Стоило Рону появиться за завтраком в повязке, как по залу пошли перешёптывания. На него глазели и тыкали пальцами. Гарри с другого конца зала просверлил взглядом. Рон заметил, как сжались его челюсти. Что ж, пускай позлится. Он уже всё меньше и меньше виделся с сокурсниками своего факультета. Ночевал в штабе. Кушал за слизеринским. Свободное время проводил тоже со слизеринцами. А на уроках сидел один, или с кем-то из троицы, если их факультеты смежали.
Со временем даже философия собственного факультета стала раздражать. Слабоумие и отвага! Да кому нужна эта отвага? Когда в мире всё решали деньги и связи. Когда он не мог даже открыться и быть искренним, ведь это грозило путёвкой в Азкабан. Рон тихо возненавидел Гриффиндор, и всё что с ним связано.
Новая должность давала ещё больше свободы. И хоть ему пришлось покинуть квиддичную команду, ходил он теперь с гордо поднятой головой. Чувство собственного достоинства, вот что кружило голову. Ведь слизеринцы давали не только утешение, но и власть. Не над ними, но над другими. В постели он всё так же исполнял все их прихоти. Сосал, когда нужно и как нужно. Изгибался, стонал. Был их похотливой сукой, с которой они могли делать всё, что хотят.
Только при всех этого было не видно. На глазах у других сокурсников слизеринцы всегда вели себя с ним на равных. Никому бы и в голову не могло прийти, какую роль он исполняет для них, когда закрываются двери штаба.
Но и тут коварные змеи проявили искусство. Эмоциональный интеллект позволял им чётко понимать, где надавить, а где дать свободу или даже утешить. Ведь когда Рону так была необходима поддержка, они стали лучшей компанией, о которой только можно было мечтать. На заботу и нежность они тоже не скупились.
А Тэо… Этот коварный демон манил к себе с каждым днём всё больше и больше. Влюбленные любят находить отсылки и пасхалки в каждом слове и каждом жесте. И Рон их находил. Но верить ли им? Всё больше и больше ему становилось интересно заглянуть в голову Тэо и узнать его настоящие чувства. Взаимно ли это сумасшедшее притяжение? Думает ли Тэо о нём также часто? Не спрашивать же напрямую.
В конце концов они виделись каждый день. И Рон был счастлив, ценил каждое мгновение проведённое вместе.
По расписанию уже начался урок травологии смежный с пуффендуйцами. Рон опаздывал на пять минут. Он быстро шёл через теплицы, в уме готовя речь, как оправдать своё опоздание.
Внезапно чья-то рука между теплиц схватила его и затащила внутрь. Тэо. Сквозь темноту и розовые лучи тепличных ламп Рон увидел его довольную ухмылку. Совсем близко, они стояли вплотную в тесном пространстве, на голову спадали листья баблакотника и лепестки медунии. Адреналин, пульс. Тэо немедленно притянул к себе и поцеловал жарко в губы. Возбуждение накатило внезапно, сильно. Рон не смог разорвать поцелуй и жадно впился губами в ответ. Приторный вкус малины, розовый свет ламп, баблакотник, медунии, а из дальнего угла класса доносился голос учителя, возвещающий о начале урока. А они тут, целуются, как третьекурсники и не могут оторваться друг от друга.
— Прогуляем травологию? — шепнул на ухо Тэо, и по затылку пошли мурашки.
В низу живота стало тягуче горячо, яйца заныли, член набух и болезненно тёрся об одежду, хотелось заняться с ним сексом прямо здесь и сейчас. Но риск быть пойманными… Рон облизал губы и сглотнул слюну.
— Прогуляем, — ответил Рон. Сейчас уже было явно не до травологии.
Но Тэо не торопился уходить, будто ему доставляло удовольствие ласкаться, зная, что в любой момент они могут быть пойманы. Удовольствие от риска, удовольствие на грани острия. Все ощущения обострились многократно. Сердце ошалело билось. Тэо аккуратно запустил руки под мантию, пробрался сквозь рубашку и сжал соски, от неожиданности Рон чуть не вскрикнул и закусил губу. Не слишком сильно, но достаточно ощутимо Тэо то поглаживал соски, то сжимал. Рон стал сильнее сжимать челюсти каждый раз, морщить лоб и по телу пошла мелкая дрожь возбуждения.
