Для меня зажги звезду

— Доброе утро, Сэми! — с улыбкой обращается Джун к стоявшему у лифта парню. Его вид изменился: почти в облипочку трикотажная мятная футболка с воротником-стойкой и прямые белые брючки. Мужчина с удовольствием осматривал своего питомца, сменившего спортивно-уличный стиль на более эстетичный. Сквозь такую одежду он легко наблюдал всё, такое желанное тело, гордо вытянувшееся при его появлении. — Для тебя я Саймон. Прошу не забываться, — парень только хмыкнул в ответ, бросив мимолетный взгляд на вышедшего на площадку соседа, всей своей скошенной гримаской показывая, что абсолютно не рад его видеть и утро не такое уж и доброе рядом с ним. Но Джуна это совсем не смутило, каково бы не было его отношение к нему, он всё равно его питомец. Пока. Пока он не высосет из него всю свою энергию. Тогда они станут друг другу никем, солнечная нить исчезнет, а удав заткнётся. Процесс уже начался, парень начал раскрываться, за несколько ночей Ким добьётся своей цели окончательно. Двери лифта открылись и энергетик посторонился, учтиво пропуская вперёд старшего. — На работу? — Джэджун встал у стены, осматривая парнишку со спины, который остановился перед ним. Его удав сейчас спокоен, подпитавшись ночью энергией он тихо спал, но какое-то другое волнение дёргает за сердечную мышцу, сбивая пульс и заливая слюной рот. — Надо же, какой смекалистый, — язвит Саймон, даже не оборачиваясь к собеседнику. — Ты включил логическое мышление или узнал это через своих друзей в полиции? … Ты ведь от них знаешь, как меня зовут? И это они помогли тебе меня найти тогда. Не понимаю, как они общаются с таким психом… Ты получил вчера, что хотел? — он оборачивается, вопросительно выжидая смотрит на Кима. — Немного. Ты чересчур жадный, — Джун приподнял уголки губ с одной стороны, оскаливая в усмешке зубы, вспоминая тот поток бешеной энергии, что вводил его в неконтролируемую истерику. Неизвестно, что случилось бы, пустив парень сразу всю энергию в ход. — Тебе не угодишь, — Саймон разочарованно отвернулся. — Может и не стоит многого ожидать? — он достает из кармана напоясной сумки вибрирующий телефон и утыкается в него, перекидываясь смс. Джун с интересом тихонько двигается к нему и незаметно заглядывает через плечо. Переписка идёт с Алексом. Тот планирует какую-то встречу на сегодняшний вечер и все придут к Сэми. Парень агрессивно пытается отнекаться, но его ставят перед фактом. Джун смотрит на буквы, но нисколько не анализирует информацию, забылся в аромате парфюма и чувствовании телесного тепла. Он прикрыл глаза и прислушался к размеренному дыханию, нарушаемому редкими жевками жвачки. Как было бы прекрасно — он просыпается утром, а рядом это тепло и лёгкое сопение, под ладонями бархатная кожа, а в мозг проникает сладкий аромат одеколона, перебиваемый мускусом тела после горячего секса. Джэджун чуть не заскулил от невозможности получения того, чего так сильно хочет сейчас. Питомец глубоко вздыхает и Джун быстро отходит назад. Его фантазии резко оборвались на самом интересном месте, они взволновали его сердце ещё больше и руки готовы были уже протянуться к питомцу, чтобы зажать в углу и насладиться тем бархатом кожи под лёгкой футболкой. Он прокашлялся, очищая горло от першения, и тряхнул головой, сбрасывая томное наваждение. Пугать соседа сейчас не стоило, пусть всё пройдёт тихо, без зазубрин. — А тебе понравилось вчера? Ведь не зря же энергию выпустил на волю. — Джэджун собрал всю волю в кулак, чтобы сдерживать свои желания, но перестать думать о них не мог уже. — Мечтай больше. — Колкости парня не прекращались, только кого он хотел обмануть этими словами — не понятно. — Гомиков вон ублажай таким макаром. Скукота. Кстати, я сегодня и завтра не приду. В рабочие дни я не собираюсь терпеть твои издевательства. Джун всё так же рассматривал тело, которое даже в разговоре брыкалось. Его взгляд притормозил на полукружиях, обтянутых белыми брючками. Он смачно облизнул свои губы, вспоминая эти ягодицы