Предназначение

В доме тихо, мне казалось, я должен был всех перебудить своей миской. «И почему обычные сектанты не сбежались на шум? Вдруг я сбежать пытаюсь или выживальщики напали». Иаков опустил меня, как только переступил порог. Знакомая обстановка. Я не стал ждать его и сразу пошёл в ванную на первом этаже, дорогу знаю. Иаков включил мне свет и воду, настроил её на теплую. — Найду тебе новую одежду. Шампунь на полке. — Я кивнул. «Раз меня оставили одного, можно и понежиться в ванне» — суставы захрустели от разминки, теплая вода слегка разморила, то тут, то там немного пощипывало мелкие царапины и мозоли. Бинт, успешно мною забытый, я развязал. Впервые. В предыдущие разы мне давали десять минут на приём душа, я торопился отмыться, и времени на старую рану не было. Отчего-то мне не хотелось смотреть что под бинтом, я зажмурился. Через секунду испуганно дернулся от стука в дверь. — Я принес одежду. Извини, но я войду. — Я весь подобрался. — Не буду пялиться, обещаю, — мужчина усмехнулся, театрально закатил глаза и положил стопку на тумбу. Он настежь открыл дверь и уселся на полу в проёме. — А второй бинт не снимешь? — всё это время я неотрывно смотрел на Предвестника. «Ах да, наказание от Божества» — рука уже было потянулась развязывать, но я остановился. Набрав в легкие побольше воздуха, я решился сначала осмотреть правую руку. «ГНЕВ» Я застыл. На предплечье красовалось перечеркнутое слово. «Что за херня? Этого не должно быть!». Я застучал по ванне, привлекая внимание Иакова, и показал ему нацарапанное. Он тоже несколько удивился. — Я думал Иоанн тебе ничего не сделал. Да ещё и нацарапано, — он потер подбородок. — Это не он сделал. — Я провел пальцами по затянувшейся ране. Рана на вертолете точно не могла сложиться в осмысленное слово, там была просто длинная царапина, насколько я могу предположить, это нацарапали поверх. — У кого был доступ к твоему телу? — прозвучало двусмысленно. Я уставился на него, покраснев, а потом переосмыслил вопрос. — У тебя. — Хотелось пошутить, — У Иосифа ещё. — Я умыл лицо. — В этом больше правды. Иосиф мог это сделать пока ты был у него. — Иаков достал нож и стал подбрасывать его, рукоять падала точно в ладонь, — или попросить Иоанна сделать это, пока ты был без сознания. Царапать кожу, чтобы остался шрам, больно, знаешь ли. — Нож замер в руке. — Мой брат редко заботился о ком-то, кроме нас. Верующие должны превозмогать боль и справляться с препятствиями сами. Раскаяние, отпущение грехов, выбор без выбора. — Он перевел взгляд на меня, — А у нас всегда был выбор, пусть и не простой, но мы могли пройти через все испытания мягче. — Мужчина вздохнул. — Он не говорил об этом напрямую, но я видел это в его глазах. Однако, не все мы пользовались этим выбором. — А у меня был выбор? — вода набралась наполовину. — Боюсь, это вопрос не ко мне. — Он сощурил глаза и уставился в темноту коридора. — На твоём месте я бы не думал об этом слишком сильно. Ответ может свести с ума. — Нож воткнулся в дощатый пол. — Знаешь, почему я наказал тебя вот так? — я выключил кран и оперся руками о бортик ванны, вслушиваясь, — Потому что у меня выбора не было. Сейчас спокойный голос Иакова вызывал сочувствие. В моих глазах он выглядел жестко и обманчиво мягко одновременно. Я считаю своё наказание глупостью и театральной постановкой, а Иаков вкладывает в это какой-то смысл. У всех Сидов и Веры всегда был альтернативный путь, но Иаков как самый старший стремится во всем помогать своим братьям, как раньше, так и сейчас. Боюсь, у него никогда не будет выбора. Он сам для себя так решил. — Ты так ни хера и не понял. — Подытожил Предвестник, покачивая головой. — Рядом с моим братом должен быть преданный человек. Нет никого преданнее собаки. — Он улыбнулся. — Я не знаю кто из нас умрёт раньше, но, когда апокалипсис настанет, я не смогу быть рядом ни с кем из своих братьев, даже с Верой. Иосиф может и не разговаривает с Богом в нашем обычном понимании, но то Божество, оно точно настоящее. Я не знаю сколько в нём божественного, а сколько дьявольского, — он помедлил на секунду, — но я хочу, чтобы был тот, кто сможет привести Иосифа в чувство без выгоды или заслуги, если понадобится, просто потому что нуждается в нём как в Иосифе, а не как в Отце. Ты отлично