Метео любви

– Так значит, ты всё-таки выбрала сторону Волан-де-Морта? Почему? – Воробьёв догнал девушку и не спешил давить на неё, ведь знал, что тогда она закроется и шансов достучаться не будет, но девушка, понимая, что они уже успели оказаться на крыше Хогвартса, незаметно для самых себя, только поёжилась, ведь мантия особо не согревала, а весна только собиралась прийти во владения магического мира Великобритании… Что ему ответить, если от неё ничего не зависело? Продолжать отталкивать и врать – не хотелось, но и честно говорить обо всём – тоже. На самом деле, часть её радовалась, что наконец не нужно врать, но вторая вопила о пощаде и молчании. – Я не скажу остальным, если ты не хочешь, и мне очень грустно, что ты не доверяешь мне, ведь мы вроде как пара… – он увидел, что она вновь хочет всё перечеркнуть и поднял руку, прикладывая указательный палец к её губам, как будто они ещё оставались маленькими детьми. – Не надо сейчас отрицать это и рубить с плеча. Я люблю тебя, и я всегда буду на твоей стороне, как и говорил уже это. То, что ты не любишь меня… Это ложь, так что даже не думай так просто отказаться от красавчика. – Воробьёв всегда оставался в своём репертуаре. – Я вытяну тебя из кошмара, Арбенина. Как и обещал тогда, когда ты меня к кальмару столкнуть хотела, ты же у нас добрая душа, что тут скажешь. – Парень улыбнулся и показал язык. – Эй, голубки, мы вообще-то собирались вечеринку устроить! – к ним пришли Ёлка и Поттер. – Через месяц апрель, а у нас ещё конь в подготовке к ЖАБА не валялся, а вот нам поваляться к сожалению придётся… – вздохнул Джеймс, тут же получив укоризненный взгляд от Лизы. – Что? Это Ирка пусть с Блэком такие выкрутасы делает, она у нас серьёзная, а ты драйвовая, так что зачем нам всякие экзамены, если есть Огневиски?! – его прервала Ёлка. – Да, Поттер, ты у нас высокоинтеллектуальный молодой человек, вместо самого важного в твоей жизни экзамена ты пойдешь пить, да? Хотя если так, то я тоже скидываюсь, надоело слушать этих Эванс и Дубцову, что наперебой, как будто им это доставляет удовольствие, рассказывают про зелья и кишки. Я лично не нанималась в клуб поклонников Северуса Снейпа и профессора Слизнорта, так что тоже требую отдыха и самых ярких развлечений. – На них с хитринкой в глазах посмотрела блондинка и взяв Воробьёва за руку, поцеловала парня чуть ниже щеки, заставив бедного покраснеть до ушей, и улыбаясь выпалила: – А тебе Поттер разве не доставляет уйму разных развлечений? Мародёр всё-таки. Гроза всех шуток на районе. – А ты у нас как всегда разбираешься во всех шутках и только. Мы с Поттером уже чуть на другом этапе. – в концец засмущала ребят подруга, да и Поттера, наверняка, тоже,что стоял, бедный, не зная, куда ему деться, Лёшка понимающе посмотрел на друга, который только и смог, что сгрести Лизу в охапку под смешок Арбениной, наблюдавшей за столь откровенным представлением и размышляя, как подколоть девушку в ответ. Если Лизок хочет соперничества в плане пар их компании, то она его неприменно получит, пусть даже не сомневается! Хотя, если уж совсем честно, то именно Лизка тогда первой заметила их, ещё на шоу… Смутно вспомнила Диана. Ребята менялись и становились взрослее, серьёзнее и более осознанней. – Э-э-эй, девушки, мы вообще-то с Поттером ещё никуда не ушли. – Сделал попытку охладить их пыл Воробьёв. – Я, конечно, понимаю, мы – парни нарасхват, но не так же рьяно и откровенно, а то сейчас попкорн принесём, будем слушать, кто тут лучше и в чём. – Закройся. – синхронно повернулись девушки и рассмеялись. – Но он прав, мы вообще не о том. – Наконец смутилась Лизок. – Ну подумаешь, у нас уже было… – Что? – Диана ошарашенно посмотрела на Ёлку. – Нихера себе. Ой. А я тут со своими демонами разбираюсь да от его поцелуев краснею ещё… Это кто из нас вообще голубки?! Да вообще, Ёлка, я от тебя такого не ожидала. Это… Это… Мы же ещё… Ну подростки, нам других проблем хватает… И это… Ну как бы… Что вы все так смотрите?! – девушка окончательно потерялась. – Ну если Вы так откровенны, ребзя, может, хоть не при всех такие вот… Вещи?! – Лёша впервые видел, чтобы Арбенина так сильно краснела и улыбнулся, за что тут же получил убийственный взгляд, аля: « Воробьёв, тебе крышка! ». – Ладно-ладно, Снежок, не кипятить. – Ёлка рассмеялась. – Если захочешь, прочитаю тебе лекцию в комнате, на тему: «Как вести себя с парнями в нашем возрасте». – Арбенина почувствовала себя чуть ли не униженной и прыгнула на спину подруги, что тут же подхватила её и рассмеялась, стараясь не упустить на землю, и конечно, тут же сделала это под всеобщий смех: и ребят, и девушек, что сейчас будто сбросили пар, наслаждаясь ребячеством, на время забывая проблемы, давящие на плечи каждого выпускника школы… – Арбенина, слезь с меня сейчас же! Так на Воробьёва прыгать надо! И вообще, ты очень и очень тяжёлая! Слезай! Я ещё пожить хочу! Хоть немножечко! Живо, говорю тебе! – Воробьёв справится с весом, ребят. – парни подали девушкам руки под громкие ругательства блондинки, что резко спросила: – А где Крутой? Опять с Нарциссой? Он о нас вообще помнит? Я его лет сто назад видела. Или в библиотеке снова? Вообще отдалился, кабы не… – девушка машинально посмотрела на руку и тряхнула головой… – « Не может быть, чтобы и он туда же…», но договорить ей не дали шанса. – Крутой здесь. – к ним подошёл парень, что явно был доволен проведённым где-то временем, а значит, точно с Нарциссой гулял. У девушки отлегло от сердца. Потому что ум и харизма её друга должны оставаться при нём, без войны и тем более травмированных моментов для психики. Он точно не для этого был их