Предназначение

      Всю дорогу Иаков постукивал по рулю в такт музыке. Я несколько удивлен, что он слушает Deep Purple, Oasis, Metallica и Guns N’ Roses. Были группы, которые я слышал впервые. Мой отец любил рок, особенно фанател от Kansas и The Rolling Stones. Коллекция пластинок Led Zeppelin мне нравилась больше всего, а Stairway To Heaven я знал наизусть. Воспоминания отозвались улыбкой. Эта музыка, наверное, была спасением для Иакова и нарушением правил строгих родителей в подростковом возрасте. «Может, сложись жизнь по-другому, он смог и сам играть такую музыку?» — я задержал взгляд на мужчине. Этот вопрос невольно заставил задуматься о своей не прожитой жизни.       Машина остановилась, и Иаков открыл мне дверь. Я всю поездку так и лежал, растянувшись на сиденье, как сказал Предвестник наказание не окончено, поэтому я потянул затекшие руки, зевнул и неспеша перевернулся на живот, становясь на четвереньки. В этот раз под ногами оказалась мягкая трава и с помощью Иакова я оказался на ней. Мужчина усмехнулся моему поведению, но похвалил. Поспевать за ним оказалось сложно, поэтому метров через двадцать просто лег на траву и не реагировал на подергивания поводка. «Почему нельзя подъехать поближе?»       — Уже устал? — он опустился передо мной на корточки и почесал за ухом. — Если так, то посажу тебя на диету. Иосифу может конечно не понравиться если ты осунешься, но таскать твою тушу непросто. — Я поднял голову. — Между прочим, нам иди осталось всего ничего. Я тебя уговаривать должен?       «Он правда со мной как с псом разговаривает». Вдруг к нам подбежал Пратт. Пилот удивленно уставился на представшую перед ним картину. «Я совсем ебнулся в его глазах», — неутешительно заключил я. Играть по правилам — гарант сохранения жизни, вероятно и Пратта тоже. Пилот дар речи потерял, потому что так и не сказал ни слова.       — Что за спешка, Персик? — Иаков подошёл к нему. — Соскучился?       — Ну, — он как-то замялся. — В общем, звонила Вера, просила передать, — он откашлялся, — что ждёт тебя.       — Хорошо, я как раз к ней собирался после обеда, — он кивнул. — Но ты не ответил на мой вопрос, — мужчина не унимался. Я смотрел на Пратта и увидел, как эмоции сменялись на лице: удивление, сомнение, смущение. Пратту ещё предстоит разобраться в своих чувствах, хотя выбор у него не велик. Иаков не выглядит как человек, который использует людей ради собственного удовольствия, скорее после всего пережитого он не знает, как правильно подступаться к понравившемуся человеку. Я знаю только сухую биографию и в ней не было ничего про отношения. Брак был лишь у Иосифа. Иакову просто некогда было заниматься таким.       — Ладно, можешь сейчас не отвечать, — он положил руки на талию Стейси. Может, от страха, но друг как будто боялся сделать лишний вдох, втянул плечи и стал меньше. Иаков что-то прошептал ему на ухо, от чего пилот уперся ему в плечо пряча лицо. «Может он тот ещё романтик на самом деле?».       — Всё, — Предвестник шлёпнул Стейси по заднице и развернул, — а теперь бегом на кухню, скажи чтобы приготовили на меня и Рука. Это приказ.       — Есть, сэр! — друг поспешно зашагал в сторону здания. Да, нам и правда осталось немного идти. И да, ближе подъехать не получилось бы: те фургоны, которые утром отводили пленников, заняли всё место.       — Отдохнул? — уже ко мне обратился мужчина. — Доведу тебя до вольера. Давай, подымайся. — Он дернул поводок ещё раз. Ничего не поделать, пришлось тащиться за Сидом. Я жутко устал. Это как тренировка! Походить на четвереньках всё равно что отжимания. Иаков снял поводок, приказал принести мне воды и ушёл. Пить хочется ужасно! Бумер тут же бросился ко мне. Я обнял собаку и погладил.       