подходишь на эту роль, Рук. Для меня ты верный пёс с большим самомнением. Освободить он округ хотел, ха. Повстанец херов. — Он посмеялся и вернул нож на бедро. Верный пёс. Вот кем меня видит этот человек. «Я правда ни хера не понимал» — я осунулся. Отличный разговор по душам выходит. Интересно, а что он думает о Стейси? Я постучал по ванной. — А Стейси? Кто он для тебя? — думаю, сейчас подходящий момент расспросить о чём-то личном. Сам Иаков знает непозволительно много обо мне и Иосифе. Моя очередь. — Стейси, — он словно впервые попробовал произнести его имя. — Одомашненный волчонок. Он правда был молодец, когда только попал ко мне в руки, но я знаю, как ломать таких людей, к его несчастью. — Поиграешь и выбросишь? — мне стало страшно. Мне уже плевать на спасение жителей, меня волнуют Джоуи и Стейси — единственные люди, с которыми у меня что-то получилось. — С чего ты взял, что я играю? — Иаков выпрямился. — Забываешься, мальчик. Я не такой. — Он встал. — Ты особенный для Иосифа, неужели у меня не может быть особенного человека? В коридоре послышался грохот, как будто кто-то упал, и тихое «блять». «Стейси походу. Как он вовремя» — я улыбнулся и представил как Стейси навернулся, что-то похожее на смех вырвалось само собой. Иаков отчего-то улыбнулся тоже и, тыкнув в меня пальцем, приказал спать на диване, ушёл, хлопнув дверью. Может, я не так уж и сильно ошибся на его счет? Он мог и правда полюбить Стейси, но просто не знает, как себя правильно вести с ним, или у него своё понимание отношений. Лучше так, было бы хуже, если бы он отрицал свои чувства, тогда Стейси подвергался бы ужасным пыткам и большему унижению. Я полежал ещё пару минут и выключил воду. На глаза попался бинт. «Чёрт, почти забыл про него». Ткань легко развязалась и перед глазами предстал обычный укус, довольно широкий, правда. След затянулся и остался рубец, с небольшим углублением на клыках. Признаков воспаления не было, я облегченно выдохнул. Что ж, теперь можно домыться, привести себя немного в порядок и устроиться на диване. На зеркале нашёлся бритвенный станок, у меня хоть и не росла борода, но щетина за всё время пребывания здесь отросла, и она мне ужасно не шла. В гостиной стоял промятый диван, на нём валялось пара подушек и одеяло. Я стоял на своих двоих, хотя это начало казаться уже непривычным, после разговора по душам с Предвестником я как-то потерял бдительность. И только я хотел встать на четвереньки, как понял, что в комнате никого нет. Если сектанты и есть, то они на втором этаже спят по комнатам. «Подозрительно, что он прогнал всех своих подчиненных» — на всякий случай я тихо пробрался на кухню и обеденную. Одна из половиц жутко громко скрипнула, и я замер. По-прежнему тихо. Значит не ошибся. Так же тихо я пробрался до дивана и провалился в сон. Меня кто-то толкает, очень настойчиво. Я впервые за долгое время спал на практически нормальной поверхности и лишь отмахивался, переворачиваясь на другой бок. Будившему это не понравилось, и он стал стаскивать меня за ногу на пол. — Какой ты, ахг, тяжелый! — голос Пратта. Я лениво расцепил глаза и сопротивлялся, цепляясь за спинку дивана. «Боже, да почему все так говорят обо мне, а? Реально что ли я так много вешу? Я же мужик в конце концов, полицейский! Мне нужен хороший вес!». Я стал издавать протестующие звуки, насколько мог. — Прости друг, но сегодня Вера почтит нас своим присутствием, — он всё не унимался и пытался отцепить меня от дивана, — а твоя туша здесь вообще не к месту. Давай вставай, уже одиннадцать! Она приедет очень скоро! — Ох, да пусть приезжает — я кое-как волочил руками спросонья, чем пилот воспользовался, и с грохотом стащил меня на пол. Сон упорхнул как будто и не было. — Эй, это запрещенный приём! — друг протянул руку, он выглядел очень довольным. — Прости, но это приказ Иакова. — Я отряхнулся от фантомной пыли и поправил одежду. — Она приедет без разрешения Иосифа. Не знаю на кой чёрт ей это сдалось, но — он отчего-то замолк и дёрнул меня за рукав, так сильно, что я чуть не упал. — Очень хочет посмотреть на нашего пса, — как будто за него закончил предложение вошедший Иаков. Мужчина прожигал меня взглядом, пока я не опустился на четвереньки. Стейси спешно собрал подушки и одеяло и потащил куда-то