Имя мне Пустота

Hand in Hand, nie mehr allein, Hand in Hand, kein Blick zurück, Komm, wir schließen uns're Reihen, Marschier'n im Gleichschritt gegen Glück --- Рука об руку, больше никогда не будем одиноки, Рука об руку, не оглядываясь, Идём же, сомкнём ряды, Выступаем строевым шагом против счастья. Rammstein – Armee der Tristen

      «Если почувствуешь себя одиноким, потяни за нить негасьон, и я приду».       «Если потребуется воспеть реквием по слугам короля, потяните за нить, и я воспою».       «Если тебя ударят в спину, призови меня, и я ударю в ответ».              Стены дрожали уже несколько минут, из-за вибраций на голову сыпалась мелкая крошка и пыль. Особенно остро близкая опасность почему-то ощущалась в центре просторного зала – сплошь пустота и полумрак под сводами, которые поддерживали мощные колонны.       Воздух горчил от запаха разнообразной реацу.       После ожесточенного боя, из-за которого чуть не обрушилась крыша у части дворца, подобные мелочи же казались не столь волнующими.       – Госпожа Ванитас…       Голос Роки разнесся угасающим звоном в вязкой тишине. Звучал так высоко и ласково. Да и, глянув на девушку, увидела перед собой не менее хрупкое и женственное создание. Но в глазах ее горел не только страх и тревога. Сосредоточенность тоже.       – Кто-то все же воспользовался моим предложением?       – Да…       Вот как. И не знаю, радоваться ли такому обстоятельству. За последние два месяца ничто меня не могло порадовать в должной степени. С тех пор, как сознание в клочья разодрали пробудившиеся вспоминания, и не припомню, чтобы улыбалась.       – Значит, придется идти. Открывай.       – Госпожа, – в этот раз меня окликнул Тесла. – Вы… точно уверены?       Нет, не уверена. А ты явно хотел спросить не об этом, да? Да и не то, что спросить. Весь твой вид так и кричал «не нужно, не ходите, останьтесь здесь».       Я грустно усмехнулась.       Опустив взгляд к духовному клинку, работу над которым Заельапорро завершил месяц назад, я накрыла его рукоять ладонью и почувствовала, как реацу заколола кожу. Приятно заколола, как если бы пыталась стать одним целым со мной. Не то что тогда… когда я на следующий день после пробуждения воспоминаний ворвалась в лабораторию и чуть не пронзила себе сердце этим клинком.       Думала, таким образом высвобожу ресуррексион, верну себе облик арранкара, и пустификация вновь приглушит эмпатию, заберет возможность чувствовать. Мне было абсолютно плевать, что работы над клинком не завершились. Выходка могла строить мне жизни.       Если б не Тесла, вероятно, и стоила бы.       Парню буквально пришлось вырывать меч из моих рук, хватаясь за лезвие и игнорируя глубокие порезы, льющуюся кровь и, полагаю, жгучую боль. Он назвал меня эгоисткой в пылу перебранки. Услышь я такое в иной ситуации, ему пришлось бы несладко. Но в тот миг мне действительно было плевать. Думала, легче погибнуть, чем терпеть новые вспышки воспоминаний, режущие сердце на тонкие ломтики.       «Мне плевать, я не хочу этого чувствовать!»       В ответ же, не давая острию лезвия впиться мне в грудь, Тесла, наверное, впервые повысил на меня голос. Он кричал:       «А мне не плевать! Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Можете убить меня за такие слова, но… не будьте эгоисткой! Вы нужны тем, кто за вами последовал, кто в вас поверил, а их намного больше, чем вы думаете. Кто, кроме вас, позаботится о Неллиэль? И… вы нужны мне. Вот умрете… а мне-то что делать?!»       «Думаешь, мне не все равно?! – тогда его слова меня сильно разозлили. – Думаешь, ты что-то для меня значишь?! Думаешь, здесь вообще имеет что-то для меня значение?! Это все ненастоящее… это не та жизнь… Я не хочу ничего чувствовать из-за них… из-за вас… из-за тебя!»       И расплакалась. Глупо, унизительно. Словно маленькая девочка или, скорее, как девушка-подросток, не способная держать эмоции под контролем. Ревела, орала, уткнувшись в плечо арранкара. И, как он и хотел, выронила меч.       Действительно, глупо. Ведь, пронзив сердце духовным клинком без команды высвобождения, я рисковала просто помереть. Выход, конечно, но не действенный.       После той истерики несколько дней не знала себя. Было плевать абсолютно на все. Даже на Нелл, которая отчаянно пыталась развеселить меня, но видя, что ее труды тщетны, с грустным видом, едва сдерживая слезы, обнимала меня и просила не злиться. А ведь я и не злилась… я ничего не чувствовала. И в то же время чувствовала все.       Слезы Нелл, крики Заеля из-за разгромленной лаборатории и срыва проекта с восстановлением моего духовного клинка, задания от Айзена по поиску васто лордов… Наверное, немного в себя прийти помог Тесла. Мне оказалось достаточно бросать лишь взгляды на его с трудом заживающие перебинтованные руки – они служили напоминанием. Напоминанием о том, что из-за меня страдали другие.       Напоминанием о том, что от глупого поведения страдаю в первую очередь я. Страдали те, кто был мне дорог. А вовсе не тот, кто заслуживал гореть в адском пламени.       Хотелось горевать, ничего не делать. Но делать пришлось. Потому что мысль о проигрыше Айзена помогла держаться на плаву. Его исход предрешен. А вот мое будущее оставалось неопределенным. Будущее, в котором я рисковала остаться одна… отвергнутая всеми. Либо… мне предстояло выстроить будущее, в котором меня бы хоть кто-то ждал. Будущее, в котором так или иначе у меня был бы дом.       