Старший Сид как-то изменился после нашей небольшой беседы. Мне показалось, он стал более естественным, у него даже вид более расслабленный, как будто он отпустил себя. Может, остальные Сиды тоже держат марку перед подчиненными? Иосиф оказался заботливым и внимательным. В конце концов, даже узнав о моем предательстве в будущем не оттолкнул меня. Я не стану извиняться за своё поведение, у меня были причины так поступать. К тому же всё это привело меня к единственному правильному, как мне кажется, выбору. Да, я мог сдохнуть, меня покусало божество, но это помогло принять здравое решение. Выгодное для меня и касающееся только меня. Может, я стану мудаком в глазах местных и бывших сослуживцев, но мне плевать. Узнаю, как поживает Джоуи, попрошу быть с ней помягче. Иоанн не будет противиться просьбе Отца. Как уговорить главу я придумаю. А ещё Бёрк и Уайтхорс. Плевать. Маршал засранец и психически неуравновешенный, по какой-то нелепой случайности всё ещё работающий на своей должности. О нём много дурного говорили, в чём-то я даже убедился. Как он работает в полиции и проходит психиатра? «Он, наверное, единственный кто не заслужил спасения из этого места». Уайтхорса я знаю плохо, может и за него попросить если шериф ещё жив.       Пратт принес бутылку воды. Пилот отпёр клетку и облокотился на решётку спиной.       — Иаков дал ключ. — Он повертел бутылку воды рассеянно глядя в пол. — Возьмёшь?       Поведение друга насторожило, поэтому я, не выходя из клетки толкнул его рукой, чтобы он обернулся и налил воду в миску. Стейси по-прежнему был растерян.       — Почему ты слушаешь его? — я сел по-собачьи.       Это ради Иосифа.       — Почему мы не сбежали тогда? — его голос дрогнул.       Это приказ Иакова.       — Почему мы оказались здесь! — он прикрыл лицо рукой, пытаясь скрыть подступающие слёзы.       Это судьба.       Я не знаю до конца, имеют ли Пратт и Джоуи отношение к этой истории, к моей судьбе с этими людьми. Хотелось бы верить, что нет. Свой выбор я сделал давно, и теперь я наконец его принял. А решать за них не имею права. Может, я и виноват, тогда мне жаль. Хотелось бы мне всё рассказать Пратту, даже если после этого я стану для него таким же безумцем как Сиды. Но я всегда был таким, с того момента как встретил Божество. Мне изначально не светило жить нормальной и спокойной жизнью.       — Рук, — мужчина шмыгнул носом, — я плохо понимаю, что с тобой происходит, но то, что сейчас творится имеет для тебя значение? — я поджал губы и кивнул.       — Ты решил добровольно сдаться? — казалось это последний волновавший его вопрос. В разговор вмешался Сид.       — Персик, я же просил налить воды псу, а не вести с ним философские беседы. — Пратт тут же бросился наливать воду в миску. — А то наша собака умрёт от жажды, верно, дружок. — Он погладил мою высунутую голову. — Смотри, какой он послушный, ему открыли дверь, а он вместо того, чтобы сбежать, — мужчина посмотрел на Стейси, — покорно ждёт в клетке. Тебе бы поучится у него. — У меня по спине пробежали мурашки. Спокойный голос Иакова не давал расслабляться. Предвестник в гневе не будет поднимать руку или громко орать как Иоанн, он будет всё так же спокойно говорить, но такими словами, что от страха перестанешь дышать. Стейси трясущимися руками поставил мне в клетку миску, пролив немного воды на пол. Я принялся пить. У жидкости был странный привкус, но я не придал эту значения. С дальнего угла подал голос Бумер.       — И ему налей. Пума сегодня покормлена? — Стейси закивал. — Хорошо, умный мальчик. — Иаков погладил пилота за плечо. — Что полагается хорошим мальчикам?       — Н-На-Награда, — друг задрожал казалось ещё сильнее.       — Верно. — Предвестник притянул мужчину к себе и поцеловал. Я тактично отвернулся. Меня немного замутило и стало тяжело удерживать собственный вес. Всё потихоньку окутывала темнота.

