодицам, сминая их, и Брок сразу расслабился в его приветливых объятиях, но в следующую секунду будто напоролся на стену. Джек убрал руки, разорвал поцелуй и отошёл на шаг. — От тебя пахнет улицей. — Ага, — кивнул Брок, предпринимая попытку возобновить ласки. — Я ведь только что с улицы. Джек снова отстранил его, заглядывая в лицо, но Брок упорно избегал его испытывающего взгляда. Конечно же Джек почувствует изменения в его настроении, кто же ещё. Видимо, буря эмоций не унялась и за час, пока он бесцельно мотался по городу. — Извини, конечно, но обычно ты бываешь пиздец каким свежим. Ты добирался пешком? — Я приму душ, и мы продолжим, хорошо? — увиливал от ответа Брок. Тишину нарушало только дыхание Джека, который скрестил руки на груди, встав в позу. Брок предчувствовал, каким будет окончание вечера. Он посмотрел на него из-под ресниц, и это словно выдало его. — Ты был с ним? — С кем? — Ну не знаю, у меня только два варианта. Выглядишь ты так, как будто тебя отшили оба. Брок стиснул челюсти и прикрыл глаза. Не отшили ведь, а сотворили непонятную извращенскую херню. Но и его поведение за все это время было не лучше, так? — Что, оба? — брови Джека взлетели вверх, а потом его лицо стало непроницаемой маской. — Блядь, — только и смог процедить сквозь зубы Брок, взрываясь. — Самокритично, однако, — без тени шутки проговорил Джек. — Слушай, когда ты успел вообще? Брок смотрел на него почти умоляющим взглядом, всеми фибрами души не желая продолжения этого разговора, который когда-нибудь все-таки должен был состояться. Но почему именно сегодня и именно сейчас? — И как долго это продолжается? Хотя, можешь не отвечать. С самой Г.И.Д.Р.ы, да? Ну, с Барнсом точно, — рассуждал Джек. — Нет. Но он будто бы и не слышал его ответа. Его грудная клетка расширилась от вдоха, который он заставил себя сделать. Понеслась. Кошмары Брока воплощали себя в жизнь. — А зачем ты вообще предложил мне эти встречи? Секс без обязательств. Звучит безвредно, а на деле что? Трах из жалости? Что может быть хуже? Или же всё-таки что-то другое? Когда их простотрах успел перерасти в такие драматичные отношения? А может, это и никогда не было за просто так? Со стороны Джека точно нет, как теперь понял Брок. А что насчёт него самого? Брок молчал, растирая переносицу, не найдя ответа на свой неозвученный вопрос. Самое меньшее, что он мог сейчас сделать для Джека — выслушать его, а потом думать, сможет ли Джек его простить или нет. Брок и сам себе не мог ответить, простил бы он себя или послал бы куда подальше. — Знаешь, сначала мне было тошно от мысли, что ты жалеешь мои чувства к тебе, но, как оказалось, ты воспользовался моим отношением. Ты вообще любишь подстраивать всю ситуацию под себя. Даже с Барнсом ты был, просто потому что мог. — Я не… — Он сам-то хоть об этом знает? Может, у тебя хватило смелости рассказать ему самому? Или Кэпу о том, что ты присовывал его дружку? Ну и что он хотел услышать? Да, Барнс знал про это, Брок по пьяни выболтал ему все, ну разве после этого ему можно доверять работу шпиона? И да, скорее всего Капитан знал об этом, но вдруг с чего-то решил отсосать ему. За какие такие заслуги, Броку было не понять. — А вообще ты ебаный эгоист! — выпалил Джек, не сумев сдержать эмоциональный порыв, ткнул пальцем в его грудь и тут же убрал руку. Из его горла вырвался нервный смешок. — Черт, ты даже никогда мне в глаза не смотрел, когда мы трахались! Это чтобы удобнее было представлять Кэпа? Или Барнса? Ты видел, как они обжимались, и жестко хотел кого-то также, как они друг друга. И на что был я? Всегда готов подставить зад, да? По-дружески, потому что сам того хотел, или когда ты хотел… — Джек. — Брок! Ты не можешь получить всех и сразу, пока ты не разберёшься в себе. — Я уже давно определился. — Да, только между этим твоим «определился» и тем, что происходит сейчас, ты много кого успел трахнуть. Я был готов выслушивать, подтирать твои слюни, которые ты пускал по Кэпу, или по Барнсу, хрен тебя разберёшь, с чем ты там определился, но сейчас ты просто соберёшься и свалишь отсюда. Эта тирада Джека как ничто другое вправила Броку мозг, и даже в такой момент Джек продолжал оставаться ему другом. Мысль о том, как сильно скажется все это на отношениях в С.