Для меня зажги звезду

Саймон с улыбкой на лице провожает очередную довольную клиентку и прибирает рабочий стол. Меняет полотенце, обрабатывает поверхность антисептиком, открывает окно для проветривания, выключает льющуюся умиротворяющую музыку. Телефон на столе трезвонит неопознанным номером, когда парень уже собирается уходить. — Здравствуй, мой щеночек, — женский голос вытекал из трубки карамелью. — Хочу с тобой встретиться. — Хаён? Как ты узнала мой номер? — Саймон нервно выдохнул. Его душа опять предательски взлетела, поднимая вокруг себя ворох приятных воспоминаний. — Салли, — раскрывает секрет девушка, о котором Цзюнь и сам мог бы догадаться. — Ну так как? Я возле салона жду. Может, вместе пообедаем? Ты ведь сейчас свободен? — Хорошо, — Саймон уже выходит из кабинета и направляется на улицу. Совсем не хотелось вновь испытывать судьбу, но ему нужно было расставить все точки над И. Он глазами находит на парковке машину Хаён, что машет ему из салона. Как же она всё-таки любит дорогие машины, такие же легковесные и яркие, как и она сама. Сегодня её эскортом была красная Audi A7, отлично подчёркивающая статус молодой девушки. Если бы у Саймона сейчас не было хёна, он, наверное, восхищался бы Хаён, как делал это раньше, она всегда захватывала его дух и вызывала восторг, но сейчас он лишь напряжённо плюхнулся в кресло и изо всех сил старался не смотреть на неё, хотя глаза изредка всё-таки косились на это красное платье, едва прикрывающее длинные загорелые ноги. Под руками Саймона каждый рабочий день бывают нагие женщины, но он абсолютно равнодушен к ним, так же как и к мужчинам, ведь никто не сможет сравниться с Джэджуном. Но с Хаён всё иначе: Саймон помнил каждый момент их секса, помнил каждый стон, прикосновение, он даже помнил насколько эта кожа мягкая, шёлковая и горячая. — Ну что, Сэми, так и будем молчать? — Хаён была в приподнятом настроении, словно у них всё, как раньше, и сейчас она везёт его в свой номер. — Может, расскажешь, как закончился тот вечер? Надеюсь, тебя не трогали? Трогали, ещё как трогали, и он трогал. С того вечера прошло уже три дня. Саймон тогда добился своего и Джэджун больше не припоминал историю с Хаён, вся его злость была оставлена за столом в кабинете, а злосчастный засос тогда просто ликвидировали. — Всё нормально, Хаён. — Сэми продолжал пробегать глазами по скользящему мимо Сеулу. — Джэджун не стал сердиться, я всё ему рассказал и он понял. Насколько я знаю, он и тебе всё разъяснил о нашей паре. Ведь ты одна из них? — Надо же, он тебе всё выложил? Признаюсь, я снова удивлена. Так значит, ты правда его питомец? — Да, так он говорит. — Почему-то Сэми не сомневался в этом, хотя никаких доказательств, кроме слов старшего, он не видел. — И я… Тоже, вроде, чувствую эту связь между нами. А ты? Ты всё это время искала своего питомца, когда бросала меня? — Саймон, наконец, бросает на неё открытый взгляд в ожидании ответа. — Мне не так везёт, как твоему другу. Думаю, что моё ещё не доросло до дуэта. Так что, я пока свободна, щеночек, — она оторвала взгляд от дороги и подмигнула парню, отчего тот пыхнул носом и отвернулся. Интересно, в каком смысле «не доросло»? По возрасту или по статусу? Хаён ведь не примет в питомцы какого-нибудь маргинала. Хотя Сэми тоже не голубой кровью истекал, он-то как раз относился к самым низам, но девушка неизменно возвращалась к нему, бросая дорогие подарки судьбы. Машина плавно подъехала к ресторану, они выходят и Саймон ждёт, пока девушка поправит своё платье и причёску, завернётся в теплое меховое манто, прежде чем направиться к зданию. — Сэми, там всё хорошо? — она поворачивается спиной к нему, чтобы тот оценил вид. Парень недовольно мажет взглядом по стройной фигурке, прикрытой лишь трикотажным, обтягивающим тело, платьем. — Да, — коротко и без интереса отвечает он. — Ну, тогда пойдём, — она деловито берёт его под руку и ведёт в ресторан. Саймон, как истинный джентльмен, открывает перед ней двери и пропускает вперёд, освобождаясь, наконец, от её руки. В гардеробе Саймон помогает девушке снять свои меха, их проводят за столик, предлагают меню, подают два стакана дистиллированной воды. Саймон просматривает прайс и выбирает колонку с наименьшим количеством цифр. Сейчас у него нет нужды в деньгах, но привычка, экономить именно на еде, крепко сидит в мозгу, охватывая большую его часть, а Хаён привыкла питаться только в лучших местах, где за большие деньги продают всё те же продукты, что и в обычном кафе, разница лишь в обслуживании, ответственности, ну, и оформлении блюда. Поэтому перед Саймоном выставляют лишь капустный салат и чашку кофе. — Неужели твой Ким Джэджун не даёт тебе денег, чтобы ты мог поесть нормально? — ехидничает девушка. — Как жестоко с его стороны. — Ты уже вызнала как его зовут? Тоже Салли? — Саймон игнорирует вопрос Хаён, не желая отчитываться перед ней. — Салли разве что только имя и могла сказать. Всё остальное я узнала из других источников, ведь у меня много