Метео любви

Несколько недель весь Хогвартс стоял на ушах: профессор полётов пообещала скорое сногсшибательное событие, которое должно было понравиться всем студентам школы, чем вызвала немалую волну обсуждений и догадок ребят. Впервые, как заметила профессор МакГонагалл, она увидела, что команды Слизерина и Гриффиндора занялись чем-то кроме ненависти и пакостей друг другу перед матчем: всем было интересно, что же придумала Эмма Свон. Студенты строили всевозможные догадки, начиная от того, что она закупит новые мётлы для игроков и заканчивая теорией про магические препятствия, пускай её противники и утверждали, что это было бы против всех правил. Даже Генри, как бы его не просили мародёры, не смог выведать и намёка на то, что задумала Спасительница. Когда интерес ребят достиг эпогея, а команды уже стояли друг напротив друга, женщина попросила их оседлать мётла и взмыть к ней, почему-то не высвобождая игровые мячи. Зрители ликовали, будто стараясь заполнить всё пространство игрового поля апплодисментами и криками про мучавшее их ожидание. Команды с нескрываемым желанием разорвать на кусочки противников напротив смотрели так, будто могли убивать взглядом, но профессор отлетела ближе к трибунам и попросила минуточку внимания, усилив голос заклинанием « Сонорус «. — Приветствую всех, кто сегодня собрался посмотреть матч! — начала мисс Свон. — Итак, долгожданная игра, что обросла многими предположениями состоится совсем скоро, но не будем торопиться, нас ждёт не просто ещё один квиддич, на котором сойдутся команды — день запомниться гораздо более интересным событием, к которому, не скрою, я готовилась почти целый месяц и сегодня наконец было решено воплотить затею в жизнь, чему ничего не смогло помешать. — трибуны застыли в тишине, ожидая наконец огласки тайны. — С превеликим удовольствием приглашаю на поле команду « Молния » для выступления и разогрева сборных факультетов! Сказать, что трибуны взревели — значит соврать: даже директор закрыл уши, чтобы не оглохнуть раньше положенного на пару-тройку десятков лет. Заслуженные звёзды, что покорили воздушное пространство уже как на пять сезонов созтязаний любимого вида спорта всех волшебников взмыли в воздух, заставляя сердца зрителей замереть от восхищения, а после быстро-быстро наматывать рекордный километраж, оставаясь внутри хозяев. Выполняя на поле немыслимые трюки, команда выпустила в полёт сразу четыре бладжера, отчего некоторые студенты даже повставали с мест, стараясь уловить каждую секунду представления. Ловец команды, будто вальсируя, старался найти выпущенный снитч, выполняя сложные трюки и совершенно не волнуясь, что может упасть с метлы, пролетел между охотниками, что в это время старались поразить загонщиков мячами, то и дело намеревающихся сбить их самих с мётел. Школьные сборные увидели игру с совершенно другой, творческой стороны и были не мало удивлены тому, что матч можно преподнести ещё и с элементами красоты, что мастерски взывала искать и находить другие, новые способы сделать любимое дело особенным, доставляя при этом радость — тем, кто пришёл смотреть матч, и себе, открывая новые горизонты, которых можно достичь упорством и трудом, креативным мышлением и истиным, но сложным желанием стать лучше, чем ты был вчера — ради этого стоит посмотреть на мир иначе, жертвуя понятной, прямой дорогой событий. Именно сегодня этого удалось добиться: вражда и неприязнь ушли в сторону — на их место пришла любовь, ибо, как говорилось в одной из лучших книг: «Ибо, кроме прощения и любви, нет ничего важнее на этой земле… И никому из нас не узнать свою судьбу, а тех, кто помогает её вершить мы можем только принять и отпустить». *** Наступающее утро было очень омрачено поведением гриффиндорских львят: Слизерин, воодушевившись выступлением, разгромил их в пух и прах, а Сириус, Джеймс, Диана и Лёшка целую ночь провели в Выручай-комнате, выпивая еле-еле выпрошенный у мадам Розмерты огневиски. Когда в главную комнату мародёров ворвался Люпин, получивший по махнатой головушке ласковое доброе утро от разъяренного профессора Защиты в виде благого мата, мародёры захотели испариться с лица земли, но Ремурс, чьё созердцание Джо прервалось таким жестоким образом, стал безжалостен к мольбам бросить эту затею и оставить их отсыпаться. Через пятнадцать минут, что для четырех сонных мух в виде ребят, от которых за километр несло перегаром, казались адом во плоти, в кабинете профессора Миллс появился один студент и те самые мухи факультета Гриффиндор. Реджина шутмно втянула воздух и с плотно сжатыми губами, видимо, переняв эту привычку у Минервы, побещала горе-студентам провести после урока очередную в их жизни отработку, ничем особо не удивив, но когда в комнату зашла мисс Свон, бросив на Миллс совершенно неоднозначный взгляд, что не укрылось от разфокусированного и глубоко желающего обратно спать, пьяного взгляда Арбениной, в кабинете стало как-то уж слишком тихо. Особенно для курса мародёров. — Профессор Миллс, возвращаю Вам книгу по защитной трансфигурации, надо будет её как-то опробовать на практике, Вы же не станете возражать, верно? — Реджина не понимала, к чему клонит Свон. — Сегодня, Вы рассказывали, ребята будут вызывать духов-защитников, нужна ли помощь? — Эмма прошла к ней и, как ни в чем не бывало, облокатилссь на стол Реджины, не мигающим взглядом смотря на женщину, что только сощурила глаза и села за рабочий стол. Студенты переглянулись между собой, не совсем понимая, что происходит, хотя кто-то всё же успел догадаться, пряча улыбки и листая учебники. Реджина взяла книгу, вышла к Эмме, так же облокотившись на стол и решила спасти своё хрупкое положение: на них немигающе смотрели абсолютно всё студенты, явно не умея скрывать заинтересованность, да и мысли, к слову, также. Женщина чуть заметно начала нервничать, поэтому решила быстро взять себя под контроль, чтобы наконец начать занятие, но как только Эмма взяла в руки с её стола её чёртову палочку, покрутив между всеми костяшками пальцев туда и обратно, дыхание Миллс ушло за пределы её самоконтроля, а желание выставить за дверь нерадивого профессора полётов смешалось с другим — дать студентам проверочную и уйти, как будто желая приготовиться к малышам, хотя звучало бы это максимально неубедительно. — Профессор Свон, раз Вы уже сюда пришли, мне нужна помощь в демонстрации сегодняшнего практического занятия. Если, конечно, Вам не составит труда. — Джина, как ни в чём не бывало, подошла к Свон и протянула руку за палочкой, когда Эмма со вздохом вернула её хозяйке. — Итак, сегодня мы с ребятами вызовем своих духов, во-первых, чтобы они знали, к кому маг может обратиться за помощью и советом, а во-вторых, для знакомства с их защитниками. Но всем известно, что любое колдовство бывает как светлым, так и тёмным, поэтому и защитники у кого представлены в виде животных, а у кого-то — в виде птиц, холоднокровных или ещё каких-то животных. Часто перекликается с вызовом патронуса. Вызывать своего духа не сложно. — женщина наколдовала заклинание на доске и внимательно посмотрела на заинтересованные лица ребят. — Но эти души не могут быть с Вами всегда. Не более раза год… Кто хочет попробовать первым? Сириус сделал шаг вперёд и посмотрел прямо в глаза Ирке, которая стояла