***
— …а я ему блестяще отвечаю: зато от моей взрывчатки есть толк! Кёджуро расхохотался, запрокинув голову. Тенген залил в себя остатки вина в пиале, во всю наслаждаясь произведенным эффектом. Как же он обожал этот смех… Все в этом звуке было идеально: интервалы, высота, перепады, вздохи... Выбрал он гранатовое вино, цветом подстать концам волос своего друга. За вечер это была их третья бутылка, крепче уже не хотелось, хотелось растаять и ни о чем не думать. Кёджуро не заметил, как мягкая ткань халата съехала с левого плеча. Тенген замер, прижав губами край пиалы. Шрам. Точнее, самое его начало. Хотя с инцидента прошло всего полтора месяца, он был почти не виден. Тенген знал, что ради этого друг каждый день старательно затирает его специальной мазью. Единственный шрам, которого он стыдился, как позорного клейма. Но вот загорелая рука схватила материю и дернула ее обратно, обрывая короткое наваждение. — Эй, Кёджуро, у меня блестящая мысль! — Слушаю тебя, — тот сделал глоток и принялся качать пиалу кончиками пальцев. — Сейчас будет гипноз. Кёджуро поставил пиалу на пол около своего дзабутона и закатил глаза. Но Тенген был непреклонен и потер ладони. — Сколько ты пытался… я не п-попадаю под твое влияние. — Но! Сейчас ты блестяще пьян, а значит твой потрясающий рассудок… ослаблен. Теперь-то я как следует подготовлюсь. Кёджуро налил себе еще вина и вздохнул. Ну почему Тенген никак не успокоится? Никак не признает свое «унылое» поражение в этой схватке. Не сможет же он одурачить всех вокруг себя. Янтарные глаза лениво следили за подвижной фигурой. Тенген зажег множество свечей по всей комнате. Приятный запах прикоснулся к рецепторам – где-то позади задымилась тонкая палочка. Абстрагировавшись от происходящего, Кёджуро в несколько глотков осушил свою пиалу, словно хотел подыграть и еще «ослабить рассудок». Тенген погасил свет, но крошечные огоньки вокруг успешно компенсировали утрату. Тяжелые шторы звонко разъехались в разные стороны. Стояла глубокая ночь. «А который вообще час?» — Тенген бросил взгляд на столик, где покоились изящные позолоченные часы на цепочке. Почти два часа ночи, а значит, скоро рассвет. Тем лучше. Вернувшись на дзабутон, Тенген внимательно уставился на своего друга. Тот ответил вопросительным взглядом. В руках гипнотизера блеснула цепочка. Вот она оказалась в воздухе, отягощённая золотым знаком Инь-Янь двух сантиметров в диаметре. Равномерное качание непроизвольно привлекло внимание Кёджуро. — Дыши равномерно, — спокойно заговорил Тенген. — Подстрой дыхание под ритм маятника. Смотри на него. Видишь, как черное и белое блестяще сливаются вместе? Как две реки, перемешиваются два потока. Блестящее добро внутри беспросветного зла. Унылое зло внутри ослепительного добра. Тенген прикладывал все усилия, чтобы голос не заплетался и был ровным. От количества выпитого слова выходили чуть затянутыми, а паузы между предложениями долгими. В стороне стояла наполовину полная бутыль, страшно хотелось глотнуть еще вина, но еще сильнее хотелось-таки сломить это непокорное сознание. Хоть на одну минуточку. — Дыши глубже… Потоки слов уносят тебя за пределы известных границ. Где-то там, за понятиями правильного и неправильного есть тихое место… Теперь это – твой дом. Веки Кёджуро чуть опустились. Тело расслабилось, словно всю силу и правда вынесли неведомые потоки и утянули в некое прекрасное место. Янтарные глаза чуть двигались вслед за траекторией символа Вселенной. Тенген вспыхнул надеждой — «неужели получилось…» Звук Кёджуро стал другим. Приглушенным. Такой звук издают люди в глубокой фазе сна, когда мелькающие видения на время оставляют сознание, и оно проваливается в неизвестные глубины. Тихо сглотнув и все еще не до конца веря в свой успех, Тенген произнес: — Теперь это – твой дом. Я опущу маятник, но ты останешься дома. Ты будешь оставаться там, пока я сам не скажу, что пора уходить. Цепочка сбавила темп и медленно опустилась в раскрытую ладонь другой руки. Он чуть поморщился – рука затекла от качания в воздухе. Однако… неужели оно того стоило? Безразличный взгляд был устремлен в одну точку, полная апатия на лице Кёджуро вызывала неподдельный восторг. Тенген улыбнулся дрожащими губами – получилось. — Налей мне вино, — просто сказал он. Друг привстал на коленях, взял пиалу, дотянулся до бутылки. Красная соблазнительно пахнущая жидкость наполнила емкость на половину. С абсолютно безразличным лицом он протянул пиалу Тенгену. Тот, в свою очередь, хлопал глазами, все еще не веря в свой успех. — Пей, — сказано – сделано. Кёджуро успел сделать один глоток. — Дай мне, — пиала вернулась к хозяину. Тенген отставил вино в сторону. Сейчас его интересовал только сидящий напротив человек. Проверку прошел, теперь сомнений как ни бывало. Что бы ему еще такое сказать… — Обними меня. Тенген встал, слегка покачнувшись, и расставил руки. Кёджуро медленно поднялся, сделал шаг вперед, выполнил приказ. Узуй ощутил чужое тепло через одежду, аккуратно погладил друга по спине, проследил руками чуть выпирающую линию ровного позвоночника. Все это походило на сон. На радостях пьяная голова начала выдавать идеи одна гениальнее другой. Обняв Кёджуро, Тенген чуть покачнулся сначала в одну сторону, потом в другую. Легкое головокружение совсем не мешало ему, как и страх расколоть хрупкий и такой долгожданный гипноз. Безвольное тело покачивалось в такт движений, медленно переставляя ноги. Они неторопливо переступали по комнате, пока не вышли из-за дивана, где лежал заправленный футон. Тенген остановился, опасаясь споткнуться о него и упасть на своего податливого друга. В этот момент он мечтал протрезветь, чтобы сохранить