Маленькая тайна запретной любви

      Прошел уже час, Кеманкеш не находил себе места и очень переживал за любимую и ребенка. Он даже не мог придставить, что будет делать, если их не станет, как он продает без Кёсем? Никак, не сможет и минуты без нее прожить, он молился Аллаху, чтобы с ними все было хорошо. Мужчина уже стоял как статуя и был очень бледным, его руки тряслись, а сердце разрывалось от страха и боли, он не смог ее защитить, не уберёг.       Элянур была в своих покоях, она все время плакала и хотела к маме, Кеманкеш к ней уже ходил и пытался успокоить, но ничего не помогало, малышка все чуствувала. Прошло еще двадцать минут, как бледная, словно стена, и в одно время осень уставшая Акгюль вышла из покоев, и Кеманкеш сразу же к ней подбежал. — Акгюль, что там? Как Кёсем? Как ребенок? С ними все хорошо? — дрожащим голосом спросил он, смотря в глаза Акгюль, и понимал, что новости неутешительные. — Примите мои соболезнования, но Султанша потеряла ребенка. — разбито сказала она, так как боялась ему об этом говорить, ведь Мустафа был ей родным человеком. А он несколько секунд просто стоял и не хотел в это верить, когда до него дошёл смысл сказанных слов, Кеманкеш оперся о стену, чтобы устоять на ногах, а потом со всей силы стукнул кулаком по ней, сдерживая слезы от ужасной душевной боли. Его сердце разрывалось от отчаинья, а душа плакала, но он знал, что должен быть сильным ради любимой, которой он должен будет сообщить о трагедии. Он как никто другой знает, что её боль будет в разы сильнее его. Акгюль обняла Кеманкеша и, еле сдерживая слезы, прошептала. — Держись, пап. — а он ее прижал сильно к себе, нуждаясь в хоть какой-то поддержке. — Спасибо, родная, как Кёсем? — спросил Кеманкеш и отошёл от стены. — Госпожа сейчас спит. Она сильно простудилась, и диабет очень обострился. Я не представляю, что будет с ней, когда она узнает о потере ребенка… Прости меня, пап, это я не уследила! — молодая девушка опустила глаза, а Кеманкеш подошёл к ней. — Ты ни в чем не виновата, дочка, и я благодарен тебе, что ты спасла мою любимую. — он грустно улыбнулся и обнял ее. — Пап, можно я буду служить Кёсем Султан? — Я не против, но лучше спроси у Кёсем, когда она проснётся, я думаю, она не откажет. Можно к ней зайти? — Да, папа, можно. Лекарша сказала, что завтра утром Султанша придет в себя, но ей несколько дней лучше не вставать, и низ живота еще будет немного тянуть. Лекарша боится, что боль от потери малыша еще больше усилит приступы диабета, а это может плохо закончится. — Я тебя понял, дорогая, иди отдохни, я уже приказал подготовить тебе покои, они рядом с покоями Кёсем, вон там. — он показал рукой на соседнюю дверь, сразу же после покоев Кёсем. Он поцеловал Акгюль в лоб и ушел, а девушка зашла в покои, но долго не могла уснуть.       Кеманкеш сидел возле своей любимой Госпожи, поцеловал ее в лоб, а потом в руку, после чего сам прилёг рядом и обнял ее, зарывшись в ее волосы и вдыхая аромат жасминов. Ему так же не спалось, и уснуть удалось только под утро.