неподалеку, чем сразу вызвал желание Дианы рассмеяться в голос от его максимально понятного повеления. Недавняя картина пьяного вдребезги и счастливого от любви Бродяги запомниться ей до конца дней, а девушка только покраснела, убрав глаза вниз. — Замечательно. Реджина обошла парня и положила руки на его плечи, отчего Блэк намиг напрягся, но не смог сдержаться и, почти смеясь вголос, выпалил: — Не, я, конечно, всё понимаю, я красавчик, ещё и чистокровный, но не так же нагло к студенту-то приставать, мисс Миллс? — группа покатилась со смеху, а женщина только наклонила голову вбок. — Знаете, не знала, мистер Блэк, что Вас привлекают женщины постарше, могла быть и поосторожнее. — Реджина чуть улыбнулась. — Но, видимо, молодой человек, Вас стоит успокоить: занимать место Поттера не входило в мои ближайшие планы, можете расслабиться. — по кабинету разразилась вторая волна смеха, а мисс Свон только закрыла рот ладонью, чтобы не присоединиться к подросткам — получить от мисс Миллс после занятия не хотелось. Хотя, смотря, чего… — Эмма улыбнулась несовместимым с уроком мыслям, что не укрылось от Реджины, пожелавшей, чтобы этот цирк вокруг наконец прекратился, пускай также быстро и прочла мысли блондинки, что повергли её в шок — о чём только ещё может думать преподаватель, правда ведь? — Итак, мистер Блэк, полагаю, Вам знакома магия вызова Патронуса, Вы же не собираетесь меня разочаровать? — Блэк согласился. — Сегодня Вы должны сделать практически тоже самое, лишь с одним отличием: то существо, которое Вы вызовите, будет отражать ваши сильные стороны, будь то светлая магия или Вы больше склонны к тёмной. Но объяснять магию так, мы не можем — Вам не следует делать выбор — он уже находится внутри Вас. Каждый человек, пусть даже не имея внутри магии, делает выбор каждый день: идти честным путем, или завладеть целью быстрее и более мерзостней, идти по прямой дороге, помогая тем, кто в этом нуждается, или свернуть на более короткий путь, лишь бы дойти до финала раньше. За всё это внутри нас отвечает энергия и то, как мы можем её использовать. Некоторые волшебники стараются изначально выбирать дорогу себе и своему роду — придерживаются одной из сторон и делают выбор за детей, что также является нормой поведения магов, но одно известно всем — в любой момент своей жизни можно сделать шаг назад и изменить судьбу так, как этого желают ваше сердце и подсознание, ваш выбор и желание. Это есть то самое, важное, сокровенное знание о себе, знание себя, души и возможностей своего магического потенциала. Женщина три раза чётко произнесла заклинание и попросила всех студентов повторить за собой. Блэк кивнул в знак того, что готов начать. Парень произнёс заклинание, чувствуя, как по телу проходит несколько волн одновременно, но ощущение было необычным: они шли внутри, будто Сириус стал невесомым, пустым сосудом, что медленно наполнялся вновь, только уже лишился чего-то важного: переживаний о материальном, но эмоции любви по-тихоньку возвращались, заставляя его дышать, лишь страх, боль и желание остаться там, в семье, рядом с Вальбургой и братом ушли из него, будто не было. Сейчас в голове они все были рядом, будто излечив сердце, истрерзанную душу, подарив надежду — всё возможно исправить, всё возможно преодолеть, если ты действительно об этом думаешь, если это то, что в чём видишь себя и силу, что согревает днём и ночью, делает тебя сильнее — из его палочки вышел маленький пёс, что плотно прижал уши к крошечной голове. Он намиг повис в воздухе, но через секунду открыл глаза, увидев своего подопечного. Сириус тут же будто увидел себя в анимагической форме, только совсем-совсем маленькой, смотря в голубые омуты живого существа напротив. Пёс подлетел ближе и облизал его щёку, как ни странно, пёсик был прозрачным, но Блэк к своему удивлению, ощущаел его черным с белым ухом — как в книге, про которую будет известно совсем не скоро, вот только наоборот. Диана же в свою очередь разговаривала со своим защитником. Девушка улыбнулась: барс всегда был её внутренней частью, только сейчас он был таким маленьким, что просто умиляло девушку. — Давно хотел выйти с тобой на связь, но раз у Вас сейчас в этой вселенной появились хорошие преподаватели, то стал более спокойно относиться к тому, что ты совершенно не умеешь сидеть на месте и не встревать в неприятности, надеюсь, что понимаешь, о чём я? — Понимаю… — девушка неосознанно поправила рукав мантии. — Не мог бы ты не напоминать об этом, хотя бы на уроке? — А что? Меня всё равно никто не услышит. — Диана оглянулась по сторонам: ничьих животных, к счастью, не было видно — лишь по реакции можно было догадаться. Девушка пришурилась. — А ты можешь сказать, у кого из нас какие животные? — А что ты от меня-то хочешь? Я не чувствую негативную или позитивную энергию, если она не направлена от тебя или на тебя. Вообще, у вас с Воробьёвым в любой вселенной хоть лопатой греби – проблем хватает. Без нас Вас даже не видят. Вера — это одно, но вас, горемычных постоянно пытаются спасти за наш счёт. Между прочим, я бы тоже не против был бы пуститься во все тяжкие, но думаю перед этим своей головой, а не метки налево и направо принимаю. Как теперь решать этот вопрос будешь? Вместе подумать не выйдет, я только на этот урок. Постоянно со мной разговаривать или меня дёргать не выйдет, знаешь ли. — Диана только отвернулась и сложила руки на груди. — Если ничего сказать не можешь, зачем вообще появился? — Хочешь обижайся, хочешь нет, но нам запрещено говорить, что с вами будет. Даже эти двое. — он указал на преподавателей. — Пошли на то, что бывает очень опасно, лишь бы Вас предостеречь от надвигающейся войны, а ты хоть бы раз расслабилась и позволила кому-нибудь себе помочь! Гордая? Знаешь, к чему приводит твоя гордость? Помнишь же сломанные отношения, да? Как переживаешь, но никогда не показываешь этого?! Хоть плакать научилась, уже хорошо. Знаешь, что происходит внутри, когда вы не показываете негатива во внешнюю среду? В наши магические способности идут импульсы в виде маланьких-маленьких осколков, как в сказке «Снежная королева» и мы больше не можем спасать Вас, не имеем полного спектра работы. Даже если очень хотим помочь. Вам пятерым дали новые возможности, так что прошу тебя сделать всё, чтобы не потерять эту реальность, не потерять в первую очередь себя. Я не смогу быть с тобой, как и все мы. Просто подумай, через что тебе теперь придётся пройти, чтобы не просто разорвать связь с Волан-де-Мортом, но и не потерять тех людей, что дорожат тобой больше, чем дорожат собой. — Да-да, я понимаю, а можешь сказать, что за животное у Лёшки? — барсёнок прижал лапки к мордочке и чуть не заскулил. — Ну пожалуйста. — Волк у него, довольна? Волчонок, что ж мы у вас маленькие такие? У всех вон орлы, тигры, о. У Дубцовой большой медведь, а мы у вас обоих маленькие с Воробьёвым, потому что Вы сами ещё сами себе не можете ответить ни на что. Только знаешь, у его волчонка больше шансов вырасти, чем у меня. — животное перестало парить и село на пол, как настоящая собака. — Что так удивлённо смотришь? Знаешь, как на хранителя действует тёмная магия? Она как ластик — чем больше в волшебнике, тем меньше силы в нас. Я исчезну, если ты ничего не решишь, понимаешь? — Но почему? Я всё делаю, что