Любить солнце, дарить звёзды

Третье свидание они проводят на уличной ярмарке через неделю. Синяки Вэй Ина под глазами от недосыпа приобретают космические размеры, но он всё так же ловко изображает полного сил человека, бегая с сыном от прилавка к прилавку. Лань Чжань отвлекает себя от ворчания тем, что покупает им обоим буквально всё, на что падает их взгляд. А-Юань визжит от удовольствия, Вэй Ин забавно краснеет и отказывается, потому что: «Это я тебя пригласил! Это должно было быть бюджетное свидание без трат!». Лань Чжань самодовольно мгмкает и покупает им сладкую вату, а затем яблоки в карамели. Усянь театрально всплёскивает руками и стенает на тему бойфренда-злодея, но глаза его горят от каждой новой покупки. На четвёртое свидание Ванцзи приглашает а-Юаня с отцом к себе и готовит ужин. Вкрай измотанный тремя работами, Вэй Ин говорит гораздо меньше, чем обычно, пока а-Юань воркует с кроликами, таская их по всей квартире. В этот раз вечер заканчивается просмотром мультиков. Вэй Ин, «на минуточку» уложивший голову на ноги Ванцзи, засыпает ещё до конца первой песни, и а-Юань, сидящий на ковре перед диваном, с облегчением вздыхает. — Наконец-то, — деловито произносит он, и Лань Чжань вскидывает бровь от удивления. Мальчик возвращается к кроликам и ничего не поясняет, так что в конце концов мультик Ванцзи досматривает почти в одиночестве, а потом растаскивает гостей по кроватям. На пятом свидании они прогуливаются в океанариуме, потому что «тут ты точно не сможешь меня смущать своими подарками!», но в конце концов Вэй Ин возвращается оттуда с огромной плюшевой акулой, а а-Юань с кулоном в виде дельфина и кучей фотографий с ними. Шестое свидание они, наконец, проводят вдвоём, оставив ребёнка на Сиченя и Мэн Яо. — Мне ужасно неловко, — говорит Вэй Ин, когда официант уходит, забрав меню. — Предпочёл бы снова ужинать у меня? Он пожимает плечами: — Наверное? Просто… я не был в таких шикарных местах лет… не знаю, шесть? И на свиданиях наедине тоже. Чувствую себя так, будто эм… использую тебя? Лань Чжань наливает ему вина с неодобрительным мгкмканьем. — Я хочу заботиться о тебе. Разве это так трудно принять? — Мне кажется, я не заслуживаю этой заботы, — ломко улыбается он, складывая руки на коленях. — Глупости, — отрезает Ванцзи. Вэй Ин хихикает и закатывает глаза. — Ты просто невероятен. Им приносят еду, пока они обсуждают, как продвигается роспись Облачных глубин, новые проекты Лань Чжаня и успехи а-Юаня во всём, за что бы он ни брался. На самом деле, а-Юаня в их разговоре больше всего. Ванцзи не удивлён: кроме мальчика и работы у Усяня больше ничего нет, и тот редко проводит свободное время без него, поэтому глупо было бы ожидать, что они легко минуют темы о том, какой а-Юань умница, что он любит, что не любит и как год назад разбил коленку, бегая за лягушками. Но ко второму бокалу вина и горячему беседа перетекает в рассказы о семье. Ванцзи делится историей о своих слишком занятых родителях, трагической смерти матери, а затем и отца, воспитании дяди и старшего брата, когда Вэй Ин рассказывает о своих. Его родные родители погибли в авиакатастрофе, когда ему было пять, после было несколько лет приютской жизни и приёмных семей, затем «тот эпизод», подробности которого он перепрыгивает, и только после этого — его последняя и самая любимая семья. — Дядя, кажется, был в ужасе, когда я вопил на весь детдом, не желая уходить с незнакомцем, — неловко хихикает он, умело раскрывая мидии. Лань Чжань отстранённо замечает, что такое мастерство явно не из интернета взято, а значит, несмотря на слова о неловкости, это точно не первая его попытка есть подобные блюда. С неудовольствием Ванцзи чувствует укол разочарования — ему хотелось восхитить парня особенной едой, но, видимо, в этом он не преуспел. — У тебя были причины, — поддерживает разговор он. — Да, но дядя тогда ещё не знал эм… всех подробностей. В конце концов мы стали хорошей