воспоминания об этом в максимальной целости и точности. Кёджуро лежал головой на чужом плече, сцепив руки за широкой спиной. Тенген шеей ощущал слегка влажные волосы, отдающие травяным отваром. Рука невольно поднялась и погладила золотистую голову, пальцы впутались в мягкие пряди, достигли кожи и начали нежные поглаживания. Звук Кёджуро изменился, стал более трепещущим. Тенген бы даже сказал, взволнованным. Похоже, тело все же могло отозваться на своеобразную стимуляцию. Он легонько провел по коже цветными ногтями, наслаждаясь ответным звуком. Все его существо словно резонировало на каждую крохотную волну. Не иначе, как эрогенная зона. Какая потрясающая находка. Одна идея безумнее другой. Внутри Тенгена боролось два чувства: шкодливое нетерпение и жгучий стыд от злоупотребления своей властью. Он чуть прихватил волосы, чтобы оттянуть голову от своего плеча и постараться заглянуть Кёджуро в глаза. Апатичный взгляд вникуда – все идет по плану. Сердце Тенгена взволнованно задрожало. Что им двигало - алкоголь или какие-то тайные извращенные желания, он в итоге так и не понял. Сам не веря в то, что делает, он наклонился и прижался губами к чужим губам. Никакого ответа или реакции. Вроде бы, Кёджуро даже не моргнул. И тогда Тенген чуть-чуть, совсем немножко, отстранился и выдал новый приказ: — Целуй меня. Чувство отдалось такой болезненной дрожью во всем теле, что он едва устоял на ногах. Закрывший глаза друг послушно приоткрыл рот и наклонил голову. Рука на его затылке выпустила волосы и переместилась на шею, вторая – нежно погладила щеку. Тенген выжимал наслаждение из каждой секунды, когда Кёджуро позволял ему вытворять такое. Колкая совесть почти сгорела в огне внезапного желания, все еще тихонько шепча: он ведь ничего не осознает. Но Тенген уже хотел большего, словно что-то старательно сдерживаемое наконец получило шанс вырваться наружу. Вязкая трезвость постепенно наступала, очень медленно, но он был страшно рад этому, хотел полного незамутненного сознания и контроля. Разорвав этот сказочный контакт ради глотка воздуха, Тенген осторожно спустил руки на плечи и приник губами к чужой шее. Ради этого пришлось согнуть колени, но кого это сейчас волнует. Руки подцепили ткань халата и потянули ее в стороны, медленно оголяя плечи. Закончилось все слишком внезапно. Мечтая зацеловать тонкие ключицы, Тенген положил ладонь другу на левую грудь, пройдясь пальцами по небольшой продолговатой выпуклости злосчастного шрама. Он едва ли это заметил, но вот Кёджуро вздрогнул и едва не отпрянул от этого «невинного» касания. «Стоять…» — замер Тенген. Он понял, что задел, но никакой реакции быть не должно. Паника вспыхнула под ложечкой. Резко выпрямившись, он схватил Кёджуро за шею и впился взглядом в чуть покрасневшее лицо. От переизбытка всевозможных чувств друг не сообразил, какое выражение ему нужно продемонстрировать, и выдал себя с головой. Увидев в янтарных глазах страх и растерянность, Тенген едва ли не вскрикнул: его обманули. Кёджуро вовсе не поддался гипнозу, а лишь сымитировал свой транс и переиграл его! — Ах ты блестящая пламенная сука! Тенген оттолкнул друга так, что тот споткнулся о футон и неловко шлепнулся на него. Негодование захлестнуло с головой. Во-первых, Кёджуро, оказывается, умеет врать. Во-вторых, врать он умеет крайне искусно, если захочет. В-третьих… а в-третьих… пока Тенген тут мучился, считая себя едва ли не растлителем, этот черт, оказывается, сам не против «быть растленным». Тенген схватился за голову. Вообще, не то, чтобы он мучился… Мысли о том, что поступает он неправильно, конечно, были, но кто бы их послушал. Если подумать, исход наоборот вышел весьма хороший. Тенген понял, что скорее всего овладел бы этим послушным телом, не спросив разрешения, что было бы непростительно. Вспыхнул непривычно жгучий стыд, съедая без остатка. Тенгену не свойственно было задумываться о чувствах других или жалеть о своих поступках, но в этот раз что-то внутри перевернулось. Он опустил глаза и встретился с виноватым взглядом Кёджуро. — Прости… — смущенно сказал тот, притянул к себе ноги и начал неловко поправлять одежду. — Боги милостивые… Нет, Кёджуро, это я… — Тенген присел на колени рядом, густо краснея за себя. — Я же... чуть не воспользовался тобой. Хотелось себя ударить. Горестный стон вырвался наружу, он опустил голову, прижав кулак ко лбу, но вдруг ощутил прикосновение. Кёджуро приложил ладонь к платиновым волосам и аккуратно погладил их. Тенген поднял удивленный взгляд и увидел, что друг подсел ближе и слегка прислонился к его широкой груди. — Мы оба виноваты. Я почти смог удержаться от твоего влияния и тоже поступил не очень хорошо. Но если ты хочешь... еще раз поцеловать меня, то я не против, — несколько смущенно сказал он. Тенген в ответ захлопал глазами, но Кёджуро улыбнулся и чуть наклонил голову, открывая шею. Нет, это точно сон. Сейчас Тенген проснется один на своем футоне, как всегда рано, и уставится в потолок. Макио на задании в столице и вернется через четыре дня, Хинацуру и Сума в еще более дальнем регионе – будут через неделю, а Кёджуро в своем поместье – наверняка будет спать мертвым сном до обеда. Хочется даже зажмуриться или ущипнуть себя. Но вместо этого Тенген с жадностью прислонился к нежной коже. Если это сон, то пусть он будет самым ярким и запоминающимся. Ведомый чужими руками, Кёджуро расстался с халатом и вытянулся на спине, даже не пытаясь скрыть свое возбуждение. Тенген, сидящий между чужими ногами, чувствовал биение крови в сонных артериях, слышал этот звенящий зов из глубин тела и понимал, что никакими силами уже не сможет остановиться. Тающие свечи разгоняют темноту