Сердце подпрыгивало и молотило в груди. А Тэо всё ласкал и ласкал, его руки спустились к ягодицам. Рону казалось, что он вот-вот задохнется. Тэо скользнул за резинку трусов и огладил половинки, притягивая к себе. Они всё ещё как одержимые целовались. Где-то вдали слышался голос учителя. Что-то про незабудки. Про музыку для проращивания, про важность разговоров. Как важно для незабудок ласковое обращение и разговоры. Только так они растут. Тэо нежно прикусил губу Рона и тихо застонал в рот. Руки ласкали спину, плечи. Они учащенно дышали. Рон уже тоже пробрался под мантию Тэо и не мог насытиться прикосновениями, нежной кожей, жаром тела.
Рон сейчас был готов отдать всё на свете, лишь бы заняться с ним сексом. Нахальный Тэо пробирал до мурашек, до дрожи во всем теле. Нахальный и нежный. Как самый изысканный и опьяняющий напиток с щепоткой приворотного зелья. С каждым мгновением Рон всё меньше и меньше совладал с собой. Шёл урок. Всего в нескольких метрах от них сейчас находились студенты обоих факультетов. Не дай Мерлин, им приспичит проведать медунии. Рон просунул руку в штаны Тэо и крепко сжал член, вызывая ещё один стон в губы.
— Хочу тебя… Хочу… — зашептал Рон на ухо, прикусывая мочку и опускаясь ниже, целуя оголённую шею.
— И я тебя, — дрожащим голосом отвечал Тэо, запрокидывал голову и подставлял шею для поцелуев.
Рон почувствовал как руки Тэо легли на плечи и стали давить, заставляя опускаться ниже. А Рон и не мог противостоять. Ниже и ниже. По пути он старался прижаться к каждому участку тела и вдохнуть запах любимого. От запаха его тела кружилась голова.
Рон оказался на коленях. Плевать, что они на уроке где-то между теплицами с медуниями и баблакотниками. Тэо расстегнул брюки и Рон сразу же открыл рот, тяжело дыша и облизывая губы. Мерлин, что они делают? Но было уже плевать. Собственный стук сердца заглушил голоса учителя и студентов. Тэо приспустил боксеры и взял в руку член, направляя к губам.
Рон сделал глубокий вдох, вобрал головку члена в рот и руками за ягодицы потянул к себе Тэо. Тот немедленно убрал руки со своего члена, позволяя взять в рот его целиком, так что яйца ударились о подбородок.
На этот раз Тэо больше не трахал его рот, а позволял сосать так, как хотел сам Рон. А Рон хотел, именно сейчас хотел этот член как никогда прежде.
Он туго обхватил губами желанный, твёрдый, толстый член и двигал ритмично головой, насаживаясь до самого основания. Пальцами перебирал яйца в руке и Тэо изгибался, подаваясь бёдрами навстречу. Но не сильно, так что вёл игру всё ещё Рон. Во рту чувствовался солоноватый вкус. Он двигал языком вдоль по венке, иногда выпускал член и облизывал головку, щекоча уздечку. А потом снова заглатывал весь член целиком и даже грубо трахал его своим ртом.
И это казалось безумием. Сном. Бредом. Чем-то на грани с реальностью.
Тэо гладил по рыжим волосам, кусал губы. А когда кончил в рот и позволил вылизать член, то сам опустился на колени.
— Вставай, — срывающимся голосом тихо произнес Тэо.
Рон непонимающе посмотрел в ответ.
— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя сегодня неудовлетворенным, — Тэо положил руку на пах Рона, и крепко сжал через мантию. От чего по телу прошла волна тепла, через живот и грудь.
Но тут послышались приближающиеся шаги. Стук каблуков нескольких человек.
— Где-то здесь должны быть медунии. Сегодня их всех нужно полить раствором с удобрением. И не забудьте присыпать корешки крошённой мятой, — Мадам Стебель договорила и шаги стали слышны всё ближе и ближе.