без одежды. Новость об одиноком вечере не сразу принялась его характером, но он вынужден был признать, что парню нужен всё-таки отдых. — Тебя подвезти? — дружелюбно предлагает Ким, в общем-то, не надеясь заранее на согласие. — Ты ёбнулся что ли? Нас не должны видеть вместе и я не собираюсь быть тебе другом, — двери лифта открылись и Сэми не поворачиваясь, быстро направился в сторону остановки. Джун только улыбался, глядя ему вслед. Все эти колкости ни что иное как простое прикрытие. Наигранное равнодушие, чтоб придать себе большей ценности. Чтож, Джун примет и эти условия игры. Победа будет только слаще. *** Джэджун входит в переполненное кафе. Время обеда и он решил провести его здесь. Ищет глазами свободный столик. Пристуливаясь, наконец, он разворачивает меню. Только спустя десять минут бесполезного ожидания к нему подходит официантка с доброжелательной улыбкой. — Что будете заказывать? — она уже приготовилась записывать заказ, чуть наклонившись вперёд, чтобы лучше услышать, так как в кафе стоял гомон голосов. — Не у вас. Пусть меня обслужит он, — Джун ткнул пальцем в бегающего между столиками Сэми. Официантка удивлённо проследила жест. — Извините, он сейчас занят, да и этот столик мой. — Она смущённо улыбнулась, выставляя мягкий отказ клиенту, Джун продвигает по столу не мелкую купюру в направлении официантки. — Значит, подмените его. Я уверен, что у вас есть ещё сотрудники. А этого пошлите ко мне. Девушка с воодушевлением загребает деньги и удаляется. Зачем он пришёл сюда? Он уже давно не обедает в таких местах с сомнительной кухней. Готов сейчас пожертвовать своим желудком, только чтобы увидеть питомца? Ким сам себя не понимал в тот момент, когда повернул руль в сторону адреса кафешки. И вовсе не голод его туда гнал, ни физический, ни энергетический. Выйдя утром из квартиры, когда встретил питомца у лифта, он словно запорхал над бездной, и проведя несколько часов в офисе, понял, что хочет повторения этого опасного чувства. Наблюдая за работой парня, Джун убедился, что тот достоин его энергии, парень держался гордо, словно он был не официантом, а владельцем этого кафе, ни разу Джун не заметил какого-то заискивания, подхалимажа, или сервилизма. Повернись в своё время судьба к нему лицом, возможно у них получился бы замечательный дуэт. Но цель у Кима иная, не собирается он ни в какие союзы вступать и тащить на себе питомцев, а вот понаслаждаться ими можно. Джун следит, как официантка подходит к парню и что-то объясняет. Тот бросает взгляд на его угловой столик и доброжелательная улыбка сползает с его лица. Он отрицательно мотает головой, но девушка суёт ему в руки меню и подталкивает, забирая из его рук листок с заказами. Сэми медленно подходит, не меняя выражения лица. Неожиданный визит соседа, что уже успел привлечь нежелательное внимание его коллег, не вызвал в нём восторга. Он спиной чувствовал заинтересованные взгляды и растекающиеся по губам официанток сплетни. Хотя, разве могут они придумать что-то пострашнее реальной правды? — Чего хотел заказать наш охуевший клиент? — ленивый отрешённый взгляд в сторону, будто готов уже зевнуть от скуки. — Предложи на свой вкус. Что у вас самое вкусное? — Джун отодвигает меню. — Кроме тебя, конечно. Это блюдо я попробую ночью, дома, в голом виде. Постарайся подать его в наилучшей вариации, например, в миссионерской позе. Такое мы ещё не пробовали. Карие глаза оживились, из-под ресниц сверкнул неодобрительный огонёк. Парень оглянулся на соседние столы, но из-за общего гула эту фразу, кажется, не услышали, и он облегчённо выдохнул. — Да ты… Могу предложить бизнес ланч. Сегодня отличное жаркое со свиными ребрышками, — он перестал дерзить, опасаясь что мужчина снова что-нибудь ляпнет «нечаянно». — И не забудь кофе. Сладкий. Я люблю сладость с горчинкой кофе, — Джэджун заигрывающе дёрнул бровями, сопровождая этот жест очаровательной улыбкой. — Это всё? — Саймон уже уткнулся взглядом в блокнот, изучая, что понаписал там, лишь бы не