говорит мама, только и всего и я становлюсь сильнее! Я способна защитить Тоху, себя, и, уверена, что остальных — тоже. И вообще, раз ты со мной всегда, то знаешь, что я человек, который наперекор только идёт, так что я не знаю, как это исправить… С… — заткнись! — заблокировал он слово по поводу метки. — Только на этом на рождество попалась, согласна, но кто, как ни ты, знаешь, что у меня не было другого выхода? — Не перекладывай обязанности на душу — себе жизнь облегчишь. Я барсёнок — бегу за тобой, иногда даю злым духам лапой в нос, но на большее стану способен только тогда, когда ты выйдешь из этого ада, и то, если у тебя получится. Дин, я буду с тобой до самого конца, до самого конца буду с тобой, но понимаешь, маленькая моя, тебе придётся не просто: любовь может быть разной, тебе ли этого не знать… И только она даст тебе фору, чтобы оторваться от тьмы, что может завладеть твоим сердцем в любую минуту. Запомни. — и дух тут же испарился… *** Мисс Миллс гуляла по заснеженной деревушке, чувствуя себя максимально болезненно: почему, как только у них с Эммой начинало что-то налаживаться, случалась сразу же какая-то ссора? Подумаешь, она не смогла отправить письмо в книжый магазин в Лондоне два часа назад? Литература для учебы была ей важнее, чем сама Реджина? Боже, Она бы ещё поняла, если бы Эмма что-то не сделала, но слушать от Свон претензии… Да это было глупо, как учебник может заменить любимого человека?! Если это было ей настолько важно, то могла и сама отправить по почте! Но сама себе Миллс так же не хотела врать — в произошедшем была и её вина… Королева не придумала ничего лучше, чем зайти в кабак и с чувством полного опустошения и тяжести на сердце, гордо взять бутылку огневиски. Если бы Эмма её действительно любила, то не придумала бы такой нелепой ссоры! Внутри женщины говорила обида на всё подряд: на погоду, на снег, на людей, что толкались около барной стойки, на своё прошлое, о котором она не уставала напоминать сама себе. Всё это так надоело, что ей просто-напросто хотелось расслабиться и залить свои чувства парой-тройкой бутылок шампанского, или хотя бы пива. Дожились, королева! Реджина смотрела на проходящих мимо людей, как на картинки, что взаимодействовали, менялись на её глазах, делая сюжет многогранным, но совершенно не интересным: как бы женщина ни хотела себя обмануть, сейчас она мечтала только ещё раз ощутить губы блондинки и чёрт с этими чувствами — хотелось, как в стародавние времена ощущать тело и покорность. Когда дверь в паб открылась и в него зашла вполне симпатичная девушка, мозг решил, что с него хватит и, не слушая последние уговоры хозяйки, сразу же отключился. Работать ему не хотелось катастрофически. Белла обвила взглядом неприметное заведение, отмечая про себя, что оборотное зелье сработало на все сто, оправдывая ожидания женщины: чем-то она напоминала даже внешность одной из старых игрушек королевы, ещё в зачарованном лесу. Белла думала: всё же хорошо, когда твои ученики, что в будущем смогут принести пользу Тёмному Магу, делают всё, чтобы прилежно учится в школе — не подалёку от Хогвартса всегда есть, с кем скоротать время. Волан-де-Морт дал ей наконец отдохнуть и позабавиться, поэтому, кто она такая, если не воспользуется случаем «хочу». Взяв у бармена два подноса с дымящимся огневиски, она подошла к одной из девушек, что раздавали закуски, видя, как одна гостья явно находилась не здесь — либо с кем-то в ссоре, либо кто-то умер. Если вариант второй, то лучше, чтобы от её руки. Женщина рассмеялась и после — быстро подошла к столику, запрятав первую реакцию: всё же искать новых девушек для взаимно-приятного времяпровождения было даже весело и, чего греха таить, чаще всего — приятно. Девушка приятной наружности кивнула Джине и улыбнулась: — Доминик. — представилась сторонница Тома. — Прости, я здесь впервые, не хочешь посидеть за компанию? — Последнее время ко мне слишком часто приходят такие красивые девушки знакомиться. Чем-то даже похожие на ту, что когда-то украла моё сердце, хотя чего я буду обманывать — она была просто очень хороша в постели… Как думаешь, если сердце, защищённое от магии, ощутило в тебе что-то близкое, в этом есть знак свыше? — Джина усмехнулась и указала на сидение напротив себя. — Что тебя интересует? Секс, мелкое воровство, или что-то ещё серьёзней, может, труп спрятать? Хотя в этом мире с этим даже проблем не возникает… Удобно. Как тебя зовут? — На пьяную голову подноготную выкладываешь всем, или это редкое исключение? — Белла не стала медлить и чуть провела носком обуви по оголенной ноге брюнетки, что тут же ответила на этот жест, моментально принимая правила игры. Лестрейндж едва заметно дрогнула верхней губой, поджала её, догадавшись, что перед ней человек из другого мира, от которого веяло силой и властью, наклонила голову набок, и решила, что из такого интригующего поворота судьбы можно выжать много приятного, при том, что откладывать намеченное было бы приступлением. — Ты из какой семьи? — Реджина звонко рассмеялась, сразу же представив реакцию этой прекрасной незнакомки на её повествование о том, что она прирождённая королева из сказки про Белоснежку, да и является матерью сына Спасильницы, что должна была стать её главным врагом, а стала причиной того, что сейчас она напивается в каком-то старом и ужасном пабе с незнакомой женщиной. — Скажем так: однозначно волшебной, влиятельной и не упускающей ни малейшего шанса на усиление власти, богатства рода. — Белла тут же поняла, о чём вела речь брюнетка, на что она, не дожидаясь ответной реакции, продолжила. — Давай так, я же вижу, что тебя волнует только частота моей крови. — Беллатрикс усмехнулась и кивнула. — В моем роду есть человек, когда-то державший в страхе весь мой народ, и не один, это тебе подойдёт, дорогуша? — Реджина, не обращая внимания на покосившихиеся на них взгляды посетителей, встала, облокотившись на стол, и практически вплотную посмотрела в глаза женщины, явно зацепившейся за её крючок. Чувство, что она уже устала подступаться к Эмме, что мучала её сомнениями, делая слишком маленькие шаги навстречу, слишком изматывали её… Ужасно… — Где здесь можно снять номер? Ты уже узнавала? — Люблю, когда люди стараются не потерять контроль над ситуацией. Я отвечу на твой вопрос, если ты пообещаешь перевести кого-то на сторону Тёмного мага. — Лестрейндж взяла её за руку, и притянула к себе, целуя тыльную сторону руки королевы, на что Джина наконец поддалась лёгкому движению «на себя», после чего девушки встали с абсолютно не привлекательных кресел и аппарировали. — Знатит, ты, Доминик, хочешь заполучить меня в ряды Пожерателей Смерти? — она прошла по комнате, выстроенной в винтажном стиле. — вот так живёшь, потом натыкаешься на женщину, которая за то, чтобы ты перешёл на сторону тёмного лорда, предлагает переспать… Но у меня есть идея получше. Я приведу тебе девушку, но взамен это должна быть такая ночь, чтобы мне захотелось это сделать. Брюнетка чувствует на себе руки Беллатрикс и невольно расслабляется, как пластилин, которой находился в руках минимум несколько часов. Почему-то эта женщина влияет на неё так, как будто подчиняет сознание — своему, но раз она решает играть, то так тому и быть. — Я надеюсь, что ты запомнишь нашу