своим мерцанием. Их отблески плясали в устремленных в потолок янтарных глазах, пока нечто не заставило эти глаза тревожно распахнуться. — Что ты делаешь?! — почти вскрикнул Кёджуро. Тенген поднял голову. Только что он поцеловал край длинного шрама, начинающегося от левого плеча. Кёджуро торопливо прикрыл его обеими руками и отвернулся. Этого он стеснялся больше, чем своей позы и наготы. Друг слегка поджал губы и взял чужие запястья, пытаясь убрать руки от тела. — Нет… — снова запротестовал Ренгоку. — Кёджуро, это неотъемлемая часть тебя. Надо научиться с ней жить. Руки поддались, но Кёджуро не повернулся назад и зажмурился. Тенген понимал, что эта боль вряд ли его оставит. Притупится, да, но никуда до конца не исчезнет. Он выпустил запястья, оперся на свободную руку и низко наклонился, чтобы проследить всю эту полосу поцелуями. Вот он перешел на живот, обогнул слева маленькую впадинку. Свободная рука сдвинула чужую эрекцию, как какую-то помеху. Тенген почувствовал, как светло-желтые волоски на стройном животе чуть-чуть пощекотали его. Полоска прервалась на середине правого бедра, и он, наконец, выпрямился. Кёджуро тихо лежал, закрыв лицо руками. Воспоминания отрывками вспыхивали в голове Тенгена: злосчастная миссия, палата Кочо, бессонные ночи, визит Шинджуро. Может быть, сейчас он поступил неправильно. — Кёджуро, — шепотом позвал он, страстно желая увидеть спрятанное лицо хоть с каким выражением. Лишь бы только увидеть. — Зато окно было весело вставлять, помнишь? — Из-за тебя мне пришлось одному новую раму ставить. Облегчение взлетело в душе Тенгена – Кёджуро улыбался. Он и сам едва сдержал широкую улыбку. Алкоголь неспешно выветривался, уступая легкому похмелью, а безумные идеи все также приходили. — Кажется, я что-то обделил вниманием, — задумчиво, но с хитрой улыбкой сказал Тенген. Неспешно наклонившись, он вдруг взял в рот начавший было расслабляться член. Сразу, без прелюдии и поцелуев, резко и глубоко. Кёджуро громко ахнул и поднял голову, но тут же уронил ее назад и закрыл глаза – уж очень постыдная сцена перед ним развернулась. Ноги непроизвольно подтянулись к телу, но властные руки Тенгена широко развели их в стороны. Кёджуро как будто разучился дышать. Что творит этот безумец, неужели он решил зайти настолько далеко? Это же ужас как неприлично! Однако слова, чтобы его остановить, заблудились внутри и не могли найти выход, а руки, чтобы его оттолкнуть, намертво прилипли к лицу. Алкоголь отпускал голову из сладкого дурмана в новый, развратный. Срочно хотелось выпить еще, чтобы легче воспринимать происходящее. Тенген словно издевался. Начавшиеся столь напористо движения в один миг стали аккуратными и плавными. Вид напряженного тела, звук сбившегося дыхания, то, как руки стыдливо закрывают лицо – все это многократно усиливало собственное возбуждение, но Тенген мог быть очень терпеливым. Сконцентрировав внимание на головке, он отпустил чужое бедро и принялся помогать себе рукой. Кёджуро выгнулся и зажал себе рот, удерживая непристойные звуки, которые так хотел услышать его партнер. Освобождение было уже опасно близко, и Кёджуро испугался еще больше – вдруг Тенген не успеет убрать голову, и тогда... тогда он же может кончить ему прямо в... Но Тенген все слышал и не собирался доводить его сейчас. С некоторым сожалением он выпрямился и оглядел наполовину спрятанное за руками раскрасневшееся лицо. Часто вздымающаяся грудь, несдержанность в каждом движении, прикрытые в смущении глаза – просто идеально. Тенген привстал, потянулся и выдвинул ящик тансу. Не тот, куда был воткнут его клинок. «Что у нас тут? Сандал, розмарин, сакура, абрикос… Роза? Точно, ты же у меня блестящий любитель вишни.» Он вынул бутылек с массажным маслом, разукрашенный розовыми лепестками, обернулся на Кёджуро. Тот все же стыдливо поджал ноги и почти пришел в себя. Тенген лишь усмехнулся. Кёджуро поднял вопросительный взгляд, когда его ноги снова развели в стороны. Неужели эта странная процедура не закончилась? Тенген, наконец, снял свою одежду и положил рядом. Какая-то непривычная неспешность появилась в его действиях. — Ты что-то блестяще заподозрил? — весело спросил он, чувствуя на себе взгляд. — Я собираюсь тебе кое-что предложить. Кёджуро приподнялся на локтях, чтобы ничего не пропустить. Тенген поднял руку, демонстрируя ему бутылек с маслом. По взгляду было не ясно, понял ли друг его подлинное назначение в данный момент. — Кёджуро, слушай, ты можешь блестяще остановить меня в любой момент. Я сразу услышу, если что-то пойдет не так. Доверяешь мне? — Тенген дождался неуверенного кивка и надавил рукой ему на грудь. — Тогда ложись. Чтобы не потерять голову от происходящего, пришлось сделать действительно глубокий вдох. С футоном уже можно было попрощаться. Масло не отстирается, и придется его переворачивать. Еще раз бросив взгляд на вытянувшегося на спине Кёджуро, Тенген отчетливо услышал – нервничает. Чего скрывать – он и сам изрядно нервничал. Крышечка легла на пол на видное место, в воздухе повис легкий аромат вишни. Рука заблестела в окружении маленьких огоньков горящих свеч. Наконец, он смог дотронуться до себя. Не закончить бы это все раньше времени… Левой рукой Тенген оперся на локоть так, чтобы быть напротив лица Кёджуро, и с нежностью поцеловал его. Другой рукой наощупь погладил между ног, опуская пальцы все ниже. Поверхности от касаний становились глянцевыми и скользкими. Друг смотрел в багряные глаза с нескрываемым удивлением. Зачем Тенген так трогает его? Чувство стыда окрасило лицо, не только от того, что это происходит, но и от того, что он вовсе не сопротивляется. От того, что ему нравится, и тело будто