смотреть на ухмыляющегося соседа. Мужчина кивнул и официант быстро ушёл, сопровождаемый голодным взглядом. Пока готовили обед Ким направился в туалет. Возле стойки выдачи заказов, с окном ведущим в кухню, неторопливо разговаривали две официантки. Джун бы не обратил на них никакого внимания, как и они на него, но когда одна резко и с удивлением вдруг воскликнула другой: «У Цзюня? Подружка? Да ну?», мужчина приостанавливается за углом и подносит к уху телефон, словно кого-то там слушает. — Я тебе говорю, что эта девица точно с ним. Так что брось свои попытки. Я видела, как они вечером целовались. Правда это было месяц назад. Но после этого они ещё пару раз уходили вместе. — Так почему тогда он скрывает? Он же сам сказал, что никого ему не надо. — Дорогая, это же мужчина. Им всегда кто-то нужен. А эта блондинка потрясная. А машину у неё видела? Она такого, как Цзюнь не отпустит. Возможно, у неё целый гарем Цзюней. Парень как собачонка побежал за ней. — Блять, как плохо. Ты меня так обломала. Неужели мои надежды рухнули? — прозвучал вызов заказа и девушки разошлись. Пока Джэджун мыл руки, беспокойство потихоньку натягивало нервы, электризовало тело, как будто он не руку об руку мыл, а шерстью по янтарю тёр. Не похоже, чтоб у парня кто-то был. Но… Разговор был и скорее всего это сплетни, которые, правда, частенько основываются на реальных событиях. Что из сказанного было реальным? Возможно и ничего, возможно эта официантка просто перебивает соперницу. Но… Молодой парень не может находиться один. Девушка права, всем кого-то надо, а Сэми совсем не похож на асексуальна, тем более чрезвычайно симпатичный. Правда в телефоне парня не было никаких выделенных любовно имён. Но… Вот черт, за этими «но» обязательно следовали какие-то небольшие проценты, вероятные возможности неприятной правды, которые всегда есть в жизни. Джун ведь почти не знал парня, не знал ничего о его жизни, почему он вдруг решил, что тот один? Да и что изменилось бы? Хоть один, хоть не один, у них сейчас договор и тот должен его отработать, не смотря на свою личную жизнь. И к тому же он его питомец, а значит Джун имеет на него больше прав, чем кто-либо на Земле. Всё это, конечно, так, только вот зубастый паразит всё равно грызет внутренности непонятной тревогой. Саймон ставит блюда на стол, желает приятного аппетита на автомате и собирается уйти, но Джун его останавливает. — Сядь со мной, — просит он парня, указывая на стул напротив него. — Мне некогда. — Сядь, — говорит резко и строго, не принимая отказа. — Пожалуйста, это ненадолго, — уже мягче. Джэджун буравит настырным взглядом официанта, ясно давая понять, что просто так он не отстанет. Цзюнь садится напротив клиента, что запрещено в рабочее время, но он не особо об этом задумывается. — У тебя есть кто-нибудь? Подружка? Любовница? Может невеста? — Ким двигает к себе ближе жаркое и вдыхает настороженно аромат. — Это вообще-то не твоё дело. Моя личная жизнь тебя не касается, — Цзюнь ехидно хмыкнул, наблюдая как сосед опасливо роется в блюде. Вопрос о подружке немного обескуражил его, действительно, какая бы ему разница, до сих пор он ничего у него не спрашивал. Боится, что та придёт с ревностными разборками? — Как раз наоборот. Именно меня она и касается. Остальная твоя жизнь — нет, а эта часть как раз-таки меня касается. Возможно именно в этом и кроется то, что ты не можешь отдать мне всю душу и дело затягивается. Ты обязан мне всё рассказать. У Сэми аж глаз задёргался от такого наглого самомнения. Похоже, что этот шизоид какие-то права на него решил поиметь, кроме задницы. А это «ты обязан» вообще ни в какие ворота не лезет. — Слушай, Джэджун, сейчас не время и не место об этом говорить. И что бы там тебе не надумал твой болезненно-ёбнутый мозг, всё-таки МОЯ личная жизнь ТЕБЯ не касается. И хватит уже пиздеть про душу. Если ты насмотрелся «Сверхъестественное», то сходи к психиатру. Возможно, он тебе нужен больше, чем я, — Цзюнь нервно хватает поднос и