встречу, потому что завтра переезжаю в Румынию и это моя последняя ночь здесь, не хочу тебя к себе привязывать… — Реджина усмехнулась и, перехватив руки женщины, посмотрела на шкаф-купе с зеркаламт в дверцах, где отчётливо блеснул перелив глаз Беллатрикс, а Реджина лишь втянула девушку в поцелуй, более не сдерживая огонь, что сковал её с самого появления женщины на пороге неприметной забегалавки. Лестрейндж, не ожидая её напора и тем более того, что женщина возьмёт всё в свои руки, только крепче прижала её к себе за ягодицы, слушая, как бешено и гулко стучит желавшее отчаянной близости сердце. — Ты же видишь здесь не меня, верно? — Беллатрикс усмехнуась, когда их взгляды встретились в зеркале, Реджина не понимающе посмотрела на девушку, которую видела впервые. — Ты хочешь Эмму Свон, дорогая, ты читаема, как открытая книга. Ты же понимаешь, что я могу рассказать твою маленькую тайну, верно? — Чего ты хочешь? — во рту Реджины пересохло, а глаза испуганно продолжали смотреть на зеркальную поверхность. — Я королева, могу достать всё и даже больше… — Она же уже знает о твоих чувствах, дорогуша… Из-за маленькой ссоры… Ты готова со мной переспать? Очаровательная королева, просто очарователтная… — Свон мне никто и сегодня я хочу расслабиться. Если ты хочешь, чтобы она вступила в ряды пожерателей, она на это сделает, я устрою, на неё слишком просто надавить. — Только для начала… — Белла перехватила её руку и прижала к стене. — Будь послушной девчонкой. — в глазах Миллс блеснул укор и Беллатрикс рассмеялась. — а я люблю волевых, ты мне даже очень подходишь на этот вечер, за редким исключением бывает такое очарование… Миллс замерла оттого, как задумчиво девушка провела по её внутренней стороне руки, будто изучая каждую виднеющуюся вену королевы, равно выдохнула, когда та, едва наклонив голову ошарашенной преподавательницы, вдохнула запах шеи и кончиком языка коснулась ушного эмбриона брюнетки, вызывая незнакомые мурашки по всему телу, которые предательски побежали, не спрашивая разрешения. Вскоре женщина, чуть грубовато прижала Реджину к стене, будто бы её сила неожиданно рядом с ней стала равняться нолю, но ей нравилось происходящее, королеве нравилось ничего не решать и ни от кого не зависеть, никого не любить — стоило лишь заменить эти эмоции на нечто более ей неподконтрольное, ощутить что кто-то другой может взять руль в свои руки, и всё становилось на свои места. От неё никто ничего не требовал. Её лишь сочли неплохой компанией, пускай и женской, она же полюбила Свон? Да. Что может быть такого, если она отпустит своих демонов сейчас? Ничего. Люди имеют права развлекаться и проявлять своих демонов в окружающей среде. Стоило только вспомнить Румпельштилцхена! Это был ещё тот кадр, что и дня не прожил не в своё удовольствие или пользу… Это же касалось и постели мага, в которой никому не было равных. — Ты у нас любитель поострее? — Реджина поняла, что женщина всё это время находилась в её сознании и то, что сама неосознанно открыла случайной попутчице то, что ей знать было абсолютно не обязательно. Миллс выругалась, когда рука Беллатрикс оказалась на её лоне и прижалась к брюнетке всем телом, отчего получила вопросительный взгляд партнёрши: она и сама не могла понять, отчего так жадно впитывала её действия и руки. Не могла себе объяснить королева и то, насколько сильно являлось её притяжение — стоило Реджине только закрыть глаза, как в мыслях появлялась белокурая макушка, отчего Беллатрикс только фыркнула, больно прикусывая кожу на плече Джины. — Меня не интересуют твои партнерши, дорогая, но будь добра за добро. — женщина усмехнулась, сдавливая руку брюнетки на стене, — Отвечать добром. — Мне нужен новый пожератель смерти. Сильный или нет, зависит от тебя. Тебе бы, конечно, очень пошла метка, но боюсь, что твоё сердце может просто не выдержать, да и больно ты мне… Скажем так, симпатизируешь в том состоянии, в котором есть сейчас. Вскоре комнату уже заглушили температура накала и звуки выражающихся в атмосферу эмоций, желаний и пошлости, что очень давно не накрывали Миллс с головой, заманивая погружаться в чужое тело, что так вальяжно разкинулось, впитывая её движения и действия, как губка — воду, которой не было конца. Спать с человеком, который не знает о тебе практически ничего оказалось даже забавно: они не были друг другу должны и оттого расскрывались на полную катушку, доверяя и демонстрируя такую откровенность, что у некогда послушной и податливой дочери Коры закрывались глаза от удовольствия и вновь и вновь накатываемого желания, что приятно удивляло и восхищало Беллатрикс. — Я бы хотела оплатить тебе кое-чем другим. — наклонила голову Миллс, задумавшись о том, правильно ли сейчас поступает, но почему-то женщине казалось, что это был весьма верный путь. Знаешь, я бы хотела, чтобы человек, которого я люблю на самом деле, стал сильнее, чем есть сейчас. Она сделает всё, что я ей скажу. — Реджина потёрла виски, в очередной раз продумавая все за и против. — Эмма могла бы перейти на твою сторону, я даже считаю, что это сделает её гораздо сильнее, сдержаннее и выносливее, чем сейчас. Студенты это как-то мелковато для идеи твоего повелителя. — женщина только возвела глаза к нему, но промолчала, уже оценив внутренний стержень брюнетки. Такое оцениваешь, конечно, не каждый день… Абсолютно. — Знаешь, Реджина, а мне весьма понравилась наша встреча. Надеюсь, что ты действительно обещаешь продумать над своим предложением и исполнишь его в лучшем виде, но я впервые, признаюсь, чувствую подобную энергию от кого-то. Думаю, ты свела с ума не одно сердце, показав людям, что такое страсть. Пожалуй, надо будет как-нибудь повторить нашу с тобой встречу. — Миллс, улыбаясь на полученный эффект, кивнула, соглашаясь с озвученной идеей женщины. — Что же… Доминик… Хотя зачем нам притворство? — женщина стояла у зеркала и поправляла волосы. — Белла, оказывается, ты можешь быть явно довольна произошедшим несколько минут подряд, даже не желая никого убивать. — Первые пять минут после, дорогуша, только первые пять минут после… — Беллатрикс не желала вставать с постели и наблюдала как профессор собирается возвращаться в Хогвартс. — Тебе там не скучно? Ты столько всего сделала в жизни, а сейчас работаешь преподавателем в школе Хогвартс? Весьма странно… — Я очень благодарна тебе за столь прекрасный вечер. А на счёт ответа… — Миллс подошла к кровати и замерла, обдумывая весьма резонную и волнующую её тему — Знаешь, когда-то, наверное, я уже перешагнула через столько убитых людей, что мне просто стало это уже не интересно. Я не осуждаю действия Тома, но и не рвусь, сломя голову, кому-то подчиняться. — женщина даже скривилась. — Единственное что, да, я действительно хочу, чтобы Эмма прошла это, может, и уйдут ненужные принципы её семейки, по крайней мере без них Свон было бы гораздо проще сейчас… Может, когда-нибудь она поймет меня… Женщины разошлись, не вовлекая друг друга в свои жизни. Медленно заходя в школу, брюнетка вдруг ощутила опустошение, понимая, что… Это была измена? Измена человеку, которого она полюбила? Ведь в конце концов Эмма была готова пойти на многое, трепетала из-за одного поцелуя, а чем отблагодарила она? Переспала с… Беллатрикс? Ну, допустим, что в этом не было ничего