требует большего. Противиться этой странной волне внутри было фантастически сложно, и Кёджуро невольно обнял Тенгена за шею, стараясь сильнее прижаться к его телу и закидывая левую ногу ему на спину. Это просящее действо чуть не выжало из Узуя остатки самообладания. Он сжал свой член у основания и наощупь прижал головку к мышечному кольцу. Один легкий толчок, и мышцы неохотно расступились. Кёджуро широко распахнул глаза и рот и растерянно, почти испуганно уставился в потолок. Что за извращение с ним творит этот человек?.. Мужчинам ведь не положено заниматься такими вещами друг с другом. Резкое давление заглушило все чувства и отключило восприятие. К такому повороту событий он был совершенно не готов. Тенген чуть улыбнулся, уголки рта подрагивали от острых ощущений. Еще одно сдержанное движение, и он почувствовал – вошла головка. Давление стало сильнее, острая боль вонзилась в сознание, Кёджуро протестующе замычал, но Тенген положил скользкую руку ему на плечо, другой погладил по волосам: — Все хорошо, надо просто перетерпеть… Дыши… Вот так… — внезапное осознание вспыхнуло в почти протрезвевшей голове. — Проклятье, что я за блестящий идиот?! Нужно было тебя немного растянуть, — Тенген бы хлопнул себя по лбу, да не мог. Да и отступать было поздно. — Р-растянуть? — слегка морщась, переспросил Кёджуро. — Да, руками или… языком… — Тенген сделал новое поступательное движение, сокращая по сантиметрам это невыносимое расстояние между ними. — Языком?! — испуганное выражение сменилось на болезненное, послышался сдавленный стон. — Я тебе потом покажу, как это делается, — усмехнулся Тенген. Кёджуро резко вздрогнул и вцепился ему в плечи, что-то шипя сквозь зубы. В его взгляде отразилось искреннее удивление. — Так, я тебя блестяще понял… Запомним это место. — Что это такое?.. — Ренгоку прижался лицом к чужой ключице, чтобы спрятать эмоции. Тенген просил верить ему, наверное, он знает, о чем говорит... — Я еще не понял, но возможно, это твоя точка удовольствия, — прошептал голос совсем рядом. — Я обязательно покажу, что с ней можно блестяще вытворять. Чувствуя очередной толчок внутри себя, Кёджуро нервно заерзал. Саднящее чувство дополнилось распирающим, внутри все заныло. Зашевелилась липкая тревога. — Узуй, подожди, я… Надо остановиться, отпусти меня. — Тихо-тихо-тихо, тебе кажется, все нормально. Успокойся. Ты сейчас привыкнешь… — Тенген целовал новоявленного любовника в лоб и нежно гладил кожу под золотистыми волосами. Огни паники в янтарных глазах постепенно гасли. — Осталось совсем… чуть-чуть, ты блестяще справишься… Постарайся расслабиться. Вот так, да… Я слышу, все в порядке. Последнее движение стерло все преграды. Тенген ощутил соприкосновение кожи, они подошли друг другу, как две детальки паззла. Тело Кёджуро внутри было еще горячее, чем снаружи, что, конечно, не могло не будоражить сознание. По телу Тенгена пробежала едва заметная дрожь. Титаническими усилиями он пока контролировал себя. Кёджуро казалось, что внутри него свернулись все органы, не терпя такого соседства. Тенген будто достал его до самого солнечного сплетения, беспощадное давление куда-то прямо вверх было пугающе неприятным. — Ну вот, ты молодец… Очень хорошо. Сначала это всегда не нравится, но боль иногда становится ярким удовольствием, — ласково шептал друг совсем близко к чужим губам и вдруг хищно улыбнулся. — Однажды ты будешь умолять меня не останавливаться, ради этого я готов блестяще постараться. Тенген выпрямился, провел рукой по груди и животу, оставляя блестящую дорожку – масла он не пожалел. Кёджуро обнял его ногами, сжал крепкие бока, пытаясь сосредоточиться на его словах. Надо срочно что-то делать, иначе Тенген так и кончит, сидя на коленях и наслаждаясь пульсацией мышц вокруг своей плоти. Кёджуро хрипло выдохнул, когда он подался назад. Освобождение было таким приятным, но недолгим. Не выйдя даже на половину, Тенген снова толкнулся вперед. Медленно, преступно медленно. Каждое движение выходило тягучим и чувственным, Кёджуро не выдержал и в голос застонал, но тут же зажал себе рот обеими руками. Пораженный этим прекрасным звуком, Тенген шумно сглотнул и сжал пальцами сильные бедра, обнимающие его тело. Распирающая боль постепенно уступала место новым ощущениям, не имеющим аналогов в этом мире. Руки не находили себе места, Кёджуро то хватался за свои же плечи, то за простыни, то просто вытягивался. Тенген не мог оставить его с этой проблемой один на один. Пришлось снова наклониться и дать себя обнять. Видя, что Кёджуро почти освоился с новыми ощущениями и даже начал получать нечто вроде удовольствия, он позволил себе стать немного резче и быстрее. Собственное тело требовало решительных действий, постепенно скручивало знакомые спазмы внизу живота. Тенген положил одну руку под золотистую голову, приподнимая ее, второй погладил лицо, встретился взглядом с янтарными глазами. — Какой же ты красивый, Кёджуро… Я подумать не мог, что ты можешь быть еще красивее, но теперь, когда ты так ярко стонешь для меня… Тот закрыл глаза, прогибаясь в спине, и сильнее прижался к руке. Тенген сжал его волосы и низко зарычал, держаться дальше было невозможно. Эти звуки въедались в мозг, растворяли сдержанность и здравый смысл. Тенген снова выпрямился, грубо схватил Кёджуро за пояс и поднялся на колени так, что последнему пришлось стоять практически на лопатках. Сделать в такой позе вдох предательски не получалось, но прерывистые хрипы лишь сильнее завели Тенгена, который с неожиданной силой начал насаживать на себя разгоряченное тело. В одну из последних фрикций ему удалось попасть в точку, которую он решил запомнить. Кёджуро издал пронзительный