Старец под луной

      Двое замерли в крепких объятиях, не желая размыкать рук. Закрыв глаза, оба вдыхали знакомый запах тела друг друга, который оставался лучшим афродизиаком, мгновенно вызывая дрожь по нервным окончаниям. И оба никак не хотели ослабить объятия, боясь, что все рассеется миражом. Хангуан Цзюнь, неосознанно еще крепче сжимая любимого человека в коконе своих рук, мысленно вернулся в тот самый момент, который поделил его реальность на до и после...

***

      Та ночь стала для Лань Ванцзи своеобразным новым этапом. Как и до этого, он сидел в медитативной позе цзинцзо, пытаясь вернуть своему израненному телу силы. Дурные предчувствия сдавливали сознание, стены «тюрьмы» вокруг, кажется, потихоньку сужались. Направленным усилием Лань Чжань отключил эти эмоции и переместился мысленно в цзинши, где рядом с ним спал Вей Ин. Руки снова касались в привычной ласке знакомых изгибов твердой спины, явственно ощущался неповторимый запах тела, которое вечно было пропитано какой-то буйной смесью диких трав, ветра, пыли и немного пота. Даже после омовения он ощущался на языке. Он снова и снова целовал припухшие податливые губы, легко прикусывая их в конце. Лань Ванцзи вновь видел спокойную и мудрую улыбку всепонимающего сюнчжана, даже дядю, поглаживающего свою драгоценную бородку. Он видел... Он вновь ощущал... И не хотел возвращаться.       Вдруг мужчина почувствовал, как тусклый свет жемчужины, который и так еле теплился, затрепетал и исчез совсем. По его внутренним ощущениям истекал Час Быка. Двое других учеников крепко спали. Ли Дэфу, кажется, вообще не приходил в сознание после посещения покоев этого Шэн Юя. Лань Чжань медленно открыл глаза. Перед ним в зеркальной позе сидел мужчина старше среднего возраста, но еще не старик. Заостренные худые черты лица утратили молодость, а скулы сильно выпирали, усиливая хищное выражение. Но взгляд... Взгляд странных, немного безумных глаз был наполнен силой, цепкостью и жесткостью, в них горел огонь. От посетителя не исходило ни одной энергетической вибрации, он был чист, в нем не ощущалось ничего человеческого. Нельзя было сказать, с добром или злом этот несчастный появился здесь. Неопрятный мужчина придирчиво рассматривал потрепанное белое ханьфу, перепачканное кровью и пылью, потом задержался на лобной ленте. Темные растрепанные волосы неожиданного гостя небрежно висели нечесаными прядями, образуя к низу слипшиеся концы, в длинной заросшей бороде угадывался возраст в виде седых волосков. Одежда была скромной и без всяких знаков принадлежности. Лань Ванцзи продолжал молчать. Незнакомец тоже не спешил говорить. Тишина была напряженной, но в определенный момент странный с виду мужчина тихим и осипшим голосом произнес: - Достойный своего имени... Хангуань Цзюнь, - казалось, каждое слово давалось с трудом, словно человеческая речь давно не использовалась. Призрак или дух... Неупокоенная душа, которая могла принимать форму, не завершившая своей цели на земле. Этот человек был давно мертв. Настолько, что уже, кажется, разучился говорить. Но дух был настроен решительно. Лань Ванцзи продолжал молча наблюдать. - Я очень долго ждал... – прошипел незнакомец. – Долго ждал. Расскажу все... Пойдем в мое магическое пространство. Я не могу здесь долго находиться. Трудно дышать... Говорить... Не могу видеть толком... Не бойся. Не причиню зла. Нет, он не призрак... Как будто наполовину. Скорее всего, он... - Вы фашни? Мужчина грустно улыбнулся, опуская слегка голову: - Всего лишь душа, которая хочет справедливости. Но ты прав, при жизни я обладал огромными магическими и алхимическими знаниями. В виду твоего положения я прошу выслушать меня. Но не здесь.       