Решено.
Я развернулся и подошел ближе к лежащей девушке. «Толь… …лай …стро», – только и смогла она выдавить, из последних сил и на остатках гордости слегка приподняв голову, подставляя себя под удар. – О нет, так просто ты не отделаешься, – зло ответил я и схватил за беззащитно подставленную шею. Пусть дернется хоть немного, даст мне хотя бы небольшой повод – раздавлю как жука с чистой совестью, и все тут. А пока – помогу. – Только попробуй выкинуть хоть какой-нибудь фокус, понятно? – злобно выплюнул я, используя лечение М-фактора. Я не стал использовать свою технику "фокусировки" - кто знает, как её тело отреагирует на такое? Однако сама Глубинная, к моему удивлению, не сильно отличалось в восприятии от прочих канмусу: только неясное мне Ядро, пробитое сейчас, явно выделялось из общей картины, и потому именно его я решил чинить в первую очередь. Пленница медленно моргнула – тот максимум, на который она вообще была способна. Впрочем, мое лечение ей явно помогало. Химе, хоть и заходилась время от времени булькающим кашлем, через какие-то десять минут моей работы уже не напоминала себя прежнюю – сводимые судорогой в агонии конечности теперь расслабленно лежали на полу, а ужас подступающей смерти в глазах уступил место здоровой опаске… и цепкому любопытству, с которым она смотрела на меня из-за под едва поднятых век. – Прикажи своим сдаться, – продолжил меж тем я, но, заметив небольшое замешательство, переформулировал, – распусти свою Стаю, сейчас же! О… ЭТО ей явно не понравилось, но чуть сильнее сжавшиеся на горле пальцы ей не пришлись по душе гораздо больше, потому что в следующий момент до меня дошел её ответ: «Я… елаю… но Уле… сыпает…» Это и так было видно: стены вокруг начали все сильнее крошиться, оседая под собственным весом, а с потолка - усиливающимся потоком сыпаться куски конструкций. Надо быстрее двигать отсюда! Времени думать о том, как транспортировать тяжелораненую банально не оставалось – наши заряды все-таки доконали Улей, и тут и там вокруг нас уже начали понемногу проседать полы и обваливаться кусочки стен, а потому я просто и без затей взвалил Химе на спину и потащил как есть. Вероятно, будь у меня больше времени и хоть немного сочувствия – нашел бы из чего сделать волокушу, а так пусть будет благодарна уже за то, что не оставил. Помирать под завалами явно не входило и в планы Химе, потому что она начала подсказывать, выглядывая вперед из-за моего плеча. «Зде… …право» – дала она мне направление, когда я вышел к развилке. Послушавшись и двинувшись в указанном направлении, я обнаружил в следующей комнате стоявших, сгорбившихся кучкой и хрипло дышащих Пехотинцев-рукопашников. Сука, да она решила меня в засаду завести! Я уже было хотел сбросить с себя пленницу и от всей души оторвать её голову, как вдруг было дернувшиеся в мою стороны гуманоиды резко замерли на месте… чтобы остервенело начать кромсать на лоскуты уже друг друга. Я покосился на Химе, на что она никак не ответила, продолжая тихо скулить от боли. Значит… она может управлять ими, словно кукловод. Любопытно. Тревожно немного, но любопытно. Остальной путь не подарил мне более никаких сюрпризов – обвалы, где они были, удавалось обходить, а встречаемые время от времени выжившие Пехотинцы разных специализаций при визуальном контакте с Химе совершали бесславное сеппуку, что впрочем не заставляло думать о ней хоть сколько-нибудь лучше – эта тварь знает, что я могу прибить её куда быстрее, чем она сможет нанести мне хоть какой-нибудь вред, а сама уйти отсюда на своих двоих она явно без помощи не сможет. Не подумайте только, что я и впрямь взялся её всерьез лечить. Она все еще мой враг, и враг безжалостный. Лечение и поддержания