стон, граничащий с настоящим криком, и опрометчиво истратил весь собранный воздух. Тенген резко опустил его вниз, глядя на то, как вязкие капли неспешно растекаются по животу, и вынул свой член. Всего одного движения руки хватило, чтобы украсить содрогающееся тело новыми брызгами. — Это был твой первый раз, — прошептал Тенген, сидя с закрытыми глазами. Кёджуро ничего не ответил, пытался восстановить дыхание. — Для меня честь быть у тебя первым. Первый раз? Означает ли это, что должен быть второй и третий? Мыслить было слишком тяжело. Блаженное освобождение не давало сосредоточиться. Кёджуро не мог до конца поверить в то, что именно с ним сделали. Тенген был прав, боль действительно переросла в очень странное удовольствие. Это совсем не похоже на то чувство, когда ты сам касаешься себя. Тенген ощутил прикосновение к своей руке. Внезапное счастье захлестнуло его с головой, он едва не засмеялся в голос. Это был не сон. Он овладел Пламенным столпом наяву и не собирался останавливаться на этом. Ситуация казалась ему даже в какой-то степени абсурдной: в постели с потомком Ренгоку, с самим Кёджуро, который отдался ему… Тенген против воли широко улыбнулся и сжал руку, прикоснувшуюся к нему. Новая идея всплыла в голове. Еще лучше предыдущих. Тенген открыл глаза и встретился с янтарными глазами уже сидящего Кёджуро. Тот смущенно улыбался, опуская глаза, и даже прикрывал поблескивающий от масла и семени живот. Тенген даже возмутиться готов – как этот человек, который так пошло тут изгибался, смеет теперь так скромничать. Нет, нужно срочно это исправить. Разложить поразвратнее, заставить кричать погромче, вставить ему поглубже. Выжечь в нем все это смущение к чертям. Пусть сорвет себе голос, перебирая все известные молитвы. Взгляд Тенгена вспыхнул. Жар внизу живота снова ожил, не давая покоя. Кёджуро придвинулся чуть ближе. Звук его был до того призывным, что Узуй прикусил губу. Но сказать не решался. Вел себя так, будто предложение у него было крайне непристойное и постыдное, но на деле боялся спугнуть свою драгоценную пташку. — Кёджуро, я… — глаза снова встретились. — Я хочу причинить тебе боль. Ты позволишь? Тот удивленно вскинул густые брови. Раздумывал. Ну почему он сейчас такой неразговорчивый… Возбуждение связь языка и мозга, что ли, обрубает? Тенген смотрел с легкой надеждой, терпеливо ждал ответа. — Попробуй, — наконец неуверенно сказал Кёджуро. Выносить боль он умел довольно неплохо. — Тогда не сопротивляйся мне… Но если я перестараюсь или сделаю что-то, что ты не хочешь, то просто скажи… например… «вишня». Запомнил? Кёджуро понимающе кивнул. Тенген весь затрепетал в предвкушении, ощущая мурашки вдоль позвоночника. Быстрым движением он подался вперед и вцепился в волосы на затылке, оттягивая голову Ренгоку назад и немного вниз, правой рукой замахнулся и влепил ему звонкую пощечину. Не успело сладкое удовольствие растечься по телу, как Тенген, потерявший бдительность, получил кулаком в глаз. Силы у Кёджуро легко хватило бы на то, чтобы проломить человеку череп, но сейчас друг лишь отшатнулся и закрыл правый глаз обеими руками. — Вишня! — громко сказал Ренгоку и снова весь подобрался, ожидая дальнейших действий. Тенген ошалело смотрел вперед, не понимая, на каком именно этапе друг не понял его замысла. В принципе, его действие не считается сопротивлением, и придраться не к чему. — Это я здесь блестяще боль причиняю… — рассеянно проговорил Тенген и посмотрел на свои ладони. Кёджуро понимающе кивнул, его правая щека покраснела. — Т-ы не должен был бить меня в ответ. — Да? — тот искренне удивился. — Прости, я не знал… Мне не понравилось, вот я и… — Если тебе не нравится, просто говори слово, ладно? — терпеливо пояснил Тенген и снова увидел понимание в глазах. — И заодно скажи, что еще тебе так блестяще не нравится. — Даже не знаю… — задумался Кёджуро. — Никто до этого не задавал мне таких вопросов. Но, я бы не хотел, чтобы ты трогал меня за… — он многозначительно посмотрел вниз. Тенген понимающе кивнул. На подлости он и сам идти не хотел. И все же… Взгляд метнулся в сторону халата. «То, что надо.» Он вынул пояс и связал руки Кёджуро спереди, оставив между ними около пятнадцати сантиметров. Следующим требованием было – лечь на живот и вытянуть руки вперед. Чтобы лишний раз себя обезопасить, Тенген сел на чужие бедра перед ягодицами, удобно расположив в ложбинке свой член. Кончиками пальцем он несколько раз провел по коже от плеч до самых своих бедер. Кожа мягкая, кое-где отмечена шрамами. Мышцы настолько хороши, что хоть учебник анатомии рисуй. Тенген привстал на коленях и снова дотянулся до тансу, выуживая что-то из ящика. Кёджуро напрягся – по спине заскользило металлическое лезвие. Не достаточно сильно, чтобы ранить, но достаточно, чтобы ощутить его бритвенную остроту. Тенген провел крупным кунаем вдоль позвоночника с одной стороны, затем с другой. Нажми он чуть сильнее, кожа тут же разойдется, но таких глобальных планов у него не было. От звука Кёджуро защемило сердце – он доверял своему другу и практически не волновался. Лезвие проследило изгибы межреберных мышц с обеих сторон тела. Тенген оперся на руку и просунул кунай к шее Ренгоку, поднимая его голову упертой в подбородок широкой стороной. — Не страшно, Кёджуро? — горячим шепотом спросил он. — Не очень, — простодушно ответил тот. Тогда Тенген размахнулся и вонзил кунай в пол, аккурат между связанными руками. Пояс халата оказался прибит к доскам, а руки относительно надежно зафиксированы. — Ты уверен, что это нужно? — Да. Тенген огляделся в поисках нового развлечения и быстро нашел его. Как же заводило доминирующее положение, как же