маэстро в прошлом и стал чуть ли не местным гением здесь. Девушка окинула взглядом всю компанию и её сердце сжалось. Каждый был для неё дорог по-своему, их жюри было уникальным, неповторимым, как говорили многие – «золотым составом». А сейчас они стали подростками, такими же безшабашными, как когда-то давно, и уравненными в возрасте… Зачем их судьба сюда отправила, ещё не ясно, но понимать, что впереди вновь вся жизнь, пусть с проблемами, тяжёлыми ситуациями, даже пусть со смертью – было здорово. У них есть шанс пройти всё снова и упустить его было бы ошибкой. Тем более ей, что уже её совершила, пойдя на поводу матери и приняв метку. – Дин, есть разговор. – Лёша осторожно наклонился к её уху и повёл девушку в сторону замка, не обращая внимания на заинтересованые взгляды компании. Парень и сам не знал, что теперь делать, но он видел, что девушке нужна помощь, желательно, от профессора, и на эту роль больше всего, как ни крути, подходит Реджина Миллс. На самом деле, парень вчера весь вечер общался по поводу метки и понял, что далеко не все парни смогут их понять, разве только Игорёк, но остальные – нет… Как бы там ни было, сейчас Диане нужна помощь, и если он может что-то сделать, то сделает всё возможное для той, что уклала его сердце. – Зачем ты идёшь к профессору Миллс, ты мне можешь объяснить? Воробьёв, нет, нельзя! Это вообще запретная информация! – девушка поняла ход мыслей парня и закипела прямо на глазах, дёрнув Воробьёва назад. – Сейчас же отпусти мою руку! Лёша, пожалуйста, мне страшно… – И я, и профессор обо всем знает. Единственное, что я хочу сейчас, обезопасить тебя. Я не осуждаю, не веду насильно. – девушка подняла брови и чуть наклонила голову выражая крайнее недоверие и несогласие с его словами. – Может, только немного, но лишь ради твоего блага, ясно? Я люблю тебя, чёрт бы ногу сломил в твоей голове и сомнениях, но сделаю всё, чтобы разобраться в них. – парень приобнял её и поцеловал в макушку, когда девушка, словно выработав реакцию, тут же залилась румянцем, от которого всегда балдел Воробьёв. – Не отталкивай меня, я спущусь даже в ад, будем там королём и королевой ада. Хотя с тобой я не против встать и на ранг ниже, Арбенина, куда ты сбила мою уверенность и главное – когда успела? – Если тебе так важен трон, я уступлю, не волнуйся, красавчик, тебе не идёт. И знаешь, если мы станем королём и королевой ада, я хоть смогу себе позволить выпустить всех демонов, но боюсь, что они напугают нашего Голливудского мачо. – Воробьёв оценил и улыбнулся. – Что? Что ты так на меня смотришь? Воробьёв, ты же знаешь, не надо на меня так смотреть… Особенно с прищуром. – Королева ада меня боится? Как забавно. Но раз мне уже придумали титул, то думаю, что смею поцеловать королеву, верно? – он положил руку прямо на шею девушки, у которой просто перехватило дыхание и посмотрел в глаза так, как ещё ни разу, казалось, сейчас свиду самый добродушный парень стал настолько самоуверен и едва заметно зол, у неё даже промелькнула мысль подчиниться и довериться, ей нужен был такой человек, сильнее, что заберёт часть её уверенности на себя, потому что щит иногда был слишком тяжёлым для неё одной, хотя в этом она, конечно же, никогда не признается. То ли весна так действовала, то ли ещё что, но когда губы Воробьёва осторожно прикоснулись к её, стало так горячо и жарко, что внутри взорвался целый вулкан из эмоций и ощущений, да так, что девушка почувствовала ответ по всему телу. Хотелось касаться и не отпускать его никогда, будто бы она ни разу ещё не испытывала столь откровенный и меняющий переходный возраст, или ей так сильно хотелось быть слабой и чуть-чуть развязать себе руки, она и сама не знала ответа на этот вопрос, а Воробьёв, чертяка, видел всё это по её лицу, и, наклонившись к шее, тихо прошептал в улитку ушного эмбриона: – Я знаю, что ты этого хочешь, Арбенина, как и я. Пойдём в Выручай-комнату. – девушка чувствовала его и его желание, знала и свои, но пресловутая неуверенность, что в прошлой жизни бы ушла на второй план, здесь – взяла верх, и Ди чуть покраснела, стараясь унять дрожь в голосе, которая выдавала её желание с потрохами, и подняла на него глаза: – Я боюсь ещё, Лёша, прости меня, пожалуйста. Я не привыкла к этому, мой личный кошмар ещё никуда не делся, поэтому прошу тебя подождать меня, возможно, не слишком я и самоуверенна. – Ну хоть где-то ты это наконец признала. – Лёша наклонил голову и рассмеялся в её макушку. – Буду ждать. Хочешь мороженное? Я угощаю. – Воробьёв! – резко для обоих прозвучало со стороны – к ним, веляя бедрами, оставляя удивление и вызывая приступ смеха где-то в горле, направлялась Эванс. Чтобы Лёша на неё клюнул, да ни в жизнь, и понимали это оба. – Что тебе, Эванс? Бёдра никто не раздвигает? – пошутил парень, тут же получив в бок и подавив улыбку. – Прости, но помочь не планирую. Сам, как видишь, занят. – Воробьёв, это слишком! – возмутилась девушка, на что он только улыбнулся, повернулся к ней и смотря прямо в глаза, ответил на заявление. – Не мешай мне тебя отстаивать, милая. Да и рано или поздно ты всё равно не устроишь перед моими чарами, ты же у нас всегда уверенная, да? – стал подтрунивать парень. – Смотри, а то такие гадюки больно кусаются. – он указал на девушку, что приблизилась к ним. – И я не хочу потом спасать тебя от их ядовитых клыков, ты же сама, кого хочешь, на лопатки поставишь, так что лучше смотри представление, тебе понравится. – и Лёша, не обращая внимания на настороженное лицо Дианки, пошёл прямо к Лили, своей голливудской улыбочкой сражая девушку наповал, что была уже практически уверена, что победа ей