уходит, показывая, что разговор окончен. *** Саймон устало стирает с последнего столика. Последние посетители уже ушли. Пора закрываться. Свет в кафе потихоньку гаснет. Уже и Алекс пишет, что они собираются к нему, а у него в доме полный бардак. За несколько дней он так ничего и не разобрал. Последнее время всё как-то занято мыслями, размышлениями, философия о смысле жизни уже в голову полезла, вызывая тошноту. Ему бы сейчас к морю, там, на берегу, в свете закатных лучей, эта нудятина очень легко усваивается, а здесь, где так много народу, а некоторые вообще лишние, вся эта рефлексия лишь угнетает. Сэми забирает свой скромный ужин, прощается с коллегами и уходит. На улице стало прохладно, небо затянуто тучами, злой ветер пробивает его футболку насквозь. Похоже, что прогноз немного наврал. Как обычно. Чтоб всё было идеально, нужно всегда с собой носить зонт, шубу и резиновые сапоги. Так, на всякую синоптическую ошибку. Он только входит под крышу остановки, как на город спускается плотный ливень. От сырости становится ещё холоднее. Парень зябко прячет руки в карманы брючек, жмёт локти к телу, чтоб согреться и мысленно торопит автобус. Но вместо того подъезжает автомобиль. Стекло со стороны пассажира опускается, за рулем сидит Джэджун. Сэми бросает взгляд на других ожидающих, но это точно за ним. Он игнорирует машину и смотрит на дорогу, выглядывая ожидаемый автобус, но там его нет. В сумке настойчиво вибрирует телефон. Цзюнь настороженно подносит к уху неизвестный номер, хотя видит, что и сосед сейчас с телефоном. — Если ты сейчас не сядешь в машину, я выйду и силой затащу, — мужской голос спокойно приказывал. — Не бойся, на сегодня у тебя свободный вечер, просто мы не договорили. Цзюнь недовольно втягивает воздух, ещё раз осматривается и неуверенно садится. В машине тепло, приятная тихая музыка, знакомый аромат мужского одеколона, вызывающий пикантные воспоминания. Ким всё ещё в рабочем костюмчике: синий в клетку и тёмно-серая рубашка с черными воротником и планкой. Ещё утром Цзюнь отметил про себя, что этот костюм ему идёт идеально. Строгий классический фасон сидит на его фигуре очень хорошо. Но и мелькнула мысль, что без одежды он тоже не плох. Даже очень не плох. — О чём будем говорить? О моих подружках? Я бы не хотел это обсуждать. Я же не спрашиваю тебя про твоих. — А ты спроси. Тебе совсем не интересно про меня? Может попробуешь догадаться? Сверкни своей смекалкой, покажи пример, как обходится без помощи друзей из полиции. Цзюнь азартно принимает вызов, задумывается, разглядывает мужчину, машину, что-то пытается вспомнить, прикрывает глаза и представляет этого мужчину в обычной жизни. — Ты очень аккуратный. Наверно даже перфекционист. Правда, некоторые запущенные места в твоей квартире это разбавляют. Несмотря на то, что у тебя много друзей, как я понял, на самом деле ты одинок или просто тебе скучно в своём окружении, раз ждал меня до закрытия, вместо зависания с ними где-нибудь в баре. У тебя есть какая-то навязчивая идея, может мечта всей жизни, от которой ты не можешь отказаться. Думаю, что ты часто меняешь место работы, когда надоедает коллектив. Работаешь в офисе, судя по костюмчику, но раз квартира съёмная, то, вероятнее всего, каким-нибудь мелким начальничком, а не директором. — Сэми смотрит на дерзкое поведение мужчины на дороге и добавляет: — ты о себе высокого мнения, потому что доверяешь только себе. Можешь идти по головам, не особо их жалея, только чтобы добиться своей цели. Джун улыбается, парень не так прост как кажется и ему совсем не пофиг, кто его ебёт. Но гадалка из него никакая, все предположения шаблонны, размазаны, растяжимы. — Ну так что? Мне можно в полиции работать? — Сэми уже самому интересно прав ли он, но мужчина только таинственно улыбается. — Ну вот и поговорили. А что скажешь ты обо мне? Догадайся, есть у меня подружка или нет. Попробуй составить мой психологический портрет. Тот жмёт плечами: — Я не разбираюсь в психологии и не умею читать по