Сердце Халлоунеста

Наутро я в компании нового компаньона продолжал исследование Халлоунеста. Мы разбили лагерь в лесу, под деревом. Малыш Рыцарь, а именно так я и решил его теперь величать, сидел около меня, играясь с порхающими неподалеку бабочками. Одна села ему на нос, и я невольно рассмеялся от детского изумления, отразившегося на лице мальчика. Он обиженно взглянул на меня, и я извинился: — Прости, я смеялся не над тобой. После моих слов его губы тронула легкая ответная улыбка. Я решил показать ему старинные пещеры, в которых, как я полагал, могли быть спрятаны сокровища. Мы с малышом спустились в темную глубину, и я зажег фонарь. Все стены пещеры были исписаны рисунками, надписями и символами. Рыцарь взял меня за руку, словно пытался успокоить. Я и правда был взволнован. Мне казалось, что я иду все дальше в неизвестное. Вот оно, то чувство, ради которого я пришел сюда. Чувство первооткрывателя. Мы шли до конца пещеры, сквозь тьму и сырость, пока наконец не натолкнулись на большой железный помост. Я присел на колено, осматривая заросли на нем. Затем содрал рукой мох и в недоверии ахнул: то был заросший сундук! Я в предвкушении схватил меч и надавил на крышку со всей силы. Рыцарь смотрел у меня из-за спины на происходящее. Наконец крышка с хлопком открылась, так что я едва не повалился на нее, и мы с крохой с замиранием сердца взглянули на содержимое. Внутри лежали монеты, артефакты в виде непонятных идолов и кто знает что еще. Даже мне не удавалось идентифицировать некоторые предметы исторической ценности из этого сундука. Но я знаю одного человека, кто может сделать это за меня. Я сгреб руками горсть монет сверху, высыпая их обратно с приятным звоном: — Если мы сдадим все это, то получим столько гео, сколько нам и не снилось! Можно будет продолжить наше приключение без страха умереть от голода. Ты со мной? Рыцарь кивнул и вдруг взял меня за руку. Я посмотрел на него и слегка пожал его ладошку. — Идем, я отнесу все это к одному старьевщику. — Подожди тут, хорошо? — попросил я Рыцаря, останавливая его у входа. — Лучше будет, если я сам все обговорю. Он кивнул, и я зашел в обветшалый ларек. Лемм, так звали старика, поднял на меня усталый взгляд. — Да? — спросил он. Я поздоровался и вывернул ему из ранца на стол все содержимое сундука. Лемм с прищуром оглядел диковинки, трогая их сухощавыми пальцами. Старик рассчитал стоимость каждой редкости и выплатил мне гео в соответствии с ней. Но я не собирался уходить так сразу. Я взял в руки один из тотемов и спросил: — Значит, это остатки некогда великой цивилизации? — Почему же остатки? Говорят, что потомки ее властителей живут и поныне. А бывший тут пару-тройку лет назад славный рыцарь и вовсе будто сошел со страниц древних летописных историй. — О ком Вы? Уж не о герое ли той статуи на площади? — уточнил я с интересом. Лемм рассмеялся: — О ком-о ком, о нем, конечно же. Он пришел к нам издалека, прямо как Вы. Все искал что-то. Пока не умер. Надеюсь, что хоть нашел. Старьевщик умолк, словно раздумывая. А я невольно помыслил о том, что может связывать Белого Рыцаря и моего Кроху. После разговора я вышел с монетами в ранце и показал их малышу: — Смотри, сколько! Может, купим тебе что-нибудь в магазинчике неподалеку? Я видел восхитительные игрушки ручной работы… Но он только отрицательно помотал головой и вцепился мне в рукав куртки. Я давить не стал и повел его в сторону дома. Наверное, он устал за сегодня. Пусть поспит немного. Но едва мы отошли от лавки, как оттуда раздался вопль: — О нет! Помогите! Кто-нибудь! Я инстинктивно схватился за меч. Рыцарь тоже встрепенулся, поворачивая голову к источнику зова. — Жди здесь, — бросил я ему и помчался, спотыкаясь, в лавку Лемма. Застал я там в бандитов, что растаскивали принесенные мной сокровища в мешки, держа у шеи хозяина ледяное лезвие меча. Старик взглянул на меня слезящимися от страха и отчаяния глазами, и этого хватило, чтобы мотивировать меня на кровавую бойню. Я крепко схватил меч и кинулся на разбойников. Их было пятеро, а я один, но это не волновало меня. Мы сцепились, высекая искры из полированного металла. Воры нападали все сразу, так что мне приходилось каждую секунду менять свое положение, чтобы не быть пронзенным мечом. Делая один из таких кульбитов я едва не уронил вазу с росписью, что притаилась в углу, отчего Лемм истошно закричал: — Умоляю, уведи их, только не тут!.. Я выскочил наружу, под дождь. Разбойники бросились за мной, крича угрозы одна страшнее другой. Дорога была скользкой от воды, мое лицо и тело намокли, но я продолжал неистово биться. Когда пара мужчин взмахнула в мою сторону мечами одновременно, я присел на корточки, пытаясь защитить голову. Но я не смог. Один удар попал точно в цель: моя маска раскололась надвое и упала наземь. Мне показалось, что я теряю сознание, и я, собирая остатки сил, отпрыгнул от противников, не в состоянии, однако, более сражаться. Они окружили меня, явно ликуя. Но тут тьму пронзила полоса металлического свечения. Послышались взмахи: один, два, три, четыре. Почти все взломщики попадали в грязь, оглушенные, и передо мной показался мой маленький Рыцарь. Он двигался так стремительно, что я едва поспевал за ним взглядом. В руке у него был тяжелый увесистый меч, который он, видимо, старательно прятал от меня все это время в каком-то тайнике неподалеку. Он оглянулся на меня, и что-то в моем лице разозлило и опечалило его. Рыцарь кинулся на последнего противника, уворачиваясь и ударяя его рукоятью по плечу. А когда и тот был повержен, подошел ко мне, поднял с земли осколки маски и протянул вверх, вкладывая в мои руки. Я видел своего Кроху, но продолжал стоять с остекленелым взглядом. Он ждал моей реакции и, когда ее не последовало, пугливо прижался ко мне, примостив ладошки на моем животе. Я наконец пришел в себя и погладил его по голове: — Все х-хорошо. Я просто… вспомнил кое что. Рыцарь отошел от меня и указал на расколотую маску. Я пояснил: — Меня потрясло это, потому что… Это был подарок. От одного дорогого мне человека. Моей наставницы по геологии и истории древности. Она умерла. Уже давно. Это все, что напоминало мне о ней. Я присел на корточки, смотря на резные прорези глаз в маске. Глубокие и бездонные. Рыцарь сел рядом и осторожно вытащил обломки у меня из рук. Потом положил на землю и принялся раскапывать голыми руками сырую землю. — Ты что, испачкаешься же. Он не слушал и продолжал усердно копать. Потом положил в образовавшуюся ямку осколки, что горели белым цветом в черной земле, и накрыл их сверху горкой свежевырытой глины. Я был так тронут его поступком, что взял прямо за испачканную ручку, сжимая ее в утешении. — Спасибо. Похоже, в некоторых крохах сострадания больше, чем в иных взрослых за всю жизнь. Он взглянул на меня, потом открыл рот, но… ничего не сказал. Я только усмехнулся. Рыцарь, какая же ты все-таки загадка.