гарантирована, но, как говорится, не тут-то было. Лёшка подошёл прямо впритык к ней и осторожно убрал волосы с лица самоуверенной стервы, не понимая, что такого могли видеть в ней, что Поттер, что Снейп и наклонился к её лицу, которое казалось до того тошнотворно-довольным, что парень вообще не понимал, как можно быть такой стервой. – Эванс, тебя Северус не хочет уже, тебя никто не хочет, открою тебе секрет. Ноги будешь раздвигать разве только перед пожерателями, которым всё равно, кто под ними будет после захвата власти. Так что мой тебе совет, берись уже за голову, если в неё ещё можно хоть что-то уместить, смазливая пустышка. И полистай журналы, тебе пригодится, если, конечно, помогут. – Лёша взял её за подбородок и чуть наклонил вперёд, отчего у рядом стоящей девушки чуть глаза из орбит не вылетели окончательно, а Эванс, явно униженная произошедшим, убежала, куда глаза глядят, тогда как Диана, чуть наклонив голову, только смотрела на Лёху, даже не понимая, какую нужно показать ему реакцию. С одной стороны, Лёша поступил очень некрасиво, но видеть, как парень практически ничего не делая, может показать власть. Было в этом что-то… Манящее… Хотя думать глубоко не хотелось категорически. Девушка лишь сощурилась и приложила палец к губам, думая, что сказать на увиденный спектакль голливудского актёра. – Не волнуйся, миледи, с тобой я так делать не буду. – Ах, какая жалость. – с улыбкой на лице Диана картинно приложила руку ко лбу, подходя ближе к парню. – А я думала, ты так и хочешь это ощутить, раз так… – Лёша наклонился к ней впритык, дыхание сбилось, а глаза опустилась на губы – ух… – Ух, Диана, ух… – рассмеялся Воробьёв и побежал в гостинную Гриффиндора. Какими бы они ни были серьезными, но Арбениной явно понравился такой неординарный Воробьёв… Ей даже показалось, что метка была бы к лицу… Матка, сила власть… Увидеть его с такой стороны… Интересно, наверное… Но об этом стоит подумать перед сном. *** В больничном крыле негде было сесть, хотя на двери красовалась табличка: « На эту неделю посещения запрещены, и если возникает возможность, обращайтесь в кабинет на третьем этаже по правой стороне. Больничное крыло временно находится там.» и пускай многие не понимали, в чем причина, особо разбираться никто не лез, однако на Люпина смотрел почти весь его курс: мародёры, команда «Ты супер» и Джо, что не могла себе позволить не поддержать любимого человека. – Ребят, не надо сегодня приходить. И вообще, вы – Люпин окинул взглядом членов жюри. – Вообще не должны были становиться анимагами. – Диана и Лёшка пожали плечами, а остальные только выдохнули: видимо, им перемещение решило не доставлять таких способностей. – Вообще, почему Вы двое, а? Вы не должны ради меня рисковать жизнью, тем более, что любите друг друга. – Диана заорделась и посмотрела на Лёшку, что взял её за руку. Даже Ирка и Лиза переглянувшись, улыбнулись друг другу. Первая наконец приняла выбор Лёхи, да и видешь счастливую Арбенину в компании наконец добившегося её Лёшки нравилось всем. Кслову, и остальные ребята изменились за произошедшее время: Люпин сдался под влиянием Фабиан, что добивалась этого чуть ли не сначала года… Она была даже посвящена в тайну Лунатика. Какой же был скандал! Благо, что мародёры любезно запечатали все двери и пообещали не выпустить, пока парочка во всём не разберётся, а точнее – Люпин не сдаст позиции. И когда это наконец произошло, мародёры не упустили повода отпраздновать событие у мадам Розмерты, что в очередной раз любезно их приняла с улыбкой, налюдая за подрастающим поколением волшебников школы. Как бы ни было тревожно, всё по-тихоньку становилось на место, что не могло не радовать. Да, частые нападения, всё больше и больше надвигающаяся смута министерства никому не давали покоя, но как бы то ни было: студенты знали, что они есть друг у друга и это успокаивало волнения. Вот только постоянное смутное ожидание предстоящих боёв все сильнее тревожило: увеличились колличества нападений на семьи маглорожденных, чаще всего заканчивавшшиеся смертями, что нависали над Лондоном и городами, что уже тронула команда Волан-де-морта. Люди стали боятся выходить из домов, и, наблюдая за всем этим, Диана всё больше и больше понимала, что ничего хорошего не получится, что ей придется сражаться с теми людьми, что стали для неё родными и как бы ребята не поддерживали, все понимали, к чему идёт развитие событий. Девушка замерла на месте и машинально следила за происходящим. – Эй, хватит, я не маленький оборотень, и я могу вас убить, поэтому сегодня вы не приходите, ясно? – Вернул Люпин девушку из размышлений. – Хватит меня опекать! И вообще, Вы даже себе представить не можете, что такое оборотень! – Ах, да, мы же не стали анимагами ещё на пятом курсе, а Арбенина с Лёхой вообще чуть ли не сразу, как появились здесь, стали готовиться к прекращению. – ответил Сириус. – Хватит, Лунатик, открой глаза, все, кто находится в этой комнате, отдадут за тебя жизнь и все стали анимагами, чтобы поддержать тебя, и не смей сейчас говорить, мол, это того не стоило. Даже Диана, хотя она могла вообще не становится анимагом. Вся их музыкальная группа делает тебе задания на учёбе не потому, что обязана, а потому, что ты часть нас и так будет всегда, Лунатик. – Спасибо… Вы же всё равно меня не услышите, верно? – улыбнулся парень, переглянулись с Фабиан. – Ну скажи им, пожалуйста! – девушка улыбнулась и сделала шаг к Диане. – Увы, не могу, в этом я с ними заодно. – Диана обняла подругу, которую она очень долго поддерживала в понимании Люпина, и её чувствах, потому что Ремус отталкивал бедную Джо добрую половину