Всё произошло моментально. Рон и сообразить ничего не успел. Инстинкты сделали всё сами. Рон опомнился, когда в темноте вместе с Тэо они лежали на полу, забравшись от страха под стеллажи у стены. Сердце забилось как ошалелое, Рон изо всех сил старался не дышать и не шуметь. Они замерли, лежа на полу, держась за руки.
Шаги приблизились, из-за стеллажа стали видны чужие ботинки и края алой мантии. Рон услышал знакомый голос, это оказался Гарри. Судя по звукам, он крошил мяту и осыпал ей медунии, в то время как кто-то второй гремел лейкой. Слышались звуки льющейся воды.
— Ну что, устроим этому гаду тёмную? — шёпотом проговорил Гарри.
— Я только за. Давно пора надрать ему зад, — послышался голос Дина.
— Я сверил расписание. На следующей неделе в пятницу у нас последняя пара будет только нашим факультетом, здесь, в теплицах. Я всех предупрежу. Девчонки и остальные выйдут. Учителя отвлекут пуффендуйцы, Помона Стебль уйдет в конце урока до звонка. Он не успеет сбежать.
— Мы с Невиллом его остановим если что, — довольно ответил Дин.
— Крыса поганая, до сих пор не могу поверить, что он теперь в патрульных.
— Уверен, что не настучит?
— Уверен, я знаю эту гниду очень давно. Он точно не побежит стучать. Тем более, после того что мы с ним сделаем, — Гарри усмехнулся.
Послышался смешок Дина.
Рон в темноте прикусил пальцы, слушая их злобные усмехания.
Они полили медунии и вышли. Рон с Тэо ещё долго ждали пока все вернуться обратно в аудиторию, а потом тихо на цыпочках вышли. И конечно отправились в штаб. По дороге Рон выглядел нервозным, хмурым. Уже оказавшись в укромном штабе, Тэо заговорил:
— Ты чего так погрустнел?
— Ты что не понял? Они собираются устроить мне западню!
— Так нужно радоваться. Ведь мы оказались сейчас в нужное время и в нужном месте. Ты пойдешь в эту западню, — Тэо понизил голос.
— Так хочешь чтобы меня избили до полусмерти?
— Рон ты дурак? Ты пойдешь туда, и пусть они думают, что ты в западне. Но на самом деле, это они будут в западне. Готов вытерпеть пару ударов ради красивых колдографий?
Рон неодобрительно посмотрел на Тэо.
— Эти колдографии либо гарантируют этим тупицам вылет из Хогвартса, как минимум, либо дадут тебе власть. И уже ты будешь диктовать им условия.
Рон поднял брови, открывая рот. А Тэо как заведённый продолжал.
— Ты только подумай. Эти идиоты сами идут в пасть к зверю. Разве ты не мечтал поиздеваться над ними? После того как они обесценили и втоптали тебя. Разве не мечтал? У тебя будет возможность с ними развлечься. Им за их «тёмную» не только вылет грозит. Это статья. Клеймо. Нападение на сотрудника партии. Ты здесь исполняешь власть директора школы, ты исполнитель власти. И если они идут против тебя. Они идут против этой системы. Которая их разжует и выплюнет. С такой историей их уже на нормальную работу не возьмут. Это конец. И если ты им дашь шанс, поверь они тебе подошвы лизать будут готовы.
Рон улыбнулся, представив эту картину.
— Мне конечно очень жаль твое милое личико. Но обещаю, залечить каждый удар… И не только магией, — Тэо хитро подмигнул, и щёки Рона стали слегка румяными.
Позже пришли Драко и Блейз, и Тэо рассказал им всё. Но то, что они делали вдвоем с Роном в этих теплицах — он умолчал.
У Драко глаза загорелись от такой новости.