катастрофического, но увидеть разочарование на лице Свон она совершенно не хотела. Можно и вовсе не говорить, но тогда… Тогда она и вовсе откажется от Эммы и от её доверия, растоптав его и закрыв отношения окончательно. Было сложно. С другой стороны… Можно было просто стереть память, но идти по одной и той же дороге раз за разом было страшно. Зачем тогда и нужны были подобные отношения, если в них нет взаимопонимания? Миллс решила рассказать и выслушать точку зрения блондинки — будь, что будет, но размышлать о своём… Приятном времяпровождении в негативном ключе, думала женщина, вряд ли это кого-то когда-то успокаивало и спасало… Реджина зашла в комнату к Свон, что сидела на подоконнике, сделав с помощью магии из него ещё одну столешницу, и, разложив на нём большое колличество книг, пергаментов и конспектов, задумчиво изучала всевозможные ходы в квиддиче, делая пометки и свои наблюдения на пергаменте. Квиддич её настолько покорил, что блондинка даже вдохновилась идеей написать о нем если не десертацию, то книгу: сколько манёвров таила в себе самая обычная игра в этом мире! Она чувствовала, что впервые в жизни в чем-то стала разбираться, что какое-то дело, пусть даже не такое серьёзное в нинешнм положении, её действительно увлекает. Ощущение окрылённости читалось на лице женщины и Джине стало настолько тошно от себя, как не было никогда до этого момента. Свон… Её Свон… Что доверила сердце и душу, сейчас даже не догадывалась о том, что её предали… Почему-то нарушать момент, который доставлял ей удовольствие, казалось самым жутким, что она в принципе делала за всю свою жизнь. Ни убийства или пытки… Ничего. Разочаровать её — оказалось главной болью Реджины Миллс. — Рада, что сейчас обнаружила тебя на месте. — отвлекла от дела. — Послушай меня, пожалуйста, серьёзно, мисс Свон. — Эмма похолонела, услышав их постоянное обращение там, за гранью их чувств. — Мне не хочется говорить, что произошло, но врать и использовать тебя я не стану. — в комнате по-тихоньку стало темнеть, а на предметы мебели упали первые вечерние тени, режущие глаза, что пока не привыкли к темноте. Миллс подошла к одному из ночных светильников, кутаясь в свою мантию и катастрофически боясь поднять глаза на Эмму, развернуться к ней и увидеть ненависть после признания. Но, может, она его заслуживает? В комнате воцарилась тишина. Свон перестала листать книгу и подошла к ней. Реджина сжалась, желая исчезнуть, лишь бы не слышать сорванного голоса, не видеть слёз, что могут обжечь глаза блондинки… Чёрт с этими ссорами — её человек может сейчас показать на дверь и всё закончится. Женщина поняла, что погибнет вместе с подобным решением. И будет наказана справедливо. Наказана судьбой ещё один раз. — Знаешь, это весьма искусно оставленный засос… — Свон рассматривала плечо Реджины, наклонив голову набок. — Думаю, с этим человеком ты провела время весьма неплохо. — Миллс расстрелась окончательно, вытаращив глаза. — Нет, Реджина, просто так я на дверь указывать не собираюсь. Ты ведь этого боишься сейчас, верно? — Миллс кивнула. — Хм, весьма наивно с твоей стороны думать, что я откажусь от тебя. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что тебе будет сложно в наших отношениях? Тебе, королеве, что одним щелчком пальцев может позвать к себе кого угодно? Обидно ли мне, да, безусловно, потому что я, в отличии от твоего случайного попутчика добивалась тебя гораздо дольше, но если тебе это принесло удовольствие, кто я такая, чтобы мешать этому? Но впредь, профессор Миллс, будьте любезны сообщать о своих чувствах, если они у вас, разумеется, ещё есть. — профессор защиты подошла вплотную к замеревшей на месте Свон, но блондинка быстро пришла в себя и прижала её к холодной стене замка, не обращая внимания, как та по инерции тут же вжалась в неё. — Знаете, профессор, во время полётов есть техника держать себя в равновесии. Так вот, советую вам её не забывать, когда стоите на земле, а то знаете ли, падать бывает гораздо больнее. Мисс Свон, я обещаю, что если вы увидите ещё раз что-то подобное, то эти чужие засосы покажутся мне детским лепетом, но это, конечно, не призыв к действию. — Эмма впервые за всё время усмехнулась. — От меня должен быть только твой запах. — Миллс чувствовала, как колени блондинки подкашиваются, в сбившиеся дыхание уже совершенно не слушается хозяина и наслаждалась происходящим. – Знаешь, Реджина, я не буду с тобой спать сегодня. — Миллс едва слышно зарычала, на что Эмма на правах победителя поставила уже свой засос на шее Миллс и развернулась, оставив ошарашенную женщину смотреть ей вслед. Смотреть в след, чувствуя, как ей хочется никогда больше не отпускать эту чёртову блондинку. Даже под авадой. Никогда. Дни закрутились перед их глазами вновь не давая и шанса на отдышку. *** Студенты стали замечать отсутствие Арбениной на уроках и с огромным удовольствием перешёптывались: кто-то решил, что она совершенно наплевала на учёбу и непонимающе смотрели на преподавателей, будто считавших, что так и должно быть, а новая компания наоборот видела, что девушка не находила себе места, после каждого такого отсутствия валясь с ног. Обучение Дианы продолжалось, только ещё больше изматывая девушку: порой она даже не приходила на ужин, а порой даже мародёры не могли её заставить поесть. Ёлка тревожно наблюдала за состоянием девушки и решила вечером поговорить с Игорем: больно болезненно вела себя их общая, как иногда смягчял слово Крутой, «подруженька». — Игорёк, нам нужно поговорить. — перехватила его встревоженная Лиза и увела в коридор, идя под руку. Джеймс только и успел, что поднять брови, но думать над случившимся долго не мог: если она захочет, то расскажет, а если нет, то он не имел права влезать в их отношения: в конце концов все ребята были знакомы ещё до школы, поэтому и удивляться он не мог. Парень и девушка дошли до ближайшего свободного крыла и наколдовали себе кресла — это было гораздо удобнее, чем в их обычной жизни. Ёлка смотрела так, как будто случилось что-то очень страшное, а Крутой не мог понять, что именно, но тревожность подруги передалась и ему. Вообще, все уже привыкли, что теперь они одного возраста, поэтому ничего особенно не напрягало. — Ты заметил, что вообще происходит с Дианой? — начала девушка влоб. — Она же… Она же такая же, как и Воробьёв — сорвиголова, которая лезет во всё, что только можно и всё, что нельзя просто категорически! Что происходит сейчас? Исчезает, не спит по ночам, не появляется на уроках, ничего не делает, будто игнорирует существование нас и преподавателей… Куда она могла влезть, а? Ты же не думаешь, что она… — Если ты по поводу пожерателей, то нет. Они же после обучения должны кого-то убить… — Ёлка дрогнула и посмотрела на парня, не представляя, откуда у него может быть такая информация. — Ой, Лиз, не бойся. Я же с Нарциссой ну… Вместе. Они говорят, что Блэки почти полностью на стороне Волан-де-Морта… Но знаешь, не суть, просто Дианка наша не дойдет до конца, ни за что не дойдет, понимаешь? Даже если бы и приняла метку… Но я уверен, что её состояние никак не может быть с этим связано. Может, с Лёшкой поругались, кто их разберёт? Но метка… Совсем маловероятно… Нашли, о чём в коридоре разговаривать, пошли отсюда, прошу тебя, и не смей себя накручивать, поняла? — Он