знакомых, — девушка изящно подхватывала кусочки рагу палочками и отправляла в рот, после облизывая крашенные кармином губы. — Я даже не сомневаюсь. И зачем тебе информация о нём? — парень воротил взгляд по сторонам, чтобы не обращать внимания на эти манипуляции языка девушки. Его бесит эта слабость перед ней, словно ему не хватает секса дома, словно он какой-то запущенный сатир. — Мне же нужно знать, что ты сейчас в хороших руках. Я, вроде как, несла за тебя некоторую ответственность, — Хаён поправляет плечо платья, которое спустилось, обнажая кожу и лямку бюстгальтера. — Поэтому просто бросала? —подводит свой итог Саймон. — Уходила без предупреждения, без каких-либо объяснений, даже слово «пока» не звучало. — Потому что не собиралась прощаться. А ты мне сам с самого начала сказал, что готов меня ждать, и я поверила тебе. — Хаён даже бровью не повела от обвинений, высыпавшихся в её адрес. По её мнению, она всё делала правильно. В этом они были схожи с Кимом. — Но не дождался. — Ждать, когда ты накувыркаешься в чужой постели? Ждать, когда тебе захочется выплакаться в мою жилетку? Ждать, когда очередной мужчина разочарует твои мечты? — Саймон завёлся, впервые они объясняются не в кровати, а в людном месте за столом, и тут она не сможет заткнуть его поцелуем. — Щеночек, ты уже становишься грубым, — строго сказала она, нахмурив брови. — Мы начинаем отходить от темы. — От темы? Я как раз к ней и подхожу. Я пришёл сказать, что больше не хочу видеться с тобой. Всё, что было, прошло, я больше не твой щеночек, а у меня есть Ким. Его хотя бы не надо ждать и бояться, что завтра он вильнёт хвостом и исчезнет. Хаён нервно поджала губы. Она ожидала отказ от парня, понимала, что тот не принадлежит ей, не сомневалась, что там любовь, раз создан дуэт, но… Девушка не хотела так легко отпускать мальчишку, ведь у всех есть свои слабости, и она знала, что у Саймона — это она, а у неё — он. — Я хотела предложить тебе всего лишь договор, — голос вновь стал сладким и вкрадчивым, но в завлекании больше участвовала сексуальная улыбка. — Скажу прямо, я знаю, что в вашем дуэте ты рядовой, но при этом я знаю, что ты отменный любовник и тебе нужно реализовать себя, как мужчину. А я буду помогать тебе в этом, — Хаён без стеснения смотрела на парня, к которому, можно сказать, в штаны сейчас залезла. — Ведь тебе тоже нужно, — она помяла губы в подбирании правильной фразы, — кого-то иметь. Ты ведь мужчина, у тебя есть на это инстинкт. А Ким на это ни за что не согласится, и ты останешься обделённым. — Что? — ошарашенный Саймон даже жевать перестал. — А ещё ты должна знать, что это не твоё дело, кто на ком лежит. И понимать, что раз я до сих пор с Джуном, значит меня всё устраивает, — он запивает вставший поперёк горла листик капусты. Дурацкий разговор не имел никакого смысла, обсуждать с бывшей подружкой интимную жизнь с хёном парень не собирался. — Ты же сам сказал, что просто чувствуешь это притяжение, тело тебя предаёт, а Ким этим пользуется. А я отдам тебе своё в пользование, ты будешь доволен. Твоему хозяину совсем не обязательно об этом знать. Я появляюсь редко и эти встречи даже никто не заметит. Кроме нас с тобой, конечно. Ну и, когда я наконец найду своего питомца, я совсем отстану, — под столом стопа девушки прогладила бедро парня и удобно устроилась на краю его стула, у самого паха. Сэми не потёк сейчас лишь потому что был очень зол. — Ты сумасшедшая, если считаешь, что я на такое соглашусь. — Выслушав всё предложение Хаён, Саймон отодвигает тарелку с остатками салата и берёт кофе. — Я никогда не предам Джэхёна. И меня действительно всё устраивает в наших отношениях. А тебе я советую всё-таки больше не звонить мне и тем более не появляться рядом. Я видел Кима в гневе и, поверь мне, тебе это не понравится. — Ты думаешь, я его боюсь? — Девушка звонко рассмеялась. — Моей энергии хватит, чтобы успокоить гнев твоего хозяина. — Возможно. Но скажу лишь, что он не побоится испортить твою причёску, не побоится быть расщеплённым Солнцем, не побоится сжечь Землю и выпарить море, если придётся, применить силу против тебя. А совет всегда встанет на его сторону, ведь он защищает своё, то, чего у тебя нет. — Парень встаёт из-за стола и выкладывает деньги за обед. — Я надеюсь, что скоро ты успокоишься и будешь счастлива, как мы с ним, — и уходит. Он сказал всё, понял всё, прочувствовал всё, сделал выводы и стало легче. У него только одна правильная дорога жизни, и проходит она рядом с Джэджуном. Вернувшись после обеда с Хаён, Саймон просит регистратора не занимать записью последнее в смене время. До жути захотелось увидеться с хёном и поделиться своим напряжением, но наглеть на работе он не стал, поэтому выпросил лишь пару часов. Он сам сегодня встретит его с работы. *** Ким подъезжает к месту встречи, что назначил Юнхо. Наровец наконец нашёл синтянку, которая хоть что-то знала о зарождении новой звезды. Эта женщина была из самого совета, и им крупно повезло, что она находилась