Т.Р.А.Й.К.е, волновала его не так сильно, но заставляла яйца сжаться. А сейчас судьба через уста Джека, которые он целовал, пытаясь найти пристанище в этом мире, предоставила ему возможность, наконец, сказать о том, что все это время никак не удавалось озвучить. Стали в яйцах не было. — Мне жаль. — Выметайся. — Прости, Джек. — Надо же, как благородно, — он выдавил ехидную улыбочку, и глубокие шрамы на щеке и подбородке превратили его лицо в гримасу. — Пошёл на хрен отсюда. *** В тренировочном зале в три часа ночи не было ни души. После холодного душа в своём номере единственным его желанием было добить себя изнуряющей тренировкой физически, так как морально он уже был уничтожен. Он пытался повязать бинты на кулаки, с которыми обычно ему помогал Джек, и когда у него не получилось достаточно плотно обвязать костяшки левой, он содрал их с рук и бросил в спортивную сумку. Подходя к ряду висящих на цепях груш, Брок вдыхал полной грудью въевшиеся в маты и в инвентарь запахи пота, кожи и совсем немного парфюма. Воспаленное сознание напомнило ему о том, как пахнет Барнс сразу после душа — свежо и с ноткой цитруса в парфюме, которым он начал пользоваться совсем недавно, когда пошёл на поправку после лабораторий Г.И.Д.Р.ы. От Зимнего Солдата, помнил Брок, не пахло ничем. Потому что призраки не пахнут. Спеша прогнать болезненные для его воспалённого рассудка воспоминания, он прошёл в дальний угол, где всегда так старательно трудится Кэп до тех пор, пока груша не слетит с цепи, либо вовсе не разойдется по швам. Естественно, они заменялись после его «легкой разминки». Как-то Броку довелось видеть это зрелище — в песке были все и вся. Он надеялся, что и это видение исчезнет из его головы с первым ударом, который он нанёс со всей силы. Удар левой, и грушу качнуло в сторону от него. Он остановил её мыском кроссовка и замахнулся на двоечку, снова приведя грушу в движение. Позволил себе подышать, пока она не опишет траекторию по отношению к нему, нанёс боковой удар правой, потом левой, и вот уже кожа на костяшках лопнула, стираясь о грубую обшивку. Он размял кулаки и принялся колошматить грушу серией быстрых коротких ударов от корпуса и завершил её ударом левой ноги. Он закашлялся, задыхаясь в облаке пыли, когда песок посыпался на пол и ему на ноги. Однако груша осталась висеть на месте, постепенно теряя форму и превращаясь в свисающую бесформенную тряпку. Он подумал бы, что у него получилось выместить на ней всю свою злость, но «по-капитански» у него не получилось. Слишком быстро. Что-то было не так. Продышавшись в мокрую от пота майку, он отер пыль с лица, проморгался и подошёл к мешку. Место разрыва в тех местах, где его кулаки оставили кровавые пятна на белой ткани, было подозрительно ровным, словно надрезано хирургом. Он присмотрелся внимательнее, отмечая, что на верхних десяти сантиметрах ткани угадывался идеальный порез, а вот дальше вполне было похоже на то, что она треснула и разорвалась. Кто станет специально резать обшивку? Он смел горку песка кроссовком в сторону и на полу увидел маленький квадратик бумаги. В голову закралась мысль о том, что цитрусовые нотки парфюма Барнса не причудились ему. Дрожащими от напряжения руками он поднял и развернул сложенный листок. Аккуратным почерком было написано: «На том же месте, на излюбленном траходроме, сегодня в 23.00»