Мой Ангел со скверным характером

      Дверь открыл вполне бодрый и румяный Антонио. На его плечи было накинуто цветастое одеяло, а в руках он держал большую кружку чая. Не заставляя гостей топтаться в проходе, он поспешно пригласил их внутрь.        Антонио был счастливчиком, потому как очень выгодно арендовал крошечную, но абсолютно чудесную квартирку в десяти минутах ходьбы от места учебы. Он довольно быстро придал пристанищу обжитый вид, завесив все плакатами и расставив тут и там горшки с зеленью. Пару раз он приглашал друзей переночевать у себя перед самыми жесткими экзаменами, чтобы они хоть немного успевали поспать после ночной зубрежки. У Франциска его дом ассоциировался с бесконечным теплом и комфортом, как и сам Антонио. Но, несмотря на это, сейчас ему впервые было сложно расслабиться и выдавить из себя хотя бы слово.       Гилберт уже примостился на широком подоконнике и курил в приоткрытое окно, потеснив горшок с огромной монстерой в самый угол. Сам Франциск непривычно скромно оперся о дверной косяк, не решаясь нигде присесть. – Мне нужно от вас честное слово, что вы воспримете меня серьёзно. – Чел, после того, что я сегодня увидел, серьёзнее уже некуда. – Гилберт выдохнул дым со смешком.       Тони молча кивнул, ожидая начала рассказа. Франциск старательно обдумывал каждое слово. – Со вчерашнего утра происходят события, которые происходить не могут никоим образом. Я, конечно, первым делом поставил под сомнение своё здравомыслие, но всё складывается так, что дело, очевидно, не во мне. – После небольшой паузы он решил, что не будет ходить вокруг да около. – Я вижу настоящего ангела, и он меня преследует. Тони подавился остывшим чаем, Гилберт тут же вскочил и принялся хлопать его по спине. – А этот ангел сейчас с нами, в этой комнате? Я до последнего считал, что у тебя проблемы с травкой. Я не хотел быть прав, Франц! – Ты знаешь, что я к такому даже не прикасаюсь! Я видел его перед собой, как вас сейчас… – Послушай, мы всегда на твоей стороне, – отставив кружку подальше, начал Антонио, – Но ты должен понимать, как сейчас звучишь. – А то я не понимаю. Но вы сами видели то перо вчера, оно мне не привиделось! Гил взял его за плечи и легонько встряхнул. – Тише, не кипятись, присядь уже и начни с начала.       Франциск глубоко вдохнул, опустился на диван, и принялся рассказывать историю с самого начала. Появление ночного гостя в его доме, чудесное возвращение кота, полнейший позор в университете - все это друзья выслушали, не перебивая, но подозрительно переглядываясь. Они прекрасно знали, что Бонфуа был натурой впечатлительной, да еще и любил, по возможности, приукрасить свои слова, впрочем, никогда не опускаясь до откровенной лжи.       Гилберт был не в восторге от любых проявлений сверхъестественного, а вот Антонио порой заносило в мистику, но теперь даже он склонялся к недоверию. Но Франциск сейчас очевидно нуждался в поддержке, и отталкивать его было бы бесчеловечно. – У тебя с понедельника был напряг на учебе. Ты перетрудился, было много стресса. Давай-ка для начала ты попробуешь хорошенько отдохнуть и выспаться. – Тони старался звучать как можно более убедительно. – Может, останешься сегодня у меня на ночь? Бонфуа отрицательно покачал головой. – Но в следующий раз, как увидишь его, мы должны быть рядом. Идёт? – Добавил Гил. – Тони прав. Надо встряхнуться и отвлечься. – И у меня как раз есть одна идея! – продолжил Каррьедо. – Я хочу пригласить вас сегодня в бар, вернее, я настаиваю на том, чтобы вы присутствовали на моем выступлении сегодня в семь. – Это не тебя ли вчера вечерком полоскало во все стороны? – То было вчера! Зря я, что ли, сегодня отсыпался?       Франциск предпочел более ничего не говорить, только улыбаясь и слушая шутливые перепалки собеседников. За это он и ценил своих приятелей – они умели разрядить обстановку в нужный момент и нужным образом, не оставив и следа от его тревоги. Но главным было то, что они не оттолкнули его даже в такой, абсолютно бредовой ситуации. Он не был один на один с проблемой, и это давало успокоение. Даже если их последующим шагом будет помощь с поиском хорошего терапевта – Франциск это оценит.       И предложение пойти вечером в бар он принял благосклонно, пусть и не планируя в этот раз что-либо выпивать, по вполне очевидным причинам.