в это время в Сеуле. Они встречаются у отеля, где та на данный момент обосновалась. У дверей гостиницы уже поджидает его друг. — Ну что, ты готов? — спрашивает друг. — Нисколько, — мрачно отвечает Ким. — К чему мне быть готовым? Не думаю, что меня сейчас обрадуют чем-то. Они проходят в гостиницу и их провожают по предварительной договорённости в номер. Молодая харизматичная женщина с европейской внешностью не блистала радостью, когда приветствовала гостей. Как ей сообщили, названный дуэт был весьма диковинным, хоть и не первым в истории. Двое мужчин в паре уже попадались, как и две женщины, но чтобы с зарождением звезды — это впервые. В этом она сильно сомневалась, хотя небольшой процент на это всё-таки допускала и только поэтому согласилась принять их. Проверить эту информацию было делом чести, не раз уже попадались чересчур помешанные на этом синтяне, которые всё надеялись найти этот звёздный свет в своих питомцах, но также были случаи, когда узнавали об искре в последние моменты и это оборачивалось катастрофой. — Так вы утверждаете, что в вашем питомце зародилась искра? — рядом с женщиной сидел доверенный переводчик, так как она могла изъясняться только на английском. Ким тоже его понимал, но не идеально, так как этот язык не очень ему нравился, а в таких серьёзных вопросах важно было понять каждое слово правильно, поэтому присутствие переводчика облегчало им общение. — Я не утверждаю, но подозреваю. Поэтому и искал синтянина, что понимает в этом больше моего. И… хорошо, что вы из совета. Может подскажете, что нам делать? Вы же сталкивались с таким? — мозг Джуна сейчас работал в мегаэкстренном режиме, чтобы всё услышать, понять и не забыть выспросить все подробности, потому что фраза «всё будет хорошо» его не устраивала. — Зарождение звезды — это редкость. Без увиливания и вуалирования скажу, что прежде все питомцы не выживали. Кто-то заработал рак от неправильно полученной энергии, кто-то сгорал в несдержанности. Ещё есть риск, что про питомца узнают и сектанты, они немало их погубили в своей слепой борьбе с нашим «игом». Мне даже начинает подозреваться, что в совете есть информатор, который, может и не специально, сливает свои знания сектантам, правда, доказательств у меня нет, но осторожность не помешает. По каким признакам вы пришли к выводу, что есть искра? — женщина закрыла неприятную тему плохого конца всех питомцев, глядя на напрягшегося до складки на переносице и белых костяшек в замке рук, мужчину. — У меня, — Ким действительно сейчас сильно стал переживать, — сперма светится. А также вены Саймона и глаза, — он с силой сглотнул горечь, что распускала уже свои щупальца по его телу от не радостного предвкушения тяжёлого будущего. — Я всё это спрятал лучами. — Мне нужно будет встретиться с вашим питомцем, чтобы подтвердить или опровергнуть вашу догадку, — признаки, названные Кимом, могут быть симптомами искры, но женщина до сих пор сомневалась. Она не раз видела хозяев, которые в жажде покровительства и благосклонности совета к своей персоне, не особо задумываясь над последствиями, бежали с ложью, что у них искра. — Но парнишке лучше пока не сообщать о своих догадках, так как были случаи и самоубийств. Люди не могли принять эту реальность и срывались. А ваш питомец ещё к тому же и мужчина, он… может и не понять, ведь для людей это подобно беременности, хотя это определённо не так. — Как же мне вас свести? — Ким уже готов был сам сорваться и бежать. Правда не понимал куда и зачем. — Насколько я знаю, у вас свой бизнес. Устройте нам встречу, как будто мы с вами партнёры. Раскроете мне лишь руку, на которой у него солнечная нить, остальное я сама узнаю. — Что будет дальше, если мои подозрения подтвердятся? — Как вам понятно, я должна буду собрать и известить совет. Если это всё-таки окажется правдой, я думаю предложить им спрятать вашего питомца в наше место. Вы, конечно же, проследуйте за ним, ведь подпитка вашей энергией будет нужна. Хотя в основном там им займётся Солнце. — Вы же сказали, что с советом нужно быть осторожными, — в разговор вмешался Юнхо. Он, как истинный агент разведки, сейчас интересовался именно безопасностью. — Поэтому, я предполагаю, что о тайном месте, будут знать немногие. Я постараюсь, чтобы это дело доверили мне, есть пара советников, которым я доверяю больше всех и безоговорочно. — А что будет с Саймоном? Долго ему с искрой ходить? … И что потом произойдёт? … И как это будет происходить?.. — Ким не знал какой вопрос в первую очередь задать, в голове уже всё вертелось, как в торнадо. При этом он понимал, что вряд ли услышит что-то утешительное в ответ. — На это я ничего не могу сказать. Вы же понимаете, что рождение звезды с помощью человека произойдёт впервые в истории вселенной. Мы пытались спасти искры из предыдущих питомцев, но времени было мало. Их глюонные связи были ещё не крепки и они не в состоянии были самостоятельно генерировать энергию, а без человеческого инкубатора они просто