наверх. Видимо, Иакову есть что мне сказать, но в этот момент входная дверь распахнулась. — Иаков, я приехала! — голос, насколько я помню, принадлежал Вере. — Прости, что так рано, но мне не терпелось, — она словно впорхнула в гостиную и застыла, увидев меня. — Здравствуй, сестра, — приторно вежливо поприветствовал её мужчина. — Ничего страшного, проходи. — Хотя для таких слов было уже поздно. Девушка все эти секунды смотрела мне прямо в глаза с восхищением. Мне аж не по себе стало. Единственным разумным решением я посчитал спрятаться за ноги Иакова. — Какой он чудесный! — восторг девушки было не передать. — Стеснительный мальчик. — Она подошла к нам и присела на корточки. — Давай я тебя поглажу. — Протянутая рука слегка отдавала знакомым запахом. Иакова это забавляло, и он тактично отошёл в сторону, лишая меня защиты. Я растерялся и смотрел попеременно то на нее, то на Иакова. — Ну же, я не кусаюсь. — Девушка поманила рукой к себе. — Рук, не боись, — приободрил старший Сид. «Выбора-то нет. Не кусать же её за руку, в самом деле» — я нерешительно сделал шаг и подставил голову под руку. Она мило захихикала, как будто правда гладила собаку и стала гладить и чесать по голове и за ушами. Это оказалось на удивление приятным. Это немного разморило, что я еле устоял. За этим всем нас застал Стейси. Он что-то в руках держал, потому что в ту же секунду раздался звук разбитого стекла. Парень дар речи потерял, а я немного собрался и отстранился от ловких рук девушки. Вот вечно Пратт в какие-то неловкие моменты приходит. Сбоку послышался неприкрытый смех Иакова. — Я это, — пилот замялся, — сейчас приберу. — И испарился, полагаю, пошёл за совком и веником. — Только не вздумай осколки руками собирать! — вдогонку крикнул ему Иаков. — Какие милые у тебя тут мальчики, брат. — Она встала. — Может тоже щенка завести, кабеля или суку? — Уверена, что справишься с воспитанием? — скептически спросил Иаков. — Ну, у меня есть ты, — девушка развела плечами. — Натаскаешь. Ладно, давайте позавтракаем, я привезла чудный чай, — она хлопнула в ладони и вышла на улицу, видимо, за чаем. Вся расслабленность улетучилась. Чай подразумевает Блажь. Я тревожно уставился на Иакова. Стейси как раз вернулся с разбитым предметом в совке и слегка затрясся. Мужчина смирил его взглядом и махнул рукой. Стейси выбросил осколки и вернулся к нам. — Мальчики, переживать не о чем. — У нас всё на лице написано видимо. — У неё будет самый обычный чай. Зеленый, черный, навороченный, она любительница. Расслабьтесь. — Мне досталось поглаживание и по без того растрёпанной голове, а другу — поцелуй в висок. Пратт слегка покраснел, но кивнул. — Итак, сегодня я привезла зеленый. — Вера держала в руках большую коробку. — Вкусы разные, думаю, я каждому смогу что-то подобрать. — Она радостно пошла на кухню. Иаков напрягся. Неужели он не любит зеленый чай? Мужчина очень тяжко вздохнул. — Ничего не поделаешь, Иаков, я слышу твои вздохи, поставь лучше воду. Я угадал. Мне разрешили сесть за стол. Подчиненные Веры принесли какие-то сладкие пирожные, печенье и простенькие тортики. Они выглядели так, словно их вручную приготовили, с душой. У меня всё ещё закрадывались сомнения по поводу содержимого, хотя есть хотелось ужасно. Старший Сид был спокоен и накладывал себе на тарелку имбирное печенье. Вера немного погрустнела, заметила, как мы со Стейси скептически на это смотрим. Но девушка ничего не сказала, хотя я заметил, как у неё напряжены плечи, и сейчас она казалась скованнее чем пять минут назад. «Она переживает, что нам чай не понравится?». Но несмотря на это, младшая Сид спокойно наливала воду, тщательно выбирая что-то из своей коробки. — Вот, — мне стало немного неловко оттого что Предвестница так заботится о нас. Запахло персиком. — Ого, как вкусно пахнет, — Пратт нарушил неловкую тишину. — Это бергамот! — Вера оживилась. — Я думаю, тебе он очень подходит. — Руку — персик, а Иакову — мята. — А ещё все сладости Вера сама приготовила. — Как бы невзначай сказал мужчина, отпивая напиток. — Эй, я не хотела говорить им, пока они не попробуют! Ты всё испортил. — Притворно обиделась девушка. Я почувствовал себя виноватым, думаю, Стейси тоже. Вера оказалась с сюрпризом, и как Иаков открылась нам с приятной стороны. Они правда семья. «Хочу