— Мерлин, какие же они идиоты. Неужели они верили в то, что Рон это так оставит? Да чтобы они там не сделали с ним. Он бы не стал молчать. Это безумство! — Драко за все эти годы не уставал поражаться гриффиндорской тупости. — Так, Рон. Во вторник ты одеваешь свою патрульную форму, будешь при полном параде. Я сегодня узнаю программу по Травологии на вторник. И во время патруля ночью мы проверим класс, и решим где нам разместиться для засады, и на каком месте тебе лучше сесть. Ох, это будет весело! Если надумаешь сдать их, мы такой скандал из этого раздуем. У меня есть связи с прессой. Уже вижу эти громкие заголовки. Не позавидуешь им. Это же оппозиционные отморозки. Но если захочешь разобраться с ними сам, без прессы, я пойму.
Коварные подлости вызывали недюжинный энтузиазм у слизеринцев, и Рон тоже проникся. Мысли о мести веселили и тешили самолюбие. Он твёрдо решил пойти на эту западню. Кровь в жилах играла. Даже воздух вдруг стал другим. Внутри всё переворачивалось и Рон стал ощущать тёплую энергию силы, где-то в основании позвоночника. Она согревала и разливалась по телу. Он чувствовал, что теперь его жизнь в его руках. Теперь он решает.
— А сядь-ка ты сегодня за за ужином за гриффиндорский стол, побеси их, — внезапно предложил Драко. — Нужно вывести их на эмоции, нельзя, чтобы они отказались от своего идиотского плана. Сможешь?
Рон ухмыльнулся в ответ и кивнул головой. Ухмыльнулся так же как это делали слизеринцы, неужели он начинает перенимать их повадки? Но это всё безумно нравилось. Он долго был хорошим для всех, и что с того? Чтобы потом услышать, что он пустое место и его жалели?
Как и договорились, вечером Рон отправился за стол красно-золотых. Но было ощущение, что и делать ничего не нужно. Один только вид его вызывал у гриффиндорцев брезгливость и злобу. Только теперь их эмоции уже не угнетали и не ранили, они приносили кайф. Ни с чем не сравнимый кайф.
Рон вальяжно уселся на скамью в центре стола и принялся накладывать в тарелку еду. Рядом никто не садился, но все взгляды были прикованы к нему.
***
За ужином Тэо от руки написал записку:
«Мы не закончили.
Вечером
В 19 часов
Башня Когтеврана между 4 и 5 этажом
Жду»
На последнем слове рука дрогнула, а сам Тэо поёжился от осознания, что ему захотелось пририсовать сердечко к посланию. Собрав волю в кулак, он не позволил себе сентиментальности, сложил листок и запустил птичкой в Рона. Тот ответил незамедлительно «Ок». И Тэо расплылся в улыбке, пряча глаза.
Когтевранская башня таила много секретов, в том числе ещё одну тайную комнату, о которой не знали даже его друзья. Именно там он хотел встретиться с Роном, чтобы не делить его ни с кем. Мысли о том, что Рон принадлежит не только ему, становились всё более болезненными. И это пугало. А когда они оставались наедине, дух захватывало.
Между четвёртым и пятым Тэо был уже без пятнадцати семь. Выглядел как с иголочки, наглаженный, накрахмаленный, приятно пахнущий. Хотя одета на нём была всего лишь школьная форма. Он долго выбирал гардероб, примеряя вещи дорогих брендов. Но в последнюю очередь выбрал школьную форму, для того чтобы не смущать Рона, чтобы он не чувствовал себя другим, и чтобы разница в их социальном статусе не была заметна.
Долго возился с причёской. В конце концов сам отругал себя за такую тщательность. Они же просто трахаться идут, а не на свидание.
Рон прибыл ровно к семи. Как обычно слегка нервозный. Тэо едва улыбнулся при встрече и взял его за руку, проводя через тайный вход в комнату. Войдя, он запечатал дверь родовыми заклинаниями.
Синие покрывала и ковры. Синие стены и даже потолок. Всё было синим.
— Не обращай внимания. Это когтевранские замутки, они говорят, что синий цвет помогает им концентрироваться. Эта тайная комната не меняет вид, она такая всегда. — Тэо говорил и одновременно раздевал Рона, желая приступить к незаконченному как можно скорее.
Он расстегнул рубашку на худом теле Рона и увидел большой синяк на плече. Аккуратно провёл рукой.