людям. Поэтому спрашиваю обычно напрямую. — Просто тебя не интересуют люди. Ты привык быть один и уверен, что никто тебе не даст того, что ты хочешь, поэтому лучше быть одному, — Саймон продолжает свой анализ. — А почему они должны меня интересовать? Почему я обязательно должен быть с кем-то? Потому что все так делают? — Потому что так ты становишься сильнее. Цзюнь разомлел в тепле и непринужденной беседе, его взгляд завис на руках, держащих руль: сильные большие ладони с вздувшимися венками. Они так нежно выглаживали его тело ночью, но в тоже время грубо принуждали к наслаждению. Гаденькое чувство того, что он проигрывает своей внутренней природе, неправильной, грязной и заводящей его в тупик, опутывает липкой паутиной внутренности. — Ты так и не ответишь? — голос мужчины заставил вздрогнуть. — А? Чего? — Цзюнь прервал свои воспоминания, переводя взгляд на лицо собеседника. Он всё прослушал, утопая в фантазиях и очередных рефлексиях. — У тебя кто-то есть? — Да, — Цзюнь выходит из припаркованной машины. — У меня много кто есть. Джун закрывает машину и нагоняет его уже в лифте, слабо и тщетно прикрываясь от дождя по пути руками. Цзюнь так же, как и утром, пропускает того вперёд и прячет взгляд, уставляясь на панель. Почему-то тяжеловато находиться с ним наедине. В лифте они молчат. Ведь оба думают сейчас только об одном, а говорить об этом не могут. Похоже, Ким оставил попытки вызнать про личную жизнь, ведь Саймон всё равно сейчас ничего не скажет. Двери лифта разъехались и Цзюнь не оглядываясь заворачивает в свою сторону. — Подожди, — сосед останавливает его. Тот оборачивается с вопросительным взглядом. Достает из кармана ключи и ждёт очередного вопроса. — Я знаю, что мы договорились на сегодня, — Ким подходит ближе, смотрит на него сверху не мигая, заглядывает прямо в глаза. — Но я безумно хочу это сделать. Мужчина медленно наклоняется, ещё ближе, Цзюнь чувствует уже его дыхание, оно проникает прямо в рот, он уже дышит его кислородом. Его сердце замирает, лёгкие приостанавливаются, он не в силах сейчас отступить, протестовать, или возмущаться и мягкие губы, наконец, коснулись его. Горячее желание взорвалось внутри в ту же секунду, выбивая из тела разум, как будто соединились два химических элемента, смесь которых вызвала бурную неуправляемую реакцию. Мужчина поджимает рукой под затылок Сэми, жадно пробиваясь языком между сладких губ. Оба пробежались под ливнем и сейчас мокрые волосы, мокрая одежда, мокрая кожа так возбуждали, что не было сил остановиться, так хотелось сорвать эту одежду и согреть влажную кожу друг друга. Вновь ключи падают на пол вместе с ужином, Сэми тянет Кима за талию к себе, руки уже скользят по широкой спине, откровенно давая понять, что с ума сходит. Его самого заключают в крепкие объятия, страстно выцеловывают, вылизывают губы, раздразнивая и возбуждая ещё больше. Он начинает дрожать, сдавленное дыхание душит и он теряет почву под ногами. Мужчина кусает его губу, Сэми в ответ томно мычит в поцелуй, прогибается в спине, пытаясь ещё ближе прижаться к нему, чувствует пахом его возбуждение и вибрирует ещё больше. Его рука спускается вниз и он сжимает этот бугор. Мужчина охает от бурного всплеска волны желания, вплетает пальцы в чёрные вихры и оттягивает назад. Заглядывает в затуманенные глаза такими же. — Ты ведь хочешь этого не меньше, чем я, — хрипло констатирует факт мужчина, но тот, разомкнув в страстном желании губы, упорно отрицательно мотает головой. Он не собирается в этом признаваться, даже если это так очевидно, но себе он уже врать не может, хочется невообразимо как, сам не ожидал этого. Стыдно за такое шлюхастое распутство. — Блять, как же я тебя хочу, такого упрямого… — Джэджун кусает его за шею, начинает тереться бёдрами, — такого вкусного. Прямо здесь. Хочу слышать твои стоны при каждом толчке. — Заткнись, — Цзюнь в своей манере, начинает отталкивать мужчину, хоть и не сильно, но добивается этим лишь, что его прижимают лицом к стене, а руки