семьёй. Тётя никогда не разрешала звать её мамой, но я всё равно не был чужим в их доме. У меня были брат и сестра, цзезце вообще сокровище! Она бы тебе понравилась. И ты бы ей тоже. Она невероятная! — Почему… С ними что-то случилось? — О? С чего ты взял? — Прошедшее время, — смущаясь, поясняет Ванцзи. Вэй Ин краснеет и принимается копаться в салате. — Я просто не уверен, что могу звать их семьёй теперь. Лань Чжань подливает ему ещё вина, потому что спутника явно успокаивает игра бликов в ярко-рубиновом напитке. — Можем мы… больше не говорить об этом? — просит тот. Ванцзи кивает и пытается придумать новую тему для разговора, но Вэй Ин всё равно продолжает: — У них целая корпорация химической промышленности в Китае. Я работал над важным исследованием, которое должно было повлиять на все подвиды их деятельности, но из-за аварии пришлось уехать в самый ответственный момент. Мне не дали возможности объяснить, да и я, честно говоря, не особо пытался. Сказать, что я бросил всё ради нашего общего ребёнка с Вэнь Цин? Боюсь, это сделало бы всё только хуже. Что ж, владельцы химической корпорации вполне могли быть теми, кто научил мальчишку из детского дома есть мидий. Это даже приносит облегчение. — Они тебя не искали? Вэй Ин пожимает плечами: — Не думаю. Дядя и тётя слишком оскорбились моим поступком, они бы не стали. Брат, наверное, тоже. Сестра могла бы искать, но она была беременна в момент моего бегства, так что вряд ли ей было до того. Да и… у них была власть, чтобы достать меня из-под земли в Китае, но тут, в Америке вряд ли её хватило бы. Я, знаешь, напоминаю себе, что это к лучшему. Пусть у а-Юаня есть только я да а-Нин в коме, но он окружён любовью. Там… не знаю, как это было бы там. — Ты отлично справляешься, — уцепляется за ниточку Лань Чжань, чтобы увести разговор от его тоски. — Спасибо, — криво улыбается Вэй Ин. — Я знаю, что многое делаю не так, но я стараюсь. Когда а-Юань ещё немного подрастёт и сможет оставаться один, всё станет совсем проще. Может, даже в профессию смогу вернуться. Я всё-таки любил химию, знаешь. Он устало хихикает и отпивает вина, Лань Чжань расспрашивает его о теме его кандидатской, и дальше разговоры вращаются только в сфере их научных интересов, до тех пор, пока не приходит время просить счёт. — Переночуешь у меня? — предлагает Ванцзи, когда они покидают ресторан и останавливаются у машины. Вэй Ин кусает губы и думает, очевидно, прикидывая варианты. — Ничего, к чему ты не будешь готов. Спутник издаёт короткий смешок и склоняет голову к плечу. — Всё ещё рыцарь, да? На самом деле, Лань Чжань не питает никаких иллюзий насчёт продолжения их вечера. Уже в машине становится ясно, что всё, на что готов его спутник, — это крепкий полноценный сон, потому что тот дремлет почти всю дорогу, сытый и спокойный. Ванцзи не надо смотреть в его сторону, чтобы видеть устало опущенные уголки губ, тёмные круги под глазами, мелкие морщинки на лбу и растрёпанные от нервов волосы, — он наблюдал их весь ужин. Лавирование между тремя работами очевидно изматывает Вэй Ина, но тот всё ещё упрямо отказывается покинуть хотя бы одну. Лань Чжань ещё не уверен, что может всерьёз использовать предложение положиться на себя, но время от времени пытается увести мысли парня в эту сторону в переписках или разговорах. Однако, что бы тот ни говорил о доверии, принять помощь он никак не может. Слишком привык в одиночку работать на себя и сына или это просто черта характера, но он едва справился даже с идеей оставить ребёнка под чужим присмотром ради нескольких часов отдыха. Лань Чжань старается заботиться о нём, но пока это даёт мало результатов. Он всё чаще задумывается, насколько уместно уже сделать ему предложение, и только благоразумие останавливает его от этого шага. — Ох, прости, я проспал всю дорогу, — неловко замечает Вэй Ин, когда Лань Чжань паркует автомобиль у дома. — Ты устал. — Ну, я всегда устаю, это же не аргумент. Ванцзи