Лань Ванцзи не требовалось ничего отвечать. Резкий толчок в грудь заставил его закрыть глаза. Злой дух не стал бы уговаривать и просить, поэтому Лань Чжань решил посмотреть, что из этого выйдет. Как никогда терять нечего... Когда заклинатель смог открыть глаза, то увидел себя в довольно мрачной комнате, напоминавшую минши. Призрак, казалось, стал плотнее, обрел более явственную в очертаниях форму и с удовольствием вдохнул. Мужчина преобразился, представ перед Лань Ванцзи в аккуратном виде. Исчезли патлы и длинная запутанная борода. Насыщенный темно-зеленый цвет чанпао усиливал властный вид, который угадывался в идеально ровной спине, в манере держаться, в высокомерном изгибе приподнятого подбородка. В собранных длинных волосах виднелась крупная золотая цзан в стиле круглого дракона. Тяжело вздохнув, изменившийся в лучшую сторону мужчина темными омутами уставился на своего невольного посетителя. Затем вдруг тихо и неприятно рассмеялся: - У меня не было гостей около тысячи лет. Прости мою невежливость, молодой господин Лань, я не представился. Ма Цзиньлун, основатель ордена Золотого Дракона. Я создал этот орден более двух тысяч лет назад. И тогда это была лишь одна из немногих существовавших школ, ведь в те далекие времена с силой работали по-другому. Со временем люди утратили эти знания, написали много запретов для захвата власти, начали воевать друг с другом, доказывая, кто и на что имеет право. Одни кинулись в темные омуты, другие пошли по-простому и светлому пути. Я не горел желанием влезать в эти людские разборки, поэтому спрятал орден здесь и сделал его тайным. Вскоре уже никто не мог сравниться с ним, потому что здесь не разделяли энергию на светлую и темную. Здесь была единая Мудрость Неба. Так, как и должно быть.       Я родился от связи бессмертной девы Хэ и совершенствующегося мастера-даоса, но это не важно. По крови мне была дана возможность не только быстрого и безграничного совершенствования, но и вознесение в пантеон Небожителей. Но я не спешил достигать бессмертия, считая, что успею и так. Это никогда не являлось моей целью. Мне хотелось нести свет знаний людям. Мой орден был важен для меня, это было мое детище. Я искал и отбирал лучших, достойных, талантливых. Я видел насквозь все души, которые приходили ко мне в надежде постичь тайны Мироздания, но слишком много в них было черноты. За все время Ма Цзиньлун не ошибался ни разу. Нести мудрость, помогать, передавать знания – этим орден Золотого Дракона жил на протяжении тысяч лет. Ошибся я всего один раз. И это стоило мне жизни. Шэн Юй. Я принял его в ряды ордена совсем мальчишкой. Это был самый красивый юноша, которого я встречал в своей жизни. Чистый, невинный и талантливый! Его красота вкупе с острым умом очаровывала и подкупала. И я пал, - горько рассмеявшись, мужчина кивнул головой и легко поднялся на ноги, заложив руки за спину. Взгляд смотрел куда-то в пустоту, вытаскивая из глубин памяти все новые подробности. – Я пал к его ногам. За годы, проведенные вместе как Учитель и ученик, я передал ему слишком много. Как моему любимцу, как моему самому талантливому ученику, как моему возлюбленному. Да, я влюбился в этого парня. Накрепко. Меня влекло к этой невинной красоте с такой силой, что вся магия казалась в сравнении блеклой и бессильной. Но мне не хотелось сбивать его своими чувствами. И, наверное, я бы держался и дальше, но Шэн Юй ответил мне взаимностью, - запустив пятерню в собранные волосы, Ма Цзиньлун почесал голову нервным жестом. – Только потом я понял – он соблазнял меня изначально. Очаровывал, ластился, был нежным и послушным. Его чистые глаза персикового цветения отражали восторг и восхищение. Это было бальзамом на мое эго. Его руки слегка тряслись, когда Шэн Юй касался моей одежды, ходил за мной по пятам. Я ослеп и оглох. Не видел никого, кроме него. Считаешь меня старым развратником? – внезапно мужчина повернулся к Лань Ванцзи и уставился на него своим немигающим взглядом. - Нет, - только и прозвучало в ответ. - Что случилось потом? Ма Цзиньлун устало улыбнулся. Поистине, ледяное спокойствие и выдержка. В глазах – лишь вежливый интерес. - Я не устоял. Шэн Юй был сам не свой несколько дней, и мне казалось, что он заболел. Но когда я пришел к нему и сел на край постели, он вдруг, словно в горячке, схватил мою руку и признался, что глубоко любит меня. Но не как своего шифу, а как мужчину. Признаюсь, я не ожидал от этого юного мальчика таких слов. Но кто устоит, если этот демон выбрал себе цель? Я бросился в сладкий омут с головой, со страхом и неуверенностью. И это было лучше любых фантазий... Между нами ушли всякие преграды. Я полностью открыл ему все сокровенные знания, все магические тайны, я был готов отдать этому неблагодарному все! Надо признать, Шэн Юй очень быстро учился. Для обычного