лет совместной учёбы и посмотрела на Люпина с уже известной всем хитринкой в глазах, отчего парень чуть ли не заскулил ещё пронзительный, чем в облике их ручного оборотня, пускай парень и не любил этих шуток. – Тоесть, Люпин, ты прямо хочешь оттолкнуть такую красивую девушку? Вообще с ума сошел, я не понимаю?! – Диана, не слушая здравый смысл, впрочем, это было уже не в первый раз, взлохматила волосы и наклонила, уже по привычке, голову вбок, изподлобья смотря на напрягающегося донельзя приятеля, что закусил губу и не знал, как сформулировать ответ для этой бескомпромиссной и ненормально-честной подруги, что если что-то – говорила, то влоб, а если – делала, то наотмашь, никогда неоглядываясь на последствия и оставляла либо бесконечное счастье, либо горькую печаль, такую же глубокую, как и сама Диана Арбенина, чьи песни всегда звучат «на разрыв аорты»… – Что ты уже задумала? – в этот раз взмолился даже Лёшка, а Арбенина усмехнулась, представляя лица присутствующих. – Ничего, иди сюда. – девушка повернула лицо Фабиан к себе и поцеловала, запустив руки в короткие, серые волосы, что напоминали ей всё это время Светика, а Воробьёв принялся искать челюсть на полу. Диана отстранилась и шепнула на ухо бедной смущённой девушке извинения, повернулась к Ремусу, решив добить бедного друга окончательно. – Теперь видишь – девушка нарасхват, так что не дрейвь и выкинь этот нерешительный флажок. «Я оборотень без клыков меня не трогать». Иначе вот возьму и уведу её у тебя, будешь знать. – О, Лёха, Ди тут решила молодость вспомнить, смотри, а то потеряешь своего барсёнка. – засмеялась Ёлка вместе со всеми остальными и продолжила. – Убежит, и не поймаешь. Отвисни хотя бы, тебе же ещё скорость набрать надо! – Чтобы она от меня? Ни в жизнь. Тебе доказать? – девушка кивнула, а Воробьёв, уверенно развернул девушку к себе, сжав хрупкие, но сильные плечи, и сказал прямо в глаза. – Ты можешь целовать, кого угодно, но я всегда буду знать, что твоё сердце стучит только когда тебя так держать, что вся напущенная спесь и желание заткнуть меня за пояс с треском проваливается. Я хоть и мягенький, но ты же прекрасно понимаешь, что в отличии от твоих пассий, имею над тобой верх? – он взял её лицо в руки и был уверен, что она ему поддастся, как делает это всегда, но просчитался: – Воробьёв, я конечно, ценю твою самоуверенность, но здесь ты ошибаешься, дорогой. Это был мастер-класс для Люпина и не более, но если ты собираешься мной командовать, то смею заверить, что это твоя самая плохая идея за всё время. Я одиночка, была ей всегда и буду дальше, понял? И скорее даже не так… Я слишком самодостаточна, чтобы цепляться за людей. Тебе будет со мной сложно и если ты хочешь сохранить наши отношения, то будь добр им соответствовать. Да, я представляю, как сильно тебя сейчас задела эта сцена, и если я захочу, я стану слабее, но не по твоему приказу. Я ранимая, капризная, но если ты вдруг забыл, как бы мне ни было больно – смогу пойти вперёд даже с завязанными глазами и на руках, как написала когда-то: « Оставив прочих на бумаге клетчатой, в россыпи многоточий.» Терять тебя среди точек я не буду, потому что чертовски люблю, играть на чувствах – тоже. Сейчас мой косяк, но и ты не лишай меня движений, я хочу построить настоящие отношения и это была для тебя проверка. Знаешь, ты прошёл. Мне нужно было увидеть, что я нужна тебе. Даже учитывая все обстоятельства вокруг, что не дают спокойно вдохнуть. Я всегда в себе сомневаюсь, особенно сейчас, когда наши с тобой отношения для меня в новинку. Я больсь, что как только полностью доверюсь тебе, то всё пойдёт не так… Прости, пожалуйста… – Я понял. – Лёха положил руку на её плечо. – Тем более, что с твоим прошлым было глупо надеяться, что ты не захочешь меня вывести и поиграть на нервах, словно это любимая гитара – Воробьёв передразнил её движения и девушка, будто наигранно оскорбившись, показала ему язык… – Я тебя люблю, Барсёнок. – Диана обняла его, когда в комнату с уже привычно плотно сжатыми, тонкими губами влетела профессор МакГонагалл, знатно напугав всех, кто находился в больничном крыле. – Арбенина, Вы же понимаете, что Ваше признание в содействии с Томом разлетелось по всей школе? Вас вызывает к себе профессор Дамблдор. – её эмоции были нечитаемы, что насторожило блондинку. – Осуждать – не моё дело. – женщина подняла руку вверх. – Следуйте за мной. – Если директор вызывает Диану, я пойду с ней. – Лёша пригродил ей путь, но девушка лишь сжала ладонь парня, после быстро отпустила и кивнула ему, что справиться сама, остальные лишь настороженно провели её взглядом за профессором трансфигурации, а Крутой тихонько подошёл к Лёше и уже в свою очередь кивнул парню, что всегда готов к разговору и дружески подбадривая, похлопал его по плечу. Когда студентка и преподаватеь зашли в кабинет Дамблдора, птица-феникс наклонила голову, сидя в своей клетке, будто уже привыкшая видеть Диану, только вот обычно в чьей-то компании. Девушка грустно улыбнулась птице, в очередной раз восхищаясь красотой её перьев, и не дожидаясь кивка или разрешения, просмотрела Альбусу в голубые глаза, спрятанные за стёклышками очков-половинок и всем видом показала, что не хочет здесь находиться и видеть старика, последняя беседа с которым явно не навеивала приятных воспоминаний. Дамблдор же, в свою очередь, не спешил прерывать молчание, как и девушка, что только вздохнула и размяла руками щею то ли от скуки, то ли от раздражения, вызванного совсем малоприятным человеком напротив. Диана подняла глаза и пришурила их, закидывая ногу на ногу. – Минерва, попрошу Вас выйти из моего кабинета. – старик