Последний рассвет ложного неба

– Думаешь, я сошёл с ума? - Итэр спрашивает, глядя перед собой абсолютно пустым и потерянным взглядом. Кажется, ответа даже не ждёт "Да, определённо. И лучше бы тебе сейчас передумать" — это не ответ от Дайнслейфа, нет. Всего лишь его сознание, та его часть, что ещё не свихнулась окончательно, подсказывает, что лучше бы прекратить уже сейчас думать о всяком бреде, и отвечает вместо него. Разговор с самим собой, по сути-то, бесполезный до крайности. Итэр молчит. Долго молчит и, кажется, пропускает мимо ушей нужный сейчас ответ. За ребрами оседает тяжесть, часть его сопротивляется такому решению, но мозгами он уже ничего не понимает, слишком далеко уйдя в свои мысли и попытавшись закрыть эмоции. То ли прострация, то ли ещё что, но он почти не замечает происходящего вокруг. Пару дней назад он едва не отшатнулся от собственного отражения в воде, ведь ещё недавно он мог, смеясь, надевать Дайну и Хальфдану на головы венки, радуясь тихим дням, а теперь смотрел на самого себя без какого-либо эмоционального окраса на лице. Терять себя страшно, видеть, как полюбившийся тебе народ теряет свой облик тоже, особенно для рыцаря королевства, долг которого этот самый народ защищать – тогда Итэр ещё не понял, насколько Дайнслейфу было тяжело на это смотреть. Да и вообще он почти не смотрел на Дайна тогда, лишь безучастно наблюдал за тем, как светлый отблеск в глазах сменяется блеклостью. Возможно, не так уж это и страшно – ничего не видеть в своих глазах, даже незначительно, но для Итэра видеть такое в самом себе было жутко. Жутко до тех пор, пока остаются чувства, не подавленные двинутым мозгом, жаль только, что мозг не захотел это понимать, зациклившись на одном единственном моменте и не желая больше ничего слушать. Глупо. Глупо, как можно подумать, оглядываясь на это сейчас, но не тогда. В конце концов, не спрашивая об ответе на то, что было чуть ранее, он оборачивается к Дайнслейфу и тянет к нему руку, желая то ли в чем-то убедиться, то ли просто понять, что и он не выходка его медленно сходящего с ума мозга. Не иллюзия – Дайн отшатывается. Тоже пугается этой пустоте во взгляде, от которой можно ожидать что угодно, начиная от собственного убийства и заканчивая непонятно чем ещё? Ответа не было ни тогда, ни сейчас. И это последнее, что Итэр помнит. На этом воспоминания обрываются, и даже тех слов, которые он хотел тогда сказать, нет в памяти среди всех тех обрывков. Сплошная путаница, в которой то приходят, то уходят какие-то фрагменты. Обвинения – в мыслях самого себя, а вслух Дайнслейфа, – споры, усталость у обоих в голосе, и в конце концов, тишина бездны встречает приветливо, приглашая вглубь своих коридоров, где тьма гуляет где-то рядом с тобой и всегда следит. Забыв разом всё то, что хотел сказать, принц бездны молчал очень долго. Долго, в понимании ощущений, ведь среди тишины и в ожидании, время, как правило, течёт в разы дольше. – Мне кажется, все эти пятьсот лет ты просто хотел посильнее мне врезать за то, что когда-то я обвинил тебя в случившемся. – конечно, он снова лжет сам себе, почему-то не допуская даже мысли, что это могло делаться просто ради него. Или ради мира? Во второе он мог поверить. В первое оказалось сложно. – Впрочем, ты был бы в своём праве. Это стоило сделать ещё раньше. И вновь слышен тяжёлый вздох. Пара секунд уходит на попытку составить ещё хоть какое-то связное предложение. Память с тошнотворной услужливостью подсовывает ещё один фрагмент, кажется, чтобы окончательно добить. "Найти в этом мире кого-то вроде тебя? Сложно будет скорее не найти, ты же едва не светишься подобно солнцу" – кажется, они шутили про прятки. Прятки в условиях, что в какой угодно точке мира можно спрятаться. Эти слова вспоминались и в самом начале пути бок о бок с темнотой Бездны. Возможно ли найти свет, который сам решил утопить себя во тьме? Он сомневался, очень сомневался и надеялся, что в это место его нога никогда не ступит. Вот только, хоть ты убейся, не мог вспомнить, почему так упорно избегал этой встречи именно в Бездне. Не может связать два своих же решения – не позволял Дайну даже приблизиться к Бездне, но злился на то, что тот не пошел с ним одной дорогой? Бред какой-то. Раньше он не думал ни о чем, просто ухватившись за цель и идя за ней, а теперь все его убеждения понемногу переламываются, заставляя вспоминать, думать, чувствовать. Хотя спорным было бы утверждение, будто бы он не чувствовал раньше - все это было просто порывом эмоций лишним, не смотря на их подавление. Ещё одно воспоминание возвращается на удивление услужливой памятью. Дайнслейфу становится плохо. Всегда. Они уже имели дело с Бездной раньше – как раз тогда Итэр впервые и начал в неё всматриваться внимательнее – и тогда проклятие среагировало так, что едва не убило хранителя ветви на месте. Это забылось как-то само по себе, словно незначительная мелочь, пусть даже Итэр тогда и испугался не шутку, боясь, что и правда может случиться худшее из возможного. С тех пор запомнился только страх за чужую жизнь и дни наполненных беспокойством, но не четкое понимание причин, по которым Дайну нельзя в Бездну. – En la nomo de la abismo, silentu, - всё же не сдержался Итэр, машинально перейдя на другой язык - Ты совсем сумасшедший? Тебе ли не знать, что тебя сама Бездна убьет раньше, чем я или ее обитатели, и ты всё равно сюда пришел? – во взгляде всего на мгновение мелькает ужас, а вестники впервые выказывают удивление, ведь о подобных эффектах никогда не слышали. Дайн не зря сказал это именно так: Бездна – отрава для души человека, и будь он хоть сотню раз бессмертен, именно Бездна будет способна его прикончить раз и навсегда. Вестник повинуется короткому жесту Итэра, открывает рядом с ними портал. Для этого пришлось проделать колоссальное усилие, а именно перебороть своё неодобрение и дальше молча повиноваться приказам, благо, их всё ещё отдавал Итэр. Он впервые на своей памяти ощутил на себе холода бездны и вспомнил о эхе голосов погибшего народа, который здесь сводит порой с ума тех, кто еще не приспособился или тех, кто чудом сохранил свой разум. Вспомнил, наконец, ранние слова о том, что Бездна на самом деле яд, который, однажды, доведет до смерти и его. Не давая опомниться – пусть Дайнслейф и обладал чудесной реакцией – Итэр схватил его за предплечье одной рукой и рывком утащил в портал. Достаточно было уже того, что выход будет в верхнем мире, просто подальше от бездны. Больше ничего не нужно было для продолжения разговора. ------ — Погодите минуту, вас не волнует, что у нас тут принца Бездны пытаются от этой самой бездны забрать? — Вестник, как и всегда, не вовремя решил, что время вставить своё веское слово. — Ну ты же сам сказал, что мы его воле подчиняемся, вот и жди. – хмыкнул чтец, помогая подняться Эндзё. - Его не убили, это уже хорошо - Достижение, я считаю ------