закручивают за спину. — Стой, ты обещал. Сейчас придут мои друзья, — Сэми захлёбывается в экстазе, но констатирует неприятный факт, всплывший в памяти, и сам жалеет что сказал это. Мужчина ещё продолжает целовать его мокрые плечи, но интенсивность постепенно стихает. Он отпускает его руки, но так же продолжает прижиматься всем телом, не в силах резко прервать этот контакт. — Мне уйти? — тихо спрашивает он, поглаживая кончиками пальцев по влажным рукам. Цзюнь ловит мурашки от этих касаний, вздыхает в трепете, знает что не хочет этого, но кивает головой и обречённо утыкается лбом в стену. Магнитное тело отстраняется от него, вмиг разрывается связь с эйфорией и резко ощущается холод мокрой одежды. Он продолжает так стоять, пока не схлопывают двери соседней квартиры. Устало разворачивается, поднимает ключи и ужин, на полном автомате делает то, что запланировал до этой вспышки страсти. Руки и ноги что-то делают, но Цзюнь даже не вникает в свои действия. Как же он слаб перед этим, мать его, Ким Джэджуном. Эта напористость мужчины просто сводит с ума. Уже становится всё равно, что тот сумасшедший, Сэми и сам готов свихнуться, забыть про свой стыд и позволить драть себя, как только тот захочет и будь, что будет. А тот хочет, точно хочет его и это будоражит все клеточки. Хочет так, что даже нашёл его в полиции и выложил кучу денег, лишь бы тот был с ним, хотя мог вообще найти бесплатного парня. С его внешностью это вообще не проблема. Но он пришел за ним, ждал его, целовал его и послушал, в который раз, его. Он греет невеликий ужин, на который хватило денег, и в это время раздаётся звонок. В квартиру вваливается весёлая компашка и парень немного забывается. *** Джун бросает ключ на пол, не закрываясь. Его разрывает на части, тело просто горит, мышцы напряжены до предела. И ведь это всё не удав, тот всё ещё мирно посапывает. Ким идёт на кухню и заряжает кофемашину, но подумав, достаёт из шкафчиков алкоголь. Набирает Чону, вызванивает каких-то девушек, не так давно выдавших свои номерки, и всех зовёт к себе. Ему нужно забыться, а другу он обещал и похуй, что понедельник за окном. Он хозяин фирмы и спокойно может завтра не выходить на работу. А Чон просто любит такие встречки. Он всё никак не может найти своего питомца, мечтает создать новую звезду, может не такую большую, как Солнце, но всё же оставить свой след в истории взрыва. Но сам такой стеснительный в знакомствах, боится женских отказов, потому что был в его жизни случай, когда он несколько сотен лет назад, приехал свататься к своему питомцу и его просто с позором выгнали. Статусом, видите ли, не вышел. В тот раз он надолго спрятался в инфракрасе. Люди его тогда признали пропавшим без вести, а потом и могилу слуги соорудили. И сейчас он боится делать первый шаг, а Джун помогает ему, нисколько не стесняясь людей. Люди для него никто, как низшие существа, которые не имеют права голоса. В старые времена несколько раз ему приходилось прибегать к насилию при отказе, а потом он прятался в невидимом спектре и отсиживался сколько-то, но сейчас много женщин, которые и сами запрыгнут к нему в объятия, с этим проблем нет вообще. Но не Сэми… Тот упорно пытается отвергать его, а Джун уже совсем не жаждет брать его силой, но так тянется к нему, как будто он его Солнце во вселенной. Джун боится этого влечения потому, что не может ему отказать. Надеется только, что высосав энергию, всё это прекратится. А сейчас ему надо успокоиться, заглушить новые чувства в груди, вернуть прежнее настроение и стать самим собой. В самом разгаре попойки, когда девушки оставляют мужчин и уходят пудрить носики, Юнхо заводит разговор. — Как у тебя дела с питомцем? Получается, что-то создать? — тот не знает, что Ким просто пытается высосать мальчишку, наивно полагая, что друг стремится к дуэту. — Надеюсь ты помнишь о своём обещании? — Да, я помню, — он кусает губы. — Пока не получается. Не с цветочками же мне ходить к нему. Что я могу создать с ним, если он не