Старец под луной

      Шэн Юй, стоя в распахнутом халате на голое тело, внимательно всматривался в зеркальную гладь, пока его любовник тихо стонал в постели, уткнувшись в подушку. Глава прикусил в приступе легкого сожаления губу – этот несчастный принял всю накопленную злость и раздражение на свой многострадальный зад и сейчас был больше похож на разодранную игрушку. Синяки покрывали почти все тело, на спине виднелись следы от укусов, а губы кровоточили. Шэн Юй скривился – посредственность, не умеет практически ничего в постели, а уж как ублажать правильно своего господина, тем более, не представляет. Видимо привык, что обычно ублажали его.       Шэн Юй посмотрел на свое великолепное подтянутое тело в отражении и удовлетворенно улыбнулся. После ритуала очищения воспоминаний избранных новых адептов он не звал больше Ли Дэфу к себе, не искал его компании. И уж тем более, не горел желанием его обучать тонкостям весенних игр, дав тому возможность начать заново как ученику древнего ордена и вести себя более достойно. Ли Дэфу пошел проторенной дорожкой заново. Вновь сам пришел, сам добивался встречи, сам пел о неземной любви. Готов был молиться на своего даши. Шэн Юй раздраженно запахнул свой ярко-красный шелковый халат. В мягком свете жемчужин его кожа на фоне яркого и глубокого цвета одежды как будто слегка сияла. Шэн Юй невольно отметил эту притягательную деталь. Мысли снова вернулись к упрямому мальчишке, что сейчас покорно лежал в его кровати. Этот адепт шел слишком похожей дорогой, но если эта наивность ждет, что своим задом проложит себе быстрый путь к бессмертию, то он очень сильно заблуждается. Как и другие вновь прибывшие ученики, Ли Дэфу наравне со всеми будет постигать учение ордена. И если вдруг в процессе он не выдержит и сломается – так тому и быть. Мертвых здесь не считали.       Нежно дотронувшись мягкими подушечками пальцев до своих длинных ресниц, Шэн Юй еще раз убедился в своей красоте и неотразимости, а мысли автоматически перескочили на сравнение Ли Дэфу с реальным объектом его интереса - Лань Ванцзи... Хотя нет, после визита в сад «Неземной обители», когда память этого мужчины затерялась в ветвях кассии и белоснежных нарциссах, и была, наконец, окончательно запечатана, Шэн Юй дал своему спутнику новое имя - Линсюань. Все прошло идеально и гладко, но вот реакция этого человека оставляла налет смутного беспокойства в душе Главы. Он точно все сделал правильно? Ни разу за столько веков не было ошибок... Новоявленный Линсюань не только не стал разговорчивее и тактильнее, наоборот, он полностью закрылся от любых контактов, отвечая либо кивками головы, либо однозначными и короткими предложениями. Когда мужчина открыл глаза после затяжного сна, навеянного садом, Шэн Юй был первым, чье лицо он увидел. Светлые глаза очень долго и внимательно рассматривали образ напротив. И Глава ждал, что сейчас в них отразится восхищение или страсть. Он был готов и к одному, и ко второму... А получил третье... Линсюань лишь с силой вытащил свою руку из руки Шэн Юя и настороженно, почти враждебно поинтересовался, кто он такой. Когда Шэн Юй вдохновенно рассказывал, что они – влюбленная пара, и что тот нечаянно повредил память из-за неверной практики Жуми, Линьсюань лишь холодно взглянул на него и еще раз твердо заявил: - Я не помню тебя. Сейчас он, нося неофициальное звание любимого ученика Главы ордена, был облачен в ярко-красные дорогие одежды, подчеркивающие белизну его бледно-холодного оттенка кожи и глубокую черноту волос. Их он просто подбирал либо толстой шпилькой, увенчанной жемчугом розоватого оттенка, либо использовал гуань - богатую заколку с крупным рубином в тон ханьфу, которую лично подарил ему Шэн Юй в комплекте с роскошным набором одежд. Безвозвратно испорченное белое облачение Глава ордена уничтожил сам, однако так и не смог найти исчезнувшую лобную ленту, которую упорно не хотел до последнего снимать заклинатель. Линсюань был прекрасен как истинный Небожитель и также далек от всего. Его характер оказался в разы хуже, чем у Лань Ванцзи в первые дни пребывания в ордене. Доходящий до грубости в своем равнодушии и отстраненности даже с другими учениками, сдержанный и безэмоциональный. Он мог заморозить одним взглядом льдистых почти прозрачных глаз! Но именно в таком Линьсюане проснулась неуемная жажда учиться. Он штудировал одну книгу за другой, гонясь за новыми техниками и приемами. Несмотря на все обходительные и вкрадчивые ухаживания Шэн Юя, страсти в льдистых глазах не мелькало совершенно, словно все чувства были накрепко запечатаны вместе с памятью. Зато они загорались неподдельным интересом, когда Шэн Юй давал ему