Императрица Шэнь

Тяньлан-цзюнь, несмотря на жар и головную боль, связался с Мэнмо, приказав тому использовать ресурсы Хуаньхуа для поиска лорда Цинцзин и Ло Бинхэ. Цзюнь-шана не волновало, что старый демон будет делать. Ему нужен результат. Ему нужно было, чтобы Хуаньхуа первым нашла Шэнь Цинцю, если, конечно, племянник не обнаружит заклинателя до этого. Тяньлан уже не один раз проклял себя за то, что не напоил Цинцю своей кровью. Хоть глоточком, хоть капелькой. Так просто было подмешать ее в чай или в еду. И Цинцю бы ничего не узнал… До поры до времени. Но Тяньлан этого не сделал. Демоны-то боялись глотать чужую кровь, что уж говорить о заклинателях. Лорд Цинцзин явно был бы не в восторге, узнав, что его без его ведома напоили кровью Небесного демона. А у них все так хорошо шло. Он дарил подарки, создавал для заклинателя прекрасные сны, навещал его дом. Ему дозволялось не только смотреть на лорда Цинцзин, не только оказывать ему знаки внимания. Он мог целовать это неземное создание, мог касаться его, обнимать. Мастер Сюя так много ему позволял, был так доверчив, что у Тяньлана рука не поднималась обидеть заклинателя. Сердце сразу же сжималось от боли, как только он представлял на этом лице разочарование, или что еще хуже, безразличное закрытое выражение. Шэнь Цинцю так светло улыбался, был так легок в общении, шутил, смеялся, хвалил. Отвечал на его чувства взаимностью. Как Тяньлан мог обмануть его доверие? Кого угодно, но не его. Вот и теперь Тяньлан-цзюнь жалел, что не мог найти Шэнь Цинцю. Жалел, но понимал, что по-другому никак не мог. Когда-то давно он ушел из Демонического царства в мир людей, обещав, что как только вернется из этого путешествия, то неприменно будет править Империей и станет «правильным» демоном. Но его путешествие пошло совсем не по плану. Он два десятилетия разлагался в земле и чуть действительно не умер. Он думал, что эта история с девой Су открыла ему глаза на гниль человеческого мира. Лежа под открытым небом, поверженный и сломленный, не способный даже пальцем двинуть, он думал, что наконец стал тем демоном, которым его хотели видеть. Его мысли были холодными и жестокими. Он в красках представлял свою месть всему миру. Он представлял моря крови, представлял крики боли и страданий своих врагов. А потом за ним пришел А-Цин. Он не утратил холодной расчетливости, не забыл жестокости мира к открытой душе, но он позволил себе лишь одну вольность. Он позволил себе открыться лорду Цинцзин. Дал миру еще один шанс. Дал себе шанс. И понял, что не прогадал. В этот раз он не будет таким идиотом. В этот раз он не будет скрываться. Меч Сюя однозначно дал понять, что совсем не против огласки своих отношений с Императором демонов. Лорд Цинцзин был готов последовать за ним в его Царство и жить среди демонов. Тяньлан думал, что задохнется от смеси радости и восторга, когда услышал эти слова. Заклинатель не врал, не лебезил и не юлил. Он не пытался его задобрить, не соблазнял. Ему не нужны были его богатства и его власть. Ему нужен был только он. А Тяньлан-цзюню был нужен только Шэнь Цинцю.