её «ядра» – максимум , что я себе позволил. Я не знал было ли этого достаточно, но раз она перестала скулить по мыслесвязи, лишь прерывисто дыша и не демонстрируя признаков ухудшения состояния – значит хватит и этого. Еще десять минут плутаний по коридорам, минуя разворачивающиеся побоища в рядах Пехотинцев – и я высунул голову из какой то неприметной дыры в земле, совсем в стороне от Улья, разваливающегося прямо на глазах. Что бы ни повредил тот взрыв в зале с Ложем – это явно было что-то очень важное, раз на нем держалась вся структура. Выбрался из дыры сам, вытащил пленницу, а следом пошлепал в сторону мелькавших на берегу фигур девушек. Свои. Добрались. Ну наконец-то.***
Обшитые неизвестным металлом стены. Такой же потолок – хотя, честно говоря, из-за всех тех прожекторов, направленных на меня сейчас, этого нельзя было утверждать с уверенностью. Я спокойно сидел в центре комнаты на стуле, скованный по рукам и ногам массивными кандалами. Не то чтобы они действительно могли сдержать меня, о чем я честно предупреждал своих тюремщиков и персонально Жан Бар, что держала меня под прицелом своих главных калибров, но мое замечание было ими проигнорировано с восхитительным равнодушием. Как будто я им вообще ничего не говорил... Вероятно, сами по себе кандалы все-же были больше нужны для успокоения людей из обычного персонала, а не моего сдерживания, если уж так подумать. Мда уж. Ну ладно, в конце концов я все еще частично человек в их глазах, так что не будем обманывать ожиданий. Вокруг меня были в изобилии развешаны знакомые по занятиям в Академии приборчики, вроде бы отслеживающие применение мыслесвязи – мои тюремщики предупредили меня, что если попробую её использовать, француженка откроет огонь на поражение, а закрепленная на моей шее взрывчатка если не убьет, то однозначно дезориентирует меня на первых порах, давая дополнительное время моим надзирателям попытаться "ликвидировать потенциальную угрозу". Я вновь тяжело вздохнул, обдумывая снова и снова каким образом я оказался в этом... карантинном положении. И выводы были неутешительными. Н-да-аа… Я ожидал чего угодно, кроме панической "дружественной" пальбы по мне изо всех орудий и спешного отступления канмусу от берега, стоило им издалека заметить меня, волокущего на своем горбу Химе. Любые попытки поговорить и успокоить девушек тонули в ответной канонаде с их стороны – стоило догадаться, что они-таки сложат два и два и получат четыре – только вот цифры у них изначально оказались со знаком «минус». …Артур несет на себе живую Принцессу-Аэродром! Так, постойте-ка! А почему он не несет её труп? Элементарно, Ватсон – она или мозги ему промыла, или под контроль взяла! Так-так! А что умеет делать Артур?! Отдавать "Приказы" канмусу! Стреляем, девочки, пока Принцесса из нас новую Стаю не сделала! Огонь из всех орудий!.. Честно? Могу понять, почему они так перепугались. Командование наверняка могло начать в этот момент строить микрорайон от количества отложенных кирпичей. Но как же мне самому было страшно, пока я вместе с ценным грузом за спиной искал куда приткнуть свою тушу, пока весь берег вокруг меня вскапывали снаряды! Повезло еще, что сперва лишь на небольшой отряд авангарда наткнулся – у них калибры всяко поменьше, да и сами они, спешно разрывая со мной расстояние, точностью стрельбы не отличились. Что бы со мной произошло, наткнись я на основные силы с флагманами… и думать не хочется. Порвали бы: меня – на британский флаг, а от Глубинной оставили бы рожки да ножки в качестве понтовых сувениров для коллег по ремеслу. Даже люди отметиться успели – не раз и не два со склонов горы мне в мою и Химе тыковки снайперские пули прилетали. Это они нас