нравилось играть с телами, ласкать и искать их слабые места. Один только вид обнаженной спины Кёджуро заставлял его дрожать всем телом. Тенген схватил ближайшую свечу, которая стояла в стеклянном стаканчике, поднес ее к лопаткам и наклонил, выливая воск между ними. Сказать, что вечно горячему Кёджуро это пришлось по вкусу, это ничего не сказать. Горячие капли падали вдоль позвоночника. Дыхание лежащего стало прерывистым, тело призывно прогибалось. «Как ты задвигался, — подумал Тенген. — Но я бы хотел увидеть, как ты блестяще страдаешь…» Он убрал свечу на место и чуть отсел назад, растирая ладони, а затем звонко шлепнул округлые ягодицы. Однако, его новая пытка тоже не принесла желаемого эффекта. Гладкая кожа вскоре покраснела под его руками, но Кёджуро не более чем просто вздрогнул. Тогда Тенген принялся зажимать мышцы на известных болевых точках, но и это оказалось бессильно. «Чертов маньяк, ты вообще про боль не слышал?» Склонившись к плечам, он наградил Кёджуро таким укусом, что, находись рядом демон – непременно сделал бы конспект, но друг лишь застонал от удовольствия, пряча голову между руками. — Боги милостивые, да что с тобой… Тенген уселся обратно на бедра и непонимающе посмотрел на тело перед собой. «В самом деле, что ли, его порезать?» Думая, что бы сделать еще, он начал поскрёбывать загорелую спину, собирая воск. — Тенген, — интонация молящая настолько, что Узуй невольно замер. — Прекрати меня мучать… Прекратить мучать? Но он даже начать не смог… Или… Выходит, болью Кёджуро пронять не получается, а как насчет удовольствия? Серебристые брови поползли вверх. «О нет, мой дорогой… Мучать я тебя начну только сейчас…» Тенген освободил его ноги, взялся за бедра и приподнял их, пристраиваясь сзади. Довольная ухмылка растянулась на лице. Он сжал упругие ягодицы, массируя крупные мышцы, не переставая любоваться прекрасным видом. — Должно быть, я выгляжу довольно унизительно, — вдруг проговорил Кёджуро. Тенген даже кашлянул от удивления. — Что за унылая чушь? Ты выглядишь так, что я готов кончить, только глядя на тебя! Он дотянулся до бутылька и налил масла себе на руку, сразу же размазывая его по своему члену и разработанному входу. Затем наклонился и правой рукой взялся за золотистые волосы. Ошибку осознал спустя секунду. — Кёджуро… Я тебе маслом волосы испачкал… — ЧТО-а-а-а-ах!!! — не успел друг в полной мере выразить свое возмущение, как Тенген одним рывком вошел в него, насколько позволило тело, и взял быстрый темп. — Я думал, боль будет ф-физическая… — обреченно застонал он. — Я этого блестяще не уточнял! Тенген с силой натянул волосы, заставляя Кёджуро запрокинуть голову и прогнуться в пояснице. Комната наполнилась звуками шлепков кожи о кожу и синхронными стонами. Несколько свечей рядом погасли от движения воздуха. — Ты мой, — шептал Тенген сквозь собственные стоны, стискивая волосы. — Ты только мой, запомни это! Лежа грудью на футоне, Кёджуро периодически жмурился и шипел от острых ощущений. Друг имел его слишком напористо, почти жестко, но отголоски боли только подстегивали возбуждение. Похоть обволакивала разум, туманила глаза. Кёджуро ощутил, как рука отпустила волосы и сжалась на его шее, сильнее придавливая к футону. Трение, соприкосновение их тел, ограничение в движении – все вдруг обернулось странными, но сильными афродизиаками. Иногда Кёджуро дергал вытянутые руки, но освободить их не мог. Тенген понимал, что это ненадолго: вскоре либо порвется пояс, либо вылетит кунай, и даже ждал этого. Он собирал всю концентрацию, чтобы держаться. Каждый протяжный стон толкал его в бездну. Тенген решительно запретил себе кончить раньше, в самом крайнем случае – одновременно. Пришла пора повышать ставки. Он оперся на руку и наклонился почти к самому уху Кёджуро: — Ты такой узкий и горячий, что я блестяще теряю голову, — догадка оказалась верной, от подобных разговоров он еще сильнее заводился. — Я обещал тебе кое-что запомнить. Для этого придется натянуть тебя посильнее, так что приготовься. Рука снова перешла на волосы. Натяжение усилилось, прогиб в пояснице чуть углубился, открывая тот самый угол. На каждом толчке член начал с безжалостным давлением проходиться по едва ощутимой выпуклости внутри. Кёджуро вскрикнул и дернулся в сторону, кунай вылетел из пола, оставив солидный след, и где-то звякнул. Пояс халата треснул и порвался. — Тенген! Я так не могу! Кёджуро не узнавал сам себя. Решать вопросы телесных позывов он привык максимально бесшумно и бесследно. Дома он мог потревожить родных, на миссиях – соратников или демонов, в поместье Бабочки – девчушек-работниц и других раненых. Он понятия не имел, что однажды будет так бессвязно орать от удовольствия, и не под кем-нибудь, а под столпом Звука. Животное наслаждение вгрызалось в каждое мышечное волокно, низ живота сладко скручивало. От натянутых волос словно шли электрические импульсы. Тенген с хищной улыбкой сильнее прижал любовника своим телом, ни на секунду не снижая своего жесткого ритма. Кёджуро громко стонал и изворачивался. Силы ему было не занимать, особенно с освобожденными руками, но возбужденный до предела Тенген тоже был не лыком шит. За излишние телодвижения он решил проучить его сильным укусом в загривок. Ощутив впившиеся в кожу зубы, Кёджуро содрогнулся всем телом и беззвучно, даже беспомощно открыл рот. Тенген не мог этого ни увидеть, ни услышать, но ощутил безошибочно – кончает. Послышались громкие судорожные вздохи. Тело Кёджуро отвечало дрожью на каждую фрикцию. Можно было уже отпустить его голову, но тогда потерялся бы ценный угол и «мучение» бы закончилось, а Тенген этого не хотел. На смену срывающимся стонам и крикам пришли редкие всхлипывания. Услышав их, он понял, что вышел победителем. — Тенген, п-прошу, хватит... Отпущенная голова безвольно упала на футон. Тенген схватился за чужие бедра и дернул на себя. Горячее семя выплеснулось из одного тела в другое. Судорога захватила все мышцы, он не узнал собственный надрывный стон. Бережно опустив Кёджуро на футон, Тенген вытянулся рядом. Голова все еще кружилась, пестрые круги танцевали свои вальсы в багряных глазах, мелкая дрожь колотила мышцы. — Как ты? — спросил Тенген после нескольких вдохов. — Все... хорошо, — Кёджуро приоткрыл глаза. — Блестяще, у меня еще есть на тебя планы.***