редкую книгу или фолиант из своей личной библиотеки. Глава не мог сердиться на такое поведение, ведь эти условия обозначил сам, придумал историю о любви и соблазнял. Нет ничего удивительного, что мужчина, потерявший память, относился ко всему настороженно. В конце концов, в земной жизни уровень его совершенствования был высок. Ничего, у них впереди бесконечное количество лет узнать друг друга. Беспокоило другое – глаза Линсюаня, смотревшего на красоту Шэн Юя, оставались равнодушными. Ни словом, ни делом его партнер не демонстрировал заинтересованности, прикрываясь отсутствием общих воспоминаний. Он резко отказался от предложения Шэн Юя вернуться в их покои и жить с ним, остановив свой выбор на маленькой скромной каморке в конце общих комнат учеников. На недовольный и раздраженный взгляд Шэн Юя, Линсюань лишь, почтительно поклонившись, заметил: «Я не чувствую связи между нами. Пока ты для меня чужой человек, я буду оставаться старательным учеником своего наставника и приложу все силы, чтобы скорее вспомнить и вернуться к тебе». Шэн Юй не нашел, что возразить, но понял - надо дать время.       Через пару дней Линсюань пришел к нему после занятий и в такой же отстраненно - почтительной манере заявил, что ему мало одной теории, он хочет изучать практику, ведь всеми этими знаниями он владел до потери памяти. Возможно, так он вспомнит себя быстрее. Шэн Юй сжал зубы от досады. И вместо того, чтобы кататься с ним на простынях, как мечталось, Шэн Юй оказался на поле боя. Но именно там Шэн Юй увидел в холодных глазах напротив вспышку эмоций. Линсюань, казалось, вкладывал в меч всю нерастраченную страсть, которую не мог больше сдерживать. Теперь Глава уже не мог использовать запрещенные блокирующие или сдерживающие приемы, ведь они были на равных, и этот мужчина был его названной парой. Линсюань с каждым днем оттачивал свое мастерство, а Шэн Юй просто дрожал от восторга, чувствуя, как затаенная сила расцветает все больше и больше. Этих техник не было в человеческом мире, но его будущий спутник упорно практиковал каждый удар, пока рисунок техники не становился стройным и четким. Когда поединок между ними заканчивался, Шэн Юй буквально ощущал еле сдерживаемую силу эмоций. Однажды Линсюань даст им волю, Глава был уверен, как и в том, что он, все же, нравился своему избранному прекрасному нефриту, но Линсюаню мешала неопытность в любовных делах.       Линсюань и Шэн Юй много времени проводили вместе по желанию Главы, пили чай, медитировали на обрыве горы и разговаривали. Вернее, говорил, в основном, Шэн Юй. Линсюань умудрялся вытаскивать из Главы незначительные, но важные нюансы, которые всегда оставались ранее скрытыми. Хотя, казалось бы, совершенно ничего не предпринимал для этого, словно его все сказанное мало интересовало. Ровный и холодный взгляд с каждым днем становился все более и более уверенным. Шэн Юй чаще и чаще улавливал в голосе желанного мужчины завуалированный приказ. И, как ни странно, ему хотелось подчиняться. Сладкое чувство разливалось внутри. Шэн Юй никогда ни в чем себя не ограничивал. Хотя долго недоумевал... Почему после запечатывания памяти этот мужчина вдруг стал таким? Или это просто абсолютное проявление его сильных черт характера, которые не подавлялись воспоминаниями?       Линьсюань оказался не просто толковым учеником, а очень талантливым. В поединке за поединком Глава все больше убеждался, что этот мужчина - потенциальная угроза. Те опасения были не напрасны. Возможно, играя с огнем сейчас, он может обжечь самого себя в будущем... И если бы Шэн Юй лично не стер Лань Ванцзи память, его следовало бы тут же уничтожить. Но самым странным для Главы ордена оставался тот факт, что чем более холодным и отстраненным был Линьсюань, тем больше ему хотелось обладать им, пробудить в нем эмоции и страсть. Шэн Юй верил, что ему это под силу - вылепить из такой редкой глины настоящее сокровище, которое будет принадлежать только ему одному. И чувствовал кожей, что в своей страсти Линьсюань сметет все на своем пути.       Очнувшись от своих мыслей, Шэн Юй с раздражением взглянул на Ли Дэфу. Этот мальчишка даже после потери памяти приполз молить о протекции и с клятвами любви. Почему Линсюань не только не благоговел перед обликом своей, вроде бы, пары, но и оставался таким недоверчивым? Дело в различном воспитании?       