***
У Ло Бинхэ же мелко потрясывались руки, из-за чего позвякивала посуда на подносе. Он проявил инициативу, захотев преподнести Шицзуню результат проведенного времени на кухне, где к нему все очень хорошо относились. Бинхэ нравилось готовить и остальные так нахваливали его способности, что он не мог не попытаться получить похвалу и от Шицзуня. Но он не дошел даже до двери Бамбуковой хижины, пройдя под открытым окном и услышав странные звуки. Мальчик остановился, прислушиваясь и мгновенно начал краснеть. Эти… Бинхэ даже слов подобрать не мог на что были похожи эти звуки, которые издавал Шицзунь. Что-то душераздирающе милое, похожее на мяуканье котенка, и в тоже время так волнующие кровь влажные вздохи. — Ло Бинхэ, что ты здесь делаешь? Ло Бинхэ подпрыгнул на месте, услышав голос Главного ученика, и тут же к нему обернулся, склоняя голову в поклоне. — Этот ученик приветствует Главного ученика. Этот ученик лишь хотел предложить Шицзуню пару закусок на вечер, — сказал Ло Бинхэ. — Шицзунь уже отошел ко сну и приказал его не беспокоить, — нахмурившись сказал Мин Фань, глаза которого с интересом пробежались по тарелочкам на подносе Ло Бинхэ, от которых шел просто умопомрачительный запах. — Давай поднос мне и можешь быть свободен, — сказал Мин Фань, хватая край подноса. — Но я готовил это для Учителя, — слабо возразил Ло Бинхэ. — Учитель не будет это есть. И не пререкайся со мной, — прошипел Мин Фань, все же отбирая поднос с едой. Ло Бинхэ же сжал кулаки, не собираясь так просто сдаваться. — Почему Шицзунь не будет это есть? — насупился мальчик. — Я приготовил все, что любит Шицзунь. — Да? И откуда же ты знаешь, что он любит? — ехидно спросил Мин Фань, уже найдя подносу с едой достойное применение. — Я поспрашивал поваров и они мне рассказали, — взглянул из-под челки на Главного ученика, ответил Бинхэ. — Пфф. Побольше слушай, что болтают об Учителе. Никто лучше меня не знает его вкусов, — самодовольно усмехнулся Мин Фань, уходя от домика Учителя с подносом еды, которой точно не даст пропасть впустую. У Ло Бинхэ лишь сверкнули бездонные глаза, в которых звезды засияли ярче. У него возникла идея.***
— А-Ло, ну, А-Ло, помедленнее, — упрашивала мальчика Нин Инъин. — Еще немного, шицзе, — сказал Ло Бинхэ. Он все идеально просчитал. Ему нужно было стать ближе к Шицзуню, а для этого нужно узнать, что тому нравится. И действительно, кто как ни Мин Фань знал о Шицзуне больше всего? Это Мин Фань допускался в Бамбуковую хижину, когда как остальных учеников, дай небожители, только на порог бы пустили. И вместе с этим осознанием в Ло Бинхэ подняло голову желание. Он тоже так хочет. Тоже хочет быть допущенным в дом Учителя, тоже хочет знать о предпочтениях Шицзуня. Учитель изменил свое отношение к нему. Он больше на него не кричал, не наказывал розгами и плетями, всегда допускал до трапез. Он даже такому недалекому объяснил про руководство, заставив Мин Фаня ему помочь с продвижением в заклинательстве. И ощущая на себе изменившееся отношение Учителя, Ло Бинхэ хотел зайти дальше. Он хотел похвалы от Шицзуня, хотел доказать, что он самый-самый лучший. И для этого ему нужен был Мин Фань. Точнее, хорошее расположение Мин Фаня, чтобы тот поделился своими знаниями и наблюдениями по отношению к Шицзуню. А для того, чтобы расположить Мин Фаня, нужна была шицзе Нин. Ло Бинхэ очень гордился своим планом и начал его исполнять на следующий же день.***
Шэнь Цинцю смотрел на себя в новое зеркало. Вместо маленького, в котором можно было увидеть лишь лицо, он заказал зеркало в пол, перед которым сейчас и рассматривал себя, пробуя то забрать волосы на новый манер, то поменять одежду. Тяжелый гуань, который положено было носить Горным лордам, давил на макушку и оттягивал на себя пряди у висков. И если раньше он принципиально продолжал носить эту заколку, ни единым мускулом лица не показывая, какой дискомфорт она ему приносит, то сегодняшний Шэнь Цинцю собирался отказаться от этой пытки. Он подхватил пару прядей с висков, завязывая их на затылке зеленой лентой. Основная масса волос снова оказалась свободной, обхватывая и плечи, и спину, и бедра. Цинцю не переставал диву даваться подобному водопаду. Рука не поднималась даже кончики остричь, хотя этого и не требовалось. Его волосы были в идеальном состоянии, а он сам уже опробовал на них пару масок, а также масел для питания и восстановления. Шесть, а не то и восемь слоев одежды тоже остались в прошлом. Нижняя рубаха и штаны, средний, он же основной слой, который выглядывал из-под накидки. Можно было добавить еще и четвертый, надев поверх среднего слоя летящую накидку с рукавами-плавниками, которые бы элегантно развевались из-под рукавов верхней накидки. Никаких наручей, стягивающих кисти и предплечья, никаких тяжелых накидок, в которых он мог утонуть. Все легкое, элегантное, но достаточно практичное. При сокращении слоев одежды пояс приходилось затягивать туже. И уж больно хорошо он обхватывал талию, подчеркивая идеальную фигуру заклинателя. Шэнь Цинцю в каком-то смысле узнавал себя заново. Даже тело, в котором он был, и которое некоторое непродолжительное время принимал за чужое, было ему незнакомо. И заклинатель собирался выделить для этого отдельное время вечером. А пока у него были дела, которые необходимо было решить. Сюя в ножнах занял свое место в пространственном рукаве и, взяв с собой белоснежный веер, Шэнь Цинцю отправился на пик Аньдин. Нужно было определить полезность хомяка, служащего Мобей-цзюню. Конечно, зная такие интересные подробности жизни Шан Цинхуа, Шэнь Цинцю мог бы давно его сдать остальным лордам, но это еще успеется. Ему нужно было добраться до Тяньлан-цзюня, но, зная о его потере памяти, Ци-гэ его одного из Цанцюн и в ближайшую деревню не выпустит. Так что Шэнь Цинцю придумал другой план, в котором Шан Цинхуа, сам того не зная, занимал не самую последнюю роль. На Аньдин в кабинете Главы пика Самолет, стреляющий в небеса звучно чихнул из-за чего поставил на отчете огромную кляксу.