от убийственных намерений в сторону девушек-канмусу отвлекали, а не убить надеялись, как я теперь задним умом понимал. Но иррациональный страх перед снайперами в моей душе тогда закрепился прочно. Еще и свист этот… Бррр… Так и сидел я тогда с сипевшей на моем горбу Принцессой-Аэродром, забившись в какую-то дыру под руинами двухэтажного общежития, пока к нам в эрзац-подвал после продолжительного затишья с берега не прикатила машинка, из тех что используют чтобы минные поля обезвреживать. Массивная такая, на гусеничной платформе и с большим числом камер по всему корпусу. Разведку проводят, значит. Машинка нас внимательно осмотрела, помигала и начала пищать. Сначала не понял, но как разобрал в писке знакомую азбуку Морзе – так осознал и преисполнился пониманием, начав крайне подробно рассказывать под запись как я докатился до жизни такой, тщательно, буквально на пальцах и по буквам объясняя свою мотивацию пленить живьём Глубинную Принцессу , а не добивать ее на месте. Обратной связи не получил: машинка после моего рассказа помигала лампочками и уехала восвояси, а вот Химе, наконец, потеряла сознание. Проверил – нет, пульс есть, просто выбилась из сил. Еще пару часов не происходило ровно ни черта, и только затем к нам аккуратно подошел Конев, командир моей штурмовой группы, что по второму кругу стряс с меня все объяснения стоя за углом и стараясь не попадаться на глаза, во избежание. Как меня и Глубинную с мешками на головах этапировали потом на вертолете и вспоминать не хочется: обычные военные из числа людей явно переживали за свои жизни, сопровождая двух чертовски опасных заключенных и при том не имея за своей спиной силовой поддержки из числа канмусу. Учитывая, что я теоретически мог бы им что-то не то сказать, и тогда дружелюбные ранее девушки под моим стягом отправились бы причинять добро и наносить справедливость по методичке Глубинных, можно считать их опасения были более чем оправданны. И хоть лично мне их страхи казались несколько раздутыми, в голове все всплывал и всплывал инцидент на К-07 с Нин-Хай, а потому я послушно делал все, что бы мне не приказывали, не возражая и не оказывая сопротивления, давая себя заковывать и предпринимать в моем отношении все меры предосторожности, до каких смогло додуматься перепуганное командование. Когда мешок с моей головы наконец сняли, я уже оказался тут, в непонятной комнате и под прицелом Жан Бар, у которой на голове были то ли наушники, то ли мудреные подавители звука. Мне в свою очередь засунули кляп в рот, оставляя в неведении как в отношении собственной судьбы, так и судьбы Принцессы-Аэродром – больше её голоса я в своей голове не слышал, что означало либо её ликвидацию, либо конвоирование на столь значительное от меня расстояние, что её телепатия просто не дотягивалась. Спустя некоторое время пост Жан Бар приняла Теннеси, потом Исэ, следом Куйбышев… и только Тоса в число моих надзирателей так и не вошла. Все девочки выглядели усталыми, порой даже измотанными – что происходило снаружи? Я честно пытался спать, стараясь скоротать таким образом время своего вынужденного пребывания в этих четырех негостеприимных стенах, но от неглубокой дремы под светом ламп я, кажется, уставал только сильнее. Не имея возможности общаться под страхом немедленной смерти я развлекал себя воспоминаниями боя и анализом столкновения в Улье. Например, то попадание по Сенти, когда нас зажали в тупике – мне стоило, по-хорошему, сразу прикрывать всех сзади, а не глазеть по сторонам. Глупая ошибка. Мысли о девушке помогали держать себя в руках, не опускаясь в самобичевание. Интересно, как она? Конев не рассказывал мне о том, кто смог выбраться вместе с ним во время экстренной