расщеплялись. Скажу лишь, что при извлечении искры, тело человека никак не травмировалось. Но к тому времени оно или было мертво, или уже на смертном одре. Ким не выдержал, его руки вцепились в волосы, он с силой зажмурил глаза, вскочил с кресла и стал мерять шагами комнату. — Пока рано так волноваться, господин Ким, — женщина продолжила свои размышления. — Мы приложим все усилия, чтобы человек при этом не пострадал. Я думаю, что на укрепление связей хватит где-то пяти месяцев, а там мы не будем заставлять мучаться вашего Саймона и заберём окрепшую искру. Солнце само далее будет за ним ухаживать, а вы преспокойно продолжите заботиться о своём питомце. — Если бы всё так просто было, на небе сейчас уже сияло бы не одно солнце, — мрачно произносит Ким, остановившийся у окна и наблюдавший за стаей птиц, бороздящих небесные дали. — Я почему-то думала, что вы будете счастливы, услышав такой план. В конце концов ваш питомец всё равно вернётся, при любом исходе. Тем более, тут есть шанс, что наша заветная идея сбудется наконец. Если это случится, вам с вашим питомцем будет дарована безграничная милость Солнца. — Он, конечно же, рад, госпожа Ларкинс. Просто пока в шоке и не уверен в своих домыслах, — вступается за друга Юнхо, ведь неуважение к общей идее, что Ким сейчас рьяно выказывал, добром в совете не встретится. — Мне не нужен переродившийся Саймон, мне нужен этот, теперешний, живой и здоровый, — перебивает Юнхо Джэджун. — Я понимаю вашу привязанность к человеку, — советник строго смотрит на мужчину, — но всё-таки рождение звезды первостепенно. Я уже сказала, что мы постараемся спасти вашего питомца, сделаем всё, что в наших силах. А вы в свою очередь тоже постарайтесь не испортить ситуацию. Если это искра, то она нам нужна. Вам понятно? — её тон приобретает стальные нотки, а просьбы превращаются в приказы. Ким раздувает беспокойно ноздри, поворачивается к советнику и кивает, соглашаясь с ней. Ведь он всё равно не сможет избавиться от проблемы самостоятельно и остаётся лишь охранять парня от всех и от себя самого в том числе. — Вот и хорошо. Я надеюсь, что вы устроите в скором времени нам встречу. Я в городе ненадолго задержусь, позвоните и договоритесь с моим помощником о встрече, я его предупрежу. — Женщина поднимается. — А пока, господа, вынуждена откланяться. У меня дела. Мужчины прощаются с женщиной и уходят из отеля. Ким стоит перед своей машиной и невидящим взглядом буравит капот. — Как ты, Джэ? — Юнхо кладёт руку на плечо друга. — Никто не выжил, — бормочет Ким. — Юнхо, ты слышал, что никто не выжил? Неужели Сэми ждёт эта участь? — Джун не отводит взгляда от машины и, скорее всего, сейчас он её даже не видит и не чувствует, как в руку впиваются зубцы ключей. — Слышал. Но ещё я слышал весьма оптимистичный план. Ты должен надеяться, что всё будет хорошо. Сейчас Саймон жив, счастлив и любит тебя. Отдайся ему всему, а мы постараемся уберечь его от беды, — Чон сжимает напряженное плечо в сочувствии, как наровец он реально оценивает ситуацию в своём мозгу и понимает, что процент на «всё хорошо» совсем невелик. — Ты же знаешь, Юнхо, что мне никогда не везло. В этом существовании я полный изгой. Каких только наказаний я не перетерпел: и от людей, и от Солнца. Мне повезло только встретить Сэми, но даже его уже судьба пыталась забрать у меня. И сейчас… Вряд ли мы станем теми, кто подарит Солнцу его пару, а значит… — голос Кима задрожал и он замолчал. Чон забывает о приличиях в обществе, он разворачивает друга к себе и обнимает его, пытаясь поддержать. Он ничего уже не может ему сказать, слова сейчас абсолютно ни к чему, пустые обещания и надежды будут лишними. Ким жмётся лбом к плечу Юнхо и сжимает зубы, чтобы не завыть сейчас от болезненных вздохов. *** Джэджун просматривает последние продвижения по новому проекту. Руки вроде перебирают бумаги, но глаза-то всё равно не видят, ни этих цифр, ни этих фото, ни этих букв. Ким даже и сам не понял, на что он одобрительно кивнул, лишь сложил аккуратно документы в папку и передал своему помощнику, что стоял рядом и терпеливо ждал, устало потёр руками лицо и глубоко вздохнул. — Может, кофе, господин Ким? — помощник подал голос, возвращая директора из своего забытья. — Что? — Ким отсутствующим взглядом смотрел на Джимми и прошло несколько секунд, пока до него дошёл весь смысл сказанного молодым человеком. — Вы сегодня выглядите чересчур уставшим. Предлагаю вам кофе или может хотите чего-нибудь покрепче? — помощник так и не отходил от директора, сунув папку с документами подмышку, стоял в ожидании ответа. — Нет, Джимми, хватит и кофе. Пойдёшь, попроси Хан, чтобы приготовила… И ещё, — он остановил помощника на полпути, — соберите совещание в конце недели. Позовите весь список директоров, нужно будет ещё присутствие юриста. Джимми кланяется и уходит, после секундного молчания начальника, а Джэджун снова трёт руками лицо, он никак не может отойти от дневного разговора с советником. Над Саймоном словно выявился