взял девушку за руку и увёл, хотя у самого сердце будто ушло — видеть разбитой Арбенину не привык никто. Что будет, если она действительно примет эту метку? Ну расскроется, ну расскажет им, ну… Да, переступит черту, но это всё ещё его подруга, которая не может разобраться в себе и самое ужасное, что они смогут сделать при таком исходе — отвернуться. Ни за что. И было бы не плохо, если бы их никто не услышал. Но закон жизни, как на зло, работает наоборот — всё тайное всегда становится явным. Реджина Миллс, идя в кабинет, поджала губы: в этом нужно разобраться, пока не стало слишком поздно… Терять эту безумную девушку не хотели ни друзья, ни люди вокруг… В окно комнаты девушек седьмого курса постучалась большая северная сова — подарок мисс Свон профессору защиты. Недавно услышанный разговор не давал брюнетке покоя: последний курс школы сейчас находился в эпицентре событий — именно они являлись лакомым кусочком для Волан-де-Морта. Не хотелось бы, чтобы одна из её самых способных студенток перешла на его сторону. Диана только простонала: бежать куда-то ещё не было ни сил, ни желания. К окну подошла Эванс. Как всегда. Куда же ей без ехидства этой змеи? Её совершенно не учили, что чужие письма трогать нельзя? А, да, это же она сама не может встать с кровати. Диана закрыла глаза и, шумно вдохнула воздух, готовясь к злорадству девушки, спросила: — От кого и кому? — От мисс Миллс тебе, дорогая. — радости рыжей не было предела. — Что же, придется тебе без сил снова вставать на ноги. — Диана закрыла глаза и вдруг, неожиданно для себя, слушая этот тонкий, противный голос, поняла, кого ей напонимает всё это время Эванс: лисица. Из любой детской сказки! Хитрая, изворотливая, злорадная и… Рыжая… На последнем слове девушка не вынесла и звонко рассмеялась: да уж, на что только не способны наши мысли, когда мы чего-то не хотим! Лиса. Из сказки. А она тогда кто: заяц? Нет, если бы боялась чего-то, то может быть… Сто процентов — колобок: со всех сторон съесть хотят… Мама — на счёт метки, Ира — не безосновательно, а совсем уместно ревнует к Лёхе. Она бы и сама его к себе ревновала, если бы не любила до ужаса. Найти остальных зверей и готово — вылитый колобок. Вздохнув, Диана закрыла глаза и тут же их открыла — такая себе перезарядка на самом деле, но делать нечего — раз вызвали, значит, уже накосячила где-то… А, может, вечные занятия с Беллой график подпортили? Девушка уже давно сбилась со всех расписаний подряд… Да и чёрт с ними — побудет на отработке, ничего страшного уже не сделается. Как будто первый раз в жизни… Из головы Реджины никак не мог выйти услышанный разговор, поэтому женщина решила понять для себя, в чем дело со студенткой, вызвав к себе в выходной, но делать всё равно особо утром было нечего. Присев за рабочий стол, Миллс принялась расскладывать на нём все работы, что решила проверить, и ждала у себя появления девушки. Наконец Арбенина с огромными синяками под глазами, что светили ярче любого фонаря, появилась в её кабинете. — Здравствуй, дорогая. Ты вообще когда в последний раз в зеркало-то смотрела? — Миллс Миллс рукой указала на стул и отложила бумаги в сторону. — Не помню… Утром, когда зубы чистила. Не высыпаюсь. Бессонница мучает, да и на всех тренировках по квиддичу стараюсь себя в форме держать, вот и не получается, некогда марафет наводить, но вы же не для этого вызвали, верно? — Да, я решила оставить тебя у себя для очень важного разговора. — девушка буквально молнией скрестила ноги и руки, всем телом выдавая состояние страха: говорить явно ни с кем не хотела. Реджина узнавала в девушке себя: тот же ёжик, особенно с Корой, после смерти Дэниела, но чаще всего ещё раньше, когда женщина осуждала отца, к которому дочь стремилась больше всех на свете… Было очень больно осознавать, что ты не нужен никому из тех, родных людей, которых не заменит никакая магия. — Не закрывайся от меня, пожалуйста, я же на самом деле помочь хочу. — Не обращайте внимание, я стараюсь ухватить весь курс и тяну мамины дополнительные. Устаю последнее время, вот и выгляжу не очень. — Попробуй немного отдохнуть, я помню себя в твои годы, знаешь, когда матери всё равно на то, как ты овладеешь магией, кем ты станешь. Главное — выдать замуж и успокоится. Но я стала изучать магию в своё время, чтобы направить её против самой же… матери. Не делай так, пожалуйста, не повторяй моих ошибок. — Я смогу вынесли любую магию, лишь бы были живы люди, которые не дороги, можете об этом не беспокоиться, да и состояние у меня не так, чтобы худо, но благодарю за беспокойство. Ещё… Мне хотелось бы узнать всё-таки… Не сочтите только за грубость, пожалуйста. — Реджина подняла брови. — А Вы любите профессора Свон? Вы целовались уже, ну или?.. — на её лице впервые за долгое время появилась улыбка, пускай и совсем пошлая. Для человека семнадцати лет. Реджина подняла на неё глаза, полные шока. То, что её студенты могут задавать вопросы о её личной жизни, она привыкла: почти все студенты слизерина весьма предсказуемо шутили, а кто-то даже старался подкатить, хотя сама женщина уже давно влюбилась в мисс Свон и не могла даже думать о ком-то другом. Она никогда не думала, что это так заметно другим, но что-то было в вопросе Дианы простое, будто совершенно без осуждения, которого так боялась женщина… — Да, мне нравится профессор Свон и я даже не буду спрашивать, откуда у вас в семнадцать лет подобные мысли, но врать собственным студентам не намерена. Считайте, ответ Вам дан авансом, за внутреннее состояние, которое у Вас не очень — у всех же должна быть какая-то радость в жизни, пусть хоть маленькая, но будет. — Желаю Вам счастья и ещё… Вы обе классные, хотя иногда и злитесь на нас, Генри вообще отпад. Он говорил, что воспитали в основном Вы, я бы хотела, чтобы Вы стали… — Реджина кивнула. — По крайней мере иметь в родстве такую тётю, как Вы, уже было бы прекрасно. Вы — отпад вообще, умная, красивая, и очень любите Генри. Я бы очень хотела вырасти и стать похожей на Вас. Спасибо, что переживайте и что мы не безразличны. Думаю, всё скоро наладится и будет хорошо, как же иначе, верно? — Спасибо, Дин, за теплые слова, и, я думаю, что возобновить отношения с матерью можно в любой момент, даже если она когда-то и вырвала сердце твоего возлюбленного… — бросила неосознанно и как бы между прочим Реджина, увидев вылезшие из орбит глаза студентки. — Так что, что такое — не очень тёплые отношения с родителями, мне, хм, известно, да и мисс Свон чета прекрасных в волшебный шкаф запихнула, лучше мама и папа по определению, хотя не будем уточнять, что всё случилось из-за меня, верно? — Диана подняла вверх руки, всем видом показывая, что, мол, на самом деле действительно не будут, на что Миллс только рассмеялась. — Так что, поверь, много чего в жизни случается, а потом вот… Встречаемся через двадцать восемь лет, а у вас общий сын… Который решил найти настоящую мать… Ужас, скажи? И заклинание к чертям, и город рушится на глазах… Зато — любовь… Куда же без неё? Ладно, прости, Дин, ты это точно знать не должна была, так совпало… Будет интересно, приходи как-нибудь расскажу подробнее. — Миллс встала и решила её провести, как раз зайдя по дороге к Эмме. — Да уж конечно мне будет интересно! Как же мне будет не интересно?! — Миллс