До сэнто они шли бок о бок. Тенген опирался на стенку и поддерживал Кёджуро, который старался иди сам, но ноги предательски подрагивали. Узуй гордился тем, что новшество в его поместье так заинтересовало его друга – настоящий душ. Вода, которая сама льется сверху, а у тебя свободны руки. Гениально. Конструкция была несовершенная, но до того удобная, что с первых секунд использования покорила сердце неискушенного Кёджуро. Тенген встал между двумя стенками, прижимая его к своей груди. Теплая вода дождем полилась из душевой лейки. Они закрыли глаза, Узуй подставил под струи лицо, наслаждаясь скорее теплом обнимаемого им тела, чем водой. — Ты все свечи погасил? — спросил вдруг Кёджуро, соединяя руки за чужой спиной. — Все. Тенген развернулся так, чтобы вода текла по спине Ренгоку. Капли на его руках из-за масла перетекали забавными пузырьками. Он сделал воду чуть горячее и быстро промыл их с мылом, потом опустил руку вниз, к чужим ягодицам, и провел между ними, смывая масло и свое семя. — Я мог бы сам, — устало сказал Кёджуро, но его прервали требовательным поцелуем. От этих заботливых касаний оба начали заводиться снова. Поглаживая пальцами припухшее мышечное кольцо, Тенген оторвался от раскрасневшихся губ, чтобы отдышаться. Кёджуро прикусил тонкую кожу на его шее и тут же зализал место преступления. Всего произошедшего ему вдруг показалось мало. Тенген принес ему столько новых ощущений, хотелось тоже что-нибудь для него сделать. Что-нибудь приятное. — Только не перестарайся, — прошептал Тенген. — Иначе будет сложно объяснить женам следы. Кёджуро поставил в голове галочку и с неожиданным энтузиазмом принялся вылизывать чужую шею. Тенгену этого мало, но засосы и следы от зубов и правда создадут ему проблемы, хотя сам он свои действия изменой не считал и предавался разврату без малейшего угрызения совести. — Вишня, — прошептал он, чувствуя, как чужие зубы слегка сжимают сосок. Кёджуро послушно прекратил свое действо, и широкая ладонь, опустившаяся на его мокрую голову, слегка нажала вниз. Он оказался на коленях и несколько растерялся. Ему теперь тоже надо?.. Прямо вот так? — Ты можешь этого н... — начал было Тенген, но оборвался на полуслове. Кёджуро неуверенно обхватил его член у основания и взял в рот головку. Стараясь не задеть тонкую кожу зубами, он аккуратно двинул головой вперед. Тенген шумно сглотнул, позволяя ему делать все самому, чуть перенаправил лейку душа и принялся перебирать золотистые пряди под потоками воды. Кёджуро поднял вопросительный взгляд. Его вид в этот момент просто передернул Узую все нервы. — Ну я же тебе… блестяще волосы испачкал… Не будь у Кёджуро занят рот, он бы усмехнулся. Мокрые пряди почти не поддавались, а концентрация упорно падала, и вскоре Тенген отвернул лейку в сторону, проиграв раунд непослушным волосам. Этот взгляд больших глаз снизу вверх, чуть вытянутые напряженные губы не покидали голову. Он чувствовал, как чужой язык скользит по пульсирующим венкам, и понимал, что не рассчитал свои силы. Тенген уже в который раз сжал левой рукой многострадальные волосы и сделал круговое движение, наматывающее их на кулак. Ради спектра получаемых ощущений он готов был хвататься за них сколько угодно, лишь бы Кёджуро был не против. — Смотри на меня, — прерывисто прошептал он, чуть оттягивая голову назад за волосы. Ренгоку послушно поднял взгляд. — Не смей отвлекаться… Рука Кёджуро сильнее сжала его бедро. Взгляд был устремлен в багряные глаза, в которых плясали безумные искры. О себе он даже не думал в этот момент, полностью поглощенный желанием справиться с этой задачей. Тенген же почти смог заставить его кончить, значит, и он должен постараться. — Открой рот, — приказал Узуй. Он обхватил свободной рукой основание члена поверх чужой ладони и с нажимом провел им по чуть высунутому языку. «Как же ты прекрасен.» Головка прочертила контур верхней губы, затем Тенген одним движением толкнулся глубже в рот, практически насаживая на себя голову. Кёджуро кашлянул и рефлекторно оттолкнул его, но тут же поднял смущенный взгляд: с ним такого не делали. — Н-не страшно… Этому можно блестяще научиться. Ему бы хотелось продержаться подольше, но зачем себя мучать? Тем более, когда Кёджуро принялся ласкать его еще активнее и даже додумался подключить руки. Тенген, не разрывая зрительного контакта, издал невнятный шипящий стон и резко вынул член из горячего рта. Кёджуро ощутил на своей шее пульсацию, белесые капли собрались в яремной впадинке и прочертили дорожки вниз. — Иди ко мне. Тенген заставил его подняться и властно поцеловал, сразу проникая в рот языком. Кёджуро поражался ему все больше – неужели его совсем ничего не смущало? Однако отстраниться не получалось. Поведение Тенгена изменилось, стало еще более доминирующим. Он грубо схватил Кёджуро за челюсть и за запястье, подавляя даже легкое сопротивление. Вместе с этим он круто развернулся, прижимая его спиной к стенке. Кёджуро такая власть не слишком понравилась, и он дерзко прикусил чужой язык, играющий у себя во