Дамоклов меч, и, что с ним делать Ким не представлял. Охранять Сэми? Легко сказать, ведь парень не будет сидеть покорно в четырёх стенах, не примет спокойно охрану вокруг себя, а Джэджун не сможет постоянно быть рядом. Единственное, что помогает в присматривании сейчас — это солнечная нить, которая сияет таким спокойным, мирным светом, а значит, пока всё хорошо. Месяц назад Джэджун впервые заметил светящуюся сперму, месяц, уже прошёл месяц, Сэми дотянул до этого срока, но впереди ещё больше времени на беспокойное ожидание. Что сейчас происходит внутри него? Кто им сейчас руководит? Было ощущение, что там что-то злое и оно хочет убить его мальчика, выжить за счёт него, как паразит. Ким не задумывался раньше над такой ситуацией, всегда был уверен, что это его точно обойдёт, но как-то сейчас представляется, что вроде бы он должен радоваться, гордиться, кричать всему миру, что их любовь настолько сильна, что зародилась звезда, но внутри лишь страх, кошмар, жуть и отчаяние. И Джэджун всё думал и думал, один и тот же вопрос «Что делать?» дятлом расковыривал его мозг и пытался выловить хоть малейший правильный ответ, но там было абсолютно пусто. Оставалось лишь покорно чего-то ждать. Ким просматривал подготовленный юристом договор с новыми поставщиками, но всё происходило диагонально, начало абзаца — конец абзаца, поэтому информация была неполноценной и не складывалась в полную картину. Он отодвинул, наконец, бумаги, вновь потёр лицо, что помогло расслабиться лишь на секунды. Может алкоголь — это не такая уж плохая идея? В кабинет входит Джимми с чашечкой кофе в руке и огромной кипой бумаг подмышкой. Ким хмурит брови, он ожидал секретаршу, а не его. — Не сердитесь, пожалуйста, господин Ким. Просто, Хан завалена работой и я вызвался помочь ей хотя бы в этом, — помощник подходит к столу со стороны директора и подставляет ему кофе. — И вот ещё, — раскладывает рядом с чашкой документы. — Это всё нужно подписать. Я покажу вам все значимые пункты. Ким растерянно уже смотрит на принесённое помощником: — У тебя разве нет своей работы? — интересуется он. — Хан вообще-то получает деньги за свою работу. — Конечно, простите, если я допустил оплошность. Я свою работу обязательно сделаю, не сомневайтесь, все материалы по строительству нового комплекса будут подготовлены в срок. — Джимми виновато склонился перед начальником, да так ловко, что его голова оказалась совсем рядом с директорской. Ким опять хмурит брови от этого жеста и смотрит на подставленную шевелюру. — Я не сомневаюсь в тебе, Джимми, ты всегда идеально выполняешь свою работу. Но я подозреваю, что ты даже весь свой домашний отдых отдаёшь ей, а мне вовсе не хотелось бы, чтобы ты свалился в ответственный момент от истощения, — он похлопал парня по плечу, чтобы тот расслабился. — Работать надо на работе, а не везде, Хан всегда справляется со своими обязанностями, так что это было лишним. — Простите, господин Ким. Мне совсем не трудно было принести вам кофе, — Джимми поднимается, после одобрительного жеста господина. — Даже приятно. А отдых у меня всё равно скучный, я всегда один. — Вот тебе и надо куда-нибудь сходить, чтобы не быть одному. Сеул сейчас плещет предложениями, клубы на любой вкус открыты для тебя. — Директор отпивает кофе. — Я уверен ты легко найдёшь себе девушку, — Ким в этот момент бросил взгляд на реакцию парня. После того, как Сэми рассказал ему о своих наблюдениях по поводу помощника, Ким стал приглядываться к нему, но никогда не замечал за ним спущенных слюней или заинтересованных взглядов на себе, вообще ничего из того, на что намекал Цзюнь. Парень покраснел от слов директора и кашлянул в кулачок от неловкости. Похоже что Сэми был прав на счёт его ориентации. Хотя такое поведение могло скрывать и более страшные грешки. — Не думаю, что девушки меня заинтересуют, — взял себя в руки помощник и стал подкладывать подписные листы директору, указывая на место для автографа. Ким внимательно старался проверять все записи, с его сегодняшним уровнем собранности, это давалось очень тяжело. Сейчас мужчина даже не заметил, насколько близко склонился помощник к нему, подавая новые бумаги и вытягивая руку, чтоб указать нужное поле. Он не замечал, как впрочем и всегда, что парень втягивает глубоко воздух, находясь носом в считанных сантиметрах от его шеи, не замечал жадный взгляд, брошенный на сосредоточенное лицо, даже не замечал, что парень как бы ненароком касался его руки, подавая листы и млел от этого касания. Саймон подходит к столу секретарши, которая сейчас беззаботно болтала по телефону и обсуждала с кем-то последние веяния моды. Он немым вопросом взглянул на неё, кивая на двери кабинета, а та кивает головой, мол: «директор на месте». Никто уже не останавливает Сэми на охранном посту или вот тут, перед дверями в кабинет. Хан уже хорошо уяснила, что будь даже сейчас в кабинете директора сам президент Кореи и они решали бы судьбоносные вопросы, Ким бросит всё и примет Саймона; он мог легко