— Это что? — глаза Тэо стали задумчивыми, и лихорадка вожделения на миг охладела.
— Бладжер, — отмахнулся Рон, он всё ещё тренировался с некоторыми ребятами, которые не топили за грязнокровок.
— Рон, ты маг. Ты знал это?
Рон залился смехом и упал на кровать, утопая в синих простынях. А Тэо уже колдовал над ушибом, убирая кровоподтёки и черноту.
— Болит что-то ещё? — Он навис над Роном и прошептал в губы.
— Не волнуйся, я полностью здоров. Всё хорошо. Спасибо.
Рон отвечал мягким голосом и слегка улыбался, глядя в глаза. А Тэо тонул в его глазах, утопал, забывал себя, забывал зачем пришёл сюда. Всё становилось неважным. Синие простыни контрастировали с рыжими волосами Рона, его синими глазами, ещё больше подчёркивали бледность тела и веснушки. Каждую из которых хотелось поцеловать. Нестерпимо захотелось прижать его к себе и никому больше не отдавать. Гладить эти рыжие локоны, зарываться носом, вдыхать аромат его шампуня, который звучал на коже миндальными, горькими оттенками. Вскоре они оказались полностью раздетыми.
Тэо поцеловал влажно в губы и стал спускаться ниже, покрывая лёгкими поцелуями веснушки на ключицах. Затем обвёл языком пупок и очертил горизонтальную линию ниже живота, от чего член Рона дёрнулся. Тэо спустился ещё ниже, погладил рыжие, кудрявые волосы в паху и вобрал в рот полумягкий член, облизывая и посасывая. Он прижимался лицом к паху, зажмуривал глаза и ловил кайф от того, что своими действиями заставляет Рона сейчас тихо постанывать.
Наедине всё было по-другому. А в этой синей комнате ещё более особеннее и интимнее. Только их комната. Только они вдвоём. Весь остальной мир хотелось вычеркнуть, забыть, оставить за чертой. И быть здесь только вдвоём, чтобы вечность распахнула объятия и накрыла их синим покрывалом.
Вскоре член Рона полностью затвердел и увеличился в размерах. Тэо пришлось вспомнить техники горлового минета, которые он втайне изучал на каникулах на курсах «Глотка» у какого-то магла Андрея Петрова. Он умело работал ртом, ритмично насаживался, туго обхватывая губами большой толстый член. Почти довёл Рона до экстаза, но не дал ему кончить и отстранился.
Рон тяжело дышал, сжимая синие простыни, глотал воздух ртом. Когда Тэо отодвинулся, он притянул к себе и крепко обнял.
— Ты устал? — прошептал Рон на ухо. — Это было офигенно, — он продолжал делиться впечатлениями, задыхаясь от чувств.
— Я не устал, — прошептал Тэо на ухо. — Но хочу тебя кое-о чем попросить.
Тэо не договорил и прижался лицом, спрятавшись в рыжих волосах, чувствуя как пульс быстрее учащается, а руки потеют. Но собравшись с мыслями, всё-таки подтянулся на локтях и посмотрел в лицо.
— Проси всё, что хочешь, — прошептал Рон, глядя в карие глаза. Кажется его ещё качало на волнах неблагоразумия. И синие стены и простыни ни черта не помогали концентрироваться этим двоим.
— Трахни меня.
Просьба Тэо была озвучена. А Рон посмотрел в ответ так, будто его попросили съесть единорога.
— Я? Тебя? — Рон всё ещё пытался понять смысл услышанного, и убедиться, не ослышался ли он. — Ты уверен, что хочешь этого?
— Да, блядь, хочу. Хочу уже очень давно. Ты меня с ума сводишь.
Рон приоткрыл рот, минуты две был в ступоре. А потом притянул к себе Тэо и стал целовать, повалил на кровать, подмял под себя. Тэо задрожал от томления. Эти сильные прикосновения напрочь отшибали голову. Он запрокинул бедра и обхватил ногами Рона, заключая в захват. Они долго и мучительно целовались, отдаваясь друг другу. Рон не торопился, долго ласкал, целовал и растягивал обслюнявленным пальцем его задний проход. От чего Тэо изгибался и стонал, прося о большем.