***

      Вечер наступил незаметно. Весь день они просидели у Антонио дома, разбирая те конспекты, что были на руках, кроме той злосчастной латыни, на которой так и не поприсутствовал ни один из них. Затем они успели настроить гитару, заказать пиццу, поиграть в карты - в общем, коротали время, как умели. Франциск был безмерно благодарен за составленную ему компанию, и возвращаться домой у него совершенно не было желания. Но и напрягать Тони и оставаться у него ночевать тоже не хотелось, тем более, что теперь кто-то снова должен был кормить кота.       Пятничный вечер обещал быть приятным. За полчаса до назначенного времени друзья уже были в баре. С наступлением темноты в помещении собиралось все больше людей, желающих повеселиться. Тут и там гремели кружки, слышался хохот, а приглушенный теплый свет настенных ламп так и призывал расслабиться. Антонио метался по импровизированной сцене, проверяя всё подряд, что только могло пойти не так. Гилберт и Франциск заняли удобные места за барной стойкой, стараясь никак не мешать творческому хаосу Каррьедо. Сегодня он был как-то особенно на взводе, и Бонфуа только смутно догадывался о причине.       Причина вошла в бар несколькими минутами позже. Оглядываясь по сторонам, во всеобщем шуме девушка тихонько прошла к столику у стены и заняла место. Со своим напряженным лицом, она самую малость не вписывалась в атмосферу начала уикэнда. Появление нового лица, впрочем, не осталось незамеченным. Байльшмидт поймал взгляд Каррьедо и насмешливо кивнул в сторону девушки. Антонио моментально побелел, а его выражение лица сменилось с вопросительного на абсолютно непроницаемое. Он тут же скрылся в глубине зала, на что Гилберт и Франциск прыснули со смеху. – Ну, я догадывался, что просто так он бы нас сюда не потащил. – Гил торжествующе откинулся назад и оперся о стойку. – Неужели ему будет спокойнее от того, что где-то на фоне маячат наши рожи?       Они оба знали, что Тони давно и безнадежно тоскует по этой совершенно несносной девушке с факультета истории искусств. В последнее время, однако, она всё чаще как бы случайно начала появляться с ним в одних и тех же местах, упорно делая вид, что его не замечает. Что же происходило в этой очаровательной голове, оставалось для них загадкой, но никаких шагов навстречу Кьяра Варгас не предпринимала. Так или иначе, Антонио жутко нервничал в ее присутствии, с трудом сохраняя остатки присущего ему обаяния.       Через пару минут он вернулся на сцену, уже с гитарой в руках. Тони мялся в нерешительности. Франциск, верно истолковав свою роль здесь, тут же начал оглушительно хлопать, побуждая посетителей бара тоже поприветствовать музыканта. Гилберт присоединился к нему, пару раз свистнув. Несколько человек заинтересованно обернулись, но товарищи продолжали наводить шум самостоятельно в полнейшей тишине. Это вернуло прежнюю широкую улыбку на лицо музыканта.       Они затихли, стоило Тони провести рукой по струнам. Как только он брал в руки гитару, такой его недостаток, как вечное витание в облаках, тут же превращался в главное достоинство - Тони исчезал в музыке. Франциск редко встречал людей, которым был дарован такой талант. Мелодия постепенно захватывала слушателей и окончательного завладела всеобщим вниманием, когда Каррьедо начал петь. Какая-то незамысловатая популярная песня в его исполнении звучала куда интереснее, чем по радио.       Бонфуа наблюдал за зрителями и был вполне доволен происходящим - не осталось ни одного равнодушного лица, и даже особая гостья не сводила глаз со сцены, выдавая себя с потрохами. Прозвучали финальные аккорды песни, и "зал" ответил одобрительным гулом.       Время летело быстро, вечер плавно перетекал в ночь. Все больше людей следовали примеру уже изрядно захмелевшего Гилберта и втягивали друг друга в танцы. Антонио снова выглядел уверенным, и поддержка друзей ему явно больше не требовалась. Энергия этого места заставила было Франциска забыть обо всем, что происходило утром. Улыбка не сходила с его лица, но усталость брала своё. Последние костыли, на которых сегодня держалась бодрость Бонфуа, грозили вот-вот сломаться в щепки, отчего он и принял решение покинуть бар в самый разгар веселья. Как бы ему ни претила мысль о том, чтобы снова остаться в одиночестве, силы были на исходе. Предупредив Байльшмидта о своем уходе (в прочем, не будучи уверенным, что тот его понял), Франциск подхватил свои вещи и вышел наружу, оставив шумный концерт позади.       Его встретили тишина, прохладный воздух и приятная для глаз полутьма. Несколько фонарей горели в отдалении друг от друга, и ни души не было вокруг. Он редко возвращался домой один в такое время и теперь чувствовал себя не в своей тарелке.       Путь до дома сейчас отдаленно напоминал ему фильмы ужасов, которые Франциск, мягко говоря, недолюбливал. Он невольно поежился и сильнее закутался в шарф, который до этого висел на нем свободно и выполнял сугубо декоративную функцию.       