быть частью этой семьи» — как-то неожиданно пронеслось в голове. Мы с Праттом стали набирать десертов по одному, хотели попробовать всё. И на удивление это оказалось очень вкусным, и чай мне очень понравился. — Спасибо, Вера. — я подождал пока Стейси переведёт, — Чай чудесный, как и сладости. — Ох, спасибо! Я так волновалась! — её плечи тут же расслабились. — Столько времени на кухне провела. — Мне тоже всё понравилось, — подал голос пилот, — всё очень неожиданно. — Я очень рада, — девушка широко улыбнулась. — Потому что я очень хочу с вами подружиться. Вы же практически часть семьи. — Почему-то после этих слов Иаков подавился чаем. — Всё нормально, — он откашлялся. — Кхм, не в то горло попало просто. Вера оказалась приятной, она рассказывала забавные истории про Иоанна. Например, как его сбил с ног волк Иакова, по приказу самого Иакова, потому что тот затеял какой-то глупый спор с Иосифом, а призом должен был стать ящик яблок. А ещё Иоанн боится мышей и всех грызунов в принципе, он очень не в восторге, потому что злаковые припасы висят на нем. С её слов, у неё была ужасная жизнь, из которой постепенно пропали интересы к чему-либо, до встречи с сектой. Было непросто, в чём именно она тактично умолчала, но она нашла книгу десертов, начала выращивать кое-какие ягоды, помимо блажи. — У меня стало больше смыслов. Теперь вот, глядя на вас, думаю завести щенка, — она посмеялась. Предвестница покинула нас к обеду. Она хотела погладить меня на прощание, но я ловко увернулся от руки. Я давно не получал прикосновений людей и стал довольно к ним чувствительным — не хотелось бы распластаться на полу как тряпка. Девушка мгновенно расстроилась. Конечно, тут же заиграла совесть. Я аккуратно приблизился, и младшая Сид мгновенно начала меня наглаживать. — Какого хорошего мальчика Иосиф себе нашёл. Не могу нарадоваться. — Я густо покраснел. — Что ж, я сама скажу Иосифу, что навестила вас, — ласка прекратилась. — Не скучайте! — она помахала рукой на прощание и села в машину. День ещё не кончился, а он уже оказался насыщенным. За всё время, что Вера у нас была в доме, промелькнула пара-тройка подчиненных Иакова. Как раз к обеду приехала машина с ещё несколькими людьми, но они занимались делами на улице, привезли новых пленных, те только и делали, что осыпали их проклятиями. Кто-то даже пригрозил, что «Я» скоро их отсюда вытащу. О, нет, я не ваше спасение. Уже нет. Крики стихли через час или около того. Всё это время Иаков не выпускал меня на улицу, хотя я порывался, поскольку думал, что мне пора в конуру к Бумеру. Зато появилась возможность бездельничать на диване. Неловко как-то даже, все в доме чем-то заняты, кроме меня. «Бумер наверное переживает». Я дернул Пратта. — Как там Бумер? — Да ничего вроде. — Он складывал постиранную одежду, — Немного встревожен, но с таким шумом на улице будешь тут спокойным. Иаков его покормил, не переживай. Только мы заговорили про Иакова, как он нарисовался. — Рук, к ноге. — Приказной тон, как только я подошёл, он тут же нацепил поводок. — Пратт, готовься. Сегодня особенный день. Твой выход, дружок. — Эти слова уже адресованы мне. — Мы поймали кое-кого из Выживальщиков. Самых активных, видимо. — Он открыл мне дверь, пропуская вперед. — Они почему-то так надеются, что ты придёшь к ним на помощь. — На улице он не стал брать меня на руки и повел по пыльной дороге к клеткам. Я пару раз напоролся на мелкие камушки и поцарапал ладони. — Прости за это, после обработаем. — Он заметил, как я сменил темп, — Датч много про тебя трепался. Иногда мы перехватываем его канал. Всё же ты успел наделать шуму, пока не попался. — Мы остановились в паре метров от клеток с пленными, я сел. «И ничего я не попадался, это Иосиф меня вычислил». Возможно, он всегда знал, где я нахожусь, терпение, наверное, кончилось, вот и спалил меня Иоанну. Предвестник свистнул, привлекая внимание пленных. — Пришло время сломить их веру, не думаешь? — он показательно прислонил меня рукой к ноге и потрепал волосы. — Раньше герои были богами. Теперь — они безбожники. Дальше я перестал его слушать. Иаков использует меня, чтобы сломить чужую волю, отобрать веру. Пусть. Ему должно проредить стадо. Я скоро стану частью семьи. Пратт тенью подал Иакову шкатулку и заиграла мелодия.