Стены замка вновь содрогнулись – бои не прекращались.       Медленно выдохнув, Рока протянула руки перед собой, а затем, разведя в стороны, заставляла пространство рябеть и дрожать. Черная полоса постепенно начала разрезать пространство, отворяя непроглядную тьму гарганты. Открывать проход между измерениями я не умела, а вот девушка, долгие десятилетия работая с Заельаппоро, обладала многими полезными навыками.       – Госпожа… вы не обязаны этого делать.       – Верно, не обязана, – отреагировала я на замечание Теслы, а затем обернулась к нему и мягко улыбнулась, – но я хочу. Может, это и кажется глупо и альтруистично, но если я спасу их, то они будут мне обязаны. Возможно, нам удастся договориться, и в лучшем случае я рискую даже стать королевой Уэко Мундо, кто знает.       – Но вы также можете и погибнуть.       – Да, это куда более вероятно, – усмехнулась я. – Где-то с 50%-ой вероятностью я действительно могу умереть.       Тесла явно не понимал мой легкомысленный настрой, глупый энтузиазм. А все потому, что за минувшие два месяца у меня было достаточно времени, чтобы выплакать все слезы. И он знал это как никто другой, потому что ему и приходилось служить моей подушкой для рыданий.       – Тогда позвольте и мне идти…       – Нет. Ты останешься здесь. Кто-то должен защитить мою фракцию, защитить Нелл. А доверять я могу лишь тебе.       – Тогда пусть останется Рока! Она!..       – Гарганту умеешь открывать? – остудив его пыл единственным вопросом, посыпала следующие: – А латать раны на скорую руку? Сколько людей можешь унести за один раз, даже при высвобождении ресуррексион? М-м? Да, ты сильный и быстрый, но мне нужна ловкость и многофункциональность. Рока лучше подойдет.       Даже не знаю, как лучше описать взгляд, который Тесла метнул в девушку: обида с примесью злости, зависти? Рока тут же стушевалась и виновато отвернулась.       Его реакция мне понятна, выглядело так, словно я оставляла его за бортом, отчего и самой становилось неловко. Однако упускать ценные мгновения не входило в мой план, время и так было ограничено. Поэтому, найдя лучший из возможных способов выразить свои чувства, я молча обняла Теслу. Крепко прижимаясь к нему и накрывая растрепанные светлые волосы ладонью. Ощущая, как от моей близости он напрягся, вытянулся словно струна.       Сдавленно выдохнув и защекотав мою шею своим теплым дыханием, парень неуверенно обнял меня в ответ дрожащими руками. Его пальцы сжались в кулаки. А секундой позже он притянул меня к себе так сильно и уверенно, словно хотел раздавить, вовсе не отпускать.       «Вот умрете… а мне-то что делать?»       Не знаю, Тесла. Честно – не знаю. Но я дала тебе цель – позаботиться о моей фракции. О Нелл. И если со мной что-то случится, если мы более не увидимся… надеюсь, ты исполнишь мое последнее желание.       Прости…       Пришлось чуть ли не силком отцепить от себя арранкара. На прощание у нас не оставалось более времени.       – Вперед.       – Да, госпожа! – тут же откликнулась Рока и прыгнула в пугающую темноту, цепляясь за тонкую нить, которая служила для нас проводником. Я последовала за девушкой, после чего тьма захлопнулась за нашими спинами.       Ни посторонних звуков, ни света. Только наше дыхание и топот ног о духовный мост, который выстраивала арранкар, направляя нас к выходу из гарганты. Невольно поймала мысль, что неплохо бы здесь и остаться, в этой абсолютной пустоте.       – Рока, – окликнула я девушку, – кто нас позвал?       – Дернули за нить на указательном пальце, – опустив взгляд к руке, на которой было зафиксировано три паутинки, арранкар заключила: – значит, это господин Старк.       Старк, да? Ожидаемо. Ведь он не горел огромным желанием сражаться, он с куда большим энтузиазмом пожелал бы просто отсиживаться в стороне, да знать, что с его людьми ничего не произойдет. Арранкар, который тянулся к другим, спасался от одиночества.       Одиночество, значит, выиграло. А я так надеялась, что сыграет ставка на зависти и гордыни Бараггана. Но, похоже, король оказался слишком горд, чтобы снисходить до такой, как я.       Ну, тем лучше. Старых пердунов никто не любит.       – Приближаемся! – увидев просвет вдалеке, оповестила Рока.       – Хорошо.       Открыв карман набедренной сумки и достав пару небольших дымовых шашек, разработанных Заельапорро – у него так-то, оказывается, настоящий арсенал из разрывных снарядов имелся, – нахмурилась. Невольно задумалась, почему у арранкара не имелось в закромах гранатомета. Облегчило бы задачу.       Просто представьте: из гарганты вырывается баба с гранатометом. Фаталити. Потрачено. Это была бы win.       – Действуем, как договаривались. Не вмешивайся в бой не при каких обстоятельствах, твоя главная задача – забрать как можно больше арранкар, ты поняла?       – Да, госпожа.       – Хорошо. Отцепи нить негасьон от Харрибел и дай ее мне.       Преимущество нитей Роки заключалось в том, что они имели эфемерную природу и могли проникать сквозь миры. Поэтому Заель так крепко за нее держался, столько раз проводил над ней эксперименты, сшивал и расшивал, улучшая способности.       