прикрыть совещание, отложить важные встречи, если это нужно было для парня, прогонит всех, если Цзюнь захочет остаться наедине с директором. Если в их фирме генеральный директор — господин Ким, то генеральный директор самого господина — это Саймон, так что можно было считать, что парень самый главный в этой фирме. Цзюнь входит в кабинет и моментально оценивает открывшуюся перед ним картину. Двое мужчин за столом не сразу замечают его приход, и у того было немало времени разглядеть всё: как этот прыщик низко склоняется над Кимом, как суёт свой нос к нему, как мечтательно улыбается, пока мужчина не видит. Он туго втягивает воздух в лёгкие и проходит дальше. — И снова здрасьте, — громко окликает Цзюнь, подходя к столу. Его задело такое поведение помощника, но он старается не сорваться на него, хотя мог бы и по роже съездить, драться он любил. — Сэми? — Джэджун поднимает расфокусированный взгляд и моргает, чтобы удостовериться в этой картинке. — Ты уже освободился? Что-то случилось? — паника в душе, сидевшая еще с самого разговора с советником, сейчас начала атаковать. Парень обходит стол с другой стороны, где подход к директору свободен. — Нет, ничего, — беззаботно отвечает он, аккуратно отодвигает кружку с кофе подальше. — Просто нет посетителей и я решил встретить тебя. — Парень смотрит в упор на поджавшего губы и вытянувшегося по струнке помощника. — Мне тоже кофе, сахар и сливки обязательно. Ким снизу наблюдает за переглядывающимися парнями по обе стороны от него и понимает, что там уже сгущается атмосфера. — Джимми, пожалуйста, организуй ещё чашечку, я пока сам документы просмотрю, — Джэджун отправляет зависшего помощника, и тот, коротко кивнув, уходит. — Я смотрю, у вас тут прямо идиллия общения. — Саймон уверенно отодвигает документы, которые сейчас Джэджун как раз решил подписать. Он отталкивает его на спинку кресла, перекидывает ногу через его колени и усаживается на стол, прямо напротив него. — Сэми, спрошу ещё раз, что-то случилось? — Джэджун прищурено смотрел на своего мальчика, что так безобразно сейчас себя вёл. — Я сегодня виделся с Хаён, — Цзюнь скидывает кроссовки и опирается стопами в край кресла, по бокам от бёдер старшего. — Хотел, чтобы ты узнал это от меня, а не от каких-то левых, и хотел, чтобы прямо сейчас, а не вечером. — Хаён? И о чём вы говорили? — Джэджун недовольно поджал губы при этом имени. — Она предложила мне себя, чтобы я чувствовал себя нормальным мужчиной, чтобы мог удовлетворить свой инстинкт самца. — Цзюнь цепляется за воротник пиджака старшего и тянет его к себе, Ким оказывает слабое сопротивление, которое тут же подавляется резким рывком. — И что ты ответ… тил ей? — Джуни сглатывает, когда к его губам приблизились саймоновские, блядские, горячие и, наверное, мягкие. Ким знал какие они, помнил каждую морщинку, но каждый раз смотрел на них так, словно сейчас они другие и так хотелось попробовать вновь. И он пробовал и пробовал, их вкус никогда не претил, не надоедал, не приедался. Его тело нуждалось в них, как человеческое в витаминах и микроэлементах, и всегда радовалось, как при потреблении сладкого. — Я её послал на три буквы. — Цзюнь целует старшего, руки которого сейчас проскользнули под задранными коленями парня и обвили его ягодицы. Ким двигается ближе и при этом тянет на себя парня, чтобы поцелуй стал ещё глубже, ещё насыщенней, чтобы он помог забыть дневной разговор и снять хоть ненадолго этот груз. Цзюнь перехватывается руками за затылок мужчины и шею, впивается со всей страстью в его рот, словно они не виделись уже очень давно и так соскучились, что нет сил терпеть. Парень старается задохнуться от него, даже для вдоха не хочет отрываться, портит всю уложенную причёску хёна, сжимая его волосы с силой, засасывает его губы, пытаясь почувствовать максимально их вкус с нотками кофе. Все вкусовые рецепторы весело празднуют поступление новой партии этого вкуса любви и гормон счастья начинает бешено вырабатываться, опьяняя тело, словно алкоголем. Язык прощупывает каждый жемчуг мужчины, щекотит внутреннюю часть десна и нёба, облизывает щёку и греется там несколько секунд, а потом сталкивается со своим партнёром и они сплетаются в страстном танго. Горячие прикосновения двух шероховатых, мокрых поверхностей, исследующих друг друга, заводят обоих мужчин и вибрация голосовых связок в стоне останавливает этот танец, но лишь для того, чтобы зубы Сэми вступили в свою очередь. Припухлые губы старшего мягко прикусываются нежным капканом и скребут по ним с осторожностью, чтобы не поранить, а вслед за ними заботливый язык, словно снимает с губ пошлость, оставленную своими коллегами, — вылизывает всю налипшую слюну. Цзюнь сжимает пальцами нижнюю челюсть хёна и оттягивает вниз, поочередно хватается своими губами за влажную плоть Кима и мнёт её раздельно, как будто двух человек целует. — Кхе, кхе-кхе, — Саймон недовольно косится в сторону раздавшегося покашливания, что так нагло прервало их поцелуй. Рядом, с