гей? Ты сказал, что достанешь информацию про него. Я тут услышал, что у него кто-то есть. Не мог бы ты разузнать и про личную жизнь? Может у меня есть соперницы? Может я зря тут кручусь. Через три недели следующий отрыв, а у меня ничего… — Ты так нервничаешь из-за него. Неужели он тебе понравился? — Юнхо присаживается на диван ближе к другу, заинтересованно изучая лицо. В пьяном виде скрыть эмоции гораздо сложнее. — Джэ, я тебя не узнаю. Я прав? — брови удивленно подтягиваются к волосам. — Ещё чего, — Ким нервно смахивает с себя какие-либо положительные эмоции. Он недовольно хмурится. — Не сочиняй хуйню. Я ещё не сошёл с ума. Достань мне на него всё. Даже с какой ноги он встаёт по утрам. — Я доверяю своему чутью. Хах, да ты никак покраснел? — Чон разразился пьяным хохотом, хлопая по плечу друга. — Чон, завали… Не хуй ржать, а то зубы выбью. Ни в кого я не влюбился… — Кто в кого влюбился, мальчики? — девушки вошли в комнату и, разделив мужчин между собой, уселись рядом с ними. — Он, детка… В тебя, — Чон довольный указывает девушке Кима на него и обнимает в это время свою пассию. Джун грубо откидывает его указующий перст и наклоняется к девушке, затягивая в горячий поцелуй, пытаясь тем самым задобрить волнующегося удава. *** Сэми резко встаёт с дивана, заснуть никак не получается. Ребята уже давно свалили после планировки субботнего вечера. У Салли будет день рождения и отметить его решили в ночном клубе. Это клуб её отца, так что их легко пропустят. Как только двери закрылись за друзьями, Сэми напрочь забыл о планируемом торжестве. Он беспокойно ходит по квартире, раскрывает неразобранные коробки, но, заглянув, опять закрывает их. Из соседней квартиры слышалась громкая музыка, но народу не видно было, когда Сэми выпроваживал свою шайку. Возможно сосед тоже не спит, возможно так же мается, ждёт. Может забыть о сегодняшней договорённости, да и не только о ней. Упасть в его объятия и забыть обо всём. Он всё равно уже не выспится, тело просто не даст уснуть. Этот срыв на площадке не даёт покоя. Он отвлекался пока ребята были здесь, но сейчас, в темноте и тишине казалось, что его тело стонет различными голосами, взывая к помощи разума. Ким ведь хочет его, сам же сказал. Сэми собирается с мыслями, сгребает всю храбрость, как когда-то Богом, и идёт к соседской двери. Уже тишина, а вдруг всё-таки спит? Рука как-то дрожит, но жмёт звонок. Долго никто не открывает и Цзюнь собрался уже уходить, как слышит поворот ключа. Сердце запрыгало от трепета, как будто его уже несут в постель. Взъерошенный Ким, в одном халате, изумлённо поднимает брови. — Сэми, что-то случилось? — он как-то рассеянно осматривает дверь его квартиры и пьяно прищуривается. — Тебе нужна помощь? — Ты знаешь… — слова даются так тяжело, но Сэми старается говорить спокойно, наверно даже равнодушно, с толикой пофигизма. — Мне не спалось… и я тут подумал… — Ким вдруг понимает, о чём тот подумал. Он с улыбкой тянет руки к его талии и накрывает заикающиеся губы поцелуем. Сэми восторженно млеет, что получилось так легко, что он не ошибся. Тянется к мужчине, продолжая тот момент, что так резко оборвался до этого. Зависнув в глубоком поцелуе, Сэми закрывает глаза, а фантазия раздевает Кима перед ним и тело начинает дрожать. Как же этот мужчина его заводит, от его рук просто сносит крышу и в голове гуляет ветер. Руки соседа с горячим трепетом прижимают его к себе, затягиваются удавкой вокруг тела и парень чувствует себя маленькой мышкой в кольцах удава, готовой быть даже съеденной. Парень томно вздыхает, когда его футболку задирают, оголяя спину, дрожь в коленях, подгибает ноги, а член распирает джинсы, пытаясь вырваться из плена. — Джуни, зайчик? — звучит из комнаты женский голос. Если бы в этот момент рядом разорвалась бомба было бы не так обескураживающе, как этот противный голосок. — Ты скоро? Сэми резко отстраняется и, лихорадочно смаргивая с глаз эротическую пелену, пытаясь отдышаться от затяжного поцелуя, смотрит на двери