Перехватив отсоединенную паутинку и намотав ее вокруг запястья, зажала кнопку детонации на шашках. Главное не оступиться и не выронить их себе под ноги.       – Госпожа…       – Вперед!       Вложив реацу в руки, Рока потянулась к полупрозрачному разрыву, ведущему к полю битвы в ложной Каракуре, и с отчаянным криком распахнула нам выход из черной вязкой темноты. Обогнав девушку, я первой выпрыгнула наружу, почувствовав, как плотная стена духовных частиц разбивается вдребезги. Контраст мертвой пустоты и ослепительного пространства, на котором велось поле боя, болезненно обжег зрение. Но запах не обманывал.       Мы с Рокой вырвались из гарганты чуть позади сражающихся Старка и Кьёраку Шинсуя с вайзардами. Понимать их состояние – или удивление нашему появлению – не нашла уважительной причиной для промедления, поэтому сразу бросила в неприятелей дымовые шашки, разорвавшиеся громкими хлопками через секунду.       Ожидала… конечно, ожидала, что Заель вкладывал в свои разработки душу и упирал на качество. Но надо ж было предупреждать, что они разрывались огромной дымовой завесой, пропитанной слезоточивым газом! И плевать, что я их украла, а не одолжила по-хорошему! Блять, Заель, что б в аду тебе черти лично от меня по жопе надавали! Прилагай инструкции!       Пришлось задержать дыхание и сразу же выпрыгивать из дымового облака, чтобы не сжечь к чертям нос. Рока, в отличие от меня, и кашля не издала, ловко подхватила израненного Старка и выпрыгнула прочь.       – Госпожа, готово!       – Хорошо, уходи!       – Да!       Ну, теперь мой черед.       Выхватив меч из ножен и сразу же ощутив, как колючая реацу пробежала от кончика лезвия к моей руке, произнесла команду высвобождения:       – Опустошай, Медианоче Вененоса!       Опутывая тело нитями духовной энергией и под давлением, от которого вспыхнули клубы пара, пробуждая пустификацию, клинок обратился полноценной формой ресуррексион. Одежда разорвалась в клочья на рейши, тело покрыл костяной доспех, ползущий по конечностям грубыми острыми линиями. Знакомый хвост, когти с удлиненными, а также наросты на предплечьях, имитирующие острые, словно лезвия, клешни. Щеки и шея также прикрыты.       Все, как и неделю назад – без изменений. Полноценное высвобождение, оставляющее за мной право мыслить здраво. Я все еще не васто лорд, обезумевший от голода. Однако тягучая жажда под языком, стекающая к желудку, проснулась моментально. Голод шел непосредственной составляющей.       Но главное преимущество – пустота на сердце и холод в голове. Словно мир омыл с себя разноцветные краски, оставив будничную серость. Как же заметен контраст: мгновение назад я переживала за Року и даже испытывала опасения за Старка, а сейчас – ничего.       Но да ладно, этого хватит, чтобы сделать дело.       Оттолкнувшись, использовала сонидо, которое в форме ресуррексион позволяло еще больше увеличить скорость перемещения. Все чувства обострились, особенно обоняние – нос так и жгло от жгучего перечного облака… Заель, мать твою. Однако сориентироваться в пространстве по очагам реацу не составило проблем, Айзена я уж точно за версту почуяла, как и Харрибел.       Особенно, когда они находились в опасной близости друг от друга, озаренные вспышкой крови.        Ухватившись за нить негасьон, дернула ее на себя безжалостным рывком, вырывая Харрибел из-под повторного предательского удара со спины. Катана Айзена скользнула лишь по ее коже, вынырнув из иллюзорной завесы. И пока Трес эспада не успела сообразить, какого черта ее повело прочь, я оказалась перед ней словно из неоткуда. Подхватывая под живот и закидывая Харрибел на плечо, не удержалась и оглянулась, на короткий миг встретившись взглядом с Айзеном.       Ни капли удивления, лишь мрачное порицание. Даже если он и подозревал о том, что я планировала покинуть Уэко Мундо, ничего с этим не делал – видимо, предпочел вновь сыграть в «я делаю тебе одолжение, проявляя милосердие». На мой взгляд, это не милосердие. Это большая тупость, допущенная тем, кто так зазнался, что не брал в расчет тех, кто ползали у него под ногами.       Все, что мне следовало делать – это не мешать твоим планам, и все. Для тебя мои игры чересчур мелочны и пустозвоны. В этом твоя слабость, Айзен Соуске – ты чересчур зазнаешься, а после получения полноценного хогиоку и вовсе перестал обращать внимание на таких, как я.       Вкладывая в ноги побольше реацу, чтобы за доли секунды удрать как можно дальше – никогда не знаешь, когда Айзен может психануть и прихлопнуть раздражающего таракана под ногами, – нашла по запаху Року. Девочка ушла довольно далеко от эпицентра сражений, практически на окраину города.       – Госпожа!       Запрыгнув на крышу многоэтажного здания, аккуратно спустила Харрибел с плеча – та натужно зашипела, не устояв на ногах и упав на колени. Ранение, которое нанес ей Айзен, продолжало сильно кровоточить, что не удивительно – рассеченная брюшная полость под ребрами вам не шутки.       Тяжело дыша и покрываясь испариной, Трес эспада прижала ладонь к ране и перевела с меня напряженный взгляд на Старка, которого латала Рока. В прямом смысле. Ее нити сшивали края рваной раны, тянущейся вдоль его груди к животу. Если бы девушка не вливала свою реацу через тонкие паутинки, то мужчина наверняка бы умер. Роке придется постараться, чтобы вытащить его с того света.       – Что вы тут делаете? – осипшим от слабости голосом спросила Харрибел.       Я помедлила с ответом. Прислушалась к окружению, подмечая знакомые источники реацу. Схватка с Айзеном возобновилась, а Ичиго все еще не было, значит, он прибудет с минуты на минуту, и главному злодею до нас не станет никакого дела. Наверное…       – Вас спасаем, – отозвалась я, отметив блеск тонких нитей, которыми Рока окружила подход к зданию, на крыше которого мы находились. – Разве не очевидно?       – Но почему… господин Айзен?..       – Потому что мы для него расходный материал, это ведь и так было понятно с самого начала. Или ты надеялась на другой исход? – одарив собеседницу безжалостным равнодушным взглядом, отметила, что поверить ей в столь болезненное предательство оказалось сложно. – Ему всегда было насрать на нас всех. Эксперименты, инструменты для достижения цели. Мы свою роль выполнили, теперь нас выкидывают.       Харрибел раздраженно шикнула, скривилась в озлобленности. Я же не переставала концентрироваться на духовных частицах, летающих в воздухе – тонкие, едва различимые запахи тянулись в разные уголки города. Какие-то угасали, какие-то растворялись в безумстве недалекой битвы, но кто-то еще держался… на последнем издыхании.       – Так поступать с нами… я убью его.       Отметив смехотворное заключение Харрибел, проследила за ее взглядом – она смотрела на лежащего без сознания Старка. Видеть его в таком состоянии ей было больно.       – Не получится, – лишь сказала я. – Пусть им займутся шинигами, его судьба предрешена. Нам нужно забрать арранкар. Всех, кого удастся.       – Предрешена? – не поняла женщина, но оставшись без ответа, спросила о более насущном вопросе: – А тебе-то какое дело до нас?       – До тебя – никакого. Но без тебя мне не защитить Уэко Мундо.       – Защитить… Уэко Мундо? – впала в еще больший ступор Трес эспада. – Разве ты не побежишь на помощь к своим шинигами? Ты же из Общества душ, а в Уэко Мундо тебя привели насильно.       – Сложный выбор, да? – хотелось усмехнуться, и тем не менее, продолжая осматривать территорию, рассудила: – Да, я хочу вернуться в Общество душ, точнее, вернуться к тем, с кем меня связывают… воспоминания. Но захотят ли они того же? Посмотри на меня, Харрибел, и скажи, на кого я больше похожа: на шинигами или на арранкара? Может… они и не захотят меня видеть. А если кто-то и захочет, – болезненно нахмурилась я, – то другие допустят подобное, лишь посадив меня на цепь.       Даже если все, что я вспомнила, правда, и спустя полгода Юмичика все еще что-то чувствует ко мне и попытается защитить, оправдать, на этом можно сыграть. Но его чувства, как инструмент, ничто на фоне власть имущих. Двенадцатый отряд по первому же приказу главнокомандующего – да и без первого приказа – запрет меня в четырех стенах как первоклассную диковинку. Идеальный образец пустификации. А Совет 46-ти подкрепит подобное решение и с юридической стороны.       Мое место… где оно теперь?       Но об этом позже. Сейчас нужно укрепить почву под ногами, чтобы потом с гордым видом топать ногой и выдвигать свои условия.       – В Уэко Мундо сейчас тоже находятся шинигами, – продолжила я, – почти вся эспада мертва, дай бог Гриммджоу где-то в пустыне валяется после боя с Куросаки Ичиго. Я приказала Тесле защищать мою фракцию, но что будет с остальными – понятия не имею. Пусть шинигами разбираются с Айзеном, это уже не наша забота. Мы должны спасти арранкар и вернуться в Уэко Мундо, чтобы капитаны, которые там пребывают, не натворили дел. А наши фрассьоны – глупостей.       – Но если господин Айзен… если Айзен осуществит свой план, он не спустит нам с рук…       – Не переживай об Айзене, – с непоколебимой уверенностью прервала я Харрибел, вызвав у нее еще большее недоумение. – Просто не вмешивайся в их бой. И все.       Недоверие так и блестело в ее взгляде, она не понимала, откуда во мне взялась такая уверенность, что их завоеватель не воздаст нам за подобную дерзость. Конечно, все действительно могло принять другой оборот, и тем не менее события практически не изменились. Смерть Нойторы особо не повлияла на судьбу Куросаки Ичиго, он лишь быстрее встретился с Улькиорой, принявшись громить крышу Лас Ночес. И, соответственно… чуть раньше прибыл в ложную Каракуру, вырываясь из гарганты.       Будоражащая волна реацу долетела даже сюда. Воздух завибрировал от удара Гетсуга Теншоу – даже страшно представить, что у них творилось там, посреди поля битвы. Нарисованный комикс не передавал всей эпичности сражения, а здесь, дыша разряженным от рейши воздухом, мурашки так и бегали по коже.       – Делай, как она говорит, Харрибел.       – Старк? – аж удивилась Трес эспада, обернувшись к шепчущему от изнеможения мужчине.       Внешний вид Примера эспады оставлял желать лучшего, но тот факт, что он хоть пришел в себя, уже вселял надежду на лучший исход.       – Может, господин Айзен и отвернулся от нас… но мы не должны отворачиваться друг от друга… Ведь мы и так никому не нужны.       