откинулся на спинку кресла, провожая женщину недобрым, как показалось девушке, взглядом, в котором явно читалось странная и непонятная ей эмоция торжества? Радости? Хм… Может быть даже злорадство, скорее, именно так. Что будет дальше, и как будет реагировать директор – понятней не становилось. От напряжения скулы на лице девушки заходили ходуном, а дыхание практически свелось к своему минимуму, на который, казалось даже, раньше она была не способна. Альбус не снимал очков, наблюдая за каждым изменением её взгляда или даже чистоты вдохов и выдохов, будто доктор наблюдал за пациентом в коме. Девушке это быстро надоело, но подниматься и устраивать скандалы сегодня – не хотелось, тем более, что расклад карт явно не показывал в её сторону, а колода некстати перемешалась не в пользу девушки. Положив руки на подлокотник, она ждала. – Я жду объяснений, мисс. Неужели Вы, Арбенина, думаете, что в стенах Хогвартса нет никаких правил? – девушку тут же передёрнуло. – Вы меня разочаровали. Многие пожератели и их приспешники ходят на свободе, более того, я знаю даже пару человек в своей школе, а студенты прекрасно знают, что к Вам приближаться не следует… Вы можете быть на чьей угодно стороне, но законы школы не могут меняться только ради Вас. Называйте себя и своего хозяина кем угодно, но школа Хогвартс ни за что не станет присмыкаться перед ним. Этого же я жду и от учеников, дорогая. Лимонную дольку? Девушке хотелось рассмеяться ему в лицо, весь напущенный контроль над ситуацией только забавил, ведь Дамблдор даже не понимал, что мысли Тома гораздо глобальнее, чем борьба с полукровками и кем бы-то ни было. В мире должны быть законы, и если они не сосредоточены в силе одной пары рук, то мир рушится на глазах. Сколько бы Дамблдор не старался, всегда будут те, кто умнее и те, кто не прочь бороться с глупой идеологией «доброго» миропорядка волшебников. – Обойдусь, пожалуй, без, директор. Я свободный человек в выборе стороны, и, если понадобится, то перетяну на сторону Тома кого угодно. Мои дела вне учебного времени, к счастью, не касаются Вас. И если подумаете запугивать… Что же, есть, чем ответить. Лорд давно хочет свести с Вами счёты… – Не смей со мной так разговаривать, ты всего-то студентка, коих у меня много. Будешь отрабатывать в моём кабинете каждый пропущеный урок, в компании специальных людей министерства, которые очень заинтересуются сложившейся ситуацией. И поверь, милая, им явно не понравится твой тон, но тебе не привыкать перед кем-то служить, верно говорю? – Закройте свой рот! – девушка вскочила с места, направив на мага палочку, и совсем потеряла контроль над собой, чем лишь заставила мужчину рассмеяться, ещё больше действуя на нервы Дианы. – Я не трону Вас, Альбус, лишь потому, что вызываете лишь жалость и не более, а садиться в Азкабан из-за человека, который ничего не добился, поверьте, совсем не имею желания. До свидания. – Первое занятие завтра в семь! Ваши родители будут предупреждены, и только попробуйте не явиться – исключение из школы. – вслед сказал директор, услышав только лишь негодование со стороны девушки. В кабинете настало гробовая тишина: даже портрет не комментировали увиденную сцену. Альбус скинул со стола книги и понял, что должен поставить её на место. Он обязан! *** – Эмма, у тебя занятие через пол часа! Прекрати! – комнату, прикреплённую за преподавателем Защиты от Тёмных искусств посетила Свон, тут же припав к губам брюнетки, что не больно сильно и сопротивлялась, но всё же не хотела проблем для нерадивый блондинки. – Эмма! – когда женщина уже сняла с неё атласную, бордовую рубашку, ношение которых они отстояли вместе, Реджина почувствовала холод, который тут же сменился ощущением жара разгорчённых тел, что также, как и первый раз, будто наэлектрезованные, едва чувствуя пальцы партнёра, чуть содрагались, как будто принадлежали подросткам, что ощущали любовь впервые… – Тебе же нравится, когда я тебе целую шею, Реджина. – только услышав этот шёпот, Королёва могла поклясться, что сразу же становится плюшевой игрушкой во власти этой чертовой спасительницы, что сбивала спесь королевы буквально в тот момент, когда та ещё не вставала на ноги. Ей хотелось ощущать, она безумно желала её прикосновений и поцелуев, её тихих и осторожных вопросов: – Милая, тебе не больно? Не больно, скажи… – какое к дьяволу больно, если внизу разливается океан, как бы это ни было банально. Женщина осторожно взяла её за волосы и притянула к себе, зашептав горячо, и доводя до кипятка волны накрывающих её чувств: – Я хочу тебя ощутить, – выдохнула Реджина в шею Эммы, хватая её за руку и приближая к себе, отчего тут же ощутила, как по коже забежал электрический ток, – Пожалуйста. – видеть эту железную женщину в состоянии подчинения и развязного желания блондинка явно полюбила, поэтому только лишь опустилась на колени и усмехнулась, когда брюнетка обхватила её голову, не давая шанса отстраниться. – Реджина, подожди, тебе явно мешает одежда. – женщина в ту же секунду магией избавила обеих, чем вызвала неожиданное смущение и лёгкий румянец на щеках любимой спасительницы. Эмма прошлась взглядом по идеальной фигуре брюнетки, подняла руку, едва касаясь её ключиц и поцеловала в губы, проводя большим пальцем по скуле, а остальными захватила шею Миллс, сжимая их чуть крепче положенного, вызывая у Королевы табун мурашек, что заставили её содрогнулся. Порывисто вздохнув, женщина закрыла глаза и ощутив, как рука Реджины достигает внутренней стороны бёдер, ещё сильнее притянула её к себе, отчего, почувствовав резкий захват, Миллс по инерции прижалась к ней и уткнулась носом