вздыхает и не удерживается: — Это именно он. Вэй Ин смеётся и хватает его за руку, пока они идут в нужном направлении. Не смущается консьержа, с которым за прошлый визит мистическим образом успел не только познакомиться, но и сдружиться, а потом лезет целоваться прямо в лифте. Его поцелуи такие невинные и нежные, что Ванцзи не отказывает им обоим в этом удовольствии, даже если уши слегка горят от мерцающих датчиков камер видеонаблюдения. В квартире, прижимая Вэй Ина к закрытой двери, Лань Чжань позволяет себе скользнуть руками к его бёдрам и не чувствует никакой негативной реакции: спутник хмыкает в поцелуй и продолжает ластиться и перебирать его волосы. Тогда Ванцзи осторожно, миллиметр за миллиметром, приподнимает его рубашку, касается кожи. Вэй Ин вздрагивает и беспомощно стонет в поцелуй, но Лань Чжань останавливается, чтобы уточнить: — Я могу это делать? — Да, пожалуйста, — выдыхает Усянь и возвращается к поцелуям. Ванцзи укладывает обе ладони на его разгорячённую кожу, ласково поглаживает поясницу и бока, в то время как губами исследует каждый сантиметр его шеи. Вэй Ин отвечает на каждое прикосновение и пьяно улыбается, но уже через несколько минут делает это весьма неактивно, растекаясь в объятиях и внимании. — Хочешь пойти в кровать? — шепчет ему в ухо Лань Чжань, когда тот почти виснет на нём. Вэй Ин смотрит на него мягким, любующимся взглядом, и кажется вообще не собирается отвечать, но Ванцзи не торопит, продолжая ненавязчиво гладить кожу под его рубашкой. Наконец Усянь утыкается носом в шею партнёру: — Может, сначала душ? — Мгм, я принесу полотенца. Вэй Ин поднимает голову, и щёки его абсолютно красные. Лань Чжань внутренне умирает от любви к нему, но старается не смущать любимого пристальным вниманием. Оставив чистое полотенце и комплект пижамы на стиральной машине, он по-прежнему уверен, что далеко у них сегодня не зайдёт. Поэтому заваривает чай, но расстилает постель. Они уже спали рядом в тот день, когда Вэй Ин с а-Юанем были в гостях, так что он не сомневается в своём решении, даже если ничего больше поцелуев сегодня действительно не случится. С учётом занятости ванной оказывается непросто решить проблему, закономерно возникшую после страстных поцелуев, но сборник семейных правил, как всегда, справляется на ура, стоит только наугад открыть любую страницу. Вэй Ин возвращается распаренный и тёплый, Ванцзи усаживает его пить чай и тоже уходит принять душ. К его возвращению гость сидит к нему спиной и почти спит за столом с печеньем, так что Лань Чжань подходит ближе, специально громко топая. — Я услышал тебя, спасибо за заботу, — улыбается Усянь сонно, и встаёт, чтобы долить себе ещё чаю. Ванцзи не может сопротивляться желанию обнять его — такого уютного и домашнего. Он обхватывает его обеими руками и прижимает к себе. Касается губами шеи в лёгком поцелуе, Вэй Ин слегка откидывается назад, позволяя нежить себя так, как хочется. Растекается в объятиях и улыбается, прикрыв глаза, принимая ласку и едва не мурчит, наслаждаясь. — Ты не собираешься пить чай? — дразнится он, отставляя чашку подальше. — Потом. Вэй Ин хихикает и поворачивается, закидывает руки на шею Ванцзи и целует его в губы. Одна на двоих зубная паста придаёт поцелую вкус домашнего уюта и правильности. Лань Чжань скользит языком по его зубам, нежно прикусывает нижнюю губу и одновременно гладит его бёдра и бока, ласкает тёплую кожу под шёлковой пижамой и собирается никогда, никогда в жизни его не отпускать. — Пойдём в спальню, — шепчет Вэй Ин, и глаза его блестят любопытством. Почти не прерывая поцелуев, они падают на кровать, Усянь наигранно шипит от неудобного положения смявшейся пижамы, и Лань Чжань оставляет партнёра без рубашки. На теле Вэй Ина несколько бледных старых шрамов, так похожих на следы укусов, что на мгновение Ванцзи чувствует отчаяние. Только представить, сколько всего вынес этот потрясающий, сильный, независимый мужчина под ним! Но