Он с трудом выдавливал из себя слова, каждый вздох вызывал адское мучение, и тем не менее Старк помог подтолкнуть Харрибел к принятию окончательного решения.       – Ясно, – сухо отозвалась женщина, собирая силы в кулак и поднимаясь на ноги – благодаря огромным запасам реацу и ускоренной регенерации в форме ресуррексион кровотечение на ее ране остановилось. – Тогда я иду за своими девочками.       – А я за теми, кто еще подает хоть какие-то признаки жизни. Приноси потом своих сюда, Рока их подлатает. Как только Старк придет более-менее в себя, открывайте гарганту и возвращайтесь в Уэко Мундо.       – А вы, госпожа? – вдруг встрепенулась Рока. – Я могу вас подождать.       – Нет, твоя обязанность – унести раненных.       – Но вы же… не умеете открывать гарганту. Как же тогда?..       – Все нормально, не переживай, – подойдя к девушке и улыбнувшись, чтобы успокоить, склонилась к ней и аккуратно дотронулась до щеки. От нежного прикосновения острых когтей к мягкой коже Рока не отпрянула, не испугалась, смотрела на меня преданным взглядом, наполняющимся тревогой. – Если не успею подойти, то потяну за нить, которой ты оплела мою левую руку. Ты найдешь меня где угодно, тебе нечего бояться. Все будет хорошо.       Ей хотелось возразить, но она плотно сжала губы и кротко кивнула.       – Хорошо… – отметила я и, отойдя к краю крыши, обернулась к Трес эспада. – Идем.       Найти подыхающих арранкар и сделать так, чтобы они не стали жмуриками по пути к Роке, довольно любопытная задача. Кто-то держался за последнюю искру жизни, кто-то уже испустил дух. Перемещаясь по развалинам, застывала и прислушивалась – на поле боя запахи мешались и болезненно били по носу. Однако реацу арранкар и шинигами отличались, у первых она была более вязкой и тяжелой что ли.       Один из таких очагов почувствовала в полукилометре от себя, он принадлежал не фрассьонам Харрибел – я чувствовала, где находилась женщина. Так что, не теряя время, бросилась в выбранном направлении, очертя голову, и чуть не слетела с крыши в попытке затормозить. К сонидо в форме ресуррексион стоило привыкнуть, как к сцеплению на дорогой иномарке.       Подойдя к краю, осмотрелась – впереди небольшой парк, да жилой район с двухэтажными невысокими постройками. Тем не менее россыпь булыжников на открытой местности у дороги отчетливо указывала направление, и я быстро обнаружила лежащее на асфальте полуобнаженное тело.       Полуобнаженное. Тело.       Это пранк такой или что?       Вот помните, в Наруто на фоне неловкой сцены пролетала ворона с криками «а-хо, а-хо!»       Ну да. А-хо.       – Блять, – страдальчески прикрыв глаза и тяжко выдохнув, огляделась по сторонам в надежде обнаружить еще какого арранкара, нуждающегося в помощи, не то шинигами, который бы добил обнаруженного мужчину. – Юмичика, что б тебя семеро по кругу пустили… какого черта ты его не добил?       Ну… выбирать не приходилось. Если после спасения Шарлотт не организует в Уэко Мундо полноценное шоу бурлеска, я его лично грохну. Какого черта на нем, кроме труселей, ничего нет?!       Хладнокровие, отсутствие эмпатии. Конечно, конечно… Конечно.       Оставив маленькую истерию на потом, подхватила Шарлотт хвостом и бросилась дальше на поиски. Судя по всему, арранкар еще держался за жизнь благодаря скудным остаткам духовной энергии в запасе, а также тому, что его маска уцелела.       Далее – полкилометра к югу, тоже кто-то есть. Обнаружила длинноволосого блондина, имени которого не помнила. С ним дела обстояли хуже: маска разбита, раны на теле серьезные, не факт, что его удастся спасти. Тем не менее, взвалив парня на плечо, помчалась к Роке.       Честно признать, пожалела о спасении мужчины во второй раз, когда бедная Рока в ужасе закрыла глаза руками, залившись краской. От смущения или же приступа ужаса – не бралась судить, не каждый день столь экстравагантного персонажа увидишь.       – Я на последний заход. Так что готовьтесь к отступлению.       – Х-хорошо…       Бедняжка…       Еще несколько источников реацу, однако по мере приближения поняла, что уже опаздывала – их не спасти. Поэтому, чтобы лучше осмотреться, в мощный прыжок забралась на один из столбов, которые служили барьерной печатью удержания ложной Каракуры.       Сосредоточилась на обстановке. Высота немаленькая, я бы сказала ого-го какая немаленькая, этажей двенадцать, вероятно. Смотришь вниз и сердце замирает, без духовной энергии лучше не падать, расшибешься в лепешку.       Выдохнула. Прислушалась. В первую очередь прислушалась к своим ощущениям, обнаружив, что на сердце царило абсолютное спокойствие. Какое забытое прекрасное чувство. Ни тревог, ни печали и обеспокоенности за чьи-то хрупкие души. После нескольких месяцев депрессивного трипа – то, что нужно.       Ресуррексион ощущался чуть иначе, чем в период, когда я ходила по Лас Ночес с чертовым костяным хвостом. Он словно изначально являлся моей абсолютной формой, с ним и дышать будто было легче. То же я чувствовала и неделю назад при первом высвобождении духовного клинка – будучи единой с мечом, мне было намного проще и легче… буквально все.       В этом, получается, заключалась удача эксперимента Айзена? Непрерывный ресуррексион, который не расходовал энергию носителя, а, наоборот, балансировал ее высвобождение?       