Я так соскучился!

Тихий шум прибоя донёсся до спящего юноши через распахнутое ветром окно. Он поворочался немного в постели и нехотя разлепил глаза. На лицо упали теплые лучи солнца, проходящие через всю его серенькую комнатушку. Полежав с минуту, он всё же поднял туловище, свесив ноги с кровати, зевнул и уставился в окно. Сонные ещё глаза с притупленным удовольствием следили за тем, как огромные белые облака плывут по бескрайнему голубому простору.       "Который час? — подумал Доппио и обратил взгляд к настенным часам. — Ох, уже 12". Потянув руку к затылку, он взъерошил пальцами и без того растрёпанные розовые волосы. Несколько прядей свалилось ему прямо на нос. Он лениво попытался убрать их потоком воздуха, выпущенным изо рта, но сделал только хуже: теперь волосы вовсе перекрыли обзор. Доппио всё же пришлось использовать руки, чтобы загладить их назад. Ощупью на другом конце кровати он нашёл брюки и натянул их на себя. То же сделал со свитером. Затем встал и, сделав всего пару шагов вперёд, оказался у раковины, что располагалась в углу, по правой стороне от двери. Тело слегка ломило: вероятно, неудобно спал. Холодная вода освежила кожу и помогла ему взбодриться. Юноша неторопливо расчесался, глядя в овальное зеркало над раковиной, и собрал волосы в косу. После заправил постель, удивительно бережно и аккуратно, взял со стола, стоявшего у окна, недоеденный бутерброд и покинул здание. Морской ветер приятно ласкал его лицо и трепал длинную чёлку, даруя под горячим солнцем необходимую прохладу. Он неспешно прогуливался между невысокими домишками, осматривал их дворы, на ходу поедая бутерброд. На улицах было тихо. Шелест листьев на густых кронах деревьев разбавлял собой это беззвучие. Он шёл, как-то ни о чём не задумываясь, словно в голове у него ничего и не было, только бесконечное спокойствие. Будто ноги сами вели его по родной Сардинии, острову вне времени. Пройдя немногим больше километра, миновав жилой квартальчик, он вышел наконец к скалистому побережью. Поросшие зелёной травой обрывы, местами просто каменистые, и впрямь казались удивительным зрелищем: тем, что не тронул ещё человек. Уши захлестнул шум волн. Доппио стал осторожно спускаться. Оказавшись на песке, он пошёл дальше, вдоль берега, вглядываясь в линию горизонта, где водная гладь сходилась с небосводом. Что-то тревожное эта даль вселяла в его сердце. Вдруг он остановился. У самой воды, на скамье, сидел человек. Мужчина, кажется, был немолод: аккуратно уложенные волосы, пусть и густые ещё, были седы; в его профиле на лбу, около крупного носа, напоминавшего картошку, и уголков глаз Доппио рассмотрел глубокие морщины. Всё его тело покрывала чёрная сутана. Он просто наблюдал за океаном. Губы его были подёрнуты умиротворённой улыбкой.       — Красиво... — сам не зная, для чего, негромко сказал Доппио. Мужчину будто совсем не удивило вторжение третьего лица в уединённый акт созидания. Он отвечал так же тихо и спокойно:       — Да... Коста-Смеральда прекрасное место. Но Доппио не отозвался. Его внимание привлёк маяк, а секундой позже, памятник, установленный под ним на пляже. Нечто мрачное в один момент окутало его с головой. Он пристально смотрел на изящно изрезанные камни и силился вспомнить что-то. Что-то очень важное. Мужчину смутило молчание собеседника. Он обернулся, не вставая со скамьи. И улыбка покинула его лицо.       — Как Вы сказали? — растерянно переспросил Доппио, не поворачивая головы.       — Изумрудное побережье, К-коста-Смеральда, — голос священника стал как бы напуганным, однако Доппио уже не заметил этого, память его начала проясняться.       "Точно! Босс! — он тревожно стал шагать назад, не отводя взгляда от постамента. — Задание! — а после бросился наутёк с пляжа в том направлении, откуда пришёл". Убегая со всех ног, парень даже не заметил того, что священник успел вскочить со скамейки и в страхе отойти так, что ноги его по щиколотку оказались в воде; что лицо его мертвенно побледнело.       — Дьяволо? — растерянно пробормотал тот себе под нос, глядя вслед юноше, в котором узнал своего приёмного сына и убийцу. Доппио же бежал так быстро, как только мог. Он спотыкался несколько раз по дороге. Пот стекал с него рекой. Глаза слезились от ветра. В боку в конце концов закололо. Но он не останавливался даже на минуту. Пробегая улицу за улицей, дом за домом, он думал о том, что должен позвонить Боссу. Эта мысль вытесняла какие-либо другие. Страх, что произойдёт нечто ужасное, если он этого не сделает, переполнял Доппио. С силой распахнув дверь своей комнаты, он буквально влетел в неё, лихорадочным взглядом отыскивая телефон.       "Вот же он!" — мобильный лежал на столе. Доппио вцепился в него с готовностью услышать голос Босса, но внезапно его парализовал ступор. Он не знал номера.       "Как же...? — паника охватила его сознание, он словно не мог пошевелиться, и только зрачки его беспокойно перебегали от экрана сотового к кнопочной панели. — Точно... Босс ведь всегда звонил первым..." В смятении Доппио опустился на кровать, сжимая телефон обеими руками. Тонкие брови его нахмурились. Ссутулившись, он слегка закусил изнутри нижнюю губу от волнения и стал ждать. Каждая мышца в его теле, казалось, была напряжена. Особенно ему не давало покоя тяжёлое, спёртое чувство в груди, точно огромный камень покоился на её дне. Сначала он не отрывал пристального взгляда от телефона, но это не продлилось больше 5 минут. Он стал время от времени беспорядочно переводить глаза в какую-нибудь из сторон, пытаясь сконцентрировать мысль на чём-то другом. Минуты тянулись бесконечно долго. Тишина в комнате становилась давящей. Тревога словно распирала его изнутри, и Доппио не мог разобрать, отчего. Не впервые ведь ему приходится ожидать звонок от Босса. Так он подумал. Но в попытках припомнить себе для верности такие обстоятельства на ум приходили только случаи во время выполнения миссий.       "Странно..." — боязливая меланхоличность сквозила в его мыслях. Он с трудом смог вспомнить лишь несколько моментов, в какие он оставался один: когда укладывался спать или приводил себя в порядок утром в комнатах отелей или маленьких съёмных квартирок. Раньше он не задумывался о том, что память его окутана тёмной пеленой, и что в ней много пробелов. Только сейчас он чётко осознал, что может воспроизвести отдельные моменты, но понятия не имеет, что происходило между ними. Да и как очутился здесь, он не помнил.       "Наверное, всё из-за амнезии..." — подумалось ему при мысли о первом из его воспоминаний: о том, как он получил звонок от босса мафии и объяснение, что ему спасли жизнь, когда нашли в беспамятстве. Доппио поднял взгляд на часы, чтобы посмотреть, сколько времени уже прошло, и сердце его на секунду остановилось: стрелки всё ещё показывали 12.       — Ох, чёрт, — он поднялся, положив телефон в карман брюк, и подошёл к стене, тревога его упала в ноги. — Неужели сломались? Сняв часы, он открыл сзади крышку и обнаружил, что батареек в них вообще не было.       — Да что за? — раздражённо выдохнув через нос, он положил часы на стол. Прикинув, какие батарейки нужны, парень сунул руку в другой карман, нащупав в нём две купюры.       "Должно хватить". И Доппио вновь вышел из дому. По правде, хотя злость одолевала его, он был даже рад заняться этим пустяком, ведь так волнение его притуплялось. Он торопливо зашагал и стал вспоминать, где же находится магазин. Однако теперь наконец ему бросилось в глаза запустенье улиц. Ни одного прохожего. Ни единой души во дворе хоть какого-нибудь дома. Никаких голосов. Предчувствие опасности возвращалось к нему. Внимательно осматриваясь, он дошёл до супермаркета. Дверь была открыта, но внутри он тоже никого не нашёл.       "Что за... Чертовщина?" — губы его скривил страх. Почему он здесь один? Даже за кассой не было ни одного человека.       — Эй! Тут есть кто...? — тишина не нарушилась в ответ. — Н-ну, ладно... Доппио робко прошёл меж прилавков, оглядываясь по сторонам, взял упаковку батареек и снова крикнул, на всяких случай. Ничего. Покинув магазин, он достал телефон из кармана. Ничего.       "Но мужчина на берегу..." — в голове родилась цель. Доппио необходимо было вновь увидеть старика. Босс всё равно пока не звонил. Значит, время есть. Он перешёл на быстрый шаг, надеясь ещё застать священника. И уверенность в этом прочно врезалась в сознание. Подойдя к скалам, он присел, чтобы начать спуск, и заметил порванную на колене штанину. Окружённая белёсой содранной кожей на нём запеклась кровь. Он так спешил до этого, что даже не почувствовал, как разбил колено? Впрочем, было не до того. Парень быстро прошёл весь пляж. Но след старика у скамьи уже простыл... Смута осела в его душе. Он осмотрел всю округу, снова и снова кричал. Никто не отзывался. Наконец Доппио решил проверить маяк. Однако стоило ему подойти к памятнику, взгляд снова зацепился за постамент. Шум волн резко усилился в его ушах. Он вспомнил. Первым в его голове всплыло имя. Леоне Абаккио. Да, Леоне Абаккио! Теперь он точно вспомнил всё. Он давно уже закончил с заданием! Давно улетел с Сардинии и направился в Колизей!       "Н-не... Не может быть..." — по веснушчатой щеке его скатилась слеза, и он упал коленями прямо на камень; боль его не беспокоила, осознание собственной смерти точно заковало его в кандалы. Он долго сидел так, глядя на замшелый гранит, куда падали его слёзы, вспоминая всё. Затем поднял голову, воззрившись на крышу высокого маяка. Взгляд мокрых глаз его был пуст.       "Если Вы действительно там, Босс... Всё будет хорошо..."