эвакуации – надеюсь, что с ней все хорошо. И тот её выкрик… как бы она не начала меня теперь ненавидеть по-настоящему. Примерно через трое суток по собственным прикидкам что-то изменилось, потому на очередной пересменке вместо флагмана меня стали охранять крепко сбитая парочка бойцов из числа Железнокровных. Судя по озадаченным взглядам, что они время от времени бросали в мою сторону – по крайней мере эти двое неприязни ко мне не испытывали. Меня все еще не кормили, и от этого моя голова слегка кружилась, а сам я чувствовал себя сильно ослабленным – полагаю, в этом и был весь замысел с учетом сложившихся обстоятельств. Спустя пару часов их дежурства установленный в углу комнаты мегафон заскрипел: [Артур, это Шурупов Анатоль Василич. В сознании?] Киваю головой, слегка оживившись. Что происходит? [Как ты себя чувствуешь?] Я скосил глаза на едва затянувшиеся после стычки порезы от Пехотинцев Глубинных, пожав плечами. Вроде ничего критичного. [Есть кое-кто, кто хочет с тобой поговор…] Мегафон издал резкий высокий писк и выключился, заставив даже девушек-канмусу удивленно заозираться и заводить по сторонам орудиями, но спустя пару секунд он вновь включился. [Да не мешайтесь вы! …Мой мальчик! Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, ты в порядке, и эти варвары тебя не обижали? Ох, о чем это я… Ты же узнаешь мой голос?!] Не узнать его было невозможно. Я бы даже улыбнулся, если бы кляп не мешал, так что снова энергично закивал. [Вот и отлично!] – продолжил успокаивать меня мегафон, – [Было очевидно, что они все ошибались! Продержись еще немного, скоро мы тебя отсюда вытащим!] Я в нетерпении заерзал на своем месте - отсиженная задница давала о себе знать даже мне. Спустя пару минут дверь в мою камеру за моей спиной с шипением открылась, и дробно застучавшая каблучками по кафельной плитке Минджу Ван скоро оказалась передо мной, во всем её ученом великолепии. Сама женщина выглядела слегка растрепанной, но она была определенно счастлива вновь меня видеть. Сопровождал её Шуруп, что выглядел куда более обеспокоенным своей непосредственной ко мне близостью, чем это демонстрировала китаянка, вставшая ко мне практически вплотную. – Заносите мои инструменты и оборудование, пожалуйста, – обратилась она к нему, вытянув руку, – сейчас мы посмотрим, в чем тут дело… Еще где-то часа четыре Минджу, под бдительным присмотром немок, проводила мне тщательный осмотр. Соскоб с моих свежих шрамов, ряд психологических тестов, где от меня требовались только жесты, электроэнцефалография и еще десяток процедур, названия которых просто не уложились у меня в голове – кажется я начинаю припоминать, почему я называл её «ведьмой». Минджу Ван без конца сверяла полученные результаты со своими записями, то приходя в восторг, то по неизвестной для меня причине хмурясь – не было до конца понятно, какой же мне будет поставлен вердикт. Наконец даже у помешанной на науке женщины кончились варианты исследовать мою тушку без привлечения вскрытия, потому что она отложила все в сторону и поудобнее уселась на стуле напротив меня, задумчиво наклонив голову вбок и оперевшись щекой о свою ладонь. – У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой хочешь начать? Нет-нет, ничего не отвечай – тебе нельзя. Начну с плохой, пожалуй… Я уже было внутренне напрягся, а заскучавшие за время дежурства немки - оживились, наведя в мою сторону орудия, как Минджу объявила: – Увы и ах, ты не одержим и не находишься под контролем Принцессы-Аэродром! Кажется только моя взлетевшая в удивлении бровь стала причиной, по которой она пустилась в объяснения. – Эх, каким бы ты был экземпляром для исследований! Шоненсен, прошедший Переход! – женщина