Но да ладно, о философии потом. Сейчас стоило уделить внимание чему-то более значимому. Например, шинигами, от которых за версту разило агрессией.       Опустив взгляд, обнаружила на пересечении улиц нескольких людей в черных одеждах, которые успевали не только лечить своих товарищей за защитным барьером, но и на меня с угрозой поглядывать. Духовная энергия уровня лейтенанта… причем, у каждого. Не нападали, похоже, потому что я лишь решила воспользоваться столбом как жердочкой. Не переживайте, не собираюсь разрушать ваши игрушки.       Да и сможете ли вы вступить со мной в полноценный бой? С вашим-то уровнем духовной энергии. Никакого интереса вы для меня не представляли, разве что… Хинамори. Мягкая реацу, пластичная, податливая. У Рангику тоже. И, разумеется, у тебя, Юмичика… твою духовную энергию я опробовала уже давно, причем это стало моей первой дегустацией. Хм. То, что я хочу сожрать своего парня, это нормально?       Может, и к лучшему, что его не оказалось поблизости от группы шинигами. Соблазн был бы велик – вместе с ресуррексион высвободился и чертов голод. Но чем ближе к эпицентру сражения, тем хуже давался поиск исключительно по обонянию – здесь все провоняло реацу Айзена.       Присмотрелась к сражению: теперь все дружно готовились нападать на маэстро. А тот и не скрывал свою духовную энергию, и в то же время не пытался как-то отпугнуть противника. Ну да, точно. Это ж не совсем Айзен. Или все еще он?       Глянула вниз к мерцающему барьеру, под которым Изуру Кира оказывал первую помощь раненным девушкам.       Мой нос едва ли улавливал различия с такого расстояния. Быть может, только приблизившись, узнаю наверняка, кто есть кто – пусть Айзен и обманывал зрение, восприятие, слух и тактильность, однако он не особо скрывал запах. Обычный человек, конечно, вряд ли заподозрит подвох. А Комамура?.. Вот интересно, он действительно не чувствует?.. Хотя, с чего бы ему даже об этом задумываться?       Я все выжидала. Точнее, тянула кота за хвост в нерешительности, повторяя вопрос «а надо ли оно мне?» Я могла спасти Хинамори Момо от очередного болезненного удара, но стоило ли ее здоровье таких рисков? История шла своим чередом, Айзен будет побежден, но вот что мне потом делать?       Мне так или иначе придется пойти на контакт с шинигами, а чтобы завоевать их доверие, одних красивых слов будет недостаточно. Они тут покромсали арранкар направо и налево, я же в их глазах и подавно буду выглядеть как ловушка Джокера. Спасти Хинамори от удара Айзена – неплохой вариант. Но я и так увела из-за под его атаки Харрибел. Сунусь вновь – он не оставит подобное без внимания, может в отместку убить.       Оправдан ли риск? Нет.       Лучше спасу арранкар и помогу Роке с Харрибел забрать их в Уэко Мундо, где еще предстояло напомнить капитанам Готея, что они там не хозяева. А договориться всегда успею. Или выжду, когда свалит Айзен в Общество душ, тогда и Юмичику будет несложно отыскать. Хм-м… Забрать его с собой, пока никто не мешает? Нет, это сочтут за похищение. Играть с огнем, не зная обстановки в Лас Ночес, опасно. Может, моя фракция там тоже уже подыхает, кто знает?       А если уж мне не дадут с Юмичикой встретиться, то попробую сделать так, чтобы он сам пришел ко мне. Думаю, с учетом…       Долгие философские размышления острой стрелой пробил инстинкт самосохранения, кричащий срочно уходить прочь. Спрыгивала, особо не задумываясь о приземлении. Еще бы тут задумываться, когда у тебя в сантиметрах от головы пролетает появившееся из неоткуда лезвие катаны.       Скосив взгляд, обнаружила где-то в двух сотнях метрах Гина, возвращающего мечу изначальную форму. Стоял на крыше здания и внимательно наблюдал за тем, как я падала с огромной высоты. Его противную лисью улыбку чувствовала издалека.       Сконцентрировав реацу в ногах, оттолкнулась от воздуха к столбу, ударяя в него хвостом и удерживая себя от дальнейшего падения. Приготовилась к последующей атаке, однако парень лишь демонстративно направил меч в мою сторону и… замер.       Что за черт? Не хотел убивать, так зачем нападать? Провоцирует вступить с ним в бой или же намекает, чтобы я перестала херней страдать и взялась за уничтожение шинигами? Уж надеялась, обойдется без него, но он как заноса в заднице.       Думала я, похоже, слишком долго, потому что раскрытая форма шикая вновь ударила в моем направлении, согнав со столба. Теперь не осталось сомнений, что Гин не намеревался меня убивать, иначе бы не выдерживал столь длительные паузы. Чего он от меня хочет? Вступить в бой ради боя? Или чтобы я этим показала Айзену свой настрой против его грандиозных планов? А, может, это откровенный намек, чтобы я дурью перестала заниматься?       Блять. Помочь мне никто не поможет. Если отступлю, приведу Гина к Роке и другим арранкарам. Бессмысленная драка с ним тоже не входила в мои планы, тогда… тогда остается только рисковый план.       От того, что все шло не совсем так, как хотелось, под ребрами защипало колючее раздражение. Оскалившись, шумно выдохнула и, использовав сонидо, бросилась в направлении главного поля битвы. И как раз вовремя… или не вовремя – если что, отвевайте.       Главное – запах. Казалось, ничего не изменилось, но… как и думала, маскировке запаха ты уделяешь последнюю очередь.       