смертного человека мальчик был просто гениален. Шэн Юй никогда не скрывал, что хочет стать Небожителем. Он хотел вознестись на самую вершину. Но мне не хотелось терять моего любимого мальчика таким, каким он был в то время. Хотелось, чтобы мгновение замерло и оставило нас в том месте. Как ты уже, наверное, понял, этот юноша был совсем другим. И я, Ма Цзиньлун, оказывается, никогда не знал его настоящего. Этот ублюдок хладнокровно убил меня, воткнув мне в сердце кинжал «клык Байху». В нашей постели, лежа на смятых простынях, он просто убил меня. Я прекрасно помню этот прощальный взгляд: ни сожаления, ни раскаяния. Лишь холод. Тогда первый и последний раз я увидел образ настоящего Шэн Юя – этого демона во плоти. Всем этот предатель объявил, что Глава ордена проводил сложный магический ритуал и не сумел справиться с воздействием силы. В виду чего впал в глубокий медитативный транс. Мое тело поместили в холодную усыпальницу, она находится внизу под горой. Сначала все ждали, что моя душа вернется, и Ма Цзиньлун пробудится. Но годы текли, многое изменилось, ученики менялись и покидали пределы ордена, либо продолжая свой Путь совершенствования в Небесном мире, либо глупо умирая. Шэн Юй уничтожил потихоньку всех, кто был предан мне. В конце концов, все забыли о Ма Цзиньлуне. Этот демон стал полноправным Владыкой как мой преемник и любимый ученик. Никто не видел кинжал у меня в сердце - недаром это божественный магический артефакт. Как и любой силой, надо знать, как им пользоваться. Все, что у меня было, оказалось в его руках. Лань Ванцзи, наконец, поднялся на ноги, осматривая помещение. - Где мы сейчас? Что это за магическое пространство? Мужчина вновь горько усмехнулся: - Это и моя тюрьма, и одновременно мое спасение. Ты поймешь потом, мой юный друг, - ухмыльнувшись, он покачал головой. – Да-да, не смотри так на меня, великий Хангуан Цзюнь, ты для меня – зеленый мальчишка, не знающий своих сил. Ведь тебе подвластно намного больше, чем ты имеешь сейчас, но внутренний аскетизм и полное отсутствие амбиций этого не позволят. Однако, - вдруг неожиданно весело поддел Ма Цзиньлун, – по твоему супругу этого не скажешь. Аскетизм, видимо, на него не распространяется. Да и вся твоя сдержанность тоже. Но ты упорно пытаешься. Молодец, не сдавайся!       Призрак рассмеялся, но уже по-доброму, как будто он снова человек, а не дух с тысячелетней историей. Лань Ванцзи резко вскинул на него пронзительный холодный взгляд. Как он мог знать о Вей Ине? И почему тогда не знал Шэн Юй? Ма Цзиньлун резко оборвал смех и серьезно проговорил: - Не смотри на меня так. Твой взгляд действительно тяжел. Не бойся, Шэн Юй ничего не знает о нем. Молодой господин Лань, хочешь вернуться к своему спутнику, что тебе даровало Небо? - Да. - Тогда помоги мне, Хангуан Цзюнь. Прошу тебя, помоги мне. А я помогу тебе. - Что Вы хотите? - Справедливости. И, конечно, освобождения. Видимо, переродиться мне придется, в лучшем случае, бедняком, но я хочу уже все завершить. И стать свободным. В свою очередь, обещаю помочь выбраться отсюда. Более того, я помогу твоей паре проникнуть сюда. - Не надо впутывать его, - тон Лань Ванцзи стал угрожающим. - Ты же и так знаешь, что он тебя ищет. Чувствуешь. Да, ты прав, молодой господин Лань, он тебя неустанно ищет. И идет сюда, - на этих словах спокойствие Лань Чжаня дало трещину, и он вздрогнул. – Вместе с твоим братом они скоро будут здесь. Так что отстранить его у тебя все равно не получится. Твоя пара сможет дойти до портала, но вот открыть ворота Мин-Мэнь сейчас могу только я... Даже Шэн Юй с этим не справится. Многое здесь осталось скрытым для него. - Что я должен сделать? - Сблизиться с Шэн Юем. Войти к нему в доверие. И убить его. Тогда моя душа освободится. - Вы хотите, - тон Лань Ванцзи был предельно холодным, – чтобы я спал с ним? Лег в его постель, как он однажды в Вашу? Дрожь прошла по телу Ма Цзиньлуна. Он поднял глаза – в них застыла чернота и злоба. - Я много лет наблюдал, как сменялись его любовники и любовницы. Мера его похоти не знает границ. Однако и мера его жестокости тоже этих рамок не имеет. Я не буду тебя просить об этом. Сможешь держать его на расстоянии нужное время – хорошо. Но тебе все равно придется стать ближе. Просто