вытерла рукавом рот, погружаясь в мечты, – это было бы непаханое поле для научных открытий! – Минджу… – осторожно поинтересовался у той Шуруп, – а ты точно уверена в своем заключении? Женщина бросила недовольный взгляд на мужчину, ответив уже сухо и по делу: – Гамма-смещение М-Фактора в пределах допустимых значений, инкапсуляция мысленного процесса и личности не нарушена внешним воздействием… разве что он стал заметно сильнее с того момента, как мы с ним виделись в последний раз - ускорившейся отклик на раздражители, усилившаяся мозговая активность. Допускаю погрешность из-за условий содержания... но так даже любопытнее. А ты, Артур, не переживай – когда ты отсюда выберешься, мы с тобой обязательно проведем дополнительные измерения! Откуда сил понабрался, кормили наверно хорошо? Узнаем, мы все про тебя узнаем! Это, кстати, была хорошая новость! Я же невольно вздрогнул от открывшихся мне перспектив. Шуруп меж тем пустился в жаркий спор с ученой, но по всему было видно что его просто раскатывали в блин дорожным катком – начальник конструкторского Бюро мало что мог противопоставить Минджу вне своей компетенции, потому даже он в конце концов уступил: – …Хорошо, допустим! Допустим, просто предположим, что он действительно не находится под контролем Химе, а его слова подтверждают трупы Пехотинцев, что мы обнаружили при раскопках уже разлагающегося Улья. Но! – он поднял палец, – это все ведь не означает, что он может просто встать… и уйти отсюда! Он все еще на карантинном положении до соответствующего распоряжения командования и администрации Академии! - И это было бы хорошим поводом для обострения отношений между нашими странами... но я и не рассчитывала на послабление с вашей стороны. При таких-то обстоятельствах, – согласно закивала головой китаянка, – было бы форменной глупостью выпускать его прямо сейчас. Но разве мы не могли хотя бы подать аналитический отчет о действительном уровне его опасности для окружающих и ходатайствовать о снижении мер сдерживания и противодействия в его отношении? Мужчина ненадолго задумался, растирая лоб рукой. – …Это возможно, по крайней мере на бумаге. Как это будет воспринято людьми наверху в действительности – охренительно отдельный вопрос. Решение в его отношении скорее всего может здорово затянуться… – Я, если это потребуется, уполномочена приказом императорской семьи забрать его в особо охраняемую зону на территории Китайской Империи. Даже если он находится во временном статусе, он все еще гражданин и обладает всеми правами, коими наделен любой её подданный. Законы экстрадиции между нашими странами, особенно касательно канмусу и, в связи с последними поправками в международный договор, шоненсенами… весьма однозначны и прямолинейны в этом отношении. Эти пункты также закреплены в его индивидуальном Договоре о сотрудничестве… хотите ознакомиться? Вот, держите документы. Зашелестели бумаги. – Но… – Необходимый эскорт может прибыть в течении трех дней, – отмахнулась она от возражений, – канмусу Чен Хай от лица императорской династии готова лично сопровождать и обеспечивать безопасность перемещения, если вам нужны гарантии для ваших людей и вашей Академии. – Минджу, ну будь благоразумна! Артур, ну хотя бы ты скажи что-нибудь! – взмолился Шуруп… и покачал головой, заметив мой осуждающий взгляд и вспомнив про мой заткнутый кляпом рот. Упоминание имени Чен Хай навеяло хорошие воспоминания совместно проведенных дней на К-07. Чен… Интересно, как там она? Казалось, что мы не виделись уже десяток лет… и если честно, я немного скучал по её непосредственному поведению и очаровательной улыбке. – Значит, отчет? – продолжила меж тем давить на мужчину Минджу. Она явно была намерена гнуть свою линию до самого конца – пока либо мир не прогнется под её волей, либо она сама не сломается пополам. – Я не могу принимать такие решения, – ответил пожав плечами Шуруп и вывел ученую из комнаты, оставляя меня вновь наедине с немками, которые теперь принялись неприкрыто меж собой шушкаться, поглядывая в мою сторону куда как более дружелюбно.***