***

— Цзюнь-шан! Тяньлан-цзюнь! Тяньлан-цзюнь, ты не можешь! — надрывала глотку демоница, которую удерживали несколько стражников. Тяньлан-цзюнь не обращал на чужие вопли внимания, осматривая многочисленные бутылочки и плошки с травами и порошками. Он чувствовал себя намного лучше, но жар все еще не исчез. Но лихорадка не так злила, как неутихающее напряжение ниже пояса. Он не в первый раз травился. В Царстве демонов какой только дряни ни растет. Но сейчас его отравили умышленно. Отравили так, что он и не заметил симптомов. Отравили настолько качественно, что он потерял голову, выпал из реальности. И находился он в невменяемом состоянии рядом с Шэнь Цинцю. Рассказ племянника успокоил его и снял камень с плеч. Он ничего не сделал Цинцю. Чжучжи сказал, что заклинатель почти сразу заподозрил неладное, а он сам недолго был в трезвой памяти. Вся его маскировка слетела, а он совершенно не помнил себя в тот момент, а значит и не контролировал. Но он не тронул А-Цина. А если бы тронул? Если бы расцарапал его лицо? Если бы снасильничал? Если бы вцепился зубами в доверчиво открытую бледную шею заклинателя? За одно это, за одну эту призрачную возможность, он проклянет весь род Чжу до седьмого колена, а саму отравительницу отправит на самое дно Дийюя. — Чем ты меня отравила? — без единой эмоции в голосе спросил Тяньлан-цзюнь, оборачиваясь и пригвождая демоницу взглядом алых глаз. — Ты все равно мне ответишь. Но ты можешь выбрать, сказать по своей воле или я вытяну из тебя ответы самостоятельно. Прошу тебя, будь упрямой и откажись от моей милости. Я с огромным удовольствием познакомлю тебя со своей темницей. Ты же так хотела, чтобы мы остались наедине… Твое желание будет исполнено. — Тяньлан-цзюнь! Я Леди востока! Я Чжу Лин! Кто ты такой, что смеешь… Рык демона заставил стражу вжаться в стены, а саму демоницу резко замолчать. От напыщенной интриганки осталась только напуганная демоница, что без всякого физического воздействия упала к ногам Тяньлан-цзюня. Небесный демон отдернул длинный рукав императорской мантии и вцепился пальцами в нижнюю челюсть демоницы, вздергивая ее вверх. — Я Император Демонического царства. Я твой бог, царь и палач, а ты… Ничего больше пыли в самых отдаленных уголках моего дворца, — раскатисто сказал Тяньлан-цзюнь, радуясь несговорчивости демоницы. Он давно хотел попробовать пойти дальше. Мэнмо оказался носителем очень интересных знаний, но его техники были ограничены снами, когда как Цзюнь-шан не хотел признавать никаких преград. Он запрокинул голову Чжу Лин, смотрел ей прямо в глаза. Не прошло и одной минуты, как демоница затряслась в его руках, испытывая нестерпимую даже для демонов боль в разрывающейся голове. Тяньлан-цзюнь моргнул, только когда узнал все, что ему было нужно. Лицо некогда красивой демоницы перед ним расплавилось, а часть головы, где раньше был мозг, впала внутрь. Тяньлан-цзюнь без эмоций отбросил ненужное тело и направился к рабочему месту демоницы. Он сам смешал себе лекарство, глотая горькую смесь. Чжу Лин могла быть гениальной отравительницей, но все равно оставалась дурой. На своем клане, носителей крови Небесного рода, испытывала яды. А вновь встретив его, собиралась опоить, чтобы понести от него. Стать Императрицей. И какая досада и злоба постигла Чжу Лин, когда Тяньлан-цзюнь выпил яд, но покинул дворец. Демон помнил, как Чжу пыталась его задержать, но она всегда так делала. Всегда стреляла глазами, всегда оголяла части тела, всегда угрожала и злилась, когда ее соблазнения были ему безразличны. Тяньлан-цзюнь видел в ее мыслях, что она даже хотела сделать его бесплодным. Хотела понести от него и родить единственного наследника на трон. Жадность Чжу Лин не знала границ. И Тяньлан-цзюнь не испытывал жалости к ней.