так убить его не возможно. Тебе нужны знания техник и ритуалов. Тебе нужна магическая мощь, которую он никогда не открывает другим, на которой держится его власть. - Где это хранится? - В моих бывших покоях, конечно. А теперь – его. И сам понимаешь, войти туда не просто. Однако впервые за много веков Шэн Юй показал такой интерес к кому-то. Его внимание полностью сконцентрировано на тебе. Желание в глазах разве спутаешь с чем-то еще? Я вижу всю его гнилую душу. Шэн Юй безумно хочет тебя. Хочет собственнически. И пойдет напролом. Завтра он приведет тебя в сад «Неземной обители» и очистит твою память от всех прошлых привязок. Я не знаю, кем он тебя назовет, но ты полностью будешь в его власти. Это одна из самых моих гениальных магических работ. - Как мне сохранить свои воспоминания? Есть способ? - Конечно, я же не зря тебе говорю это. В конце концов, его создатель – я, – Ма Цзиньлун неспешно приблизился и протянул руку к лобной ленте на голове Лань Ванцзи. Заклинатель отступил на шаг. Дух рассмеялся. - Не дергайся, молодой господин Лань. Я не трогаю ее. Лань Чжань вдруг почувствовал, как лента стала нагреваться. Теплый поток продолжал идти долго, пока нежная невесомая ткань не стала очень горячей, а Ма Цзиньлун обессиленно не осел на пол. - Я потратил много сил, не волнуйся, - он предупреждающе выставил ладонь, не давая Лань Ванцзи помочь ему. – Это твой оберег. Не снимай свою защиту. Завтра лента не даст тебе потерять память. Но... - Шэн Юй будет думать, что воспоминания о прошлой жизни стерты. - Верно... Дальше дело за тобой, Хангуан Цзюнь. Я знаю, что ты честен и благороден. Не умеешь врать. Но завтра тебе придется этому научиться. Чтобы выжить. И выбраться отсюда. Чтобы победить. И вновь соединиться с любимым человеком. Тебе придется играть в го так, будто ты связан по рукам и ногам. Я буду помогать тебе, насколько смогу... Неужели Шэн Юй не затронул твоего сердца? – вдруг прямо спросил с явным сомнением мужчина. – Небожители устоять не могли перед его пленительной внешностью... Неужели тебе не хочется погрузиться в эту демоническую яркую красоту?       Хангуан Цзюнь слегка равнодушно взглянул в ищущие ответ глаза, ничего не говоря. Вместо этого он вдруг поинтересовался: - Как Вы смогли стать таким цельным духом? Обычно затаенная злоба рождает лютого мертвеца. - Я смог сохранить свой дух и даже часть своих сил в последний момент, помни, я ведь фашни. Шэн Юй не понял этого, нынешнему Главе еще не хватает очень многих знаний, но он был уверен, что освоил их все. Глупец! Это была его ошибка. В итоге Шэн Юй застрял в своем развитии. Небеса рядом с ним, но он не может до них добраться уже столько лет, - Ма Цзиньлун удовлетворенно засмеялся. – Это ты тоже поймешь потом, мой юный друг. Не все сразу. Тебе уже пора. Скоро рассвет.       Лань Чжань снова пристально посмотрел в глаза несчастного мужчины. Он прекрасно понимал, что верить всем словам Ма Цзиньлуна нельзя, видимо, он собрался убивать взятым взаймы ножом. Но сейчас придется довериться, ведь враг твоего врага – друг. - Последний вопрос. Мне нужно помочь одному человеку. Он лишился своего цзиньданя. Его развитие остановилось. Этот человек стареет быстрее, легко получает травмы... - Это так важно для молодого господина Ланя? - вкрадчиво поинтересовался Ма Цзиньлун. - Да. Вы можете помочь с этим? - Ай, молодежь, - вдруг удрученно покачал головой Ма Цзиньлун. – Ты, Ханьгуан Цзюнь, такой честный и правильный, что иногда тошно смотреть. Выбирая один вылизанный и чистый путь, совершенствующиеся лишаются половины силы. Сами себя ограничивают в возможностях, как следствие - вы теряете знания о Вселенной и Небесах. Идя по Пути энергии созидательной ян, полностью забываете ее обязательную половину – иньскую энергию. Все строится отсюда, - Ма Цзиньлун махнул рукой. – Это настолько ничтожный вопрос, что у меня даже слов нет, чтобы выразить возмущение. Вы там совсем в людском мире отучились работать с силой? Все стали однобокими? – а потом под нос тихо пробурчал. – Вот поэтому мой орден и являлся таким жестким в своих отборах. Я даже согласен, чтобы он оставался тайным и дальше. Стадо глупцов одно... Лань Ванцзи слегка смутился. Почему-то в прозвучавших словах он легко угадывал Вей Ина.