Собственные шаги отдавались в пустоте улиц гулким эхом. Но были ли они действительно пусты? – Слыш! Прикурить не найдётся?       Бонфуа снова почувствовал холодок на спине. Подобные встречи в его планы не входили. Его тут же обогнал человек, лицо которого разглядеть было сложно из-за капюшона. – Не курю, – бросил он в ответ, ускоряя шаг. Раздался свист. Его резко толкнули сзади. – Да он борзый! Ну, пара зелёных то у тебя точно завалялась, а? И мобила наверняка есть.       Двое против одного! Франциск едва помнил, когда последний раз дрался с кем-то хотя бы один на один. Дело плохо. Паника застлала глаза, когда в руках одного из нападавших блеснуло что-то острое.       Секундой спустя он уже был грубо отпихнут в стену. Воздух резко вышел из лёгких, а из глаз посыпались искры. Человек в капюшоне с силой дернул с плеча Франциска сумку, пока второй держал лезвие угрожающе близко к лицу жертвы. Такой бесславный у него конец? Даже отпор не успел дать.       Парень с ножом внезапно вскрикнул и упал на землю, будто придавленный чем-то тяжелым. Оружие со звоном отскочило в сторону. Следом за ним был оглушен и второй. Все происходило так быстро, что Бонфуа не успевал даже думать. Перед ним, как ни в чем не бывало, стоял крайне недовольный Артур, и впервые за этот бесконечно долгий день, Франциск обрадовался его своевременному появлению. Ангел, нахмурившись, пнул нож подальше. – Даже не представляю, насколько экстремальной должна быть наша следующая встреча. Если это не доказывает мою реальность, тогда что… – Верю! Я сейчас в любой бред поверю, давай только побыстрее отсюда уберемся.       Сердце колотилось, как бешеное. Франциск стал подбирать свои разбросанные вещи и поспешил отойти подальше от места происшествия. Ангел шагал следом. Раз уж у Бонфуа теперь был собеседник на остаток дороги домой, он перевел дух и решил прояснить всё окончательно. – Давай с самого начала, и ни один из нас не будет вести себя как придурок. Идёт? – на это предложение Артур только приподнял бровь. – Почему я тебя вижу? – Люди очень редко видят меня, можно по пальцам рук пересчитать тех, с кем мне довелось общаться. Но такое случается, не думай, что ты избранный. – Но почему именно сейчас? Я что, в опасности? Я дважды чуть не умер, больно много за короткий промежуток времени. – Ты каждый день в опасности, как и все остальные люди на Земле. И, поверь мне, ты бы не умер ни вчера, ни сегодня. Твоё время еще не пришло. Но моя основная работа – защищать тебя, и для этого мне вовсе не обязательно входить с тобой в контакт. Дело, скорее всего, в другом: тебе сейчас выпадает возможность постичь что-то важное, понять что-то о своей жизни. Пройти уроки. И я должен проследить, чтобы ты их выучил. Заодно преподать свои. – Рассуждал Артур. – Ну, ещё может так статься, что ты – гений на пороге открытия, которое изменит судьбу мира, но этот вариант я исключил при первой же нашей встрече.       Франциск закатил глаза, хоть это и прозвучало забавно. Он не был в восторге от нравоучений и любых попыток анализа своей жизни. Его образ жизни не отличался какой-то эксцентричностью, ничем особо не выделялся, и уж тем более, никому не вредил, а потому его все устраивало. А если ему сейчас еще религиозную мораль начнут читать… – Я ведь даже не верующий. – Не принципиально, хоть и обидно. Раз тебя в детстве крестили, ты в моей юрисдикции. Бонфуа чуть не споткнулся на ровном месте. – В детстве? Ты с того момента за мной наблюдаешь? – Ну, не то чтобы прямо наблюдаю, – задумался Артур, – наведываюсь время от времени, просто ты раньше не мог меня видеть. До того, как ты в этот город переехал, я практически не появлялся поблизости, тебе ничего не грозило в твоей деревне.       Франциск был глубоко оскорблен каждый раз, когда его родной городок вдали от столицы называли деревней. Но сейчас его возмутил не этот факт. – Ты что, постоянно в курсе, чем я занят? Каждый раз, когда я думал, что был один… – Нет, меня мало интересуют твои грязные делишки. – Прервал его Ангел. – Но, если тебе интересно, один раз я слышал, как ты вслух читаешь свои стихи. С тех пор старался приходить реже.       Какой стыд. Стихи были еще одной болевой точкой. За пару минут диалога это существо умудрилось трижды пробудить во Франциске желание ввязаться в спор, но он стойко держал обещание. Как вообще там, наверху, допустили, чтобы его хранитель настолько ему не подходил? – Раз уж мы оба недовольны сложившейся ситуацией, предлагаю сделку. – поднимаясь на крыльцо своего дома, заговорил Бонфуа после недолгого молчания. – Внимаю. – Артур остановился прямо напротив фонаря, отчего его крылья совсем уж мистически засияли. – Я согласен на мир с тобой. – Франциск примирительно протянул руку. – Но, как только мы разберёмся со всем этим, ты снова перестанешь появляться у меня на глазах, будто тебя и не было. Идёт? – Ровно то, что и я хотел тебе предложить. Считай это небольшим приключением, о котором ты будешь вспоминать в старости.       Они пожали руки, и Франциск скрылся за дверью, торопясь закончить этот бесконечный день.