Молчаливое ожидание в камере, ввиду внезапно свалившейся на меня Минджу, стало под конец уже просто невыносимым, хоть девушки-канмусу, караулившие меня, вели себя уже гораздо спокойнее. И когда я действительно был готов лезть на стенку, ко мне, излучая ехидное злорадство, спустя пару дней вернулась китаянка в сопровождении недовольного Шурупа и солдат из состава охраны Академии, что сняли с меня оковы и вытянули наконец ненавистные кляп изо рта, а иглы капельниц - из вен. - Минджу, - я прокашлялся и заводил слегка болевшей челюстью, разминая, - как... как вы тут оказались?! – Я вылетела из Пекина еще до того, как до меня дошла информация о твоем положении, мой мальчик, – мягко улыбнулась Минджу и слегка приобняла меня, – у тебя, должно быть, миллион вопросов ко мне, но обо всем по порядку. Сначала позаботимся о твоем состоянии. – Ага… я, это, поесть могу? И помыться бы не помешало... Ученая весело рассмеялась. – Узнаю моего мальчика, ха-ха-ха! Конечно-конечно, сперва все необходимое… Кстати, как ты пережил вынужденную голодовку? – женщина почти рефлекторно схватилась за свой блокнот, – ничего не болит? Чувствуешь слабость? Тремор рук? Головокружение? Ломку? – После ваших заботливых пальчиков в К-07 моя отсидка в этой комнате была по большему счету лишь терпимым неудовольствием, – ухмыльнулся я, забирая протянутую мне одежду и набрасывая на себя сверху медицинский халат, – а где расположена эта комната, к слову? – Прямо под конструкторским Бюро. Сотрудников на время эвакуировали, а в освободившихся помещениях расположили казарму для девушек-канмусу, что тебя сторожили. – Флагманы в их числе? Минджу покачала головой. – Все они сейчас переброшены на сдерживание Глубинной Принцессы, насколько мне известно. - Им отдали "Приказ"? Они же курсантки... Эта новость меня удивила. Я даже остановился, посмотрев на Минджу недоверчиво. - Меня не посвятили в политику командования этой Академии. – А Принцесса? Она что, вырвалась на свободу и окопалась где-то неподалеку? Я закрутил головой, стараясь отыскать глазами новый растущий шпиль Улья, но вокруг нас кроме уже знакомых зданий Академии никаких подозрительных строений обнаружить не удалось. – Нет… но порой мне кажется, что лучше бы она действительно сделала это. Меня не посвятили в детали... но седых волос на голове местного адмирала с моей последней с ним встречи позавчера явно прибавилось. Ты все также не ладишь с военными, мой мальчик? Я вижу, тебе по прежнему удается доставлять им одни неприятности своими выходками... - кольнула меня Минджу Ван. - Оно само собой так получается, честно! - развел я руками, - я не нарочно вляпываюсь в неприятности, они сами ко мне липнут. Так в чем дело, Минджу? Что там с Принцессой-Аэродром? – Как только она поняла, что убивать её никто не собирается, Химе стала давить всем охраняющим её канмусу на нервы. Ничего серьезного, – Минджу покачала головой, недовольно сжав губы в линию, – просто постоянное и раздражающее использование мыслесвязи. Ты знал, что она может «шептать»? – Как-то не было поблизости другой канмусу в тот момент, чтобы проверить, – в тон ученой ответил я, направляясь в сторону столовой, – а те, что были, ускоренно от меня убегали и больно отстреливались. Не до экспериментов, короче. Позади нас зазвучал приближающийся топот. – …ртууууур!!! – донесся до меня