в плечо, усмехнувшись действиям Эммы и спрятав смущение в блондинистых волосах спасительницы. Женщины чувствовали друг друга и от этого состояния кружилась голова, когда пальцы по какому-то неводомому, и совсем не обяснимому сценарию находили такие точки наслаждения, что девушки, откидывая головы назад, только и могли, что заполонить комнату стонами, на которую давно уже наложили постоянные заглушающие чары – лишь стук мог прервать людей, что больше никогда не хотели отрываться друг от друга. – Эмма, чёрт возьми, с тобой сравниться разве что Румпель, хотя тот не считался с моими реакциями. – чувствуя, как руки девушки в очередной раз ласкают её, призналась Миллс, а Свон в свою очередь встала на ноги, потянув женщину на себя. – Зачем? – не получив разрядки, возмутилась королева, но Эмма лишь улыбнулась и толкнула её на кровать, чем рассердила женщину, что была близка к пику наслаждения и явно уже не хотела никаких неожиданных поворотов событий. – Я хочу считаться с твоими реакциями, моя королева. – Свон очень тихо произнесла обращение и поцеловала её, нависая сверху и надавливая на промежность коленом, только ещё сильнее заставляя брюнетку скулить от желания настолько долгожданной разрядки, что Реджина, не медля ни секунды, подняла бедра, воспользовавшись предоставленной наконец возможностью и потёрлась о ногу женщины, достигая желанной разрядки, а Эмма в это время лишь с каким-то ребяческим восторгом наблюдала за полностью потерявшим контроль над самообладанием мэром города Сторибрук, что когда-то давно казалась ей «главной грозой района», как с месяц назад бросила Ёлка Дианке, а после они объясняли ей значение фразы, так вот её «главная гроза района» по совместительству являлась ещё и мэром сказочного города… Кому расскажешь – не поверят. Реджина подняла голову и решила наконец закончить эти мучения, серьёзно взглянув на неё. – Если хочешь считаться, то заставь меня извиваться под тобой. Свон в ту же секунду положила ладонь на эпицентр желаний королевы, усмехнувшись пришедшему в голову сравнению, когда Реджина, высвободив последние крохи самоконтроля с лёгкостью и грацией, которую Эмма, даже если бы захотела, не описала бы, выгнулась в спине, чтобы ещё ярче ощутить неимоверное чувство, что приносила ей лишь спасительница, чудным образом каждый раз находящая всё новые горизонты наслаждения королевы, при том открывала их так дерзко и незабываемо: с невообразимым восхищением от каждого стона, полувскика и закусанных губ, что часто едва ли заметно приоткрывались от одного взгляда зелёных глаз, с упоением смотрящих на ту, что сначала побудила в ней огонь злобы, а по сей день дарит самое невероятное – единение и любовь, что как было уже сказано в одной из невероятных книг «…в котле кипяток…» в котле эмоций. В их… Едином котле… В том, где они стали живы и когда-то умрут, оставив за собой след: умного и талантливого сына, что покорит ни одно издательство, а его перо станет сононимом литературных шедевров. Возможно, когда-нибудь это произойдет, и кто знает, что ещё их любовь способна сотворить в будущем, и какими будут поколения волшебной семьи после? Генри – писатель, а как говорится, люди, что связаны с творчеством или медициной – остаются с нами навсегда. Но сейчас… То, что происходит сейчас… Обе женщины понимали, что не смогут взять себя под контроль, но Эмме было в этом плане гораздо проще, однако сейчас, когда их тела не могли оторваться друг от друга, обе понимали запредельную высоту полёта, и обе, спасительница и королева, боялись сорваться вниз. *** Голд, наклонив голову на бок, смотрел на Вальбургу, что за всё время, пока он учится у неё, ни разу не задала ни единого вопроса о Коре и его цели. В камине потрёскивал огонь, что отражался в бокалах, куда хозяйка дома на Гриммо налила отменный виски, ничуть не напрягаясь от компании Тёмного мага. Он стал сдержан, казалось, холоднокровен и замкнут. В нём появилась стойкость, что нравилась женщине, кслову – Румпельштилцхену – тоже. Он не видел в ней никого большего, чем наставника, и этот факт успокаивал женщину, на которой держалась чистота их крови и благоразумие рода. Свет, что исходил от огня камина и свеч по всей комнате, его даже чуть успокаивал, но вместе с этим навевал тяжкие мысли, которые роем комаров носились по всей голове и «жалили» душу. Голд поднял на неё глаза и прошептал вполголоса: – Вальбурга, мне нужен артефакт, или медальон, что угодно. Я хочу запечатать свои чувства, пока не найду Кору. Они мне мешают, слышишь?! Я чувствую себя потерянным, как мальчик, не знающий, куда идти дальше. «Так было в детстве. Так осталось и сейчас.» Снова цитаты! Я говорю цитатами, образами, любовью и что с того? Я погибаю без неё. Во мне выключен инстинкт самосохранения. Сознание проецирует только единственный, её, образ, что во мне горит настолько ярко, будто в последний раз видел Кору вчера. Её руки, губы, мягкие плечи, стойкий взгляд...