кружкой кофе в руках, стоит помощник и терпеливо ждёт, когда закончится эта прелюдия. Поверхность напитка слегка дрожит, а ноги парня переступают на месте. — Ваш кофе, — констатирует он, когда на него обращают внимание. Ким в неловкости отстраняется от своего мальчика и поправляет растеребленные волосы, но Саймон не торопился слезать со стола, он лишь убрал свои руки назад и опёрся на них, бесстыдно продолжая сидеть в вальяжной позе, раскинув задранные колени. — Спасибо, Джимми. Можешь быть свободным, — тараторит Ким. — Господин Ким, а как же документы? Может мы закончим с ними, там немного осталось. — Цзюнь пристально смотрит в наигранно разочарованные глаза помощника. Его искра сейчас закипала внутри, требуя себе жертву в виде этого супового набора со смазливой физиономией. — Если господин Гун нам позволит? — Джимми смотрит ответно без страха и подчинения, сейчас они соперники, а не любовник директора и его подчинённый, хотя Сэми прекрасно знал, что Ким полностью его. Просто даже сами попытки охмурить его мужика вызывали шквал возмущения, как этот дрыщ может допускать мысль, что Цзюнь отдаст Джэхёна ему? Как такая свинья вообще посмела смотреть в сторону Джэджуна таким похотливым взглядом? — Сэми, — сурово окликает его Ким, — выпей пока кофе. Мне нужно доделать работу. Я скоро освобожусь. — Интересно, — Сэми вовсе не спешит подчиняться грозному директору, — с каких это пор у вас документы на подпись приносит помощник, тогда как секретарь в это время пиздит по телефону? — он с интересом смотрит на директора, брови на лице которого слегка дёрнулись в сторону переносицы, тот в свою очередь смотрит на помощника. — Просто, Хан сейчас занята переговорами, вот я и помогаю. Я же помощник, — Джимми весьма хладнокровно держал свою позицию. — А документы срочные. Саймон поднимает взгляд на него: — Переговоры по поводу новых трендов женского белья? Это ваш новый проект? Помощник молчит и мнётся, осведомлённость Сэми о том, что секретарша совсем не была занята, его немного напрягла. — Так, ладно, нужно разобраться с документами, — Ким прерывает в этот подходящий момент пустые баталии парней. — Сэми, будь добр… — он в упор смотрит на младшего, мол, «свали со стола». Тот слегка дёргает кончиками губ: — Обещай мне сегодня вечером подарок и я сейчас же уйду, — язык смачно облизывает губы, а зубы после этого смыкаются на нижней. — Всё, что захочешь, — торопливо выпаливает старший и подталкивает парня в сторону. Ему, конечно, следовало бы спросить, что за подарок просит его развратник, но сейчас он спешил и даже не подозревал ничего необычного. Довольный Цзюнь сползает со стола, забирает кроссовки; устроившись на диване, он попивает приготовленный кофе, в ожидании, пока господин Ким оставит свои автографы на всех бумажках; следит оценивающим взглядом за уходящим помощником, кивает в ответ на его прощание. Ким тяжело вздыхает, когда двери закрываются за Джимми: — Что это было, Сэми? Ты весь этот концерт устроил специально перед моим помощником? Или действительно соскучился? Парень спешно возвращается на стол к старшему: — И то, и другое. Мне не понравилось, что он лез к тебе. — Хах, ты всё ещё думаешь, что он заинтересован во мне? — Джэджун тоже возвращает свои руки, оплетая попку младшего. — Это беспочвенно, парень помешан на работе, только и всего, — он запрокидывает голову и весело смотрит снизу вверх на Сэми. — Это совсем не так. Ты даже не заметил, что этот скелет наглым образом обнюхивал твою шею, пока ты просматривал документы. Как можно быть таким слепым? — парень загребает привычным жестом челку старшего назад и зацепляется на затылке. — Что бы там ни было, твоё поведение было весьма непристойным, — Джун вроде и пытался поворчать, но Саймон своим приходом перебил его горестные терзания и сейчас он был просто счастлив. — Не стоит этого повторять. Джимми совсем не опасен для тебя. Рука Саймона сильнее сжимается у корней: — Так, я, буду, приходить, и, делать, при этом засранце, что, захочу, — Саймон грозно выделял каждое слово. — Хм, — радости у Джуна уже поубавилось. — То есть, если тебе взбредёт в голову тут потрахаться, что делать мне? — его брови тянутся вверх. — Тебе? — переспрашивает Цзюнь и задумывается. — Алгоритм такой: ты раскладываешь меня на этом столе, расстёгиваешь ширинку и показываешь этому дохляку, на кого у тебя стоит член. И мне тогда будет абсолютно насрать на его мнение о моём культурном воспитании. — Ты сумасшедший, Сэми, — спокойно говорит Джэджун, выслушав порносюжет для его кабинета. — Неужели ты так ревнуешь меня? — Если хочешь, чтобы я не лез каждый день тебе под кожу по поводу пребывания возле твоего правого плеча слюнявого прыщика, ты будешь терпеть вот такие редкие мои выходки. Только так я буду спокоен за своё движимое и недвижимое имущество, — Саймон, наконец, уже целует заулыбавшегося хёна. — Тогда у меня тоже есть условие. — Ким немного отодвигается. — Если хочешь, чтобы тебя и впредь пропускали без каких-либо