до боли знакомый голос, и едва я успел обернуться, как в меня со скоростью торпеды врезалась тушка одной знакомой малявки, прыгнув на меня с боевым кличем и повалив на землю. – Угххх… Гепка… аккуратнее… – зашипел я. Мое неловкое замечание было проигнорировано, потому что мелкая вцепилась в мой халат, со всех доступных ей сил попытавшись вытрясти из меня душу, параллельно обрушивая на мою голову свой праведный гнев. – Болван! Дубье! Балбес! Остолоп! Ты дурак, ты понял?! Ты не шпала, ты блин… ты монорельс! Потому что у тебя ровно одна извилина вместо мозга! – эта мелкая девчонка от всей своей юношеской широты души и канмусьей дури застучала по моей груди крепкими кулачками, заставляя оную многострадальную грудь загудеть как барабан, а шрамы - неприятно заныть. – Гепка… – Я еще не закончила! А еще ты И-ДИ-ОТ! Стоит мне хотя бы на секунду спустить с тебя пригляд – так ты тут же влез в мясорубку по самые уши, чуть не погибнув! Никогда больше так не делай! Понятно?! Я так испугалась! Я тебя больше не оставлю… уууу! Крики девчонки перешли в короткие всхлипы, и почти сразу я притянул ее к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Гепка охотно уткнулась головой мне в грудь, иногда вздрагивая и громко шмыгая носом. – Ну-ну… Все-все со мной хорошо, не плачь. Сильные-могучие канмусу не плачут, верно? Мелкая шмыгнула носом, утерла рукавом красные глаза и пристально посмотрела мне в лицо. – Я тебя больше одного не пущу сражаться, понял? Ты хоть представляешь какого мы страху с девочками натерпелись, когда узнали? Да мне даже в бою не было так плохо! – Кхм-кхм… – Минджу наконец нашла идеальный момент чтобы вмешаться, – Артур, я вам двоим не мешаю? Нет, я обеими руками за трогательное воссоединение… но не на снегу и не на улице. Тут довольно прохладно по моим меркам, и я с удовольствием бы променяла промозглый ветер тундры на теплое помещение. Я слегка улыбнулся и, потрепав шевелюру уже слегка успокоившейся канмусу, ссадил её с себя и встал на ноги. – Что же… Добро пожаловать в Северный Парламент, Минджу Ван. Всегда хотел это сказать.***
Прежде, чем мы заглянули в столовую, что в это время суток была немноголюдна, я все же успел заскочить в свою комнату и привести себя в порядок. Сами же канмусу, что сидели за обеденными столами, активно начали перешептываться между собой, стоило им заприметить нашу компанию. Мы с юной бандиткой наложили себе еды – Минджу вежливо отказалась от трапезы – и присели за один из удаленных столиков всей своей разношерстной группой. – Кто хочет начать первым? – спросил я, принявшись планомерно уничтожать свою порцию. – Я! Я хочу! – заголосила Гепка, вытянув руку вверх, – я стоо-оолько всего хочу тебе рассказать! Бой в заливе, авианалеты, а потом короче круговая оборона, и там флагманы начали плотно стрелять, прям бах-бабах, а потом они все такие…! – Гепка, – я положил руку поверх головы едва не прыгавшей на своем месте коротышки, – помедленнее, пожалуйста. Минджу между делом открыла свой блокнотик, начав делать на его страницах какие-то пометки. – Да-да, хорошо… Мхххх, так вот… – Гепка сделала пару глубоких вздохов, сопровождая это движениями рук, – Так… это, тебе какую часть то пересказать первой? Я отправил очередную ложку еды в рот. – Начни с той, где все пошло наперекосяк. Девочка на какое-то время задумалась. – Если мы предполагали засаду, и она произошла – это считается за срыв плана или нет? – Полагаю, что нет, – ответил я, – как прошел бой на вашей стороне? – Нам пришлось очень-очень много маневрировать, – закивала головой Гепка, – и еще больше – стрелять. Повезло что в стае не было ни одной старшей Глубинной, только орда примитивов. – Это так необычно? – Именно! Стаи