комнаты и сводит брови к переносице. Джун недовольно оглядывается, облизывая влажные губы. Из комнаты в таком же халате как и он, с босыми ногами и раскрытым до неприличия декольте, выплыла женщина и сладко улыбнулась. Цзюнь резко скидывает с себя мужские руки, словно ползающих по нему тараканов. — Блять… Ты не один… — Он сразу понимает что к чему, что тут и без него не скучно, есть из кого душу высасывать. Раздражённо разворачивается и уходит в свою квартиру. — Сэми, подожди… — Ким хватает его за запястье, но тот со злостью выворачивает руку. — Мне некогда. Спать уже пора, — ворчит себе под нос. Дверь с грохотом закрывается. Цзюнь прислоняется спиной к стене и пытается отдышаться. Зря, зря он пошёл, вообще надо забыть об этом. О нём, о договоре, о сексе. Ёпа мать, какое позорище. Раскатал губы по чужим, блять, ну и идиот. В дверь звонят. Сэми напрягается, затаивает дыхание и прислушивается. Что ему могут сказать? Хочется ли сейчас вообще разбираться с этой историей? А нет никакой истории, ничего ещё и не начато. Всё это тайна на двоих, так что можно просто закрыть глаза и постараться забыть. — Сэми открой, я тебя чувствую, ты здесь. — Уёбывай, там тебя ждут, — кричит Цзюнь в дверь и сползает по стенке, чувствуя лишь какую-то обречённость, конец не начавшегося начала. — Не заставляй людей ждать. — Послушай, я совсем не хотел… То есть — это не то, что ты думаешь… — мужчина не знал, что именно хотел сказать, но пытался вернуть питомца назад. — Это же всё несерьёзно. Не сердись. Она уйдёт утром. Открой, пожалуйста. Давай поговорим, как нормальные люди. — Я заебался уже говорить с тобой. Отстань ты, наконец, от меня. Высасывай из неё душу, — Сэми кричит, пытаясь заглушить боль, которая булькает, бурлит, кипит внутри. — Сэми, открой дверь, — он уже стучит. — Я всё объясню. Она никто. Ты… ты мой питомец. Ты нужен мне. Прости, что так получилось. Открой… Просто ты не... Ты же сказал, что тебе нужно отдохнуть и я решил отвлечься. Но ты всё равно останешься моим питомцем. — Блять… ты что собачку завёл? — это слово, «питомец», просто взбесило, только поводка не хватало. Ах да, ещё и личного коврика у порога, чтобы отдыхать там, пока хозяин развлекается с «никем». — Совсем ахуел? Ты ненормальный псих. Да тебе лечиться надо. Убирайся от моей двери или я вызываю полицию. Долгое время сохранялась просто тишина. Безумно тяжелая тишина, как будто ты умер и всё вокруг замерло. Темнота добавляла тяжести, мистического ужаса, когда сознание легко вырисовывает на чёрном полотне именно то, что ты не хочешь видеть, чего боишься на данный момент больше всего. И Сэми видит, его и её, в той постели, где они были вдвоём и чувствует себя выкуренной и выброшенной сигаретой. Хотя, он ведь ещё должен пять ночей этому уёбку. Хах, какой у него конвейер, только парень отвернулся и его тут же заменили. Как же это легко всё происходит, словно наскучившую куклу отодвинули в сторону. А послезавтра он должен будет вот также прийти, сделать вид, что ему абсолютно всё равно и раздвинуть ноги. Но он больше не сможет туда прийти. Этот придурок мог хотя бы не водить баб, пока не будет выплачен долг. Понятно, что между ними просто секс, но ведь есть какие-то моральные стороны даже у таких отношений. Видимо, ему совсем похуй на него. Так, чисто поиметь и поставить галочку в свой блокнотик достижений. Ох, как Сэми ошибался, как был слеп, когда верил этим лисьим глазам и медовым словам, как ребёнок потянулся за сладким. Да и слов-то не было, мужчина ничего ему не обещал, они оба ничего друг другу не обещали. Просто показалось, привиделось, захотелось поверить, что по умолчанию должно быть всё правильно, как надо, как хочется. Понятно, что этому Киму абсолютно плевать на него. Он сумасшедший, он насильник, он эгоист и беспринципный урод. Общество не зря ведь учит держаться от таких ублюдков подальше, неприятный исход таких контактов гарантирован. И Сэми будет держаться подальше, будет избегать, будет делать всё правильно.