— Я боюсь, что тебе будет больно, — внезапно заявил Рон, двигая внутри Тэо уже тремя пальцами. — Ты же видишь, какой у меня большой, это какое-то наказание.
Договорил он уже с горечью в голосе:
— У меня ещё никогда не было такого секса. Я боюсь причинить тебе вред.
На что Тэо обнял его крепче и зашептал:
— Не бойся, ничего не бойся. Я не девственник уже давно. Я подготовлен. Ты хорошо меня растянул. Не бойся. Рон, всё будет хорошо.
И снова Тэо почувствовал, как ему не хватило слов, как хотелось договорить фразу и сказать «Я люблю тебя». Но слова так и остались в горле. Он сглотнул слюну, надеясь, что они не прорвутся наружу. Тэо молчал о чувствах, он так боялся всё испортить и отпугнуть. Ведь это было уже не раз. Столько раз он открывался, говорил о чувствах и его бросали после этого. Начинали избегать, отдаляться. Наверное, чувства это опасно. Это то, чего стоит бояться. Тэо и сам боялся своих чувств. Он встал с кровати и направился к тумбочке за смазкой. Благо когтевранцы здесь не только уроки учили, но и трахались. Сегодня никакой мяты.
— Попробуем «Голубую лагуну»? — Тэо достал из тумбочки чужую смазку в голубом тюбике. — Иди ко мне, — он поманил Рона пальцем, подзывая к окну, за которым рисовалась волшебная картина из космических галактик. Планеты как живые двигались, звёзды мерцали, всё переливалось. Космос. Просто космос.
Когда Рон подошёл, Тэо уже встал к нему спиной и уперся руками в космическое окно. Рон обильно нанёс смазку на член и анус. Прикусил тонкую кожу на лопатке, вызывая мурашки, и стал пристраивать бордовую головку к подготовленной заднице. Немного надавил и Тэо тихо вскрикнул, закусывая губу.
— Подожди, я сам, — он завёл руку назад, обхватил член Рона и стал самостоятельно насаживаться, медленно, виляя задницей.
Всё таки первый раз оказался не таким уж гладким, не смотря на всю подготовку. И размер у Рона был не типичным. Может ему и правда не повезло и таким размером не стоит гордится?
Но дискомфорт минут через пять прошёл. И Рон по просьбе Тэо стал ускорять движения. Тэо наконец-то расслабился и полностью погружался в ощущения. Космос перед глазами плыл. Каждый толчок отдавался горячей волной по телу. Рон прижимался грудью к спине и они сливались в поцелуе. Это казалось блаженством. Его прикосновения были наполненными теплом, солнцем в противовес всему синему и холодному в этой комнате.
Рон тоже стал срываться на стон, крепче прижимать к себе Тэо и содрогаться всем телом. Под мощными толчками Тэо смачно кончил, забрызгав спермой волшебные планеты и звёзды. А следом за ним стал кончать Рон.
Усталые они упали на кровать и накрылись синим одеялом. Вечность. Вот бы вечность так пролежать. Тэо мурлыкал на ухо пошлости и прижимался к груди, как довольный кот. Рон захватывал его в объятия, ещё крепче прижимая к сердцу. И Тэо слышал, как стучит его сердце.
Слова любви снова мощным комом осели в горле. «Люблю. Люблю. Люблю» дёргалось на языке. «Мой. Мой. Только мой» оседало в лёгких, не выходя наружу. Рон огладил пальцами губы Тэо и потянулся за поцелуем.
— Я тоже тебя, — внезапно тихо ответил Рон.
— Что? — ошарашенно поднял карие глаза Тэо, в которых выступила влага.
— Легилименция, мой хороший. Я тоже тебя люблю. Ты так увлёкся, что не закрывал от меня свой разум. Думал, что я не владею легилименцией?
Тэо открыл рот и замер в оцепенении. Он то думал, что Рон только бладжеры ловить умеет, и то судя по всему, не всегда удачно. А тут такое…