рассмеялась, закрывая двери кабинета и выпроваживая девушку, что даже забыла о своих проблемах. — До встречи, мисс Миллс! — Диана что-то шептала себе под нос, пока не скрылась за углом, да и там, наверняка — тоже… Вот, что назвается — выбил человека из тяжёлых мыслей. *** Вечером Реджина пошла к Эмме, понимая, что она её поймет и выслушает, не понимая себя, не понимая, как можно было поддаться порыву, она шла к той, что больше никогда не выйдет из головы, что бы не произошло. Женщина долго думала, как Мисс Свон её простила настолько быстро? Но пришла только к одному из ответов: она и сама нуждалась в ней, как в кислороде и именно поэтому не смогла отвернутся. Миллс поняла, что больше никогда не позволит себе допустить подобной ошибки. Не с ней. Точно не с Эммой, что пошла ради неё на прощение — самое сложное, что было в её жизни и чему её научил Генри. Чему теперь научила и её любимая женщина. Сев как обычно напротив Свон, Реджина посмотрела на неё и легла на колени спасительницы, что тут же усмехнулась: сама Злая Королева ластится, как очень маленький и беззащитный котёнок. Милос только закрыла глаза, ощущая тепло такой сильной женщины рядом. Сильной в моральном плане, а это иногда гораздо тяжелее. — Эмма, мне очень важно с тобой сейчас поговорить. — Блондинка погладила её по голове и Миллс поняла, что её головы слушать. Девушка стала перебтрать её волосы и делать едва ощутимые массажные движения для успокоения любимой женщины. — Я впервые настолько откровенна. С тобой я готова быть слабой, Свон… Что ты делаешь с некогда злой и устрашающей целый зачарованный лес Злой Королевой? — женщина рассмеялись. Румпельштильцхен бы уже махнул на нас рукой, а меня бы вообще ввёл в транс, желая понять, что ты сделала с той, что хранила когда-то своё сердце в ящичке, а сейчас безропотно его отдаёт тебе… — Даже не догадываюсь, но раз я спасительница, значит, я просто тебя спасла. — Эмма наклонилась и поцеловала Миллс в лоб, отчего у обеих пошли уже привычнве мурашки. — Я так долго желала поделится своими переживаниями… Что поняла, что теперь меня волнуют и наши студенты. — Миллс зашевелилась и легла поудобнее, чтобы видеть удивлённое лицо Эммы. — По правде, я сейчас по поводу состояния только одной студентки, с которой недавно разговаривала — каким бы лёгким мне не показался разговор, Эмма, я чувствовую, что Диана всё равно что-то скрывает, хотя и не показывает этого. Она стала другой, даже Мародёры стороной обходят. Как думаешь, что могло произойти? — Слушай, я понимаю, что сейчас состояние здесь нестабильное, но –Эмма успокаивала её. — Сколько ей лет? Семнадцать, верно? Диана — подросток, при том не со всем коллективом ладит. Взять то, что они Воробьева с Дубцовой делят, вот тебе и ответ… — Миллс чуть успокоилась. Да и Реджина, бы ведь сама знаешь, что в это м периоде взросления весь мир кажется настроенным против тебя. — она вспомнила Дениэла и напряглась, но Свон, чувствуя это, провела по её плечу. — Всё образуется, мне кажется, она понимает этот мир совершенно по-другому, хотя, признаюсь, что за отношения Сириуса и Дубцовой я переживаю гораздо больше — после штилей может накрывать и шторм, а чюя их свожу ещё с сентября. — всю серьезность Свон как рукой снесло и Реджина, рассмеявшись, расслабилась, слушая свою любимую женщину… *** По коридору, не обращая внимания ни на кого, шёл мальчишка с потухшими глазами. Он видел холодность ответов матери, чувствовал, что сестра чаще всего находиться где-то не здесь, будто постоянно загруженная, она одновременно старалась уделить внимание и друзьям, и ему, но только Тоха замечал, что у девушки это не получается — её энергия, что всегда бурлила через край, затупилась, девушка делала всё понаитию, будто робот. Как решить этот вопрос? Парень увидел только один выход — подойти к женщине, которая ещё ни разу не подводила никого из ребят его курса, да и вообще — всех студентов школы Хогвартс. Перед мальчишкой предстала дверь в кабинет трансфигурации. — он решил пойти к МакГонагалл, ведь уже сейчас понял — женщина может предложить решение любой проблемы. — Здравствуйте, профессор. Я могу войти? — за окнами уже наступал вечер, тёмно-синий цвет неба явно не радовал взгляд, а звёзды попрятались за тучами — романтики явно ожидать не стоило, особенно влюблённым. — Я хотел бы, чтобы Вы посоветовали заклинания нападающего и оборонительного плана. Учиться готов каждый день, у меня, в отличии от Дины, шило в заднице пока не наблюдалось, ой, простите. — Минерва рассмеялась. — Мистер Арбенин, рада, что Вы уже сейчас тянетесь к новым знаниям и это весьма похвально с моей стороны, но возраст двенадцати лет явно не подходит. Если вам страшно от происходящего за окном, то попрошу не впадать в панику: если нужно будет, то старшие студенты, преподаватели и авроры Министерства Магии сделают всё, чтобы защитить Вас и остальных студентов, волноваться нужно — это адекватная реакция на происходящее в наших жизнях и приход в неё тёмных магов, но сейчас волшебники ищут себя, свою дорогу и хотят признания. Хочешь узнать моё мнение по вопросу — может быть, они сделают возможным то, что не удалось ещё никому из пришедших на помта Министерства — наведут порядок в магии, лишь бы не причиняли вреда другим. Жертвы, к сожалению, есть на любом пути и если тебя интересует оборонительная магия, я научу, только ты должен понимать, что путь, на которой сейчас встанешь, не изменить. Он сложен — магические схватки опасны и чаще всего приводят либо к тюремным заключениям, либо к смерти твоего аппонента. В защите кого-либо тоже можно оступиться. Бывает, волшебник выходит за предписанные рамки нормы, и это также считается нормальным. Если ты готов идти до конца, — парень уверенно кивнул, чем напомнил стоящую также несколько лет назад студентку рода Блэк. — я доведу тебя до конца. — У меня есть старшая сестра, что будет нуждаться в моей помощи, понимаете? Я не могу позволить себе быть слабее в непростые времена для волшебного сообщества. Поверьте, что я ни за что не отступлю, ведь она — моя кровь и моя семья. В конце концов, я мужчина, и должен сделать всё, чтобы она не нужнадалась ни в чём, особенно — в спокойствии. Я — брат. — парень даже не заметил, что начал спорить на эмоциях, доказывать свою правоту и расписаться во всём, что так долго копилось внутри, не имея выхода. Профессор МакГонагалл видела состояние девушки, что также беспокоило и её. Женщина понимала, что именно оно вынудило парня взять дело в свои руки, чем немало удивило — мало кто из семей мог так же, даже не разбираясь в ситуации до конца ринуться защищать брата или сестру — на пальцах пересчитать можно, если об этом серьёзно задуматься… Блэки… Да, кузины рода Блэк в защите друг друга неподражаемы… — Я согласна заниматься с тобой, парень, но начнём однозначно с литературы. Если не перегоришь за это время — продолжим. Знаешь, наверное, мне бы хотелось делать интересные занятия, но сила воли, друг мой, тоже должна тренироваться вместе с магом. Я буду по-тихоньку советовать нужную литературу и тренировать тебя, но если увижу, что начинаешь филонить — наши занятия поекратяться. — чуть отодвинула очки на нос и взглянула на шкаф, отлевитировав панишке пару книг. — Хотел бы Вас ещё кое о чем попросить — чтобы об