Мы расстались, как… Сложно сказать, сформулировать объяснить – словом, чудовищно. Оба думали, что чувства – это слабость. И я очень хочу вернуть её, чтобы в этот раз доказать обратное. Наш девиз жизни оказался провален, и в этот раз я хочу это исправить. Помоги мне. Всё, что я делаю, разбивается о скалы эмоций и не ясно, куда бежать дальше. Отключи мои эмоции, Вальбурга. Отключи их, не вырывая сердца и память о сыне… Пожалуйста, я не могу спать уже который год. Я так долго подпитываюсь эмоциями других людей, что пища в её традиционном понимании уже давно вызывает во мне лёгкое недоумение, ем, как робот, зная, что так нужно организму и понимая, что совершенно не необходимо мне! Как с ними совладать? Магия помогает всегда и мне нужна она, пока я не стану достаточно сильным в этом мире, где недобитый полукровка хочет добиться власти, подмяв под себя систему. – Могу лишь дать направления и подсказку. Воскресить Кору всё равно тебе пока не под силу, а, как я вижу, восстановить энергию, требуется. Ты должен найти человека, у которого получается писать так, что всё написанное в твоём блокноте – сделает тебя сильнее, его нужно будет носить с собой, как оберег, понимаешь, о чём я? Ни за что не терять, носить в сумке или кармане. В твоём случае магия итак сильнее всего, чего я бы не сказала, поэтому нужно идти другим путем – дух и его тяжёлые состояния. Мне писал сын. И с каким бы ты не отнёсся скепсисом к предложению, советую обратиться к его однокурсникам. Да, они студенты Хогвартса, но, я думаю, что идея не так уж плоха, как кажется на первый взгляд. Те, кто умеет управлять словом не хуже волшебства, что в себе имеет, могут завладеть миром, придумывая свои настолько реалистичные, что нам с тобой и не снились. Тем более, что в Хогвартсе в этом году, говорят, новые преподаватели, при чем и Регулусу, и Сириусу они пришли по душе, пусть и от строгого я особо и не ожидала письма… Надеюсь, всё же когда-нибудь мы поговорим по душам. Мне очень не хватает Сириуса… – Вальбурга сократила бокал в руке, наблюдая за воронкой, что образовалась посреди алкогольного напитка. – Я потерял своего сына на очень много лет, и, только обретя его – навсегда. Я бы не лучшим отцом для Нила, не лучшим дедом Генри, хотя всё время ходил с ним бок-о-бок, не зная о нашем родстве. Ни разу не любил женщину, с которой жил… По-настоящему… – мужчина закрыл глаза и продолжил. – Я потратил жизнь на подавление себя внутреннего, в угоду силе, и если работа над внутренним демоном сейчас – спасёт когда-нибудь Кору, больше на этой земле мне не нужно будет ничего: ни силы, ни власти, ни магии – любовь. Вот, что двигает человеком, требуется лишь несколько иная трактовка, и мы получаем разные состояния. У вас с сыном ещё есть шанс, не упусти его, Вальбурга. – Пока – делаю всё, что в моих силах. Но я действительно не хочу выбрать неправильный путь для них. Сириус и Регулус – всё, что у меня есть, пускай ни один из них и не понимает, насколько важен мне. Регулуса может погубить его же стремление быть идеальным, послушным, дисциплина – не всегда хороша, и если он попадет к Пожерателям смерти, я лично не перенесу этого. Самое обидное, что своими собственными руками сделала так, чтобы в будущем не достучаться до правды: они оба мастерски закрывают путь к настоящим мыслям, поэтому ни узнать, на чьей они стороне, ни помочь, не смогу, если только ни придут домой… Если решаться рассказать правду… Так воспитывается свобода и право выбора, ответственность и дисциплина, но вместе с ними – страдает сердце, ведь их путь сейчас… Не из тех, что я думала, планировала, мечтала. Мне лишь хочется верить, что они поймут: моё плечо – для эмоций и слёз сыновей, моё сердце – в их руках, поровну и всецело одновременно. Обещай мне, Румпель, что не смотря ни на что, защитишь, когда меня не окажется рядом. Других условий у меня, как не было, так и нет. – мужчина кивнул и обнял её в ответ. *** В Выручай-Комнате творилось что-то, что не смогло бы ни у одного преподавателя уложиться в голове: Северус Снейп в сотый раз объяснял компании мародеров правила чтения мыслей, на пару с Арбениной, что уже давно поняла: если и готовится, то основательно, а бросать друзей в беде никогда не стала бы. Что здесь делал Северус? Поддался на некую провокацию, которую с удовольствием и азартом провернула блондинка за ужином, и пускай Поттер за это планировал её убить – результат находился сейчас в их штабе, если вычесть комнату Люпина под Гремучей Ивой, но Выручай-ка была гораздо удобнее в плане магического обучения, поэтому и занимались именно здесь. – Окклюменция даётся легко только если полностью владеть своим телом и сознанием. У вас есть цель, есть зацепка, что нужна вам позарез, представьте, что от мысли противника зависит ваша жизнь, даже если она такая же никчёмная, как у Поттера. – Джеймс закатил клаза и поправил очки, в этот раз отчего-то решая не влезать в перебранку. А вообще, отчего – он давно понял: единственной точкой их ненависти раньше была Эванс, и когда оба парня осознали ошибки, разговор оказался даже приятным, ну или по крайней мере более конструктивным, чем обычно. Нарцисса с уванением смотрела на кузена – он начинал соответствовать наконец роду Блэк и очень изменился за то время, когда в школе появились новые лица: стал уважать мать, её выбор, наконец, факультет, на котором его всегда видела семья, пускай и отшучивался, что умер бы от скуки в подземельях, если бы судьба все же не сжалилась над его «бродячим» сердцем прекрасного и преданного пса и только лишь их комаания, слушая эти коламбуры, хваталась за животы и сгибалась пополам: на самом деле, сестра очень радовалась тому, что Блэк нашёл людей, которые полюбили его и ценят, как родного брата, вот бы ещё поняла тётя! Но делать нечего – сейчас всё идёт, как должно было идти. Диана почувствовала, как в её сознание хотят проникнуть и быстро пробежала взглядом по всем присутствующим, тут же, сразу, защищая самые важные моменты своей жизни уже машинально. Никто и бровью не повёл, что совсем стало нервировать блондинку и если раньше она бы всё отдала, чтобы кто-то увидел её суть, то сейчас, когда в её голове умещались два совершенно противоположных друг другу лагеря, впускать кого-то внутрь она не планировала. Голова заболела панически сильно, хотелось взять