Этюд

      Шёл третий день, большая часть из тех, кто начинал, были мертвы. С самого первого дня Минги обратил внимание на Сонхва. Он его заинтересовал, и тот пытался всячески обратить на себя внимание. Только способы Минги Сонхва не нравились. Слишком он был самодовольным, с таким «дружить» было опасно, Сонхва был уверен в том, что при первой удачной возможности он предаст. И потому держался от Минги подальше, на его сальные шуточки отвечал колко и едко, что только добавляло интереса Минги к его персоне.       Тот, кто же Сонхва показался наиболее «безопасным», был Юнхо. Он был тихим, спокойным, почти не высовывался. Придерживался тактики дождаться, когда все поубивают друг друга, а пока переждать. И он не убил никого за эти дни. Как и Сонхва, который с самого начала объединился с ним. Юнхо сам предложил.       Сонхва не знал его мотивов, но опасности, как от Минги, не ощущал, а потому пошёл с ним. И он не планировал пользоваться им, как и не планировал в дальнейшем убивать, а потому почти все его мысли были заняты тем, как в нужный момент разделиться с этим парнем. Хотя совсем не хотелось. Находясь вдвоем они поочереди дежурили ночью, чтобы каждый мог выспаться, страховали друг друга, когда добывали еду. За эти короткие три дня, которые казались бесконечными, они сблизились. Сонхва так и не понял мотивов Юнхо, но перестал об этом думать. Зачем, когда они пока справляются? Думать о том, чем это всё кончится, не хотелось совсем.       Вечером очередного дня Сонхва один вернулся в их импровизированный штаб. Где был Юнхо, он понятия не имел, а когда тот не вернулся ни через полчаса, ни через час, Сонхва действительно забеспокоился. И тогда он решил отправиться на поиски. Одному было страшно. Во-первых, он не знал, сколько их осталось, во-вторых, привык к тому, что его спину прикрывают. Сейчас — нет.       Выйдя в менее густорастущую часть леса и немного расслабившись, предположив, что тут он быстрее увидит опасность, его резко дёргают за плечо и прижимают спиной к ближайшему дереву. Сонхва жмурится от резкой боли в позвоночнике, а открыв глаза, видит перед собой довольно скалящееся лицо Минги, который его к этому дереву и прижал.       — Какая приятная неожиданная встреча.       Минги приставил нож к рёбрами Сонхва, предплечье другой руки удерживая его за плечи и опасно надавливая на горло. Если он попытается вырваться, тот убьёт его.       — Я надеялся, ты сдохнешь первым, — выплёвывает Сонхва.       Он пытался сообразить, как он может выбраться, и надеялся, что Юнхо сейчас ходит где-то живой, не попав в такую же глупую неприятность, как он сам. Вместе с тем он восхищался, как Минги бесшумно смог подобраться к нему и зажать. Он мог убить его прямо сейчас. С одним только ножом. Интересно, других он так же убивал? Сонхва был уверен, что Минги успел убить достаточно людей.       — Не раньше тебя. И я так рад, что у меня есть возможность сделать это. Умрёшь от моей руки, ты, воротивший нос, нахальный мальчишка. А я ведь предлагал тебе пойти со мной. Думаю, это будет самым правильным — чтобы тебя убил я.       Минги улыбается, и Сонхва злиться от его уверенности в себе. От беззаботности, с которой он произносит эти слова. И так же злится от того, что Минги действительно может убить его в любой момент, и не сделал этого до сих пор только лишь потому, что ему весело, ведь контроль ситуации полностью в его руках.       — Знаешь, если бы ты пошёл со мной, когда я предлагал, ты остался бы жить, — убирая улыбку с лица, Минги говорит спокойнее. — Я бы защищал тебя... — он ослабляет давление руки и прижимается всем телом к Сонхва. Проводит тыльной стороной ладони по щеке, а тот поднимает голову, снова зажмуриваясь. — А в часы, когда нам никто не мешал бы, я дарил бы тебе столько удовольствия, — Минги снова скалится, улыбкой Сонхва это никогда не назвал бы, и жмётся ещё плотнее.       Какой-то новый страх окутывает Сонхва, и он думает, что лучше бы тот просто прирезал его, чем эти непонятные намёки и слишком очевидные телодвижения. Чего он хотел бы меньше всего, так это подобного.       Только уверенности в том, что он сможет избежать этого, не было вовсе, поэтому он морально готовился к неизбежному.       — Не прикасайся ко мне, — говорит Сонхва в вполголоса сквозь сжатые зубы. Он дёргается, стараясь хотя бы немного оттолкнуть от себя Минги, что, кажется, получается, потому что тот действительно отлипает от него. На жалкие сантиметры, но и это кажется уже достаточным.       — Боишься? — спрашивает Минги и начинает смеяться. Во весь голос, будто не боится быть услышанным, будто знает, что опасности ждать неоткуда.       — Не тебя, — шипит Сонхва, но тот продолжает смеяться, не слыша его ответа.       А потом происходит то, чего Сонхва не ожидал совсем. Минги резко замолкает и смотрит на него удивлённо, ничего не понимающе. Сонхва тоже не понял, что произошло. Знакомый свистящий звук порезал тишину вокруг, и в ту же секунду из шеи Минги торчит стрела.       Сонхва знает эти стрелы, они сами с Юнхо строгали их из веток.       Минги схватился за место, откуда торчала стрела, прижимая ладонью, но выдернуть не пытался. Он ошарашенно заозирался, но никого, видимо, не найдя, чуть ли не спотыкаясь, начал отходить от Сонхва, пока не развернулся и не побежал прочь.       Вряд ли он выживет, и Сонхва, думая об этом, испытал огромное облегчение.       Хотя бы потому, что прямо сейчас он точно в безопасности. Хотя бы потому, что Юнхо, которого он и отправился искать, был где-то рядом.       А значит эту ночь они переживут.