***

Адепты Хуаньхуа остановились на ночлег еще раз. Это была последняя остановка перед Цветочным дворцом. Шэнь Цинцю опять же отказался от еды и ни секунды не смыкал глаз. Днем ему показалось, что Ло Бинхэ уже пришел в себя. Но рассудок в его глазах не задержался надолго. Звереныш снова уплыл в бессознательное марево лихорадки. Шэнь Цинцю заметил шевеление на земле. Адепт Хуаньхуа уже замахнулся мечом на змею, как та неожиданно выросла и оттолкнула заклинателя. — Замерли! — скомандовал чужим адептам Шэнь Цинцю. Детки вскочили и вынули мечи, но после его окрика действительно остановились, а не стали сразу нападать на неизвестного. Лорд Цинцзин оценил послушность детей и обернулся к их гостю с улыбкой на губах. — Желейка, что-то ты долго, — усмехнулся Шэнь Цинцю, позволяя себе несколько расслабленно выдохнуть. — Прошу прощения за задержку у мастера Шэня, — поклонился Чжучжи-лан, а Цинцю лишь помахал ему рукой, показывая что его извинения излишни. Цинцю освободил вторую руку из цепкой хватки звереныша и встал на ноги. — Как ваш дядя? — прикрыл лицо веером Цинцю, чтобы детки из Хуаньхуа не подсматривали. — Очнулся и ожидает вас, — коротко ответил Чжучжи-лан. Шэнь Цинцю только кивнул, собираясь и дальше продолжить разговор, как вперед сделал шаг Гунъи Сяо. — Прошу прощения, что вмешиваюсь в разговор, но мы сопровождаем лорда Цинцзин и его ученика в Хуаньхуа, — сказал Гунъи Сяо, смотря на неизвестного. Чжучжи-лан был в своих темно-болотных одеждах, так еще и с платком на голове, скрывающим его лицо с явно нечеловеческими чертами. Гунъи Сяо не мог сказать даже человек перед ним, демон или заклинатель. — Лорд Цинцзин больше не нуждается в вашем сопровождении, — сказал Чжучжи- лан, вытягивая руку, чтобы загородить заклинателя в белых одеждах. Пусть и в неярком свете костра, но все адепты Хуаньхуа увидели черные острые ногти на бледных пальцах незнакомца. Юные заклинатели тут же перестроились, поняв что перед ними демон. Но они ничего не успели сделать, как почувствовали резкий отток ци. Шэнь Цинцю держал за своей спиной талисманы, которыми с ним щедро поделились. Эти детки сами отдали ему заряженные своей ци талисманы. Он лишь исправил на них пару черточек и получил не маскировочный талисман, а бездонный рисунок, для которого требовалось намного больше энергии. За несколько секунд адепты Хуаньхуа повалились на землю, не в силах стоять на ногах от оттока энергии, а Шэнь Цинцю отряхнул руки от пепла сгоревших талисманов. Вот оно предназначение главного злодея. Создать талисман, уменьшающий расход ци, у него не получилось, зато создать рисунок вытягивающий такую драгоценную энергию у него сходу получилось два дня назад, еще до всей этой кутерьмы. — М-мастер Шэнь, — запнулся Гунъи Сяо, единственный из всех все еще стоявший на дрожащих ногах. — Мне было приятно провести время в компании Главного ученика Хуаньхуа пусть и при таких обстоятельствах. Спокойно возвращайтесь в школу. Буду ждать нашей следующей встречи, Главный ученик Цветочного дворца, Гуньи Сяо, — улыбнулся Шэнь Цинцю. Мальчик действительно понравился ему. Вежливый, образованный и такой понимающий. Шэнь Цинцю отвернулся от адептов Хуаньхуа, указывая головой Чжучжи-лану на Ло Бинхэ. Змеиный демон только кивнул, как ни в чем не бывало устраивая на своем плече Ло Бинхэ и с поклоном подав вторую руку мастеру Сюя. Цинцю лишь признательно наклонил голову. Гунъи Сяо, опираясь на меч, упал на одно колено, наблюдая как демон уводит лорда Цинцзин в чащу леса. Юноша сжал зубы, собирая последние силы, чтобы встать и сделать хоть что-то. Белый силуэт все отдалялся и отдалялся и в конце концов мрак ночи поглотил мастера Сюя. Это было последнее, что осознал Гунъи Сяо прежде вем свалиться в обморок от истощения сил.