Молчаливая служанка принесла в комнату свежий чай, произраставший на Небесных вершинах, продлевающий молодость и силы. К чаю прилагались с османтусовые пирожные. Бросив быстрый взгляд на несчастное тело в кровати, девушка без лишних вопросов ретировалась. Шэн Юй даже не обратил на нее внимания. В его душе играли очень яркие и взрывные эмоции: ярость, страсть, интерес, раздражение. Желание, которое, казалось бы, было удовлетворено, вдруг вспыхнуло с нестерпимой силой, подпитанное воспоминаниями об яростных поединках с Линсюанем. Когда мечи скрещивались, эмоции в прекрасных глазах его партнера сводили Шэн Юя с ума. Хотелось сдаться, сорвать одежды и позволить делать с собой все, что угодно. Шэн Юй глубоко вздохнул, обернулся и впился темным жарким взглядом в истерзанное тело на кровати. Ли Дэфу, который уже научился понимать выражение этих прекрасных властных глаз, вздрогнул и задушено просипел: - Наставник хочет еще раз обучить своего нерадивого ученика? Шэн Юй плотоядно улыбнулся. Улыбка делала его лицо совершенным, хотя в глазах отсвечивал отблеск жестокости. Этот новый адепт оказался терпеливым молодым парнем, который даже после той ночи умудрился приползти за добавкой, как только встал на ноги. Распахнув халат, Шэн Юй позволил несчастному созерцать свое идеальное тело, которое могло принадлежать статуе. Ли Дэфу судорожно сглотнул и слегка задрожал. Его кожу как будто проткнули одновременно сотни иголок боли, которую он через минуту полностью вновь испытает на себе. А потом боль сменится изматывающим и тягучим удовольствием. Все тело сжалось в предвкушении. Он был готов постелить перед этим прекрасным божеством свою шкуру, вылизывать своему даши ноги и быть вечно его подстилкой. Разрушающее чувство. Больно и сладко одновременно. Учитель хорошо его воспитывает. Учитель сделает его таким же могущественным, ведь сила порождает силу. А Ли Дэфу хочет и это божество, и власть. Сейчас весь его мир сосредоточился на болезненных грубых проникновениях, которые разрывали, выжигали и мучили, но в итоге дарили сладкое забытье. Молодой человек покорно принимал эту боль и еще больше хотел стать для своего небесно – красивого мужчины главным и единственным любимым учеником.

***

- Линсюань, память может и не вернуться. Ты зашел слишком далеко без должной подготовки прошлый раз. Радуйся, что отделался так легко, ведь тебя могло и убить. Но почему ты продолжаешь быть таким холодным ко мне, к своей паре, когда столько раз признавался в любви? Я ведь спас тебя, – Шэн Юй уже который раз капризным голосом задавал этот вопрос сидящему с абсолютно ровной спиной мужчине, не отрывающему взгляда от книги перед ним. – Я так страдаю из-за потери твоей памяти. Так хочу вновь обнять тебя в нашей постели... Ты забыл мои прикосновения – это больно... Линсюань, ну ответь же мне! - Как можно подчинить хуныоань-ици? - Силой мысли, конечно. Тренировки и тренировки, - на автомате выдал опешивший Шэн Юй. Через мгновение он вновь вернулся к своему образу обольстительного любовника. – Ты много тренируешься, мой дорогой, много читаешь, много проводишь времени в медитации. Только на меня у тебя совсем нет времени, да? Линсюань, тебе не кажется, что это не справедливо? Я не могу долго без наших парных практик поддерживать хороший уровень энергии. Мне не хватает тебя, милый мой... Шэн Юй протянул руку к прямой застывшей спине, желая понять, так же ли она холодна, как глаза? Но её сразу отбросило назад внутренней ци сидящего мужчины. Глава ордена нахмурился: - Что это значит, Линсюань? - Это значит, что я не доверяю тебе, господин Шэн Юй. Ты говоришь, что мы пара, но остаешься чужим, не подпуская меня к себе. Ты говоришь, что мы вместе постигали азы бессмертия, но я чувствую огромные пробелы в своих знаниях. Ты мне врешь, господин Шэн. Как я мог принимать отношения без честности? Хочу знать то же, что и ты. Хочу, чтобы ты доверял мне полностью. Разве не так строятся отношения Небесных спутников?       Это была самая длинная речь Линсюаня за столько времени. И с одной стороны, Шэн Юй был обескуражен, а с другой, он понимал, что этот мужчина сильно отличается от всех прежних его учеников и адептов, поэтому, если он действительно хочет видеть красивого сильного и способного мужчину перед собой парой, то сейчас Глава должен показать ему что-то «за гранью», дать понять, что Линсюань для него единственный и самый важный. В конце концов, он сам стер память этому заклинателю.       Шэн Юй решительно протянул руку невозмутимому мужчине, продолжавшему чинно сидеть перед книгой. - Пойдем, мой Линсюань, я покажу тебе все, что ты захочешь. Отвечу на любой вопрос. Ничего не скрою. Просто возьми мою руку.       Шэн Юй улыбнулся самой искрящейся и красивой улыбкой, на которую был способен. Он не знал человека, который бы остался к ней равнодушен. Глаза Линсюаня вспыхнули интересом, мужчина легко поднялся с плотной циновки и, проигнорировав протянутую руку, неспешным шагом двинулся вглубь пещеры.