рту. Тенген распахнул глаза от удивления и чуть отстранился. Ренгоку тут же схватил лейку, разворачивая ее прямо в негодующее лицо. — Проклятье… — зашипел Узуй, отплевываясь от воды. А Кёджуро еще и посмел смеяться в этот момент. Надо отучить его от таких вольностей. Тенген выключил душ и стряхнул воду с лица. «Ты еще и ухмыляешься?» Надо бы развернуть его спиной, прижать к этой стене и вставить так, чтобы мигом стерлось это раздражающее выражение. Но Тенген знал, что не получится. Из-за своего ростового превосходства ему пришлось бы делать это на согнутых ногах, что, само собой, абсолютно неудобно. Не долго думая, он быстро наклонился и схватил дернувшегося от неожиданности Кёджуро за ноги. Не успел тот опомниться, как оказался прижатым к стене. Бедра лежали поверх предплечий Тенгена, чьи пальцы снова крепко держали его под ягодицы. Церемониться Узуй больше не собирался, быстро помог себе рукой с направлением и практически уронил Кёджуро на себя. Однако тот был не робкого десятка. Пользуясь тем, что Тенгену необходимо держать его на весу, Кёджуро запустил пальцы в мокрые платиновые пряди и натянул их. Удивленное возмущение в багряных глазах было слаще меда. Ни то, какими сильными рывками Тенген вторгался в тело, ни его вонзившиеся в кожу до синяков пальцы не могли прервать этот миг наслаждения от надломленного доминирования. — Это блестящая месть? — просто спросил он и замедлился, на что Кёджуро широко улыбнулся. «Как ты смеешь выдавать мне это выражение сейчас…» Так дело не пойдет. Не выпуская тело из рук, Тенген отошел от стены и опустился на пол. Ренгоку ощутил спиной холодные мокрые доски и постарался приготовиться хотя бы морально. Тенген навис над ним и грубо схватил за горло. — Ты понесешь наказание. Но, позже. Гнев сменился на милость. Узуй решил, что обязательно придумает, как заставить его раскаиваться на коленях за свои проступки и неподобающее поведение. Сейчас он уже ощущал легкую усталость и решил, что это будет их последний раз. Делать это на досках было не лучшей идеей. У Тенгена то и дело скользили колени, а во время особенно сильных толчков Кёджуро немного отъезжал от него, приходилось притягивать его обратно, и он всерьез забеспокоился о занозах. — Тебе опять мыться… — устало проговорил Тенген, вынимая расслабившийся член из горячего тела. — Спасибо, — послышались саркастические нотки. Кёджуро не торопился вставать, ощущая внутри себя непривычное, но такое приятное тепло. Хотя, кому Тенген это говорил. От усилий он опять весь вспотел, а грудь и живот были в белесых подтеках. В этот раз они действительно помылись, стоя спинами друг к другу и изредка соприкасаясь локтями. — Помочь? — спросил он, чуть обернувшись и выжимая волосы. — Я уже все. Наверное, — вздохнул Ренгоку.***
Кёджуро вытянулся на животе, заняв половину футона. Занимался рассвет. Облака на востоке окрашивались в золото, небо над ними голубело, даря миру еще один день. Тенген снова откупорил бутыль вина и начал пить с горла. Приятный гранатовый вкус согрел пересохшее горло. Кёджуро привстал на локте, взял предложенное вино и тоже сделал несколько крупных глотков. Совсем не изящно, как будто пил воду после долгой тренировки. — Надо бы домой… — вдруг сказал он, облизывая пересохшие губы. — Еще чего! Блестяще свихнулся? Твой отец сразу поймет, чем ты тут занимался, — Тенген сел на лежащий на полу халат, Кёджуро непонимающе посмотрел на него. — Выглядишь затраханным. — Сенджуро волнуется, — тот на всякий случай оглядел себя. — Я отправлю ему ворона и скажу, что ты цел, невредим, и блестяще отсыпаешься у меня. — Спасибо, Тенген. Он забрал вино, закупорил и отставил в сторону. Кёджуро снова лег и обнял подушку, притянул к себе согнутое колено. До чего же соблазнительно он сейчас выглядел. Тенген вдруг уставился на него так, будто впервые увидел. Как под гипнозом подался вперед и прикрыл его по пояс тонким одеялом. — Ты не будешь ложиться? — устало спросил Кёджуро, не открывая глаз. — Буду, только… Спи, я должен блестяще сделать кое-что. Тенген обеспокоенно встал и начал что-то искать, заглядывая во все шкафы и на полки. Кёджуро его возня совершенно не интересовала, бурная ночь брала свое, и вскоре он тихо засопел. Наконец, Узуй отыскал столь необходимые ему вещи. Листок бумаги и карандаш. Сон ломился ему в голову, но не мог взять свое. Одна идея безумнее другой. Тенген сел напротив футона, не в силах оторвать глаз от заснувшего Кёджуро. Нежность затопила сердце. «Только не шевелись, умоляю…» Быстро скребя карандашом по бумаге, он то и дело поднимал голову. От напряжения даже закусил губу. У него нет права на ошибку. Каждая линия должна выйти идеальной, каждый изгиб – совершенным. Умиротворенное лицо, такое красивое, такое нежное во сне… Кёджуро ведь совсем недавно исполнилось восемнадцать. Восходящее солнце раскладывало на нем угловатые тени, и карандаш тут же безошибочно выштриховывал их. Глядя на набросок, Тенген нервно сглотнул. Вот он, такой, каким навсегда поселился в его сердце. Тяжелое, совсем непрошенное воспоминание, воскресло в голове. Это же самое лицо. Заплаканное, стыдливо закрытое руками. Тенген прижимал его к себе, молча, потому что не существовало подходящих слов. Только тихий шепот в душе: «прости, я не вмешался». Тенген надежно спрятал листок. Как и обещал, отправил ворона в поместье Ренгоку. Запахнул плотнее тяжелые шторы, создав в комнате полумрак. Кёджуро, глубоко дыша во сне, перевернулся на бок. Тенген тихонько лег рядом, накрылся одеялом. Рука обняла теплое тело, притянула его поближе, вторая забралась под подушку. Он прикоснулся губами к высокому лбу спящего и прошептал: — С тобой все будет хорошо.