этом не узнала сестра. Понимаете, она всё ещё считает, что мне рано, мол не моё дело, да и боится за меня! Минерва улыбнулась, встала и потрепала его волосы, пообещав, что их занятия и информация о них останутся только в пределах её кабинета. — Обещаю. — повторила женщина. — А сейчас мне следует пойти на совещание. Если вас больше ничего не волнует, молодой человек, девайте покинем кабинет? — Антон пошёл своей дорогой — делать домашние задания и наконец выдохнуть… Иногда очень полезно делиться своими переживаниями. *** Профессор МакГонагалл впервые за последний месяц так серьезно сорвалась на своих студентов, когда увидела, во что они превратили кабинет, но согласилась, что её урок ребята всё же усвоили: все парты в кабинете превратились в разного рода собак, отчего женщина только возвела глаза к потолку, в очередной раз думая, как она согласилась работать в этом дур. доме, но всё же эта была прекрасная трансфигурация. Увидев разные вариации заклинаний, женщина остановилась на одной, самой большой собаке, до чёртиков похожей на Гримма, которая сидела рядом с Джеймсом и Дианой, наблюдая умными-умными глазами за всеми остальными собаками, что тоже получились неплохо: лишь кое-где просматривались очертания предметов, в отличии от варианта мародеров. Женщина наконец поаппладировала, обратив на себя внимание студентов, что вздрогнули от неожиданного появления своего декана. Поттер, Ремус и Диана тут же переглянулись, наблюдая, насколько быстро все остальные трансформируют своих животных обратно в парты и понимая, какая засада их ожидает. Джеймс тут же выругался в голос, тут же получив подзатыльник от Ремуса, которому кивнула женщина, на что Сохатый только насупился, пытаясь придумать, как спасти Сириуса от столь пикантного положения. Они-то остальным сказали, что превратили одну из парт в эту чрезвычайно умную собаку, на что все поверили, а вот как спасти потом положение, почему-то не продумали. Впрочем, как и всегда. — Мародёры, я даже не буду спрашивать, как вам это пришло в голову, но поступите, пожалуйста, разумно со своей собакой, и выведите её отсюда. Ваш фокус не удался, даже я вижу, что здесь есть магия, но не трансфигурации в нашем с вами привычном понимании. — мародёры испуганно переглянулись, а Диана тут же загородила собаку-Сириуса собой. — Ребят, я всё понимаю, хотели козырнуть, но не думаю, что сейчас стоит обсуждать ваши способности. Спасите своего друга меньшего. — женщина указала за двери и четверка друзей тут же вылетели из кабинета, несясь в закрытый туалет плаксы Миртл, что только вздохнула: опять эта компашка, да ещё и с собакой. — Я боюсь их! — очень кстати закричала девушка-призрак, и обрызгав весь пол, скрылась в одном из унитазов. — Никогда не понимал, как от призрака может быть столько брызг… — Сириус наконец превратился в себя и рассмеялся, смотря на серъёзно-задумчивое выражение лица товарища. — Ладно, ребят, давайте возвращаться, а то нам кошка тоже скоро будет показывать истинные чудеса анимагии. И это ещё неизвестно, что нас ждёт за отработка… — выдохнул барсёнок, и ребята вернулись в кабинет с намокшими ботинками, но МакГонагалл в этот раз решила их пощадить, на заостряя на этом внимание. — Что касается парней, мародёры, вашим родителям я послала ещё одно письмо. Диана, твоя мама скоро прибудет в Хогвартс, так что прошу задержаться после звонка. — подняв руку и прерывая поток вопросов, женщина продолжила. — Я всё объясню потом, не срывайте урок дальше. — мародёры только сочувствующе посмотрели на девушку, что итак последнее время походила на загнанную лошадь, ничего им толком не объясняя, кроме: у меня ещё одна тренировка, ребят. Вот и в этот раз Диана, отмахнувшись, села конспектировать занятие женщины, сказавшей, что практики на сегодня с них явно хватит. Когда Галина Анасимовна получила письмо от МакГонагалл о том, что Диана скатилась по учёбе и что профессор хотела бы побеседовать и с ней, женщина пришла в ярость, не обращая внимания на уговоры мужа понять дочь, что итак была перегружена сверх меры, но женщина явно не обращала на доводы ни малейшего внимания. Собравшись, женщина аппарировала в Хогвартс и быстро поднялась в кабинет трансфигурации, где уже сидела дочь, готовая ко всему, что только можно. — Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста. — профессор МакГонагалл, видя тут же побелевшее лицо девушки, нахмурилась на то, как холодно они кивнули друг другу, не произнося ни слова. — Рада, что Вы смогли удались время нам с Дианой сегодня вечером. — Погодите, я Вам всё объясню. — Вслед зашла Беллатрикс, потому что Галина Анисимовна решила заодно и узнать, как продвигаются их занятия, сразу же увидев результат своими глазами. — Здравствуй, Беллатрикс. — МакГонагалл встала, приветствуя свою бывшую студентку и краем глаза заметила напряжение Арбениной, что всё равно так же не выдала себя, как всегда профессионально ставя магический блок на мысли. — Рада вновь видеть тебя в школе, спасибо, что тренируешь Арбенину, нам иногда даже не хватает подробной закалки. — ей было не сложно сложить два на два. — Но прошу Вас обоих. — она посмотрела на мать и Беллатрикс. — Примите меры по поводу учебы, Дианы, я очень недовольна тем, что она практически не слушает меня на уроках. Уверена, что у Вас это получится. — Диана едва заметно сглотнула, при чём так, что на это не обратила внимание даже мать, и вскоре все трое покинули кабинет. Такого удара в спину Арбенина явно не ожидала. Явно не от профессора МакГонагалл. Наконец шумно выдохнула, но тут же почувствовала, что её куда-то переносит. Будь, что будет! — Рада вернуться в поместье раньше срока? — Галина Анисимовна ту же поменялась в лице. — перенести её сюда сразу, после разговора, было бы хорошей идеей, если бы она была хоть чуточку спокойнее. Девушку тут же настиг круциатус и... Поместье Беллы пронзает крик. Как всегда эмоциональное состоаляющее не даёт ей сдержать его, а на лице боюнетки появляется маниакальная улыбка. — Ты не посмеешь, Диана, запускать учёбу. Если меня ещё раз вызовут по этому поводу, пеняй на себя. После очередной взбучки девушка вернулась в Хогвартс. Чувствуюя крупную дрожь по телу, девушка понимала, что возвращаться в гостиную было бы очень плохой идеей, её тут же затрясло и коридор заполнил отчаянный крик девушки, которая всё это время из кожи вон лезла, чтобы успеть всё. Он заполнил коридоры, а стены рекошетили крик обратно в уши. Из кабинета Защиты тут же выбежала Реджина, на что девушка только рассмеялась, желая закричать, что она преподает в школе предмет защиты от того, чем её заставляют заниматься, но крик, благо из-за долгой работы ранее, не разтерзавший горло, застрял на пол-пути, когда Реджина обняла её, прижимая к себе и не задавая ни единого вопроса. Не задавая ни единого вопроса. — Я не знаю, куда ты влезла, но помню свой отчаянный крик в семнадцать лет, когда поняла, что пути назад нет и тьма пленила сердце навсегда. Знаю, что ты ничего не расскажешь. — девушку трясло так, что в голову королевы тут же поползли ассоциации с её обучением, она каким-то образом чувовала это. — Будет сложно выбраться, Дин, очень сложно… Но знай, что в мой кабинет ты можешь прийти в любом состоянии, но ты справишься с внутренними демонами. — Девушка заплакала.