***

      Крепкие руки Иосифа обвились вокруг талии и плотнее прижали к себе не оставляя места между телами. Моё дыхание сбилось, а в голове пропали все мысли кроме одной — целовать. Губы мужчины терзали шею, оставляя болезненные засосы. Я скулил и больше подставлял шею. Меня разрывало от желания целовать его губы и желания получить как можно больше на чувствительной шее.       — Иосиф, — хриплый шёпот.       — Да, — он прикусил кожу. — Рук, говори, — рот спустился к ключицам.       — Поце-луй, — кое-как с придыханием мне удалось выговорить это, — умо-ляю, мм. — Его нога устроилась между ног, от чего я неосознанно начал тереться.       — Какой ты, оказывается, похотливый, — он замер и медленно оставил очередной влажный поцелуй на шее. — Может, у тебя есть ещё один грех, м? Может, исповедуешься?       Мне слишком хорошо, чтобы ослушаться. Сейчас я готов на всё лишь бы почувствовать его язык во рту. Пах скручивало от возбуждения и желания. Я бестолково глотал воздух пересохшим ртом, слова никак не шли. Мужчина заметил это и без лишних слов напал на мой рот. Влажный язык Иосифа жадно исследовал всё до чего дотягивался, а я не упускал ни капли слюны мужчины. Руки Иосифа легли на задницу и жестко сминали её. Я застонал слишком отчаянно.       — Ох, — он отстранился, — какой ты нуждающийся, да? — одна рука переместилась на пах и сжала стояк, я дернулся вперед и застонал. — Ничего, у нас ещё будет время, провести его как ты хочешь, — мягкий поцелуй в висок.       — Ещё, — мне оставалось только уткнуться в шею мужчине и упиваться его запахом. Мне хотелось чего-то ещё. Мне мало.       — Мало? — дразняще переспросил Предвестник. — Прости, но я не могу дать больше. Ты ещё наказан.       Я замер от осознания, что это сон. Сон в который наконец-то пришёл он и так напористо сминал мне задницу, бесстыже метил шею и позволял тереться о бедро пахом. Ебануться.       — Тшш, — рука легко расстегнула джинсы и высвободила член, — ты вел себя очень хорошо. Я тобой горжусь.       Мне почему-то было стыдно за своё развратное поведение, словно я осквернил Иосифа этим. Не так я хотел начать наш разговор. Сначала надо высказать ему всё, что я знаю, что я вспомнил и что благодарен за новую возможность прожить эту жизнь. — Иосиф, я, — он провел рукой по стволу, мысль сбилась.       — Всё потом, — его шёпот вызвал мурашки по спине, — я знаю тебе есть что сказать, но сейчас, — рука стала двигаться быстрее, — кое-кто заслужил награду, верно? — нежные поцелуи на щеках, лбу, губах, выбивали тихие стоны. Я сам начал толкаться ему в руку.       «Да, да, да! Я, блять, заслужил награду!». Я слышал, как хлюпает предэякулянт, неразборчивую похвалу Иосифа и стук сердца в висках — всё это приближало меня к грани быстрее с каждой секундой. Боже, я так давно не дрочил. На глазах выступили слёзы, когда он стал натирать большим пальцем головку.       — Ох, ты плачешь? — он не останавливался. — Давай, кончи для меня.       Я резко открыл глаза. На улице горело пара фонарей. Тело ломило, от неудобства, я лежал в крючковатой позе возле решетки рядом с миской. Между ног все было мокрое и липкое. Чёрт. Я что обосс… Нет! Сон молниеносно всплыл перед глазами и все ощущения казались реальными. Я в панике не веря в произошедшее стал снимать с себя джинсы. Сперма. Ох ебанный, лучше бы я обоссался. Мысленно цокнув я натянул всё обратно и думал что делать. «Мне нужен Пратт, а лучше Иаков. Ох, блять, нет! Не знаю. Оба варианта плохие! Сука, что делать-то», — я огляделся, но рядом ни души. К счастью, на глаза попалась миска, как кстати железная. Я не придумал ничего лучше, чем взять её в зубы и долбить по прутьям. Через тридцать секунд я у меня начал звенеть мозг, Бумер проснулся и угрожающе рычал. «Прости, дружище, но я не могу остаться в грязной одежде». Ещё через тридцать секунд в окне загорелся свет, потом в другом. В окно выглянул Иаков. Я выронил миску и надеялся, что всё же придет он, а не какой-нибудь сектант.       Минуты не прошло, а его силуэт стремительно вырисовывался в свете фонарей. Он выглядел крайне недовольным.       — Рук, ты бешенством заболел? — скрестив руки на груди, он прожигал меня взглядом. Я замешкался и не знал, как показать в какой деликатной проблеме оказался, и кроме как лечь на спину задрав конечности как собака ничего не придумал. Мужчина увидел пятно на джинсах и выдал только: — О, у мальчика половое созревание? — посмеялся только он один. «Как смешно, блять».       — Ладно извини, — моё недовольное лицо не осталось не замеченным. — Видать там не только снотворное было, — я тут же встал на четвереньки и не понимающе уставился. Точно! Мы же должны были поехать к Вере.       — Иосиф позвонил и попросил отчитаться, — открыл клетку и пока я выходил продолжил. — Моя идея взять тебя с собой к Вере ему не понравилась. Персик всё услышал и подсыпал снотворное в воду, — щелчок поводка. — Он неправильно понял ситуацию. Как думаешь, наказать его? — я тут же отрицательно замотал головой. — Ладно, не буду.       Я с сомнением уставился на пыльную тропинку к крыльцу. «А если там что-то острое?» Иаков конечно же увидел это. Громко цокнул и взял меня подмышку.       — Ну, привереда, пойдём, я тебя вымою. — Я постарался пихнуть его в бок, намекая, что мог бы помыться сам. — Да не дëргайся, а то выроню. Нос ещё разобьёшь.       Мне оставалось только возмущенно фыркнуть и молиться пережить эту ночь.