через мгновение желание целовать и любить берёт верх, так что он ласково касается губами тонких контуров, пока Усянь хихикает от щекотки и неловкости. Он также слегка втягивает живот и выгибается, но в этот раз это больше похоже на неосознанную попытку уйти от прикосновений, чем на желание податься навстречу ласке. Его тело постепенно теряет расслабленную леность, хотя и не напрягается в полном смысле слова. Лань Чжань останавливается и смотрит на него мягким понимающим взглядом, чтобы не звучать настойчиво. — Всё в порядке? Улыбка не сползает с его лица, пока Вэй Ин медленно моргает, но где-то в глубине его глаз будто бы всё ещё ведётся борьба. — Да, да, продолжай, — отвечает он, но Ванцзи не собирается оставлять эту недосказанность между ними в их первый раз. К тому же он уверен, что замедленные реакции связаны отнюдь не с размышлениями. — Ты доверяешь мне? — поднимаясь к его уху, спрашивает Лань Чжань, после чего нежно прикусывает мочку. — Да, — после минутного размышления подтверждает Вэй Ин, и тогда Ванцзи смотрит в его глаза и улыбается краешком губ. — Тогда перевернись и позволь мне сделать тебе массаж. Усянь удивлённо моргает: — Мас…саж? — Мгм. Взгляд Вэй Ина мечется чуть ниже, в сторону заметного бугра на тонких штанах Лань Чжаня, тогда как его собственные едва ли слегка приподнялись. — Но ты… — Ты, Вэй Ин. Чего хочешь ты? Волнение и смущение одновременно отражаются на его лице, когда он слышит вопрос. Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как он сам задавал его себе? Ванцзи начинает казаться, что гораздо больше, чем пять. На глазах Вэй Ина выступают слёзы, когда он выдыхает с облегчением. — Массаж с поцелуями можно? Лань Чжань удовлетворённо улыбается и нежно чмокает его в уголок губ. — Всё, что угодно. Вэй Ин розовеет и переворачивается на живот, что-то неслышно бормоча себе под нос про безжалостного романтика. Лань Чжань повторяет про себя вторую сотню правил семьи, и усаживается на пятки, изо всех сил стараясь не любоваться чужой задницей, затянутой в синий шёлк. Он целует любимую шею, отводя волосы в сторону, и прокладывает дорожку невесомых поцелуев к правому плечу, которое намеревается разминать первым. Обычно массажное масло он хранит в комоде у выхода — оттуда удобнее собираться на приём к специалисту, — но в этот раз, предполагая подобный сценарий, перенёс его ближе к кровати и оставил на тумбочке. Поэтому несколько тёплых капель быстро оказываются на чужом теле. Поначалу Вэй Ин напряжён, словно не совсем уверен, что верно понял суть их плана. Но когда пальцы партнёра разминают мышцы под его лопатками, расслабляется окончательно. Его несдержанный, низкий стон удовольствия заставляет Ванцзи перейти к правилам после тысяча первого, а также вспомнить тот единственный ужасный разговор о сексе, который пытался вести с ними обоими дядя в их подростковом возрасте. Вэй Ин растекается по постели, причмокивает губами и очаровательно безмятежно улыбается, но издаёт абсолютно невозможные стоны, когда Лань Чжань касается самых зажатых точек его спины. Наклоняясь для поцелуев то туда, то сюда, Ванцзи слегка приподнимается над ним, чтобы не смущать свидетельством собственного неспадающего желания, и едва ли сдерживается, чтобы не целовать его ниже поясницы. Наверное, можно бы попробовать, но даже минимальная возможность сбить волшебный романтичный настрой останавливает от необдуманных действий. Вэй Ин крепко засыпает к третьей тысяче правил в голове Лань Чжаня, и тому остаётся только оставить ещё несколько нежных поцелуев вдоль позвоночника, прежде чем подняться. Он снова надевает на спящего Усяня пижамную рубашку, заплетает его волосы, чтобы те не свалились в колтун, сдвигает его на правую сторону кровати и укрывает одеялом, чтобы не продуло сплит-системой. Только после всех этих манипуляций Лань Чжань, наконец, может отправиться в ванную снова и перестать перечислять грешные правила по второму кругу.