её втиски рук, ожидая завершения такого неуместного чтения, глаза стали слезиться, ещё и рука – загорелась так, словно от её паники следующее собрание может не состояться. Чувствуя, как по её лабиринту мыслей кто-то бродит, девушка вздрогнула, ощутив острую нехватку кислорода и сделала пару шагов назад, что наконец не укрылось от ребят, что сосредоточили внимание на обучении. – Лёш, Дине плохо! – закричала Лизка, когда парень тут же подлетел к ней и осторожно приказал комнате «наколдовать» кресло, куда заботливо уложил девушку, разтерявшись от того, что симптомы обморока не напоминали их обычные и растерянно посмотрел на остальных, когда к нему тут же вышла Нарцисса, и провела палочкой над девушкой, что до ужаса напугала всех: никогда ещё в Выручай-Комнате, где находились подростки, не звучало подобной тишины… « Арбенина, я знаю, что ты идёшь мне на перекор, смелая самоотверженность! – в ушах слышался голос Тома. – Я знаю все твои слабые места! Любовь, Диана, это слабость и ты мне нужна с полной отдачей делу, дорогуша. – в сознании резко стало светло, когда Лорд уже привычно стал играть чувствами пересмешника. – А ты знаешь, что Фиделиус твоих родителей мне известен? О! Это будет весьма занятная картинка – отправить к ним Беллатрикс и Сивого. – голос явно смеялся над слабыми попытками выдворить Тома из сознания – Как тебя плохо учили, ах, да, ты же помеченная, как я мог забыть… Хватит потыкать Дамблдору и этой кучке детишек, ты гораздо способнее! Сегодня вечером Хогсмиде я передам через тебя хм очень важную вещицу, которую нужно спрятать в Выручай-комнате, чтобы никто не нашёл, даже ты! Я хорошо поработал над диадемой, не смей просчитаться! » – Диана, Диана! – наконец до неё стали долетать обрывки фраз и девушка открыла глаза, увидев над собой сразу двух преподавателей, а позади и студентов, среди которых почти все были друзьями. Профессор Свон и профессор Миллс действительно прекрасно смотрятся вместе, как заметила Диана, когда обе наклонились над ней и девушка только рассмеялась от абсурдности своих мыслей. – Узнаю, она. – раздражённо встала на ноги Реджина. – Нарцисса, вы правильно поступили, что ослабилм влияние на руки. Диана не поняла, о каком влиянии идёт речь, пока наконец не почувствовала, как одна, видимо разодрала другую, потому что показывать остальным слёзы как всегда не хотелось… Даже в состоянии оторванности. – Мисс, Вы идёте в мой кабинет. – Профессор Миллс, внимательно посмотрела на профессора Свон, ещё раз поймав улыбку девушки, которая совершенно не хотела сейчас уходить от ребят, но понимала, что на откровенный разговор сил не будет, поэтому осторожно встала на ноги и направилась следом за преподавателями, в очередной раз молча простившись с ребятами. Не понимая, за что её так любит судьба, девушка шла вперёд с ватными ногами и не менее ватными мыслями, потому что думать, анализировать и боятся совершенно устала. Неужели нельзя оставить её наконец впокое? Преспешники Тома в Хогвартсе на каждом углу, а ребята узнали именно про неё! Это несправедливо! Миллс открыла двери и быстро захлопнула их, аэвпуская девушку внутрь и осторожно обнимая Эмму, пообещав, что они встетчтлся чуть позже, в кафе. Проводив Свон взглядом, Реджина, как ни в чём не бывало, прошла к своему столу и села за него, показав девушке рукой на первую же парту от себя, и так как Диана чувствала большую усталость в ногах, дважды показывать жест не пришлось. Не понимая, о чем может пойти разговор, девушка положила руки на парту, скрестив их, и улеглась подбородком сверху, чтобы хоть немного успокоиться и держать себя в руках, снизу вверх смотря на преподавателя. – Не слишком ли вальяжно, как для кабинета на индивидуальном занятии преподавателя? – тепло спросила Миллс, понимая, что девушке на это уже всё равно. – Не знаю, так удобно. – Покажи руки. – Нет. – Ладно. – Миллс встала из-за стола и подошла к девушке, наклонившись вниз. – Я всё равно оценила характер самопровреждения. Что я тебе говорила? Приходить ко мне, чего бы с тобой не случилось. Это влияние Валан-де-Морта? Пожерателей? Ты же одна из них, верно? Это уже знает вся школа. Тебе тяжело и это понятно, но закрываться я не позволю..Считай, что я ещё один твой личный преподаватель закрытых занятий. Как на счёт того, чтобы работать с третьей стороной? Против Реддла? – Вы сказали – третьей. – Диана протянула руки и посмотрела в стол. – Сможете вылечить? Также больше не повторится. Я иногда не могу сдерживать влияние метки, точнее, её прятать. Лорд тогда… Бесится. Вот и выходят… Обычно ночью. Сможете что-нибудь сделать, пожалуйста? Прошу Вас. – Я могу заглушить эмоции, но это будет слишком дорого и я не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки. Я здесь, чтобы у тебя их наоборот не было, понимаешь? Нам нужны свои люди в компании пожерателей смерти… Но мне путь закрыт, Генри слишком болезненно отреагирует… Можно попробовать завербовать Эмму Свон, она тебя перекроет… – Нет, пожалуйста. Я сама в состоянии решить свои проблемы. Сегодня просто случилось непредвиденное, больше не повторится. Да и пожератели гораздо более человесны, чем Дамблдор… Он даже не пришел, хотя я всё это время представляю угрозу. Все знают, что у меня метка и как это называется? Добрый директор Дамблдор? На одной ноге с Министерством? Спаситель, который подставил лучшего мага? Я не верю, что он одержал победу честно, да и никто не верит. Да и Тому до него далеко, но его цели вполне понятны и здравы. Мама хочет, чтобы я стала сильнее, она это увидит, даже если для этого понадобится развязать войну. Не хочу подвести. Я очень сильно её люблю.