запинок в мой кабинет, обещай, что все эти проделки будут лишь при помощнике, без 18+, и без обидных прозвищ в его сторону. Мне и так уже жалко парня. Саймон смотрит в сторону, отрываясь от обозрения говорящих губ и раздумывает момент: — Хорошо. Обещаю, — он согласно кивает. — Правда, не всё. Ты не забыл, что с тебя сегодня подарок? — его зубы обхватывают подбородок мужчины. — Кстати, что за подарок, что нужно было таким отвратительным способом его требовать? — в ответ на укус парня, руки хёна сжимают его ягодицы, смакуя их мягкость. — Ты, — Цзюнь отстраняется, чтобы видеть полную картину реакции. А Ким расплывается в улыбке. — Снизу. Улыбка медленно стягивается назад, уголки губ обвисают в подозрении: — В смысле? Хочешь быть наездником? — у Кима есть ещё слабая надежда, что это не то, что он подумал. — Нет, дорогой, — Саймон доволен этим видом развалившейся башни самодовольства. — Я хочу сегодня трахнуть тебя. Вообще-то, давно хочу, — проводит пальчиками по поникшим губам хёна. — И не вздумай отнекиваться, ты мне обещал. Джун молчит, его глаза беспокойно перебегают с предмета на предмет в поисках достойного отказа, он в уме ищет причины занять этот вечер работой или другими очень срочными делами. Руки мужчины нервно вышаркивают бёдра парня, он глотком разделяет слипшееся горло. Ким никогда не думал об этом, как-то всегда само собой считалось, что Сэми должен быть под ним, ведь он его питомец, и только сейчас, после этого предложения, он вдруг понимает, что Сэми такой же мужчина и имеет право быть сверху, но… Гордость? Эгоизм? Что-то сейчас резко выставляет стены перед согласием на это, даже при том, что он действительно обещал. Мужчина медленно отстраняется: — Сэми, я… я даже не знаю… — он действительно сейчас абсолютно не знал, что сказать, а Саймон уже нервно скрежетал зубами. — Может, потом? Когда… — Ты отказываешь мне? — Цзюнь склонил голову набок и взглядом изучал старшего. Ему совсем не хотелось, чтобы это было через не хочу, но при этом его чувства задевало то обстоятельство, что Джун до сих пор не согласен его подпустить к себе, будто это мерзко для него, будто это участь низших. — Гордость не позволяет, — делает выводы. Ким вдруг утыкается лбом в живот парня и прижимает его к себе ближе: — Прости, прости, я не готов. Не думай, что я хочу тебя обидеть. Я… дай мне время, пожалуйста, — Джэджун горячо дышит в пах парня. — Я не могу так сразу. Не сегодня. Давай не сегодня. Прости. Не держи обиды. Я просто не могу так… — Джуни, — Сэми перебивает бормочущего хёна, смотрит в его макушку, поглаживает успокаивающе по волосам. — Я вовсе не собираюсь принуждать тебя силой. Это обещание… Я почему-то подумал, что с этим не будет проблем. Я снимаю с тебя это обещание. Только не волнуйся так сильно. Обидно было, несомненно. Но не настолько, чтобы сейчас устраивать скандалы. Если его мужчина не хочет этого, то он не видит проблемы, у них и так всё нормально. Ведь Джуни так же идёт ему на уступки, устраивая эти наказания, хотя Саймон знает, что тот хочет нежности. Ничего страшного не случится, если он тоже пожертвует чем-нибудь, ведь главное, чтобы его мужчина был счастлив. Ким благодарно целует его в пах, не поднимая головы: — Проблем не будет, Сэми. Но не сейчас. Я так рад, что ты сейчас пришёл, безумно рад, что ты у меня есть, — на парня вдруг поднимается взгляд с глубочайшей печалью внутри, отчего сердечко пускает кровь. — Я так люблю тебя, — мужчина прижимается щекой к его груди и вздыхает. — Хённи? — Саймон в растерянности поглаживает Джэджуна. Неужели он так расстроил мужчину своим предложением? — Всё ведь нормально? — Всё просто отлично, когда ты рядом. Я сделаю всё, что ты захочешь, просто мне нужно время. Я хочу, чтобы ты клятвенно пообещал мне, что всегда будешь рядом, — Джун так резко ощутил дневную горечь, так ярко вспомнил разговор с Юнхо, с советником, что его затрясло. Он слушал стук любимого сердца, наслаждался этим звуком, как приятной мелодией, как колыбельной для своих переживаний. — Ну, — парень растерялся ещё больше, — куда же я денусь от тебя, хённи? — Просто, обещай. И учти, я с тебя этого обещания снимать не буду. Ты должен со всей ответственностью подойти к моей просьбе. Не делай ничего, что разлучит нас. Ты знаешь, что я не могу умереть, а жить без тебя я просто не могу, я сойду с ума. — Джэхён, да что с тобой? Прости, если я задел тебя своим предложением, только успокойся, — лицо парня стянулось в щенячьем взгляде. — Я обещаю, что никогда тебя не брошу, буду пилить твои мозги до последнего вздоха, тренькать на нервах, пока сам меня не выгонишь. — Его осенила догадка. — Ты это из-за Хаён? — Мне нет никакого дела до этой девицы, — Ким поднимает голову, он улыбается, когда видит сморщенные брови мальца. — Я люблю тебя. Понимаешь ли ты всю силу этой фразы, что я говорю? Чувствуешь ли, что я вложил в эти три слова? — Джуни, прекрасно понимаю. У меня то же самое, — парень с улыбкой на лице обнимает хёна. — Я тоже тебя люблю.