Ледяная волна летела в спину Айзена, рискуя поймать его в капкан, и из-за действия занпакто Хирако Синдзи ориентацию в пространстве можно было посылать лесом. Но мой нос не обманешь подобными трюками.       А для усиленного тела не составило огромного труда разбить лед, дополнив удар ногой духовной энергией. Острые осколки подобно битому стеклу разлетелись прочь, всплеск реацу заодно оттолкнул Хицугаю Тоширо. Действовать пришлось быстро, в суматохе, чтобы не попасть под очередной выпад со стороны шинигами: я не видела Кьёраку Шинсуя, а он мог прятаться в тени… или как там его занпакто действовал в форме игр?       Обхватив хвостом Айзена, рванула прочь с помощью сонидо и остановилась лишь на достаточно безопасном расстоянии, чтобы не попасть под случайную атаку. Удерживать жертву всеобщего помешательства не стала, аккуратно отпустив, но продолжая держать хвост поблизости. И, заметив, как шинигами бросились в моем направлении, не поскупилась и выбросила в их направлении волну духовной энергии, ударившей по ним обжигающей стеной. Как минимум заставившей остановиться и подумать дважды, чем нападать.       Блять. Ох, блять… как же не хотела прибегать к этому варианту, вмешиваться во все. Сука ты, Гин. Надеюсь, сдохнешь в мучениях.       Обернулась. Прищурившись, лучше присмотрелась к мужчине, и не нашла ничего подозрительного. Смотрел на меня разве что, как на набедокурившее животное. И тем не менее, находясь подле него в такой близости, принюхалась – пахло мятой. Все, как и обычно. За одним исключением: сам запах был намного слабее, менее концентрированный.       – Не бойся. Я тебя не трону, – отозвалась я, не меняясь в хмуром выражении лица, и вновь вернула внимание к шинигами, остановившимся на безопасном от меня расстоянии.       – Ты…       – Что, думал, спрячешься за очередным арранкаром?! – разорался Синдзи. – Тебе это не поможет, вперед!       Вот же крикливое патлатое ебанько…       Пока действие Киока Суйгетсу не спадет по воле хозяина, доказывать что-то противникам бесполезно, оставалось лишь увести Хинамори как можно дальше. Хотя, вот будет смех, если Айзен решил переиграть карты, и вместо девочки я тут буду его спасать… неловко получится. И пойди потом, доказывай, что ты хотел как лучше.       – Да стойте вы!       Противники успели лишь дернуться вперед, как путь им преградил Куросаки Ичиго. Я чуть не вздохнула с облегчением, вознеся взгляд к небесам. Его крики все пропускали мимо ушей, ему пришлось уже вмешаться, хотя тоже вопрос, какого черта он отсиживался, когда вся эта дружная братия из Хинамори отбивную делала.       Но не это главное. Главное, я не профакапилась. Это не Айзен.       – Ичиго, твою мать, а ну свали прочь! – вспылил Синдзи.       – Хватит! Я ору вам уже которую минуту! Зачем вы нападаете на нее?!       – Дурень, потому что она защищает его! – взмахнув мечом, с раздражением бросил вайзард. – Глаза разуй!       – Это вы глаза разуйте, я не про арранкара говорю! Она, как раз-таки, и защищает лейтенанта Готея!       Омагад… это действительно Хинамори. Чуть не родила от напряжения.       Храни господь единственного человека, который не вляпался в гипноз Киока Суйгетсу.       Шумно и медленно выдохнув, с любопытством понаблюдала как меняются выражения лиц недавних противников: от недоумения до испуга. Хоть нас и разделяло приличное расстояние, по их опешившим «ох» и «ах», пришла к выводу, что, вероятно, иллюзия спала, поэтому обернулась. И действительно, вместо такого пафосного и важного мужчины в белых одеждах, за мой хвост придерживалась израненная и тяжело дышащая лейтенант пятого отряда.       – Ты… Рин-сан… это же ты?       Но хоть стояла на ногах и даже разговаривала, уже неплохо. Ее взгляд сквозил удивлением, и в то же время искрой радости. Она действительно была рада меня видеть, поэтому что-то подтолкнуло меня натянуть губы в чуть уловимой улыбке.       Давление реацу упало, словно кирпич на голову, я даже не успела испугаться и сориентироваться, как появившаяся рядом тень схватила меня за голову. Длинные пальцы болезненно сжали виски, а от резкого толчка, срывающего меня с места, возникло чувство, что голова оторвется от шеи. Но прежде, чем Айзен уволок меня к чертям прочь, я увидела пролетевшее лезвие меча, рассекшее воздух кровавыми брызгами.       Хинамори…       Отчаянные крики, оставшиеся позади, утонули на фоне моих собственных проблем. Я чувствовала себя каким-то кроликом, обычной дичью, голову которой опасный хищник сжимал челюстями, полными острых зубов. Хватаясь за руку, которой меня держал Айзен, ничего не добивалась, когти соскальзывали с его кожи, защищенной реацу. А хвост сталкивался либо с его клинком, либо с духовным щитом.       Сопротивление ослабло в тот миг, когда от ладони мужчины сорвалась духовная энергия, ударяющая в голову будто электричеством. Закричав в исступлении и от боли, и от неожиданности, напряглась всем телом, отчего и дышать стало сложнее.       – Это было глупо – вмешиваться в сражение. Я ведь был к тебе благосклонен, Ванитас. Даже когда увидел здесь.       – Скажи спасибо Гину… – зашипела я, – я не хотела вмешиваться.       – Но вмешалась, – холодно заключил мужчина. – Удивительное ты существо. В каком-то смысле я позволю себе выказать восхищение тобой. Из обычного животного ты взошла до уровня эспады. А потом еще и подговорила арранкар открыть себе гарганту… что шло в разрез с моим приказом удерживать тебя в Уэко Мундо. А ведь ты могла забрать этот пустынный мир себе.       – И заберу, – все еще тщетно пытаясь высвободиться из его хватки, зарычала я сквозь стиснутые зубы. – Но какой толк в пустыне, когда там никого нет?       – Жадность и гордыня в тебе не знают предела.       – Похоть еще забыл, ублюдок.       Добавлять что-то в духе «держи свои штаны крепче» не позволил не только инстинкт самосохранения, но и дикая боль, пробившая виски. Завопив, словно меня на живую ножом резали, думала, отключусь моментально. Но невидимая сила удерживала меня наплаву, не позволяла забыться в черном бессознательном омуте. Боль и страх резали грудь изнутри, а брыкаться в тисках духовной энергии, будто в невидимом кулаке, оказалось невозможно.       И возникал только один вопрос… почему?.. Почему его никто не пытался остановить? Он ведь развеял свою иллюзию. Неужели никто?.. Ведь если Хинамори узнала меня, то и другие должны были.       Отчаяние стянулось тугим узлом под ребрами вверху живота. Верно. Я никому здесь не сдалась. Сама по себе… что же я за дура такая? Лучше бы убегала, спасала свою задницу, а не размышляла, как бы удачно защитить Хинамори, чтобы подчеркнуть – я не враг Готею.       Тщетно, бесполезно. Обидно до слез. Но плакать не хотелось. Хотелось орать в безумии.       – Ублюдок… ты проиграешь, – с трудом сопротивляясь своей духовной энергией, в отчаянной злости зарычала: – ты встретишь свой конец от руки человека, окутанного тьмой, а погубит тебя твоя же беспечность.       – Вот как, – без особого интереса отреагировал Айзен, – пока что беспечность здесь погубила только тебя. Помнится, ты говорила, что станешь моей величайшей ошибкой. Я не допускаю ошибок, Ванитас… и ты станешь тому подтверждением.       Иглы духовной энергии столь стремительно и резко пробили мою защиту, впиваясь в голову, что я лишь и успела ослепнуть от боли. Словно острые корни они проникали глубже, спускались по позвоночнику, прорастали сорняками, заставляя срываться на истошный крик, который понижался до утробного рева.       Уже не понимала, звук ли собственного голоса стоял в ушах, или же то был звон реацу, резонирующей от хогиоку. Ведь это же оно, хогиоку. Я помню это чувство. Оно вытягивало из меня силы, формируя пустифицированный доспех, погребая здравомыслие под яркими вспышками. Я ничего не видела кроме боли. Тело переламывало спазмами, в то время как рейши рвались наружу – те духовные частицы, которыми меня наполнял артефакт.       Больно… до немого крика, застрявшего в горле. До слез, скатывающихся по бледной коже, спрятавшейся полностью под костяной маской.       Ничего не слышно, не видно. Только голос в голове четко произнес:       – А теперь докажи мне, что ты вовсе не ошибка. Уничтожь тех, кто помешает мне.       Помешает тебе… а кто помешает? Тебе – это кому? Мои глаза видят не человека, они видят пульсацию энергии внутри тебя, пульсацию, которая не сравнится ни с чем иным. Внутри тебя сотни, тысячи голосов. И что-то, что также есть во мне. Маленькая крупица твоей сути. Я – часть тебя. Я слышу тебя. Я продолжение твоих желаний.       И я уничтожу их.       Пусть энергия течет необузданным потоком, ее хватит на то, чтобы смести стоящих противников с пути. Каждого из них растерзать своими когтями, придавить тяжестью духовной энергии и испугать ревом, рвущимся из глубины души. Они боятся монстра, которого видят перед собой.       Все в красной пелене. Только вспышки энергий, слабо блестящие на фоне моей путеводной звезды. Они лишь мусор, который сгорит в собственном страхе. Всего лишь шаг, а энергия уже толкает меня к ним за спины за доли секунды. Один удар – вспышка погасла, отлетев прочь и разбившись грохотом о землю. Другая пыталась улизнуть, но за моей скоростью ей не поспеть… Забавно, как будто заяц, удирающий от гончей… Ведь я догоню, догоню, я вижу тебя в красном омуте отчетливо, ты от меня не спрячешься! Такая хрупкая и сверкающая, протянешь руку, сожмешь в кулаке и рассыплется с хрустом бьющегося стекла.       О-о… кто-то решил погнаться за гончей?..       Двое. Такие медленные. Не то что заяц, который…       – Хадо №63: Райкохо! – резко остановившись, воскликнула добыча высоким женским голосом, ударив в меня ослепительной вспышкой молнии.       Боли практически не почувствовала, костяной доспех прекрасно защищал даже от рейши, сжатых до состояния электрического разряда. Меня просто отбросило назад… Что позволило двум преследователям поддеть мое тело цепью из реацу и утащить прочь.       – Оставьте ее нам!       – Да, и убейте этого ублюдка!       Как-то не смешно. Моя звезда… она удалялась, ее теплое прикосновение становилось слабее, и вместе с холодом приходила тяжесть. Становилось пусто внутри. Просыпался голод. И что же мне делать? Уничтожить их для тебя или же поддаться соблазну вытянуть из добычи побольше энергии? Чем дальше от тебя, тем сильнее мука…       Я не слышу твоих желаний. Что бы ты пожелал? Уничтожить их, да? Тогда, убьем двух зайцев одновременно.       Как в прямом, так и переносном смысле.