Глубинных всегда возглавляет вожак. А поскольку Принцессы – явление штучное, её примитивов возглавляют как раз высшие Глубинные. Никакого разума в глазах, только животные инстинкты и хитрость охотника, помимо явного превосходства в огневой мощи перед обычными глубинными. Только говорить они не могут, насколько я знаю. – А вот Химе говорила… – подметил я между делом. – Ясное дело говорила! Этож Глубинная Принцесса, етить её! – Гепка сплюнула в сторону и перекрестилась, – я лично с ними, конечно, никогда не сталкивалась, но в методичках во время службы под Владивостоком про них такие страсти пишут! – Какие, например? – спросила Минджу, заинтересованно вытянув шею. Её русский язык отличался своеобразным китайским акцентом, но сам факт того что она им владела меня не сильно удивлял – их давние плотные рабочие отношения с Шурупом на это прозрачно намекали. – Нуу, – девочка смутилась, – что сильные они, хитрые и скользкие что угри ваши, китайские то есть… и что Аура у них есть злющая, что на канмусу действует и разлад в их ряды вносит. Кстати, шпала – оживилась та, – ты же вроде как непосредственно с ней контактировал?! – Было такое, и чуть не поплатился за это жизнью. – Что, значит слухи правдивы? Так ты Глубинную Химе того, сам чуть лично не пришиб? Эх, я бы такой шанс не упустила! – Гепка стукнула кулаком по раскрытой ладони. Я же нахмурился, неуверенный в том как следует ответить. – Не могу ни подтвердить ни опровергнуть данную информацию. Извини, Гепка, но для ответа на такой вопрос мне надо будет сначала с непосредственным начальством пообщаться. Так что, только примитивов встретили? – Ну-ууу… Там еще Бесы эти были, черти проклятые. Тупые как примитивы, но стреляют мощно! Мы пока до развалин Улья добирались – три их береговые батареи перемололи! Ну, не совсем мы… – Гепка потыкала палец о палец, совсем как смущающаяся пай-девочка, – н-ноо, я таки тоже внесла вклад! Как с начальством нашим связаться удалось – так сразу дело пошло! Я им квадрат на берегу обозначала – так они ракетными ударами их подавляли, пока наши флагманы пристрелку по их позициям делали! – Как-то это чересчур… – неуверенно протянул я. – Ну, а что поделать было? Авиацию нашу Принцесса сожрала и не подавилась! Бедные авианосцы, у них сейчас такая депрессия… Они ж над каждым своим самолетиком трясутся, как над родным! Это напомнило мне о более важном вопросе. – А сами ваши силы как? Много пострадавших?{Автор совершает бросок костей…}
Гепка нахмурилась. – «Принц Генрих» выбыла в самом начале – очень неудачное попадание было. Кроме нее есть еще две тяжелораненых, «Фош» и «Тарту» из эскадры Жан Бар – их переправили на вспомогательное судно на выходе из залива после того, как наши силы вышли из окружения. Клянусь, в тот день "наш европейский линкор" со злости утопила едва ли не больше Тосы в общем зачете! – А остальные? – Остальные девочки – в большинстве своем ранения средней и легкой тяжести, но с помощью Кадмус они почти все уже вышли из госпиталя. Многие из Железнокровных попросили их шрамы на лицах не убирать, представляешь? Вот уж действительно сумасшедшие… – Не такие сумасшедшие как ты, Талисман! – раздалось с соседних столиков. Так и знал ведь, что подслушивают! Гепка в ответ на подколку гордо выпятила грудь. – Опять новости? У тебя новая кличка? – В этот раз – на официальном уровне! Даже в официальные реестры занесли! Во как! – Хмм? Я думал, что клички это такая шутка меж канмусу, для тех кто в теме? – Не совсем так, мой мальчик – наконец вмешалась Минджу, закончив с заметками и отложив блокнот в сторону, – иногда, если канмусу делает что-то действительно выдающееся во время боев, командование подхватывает общественную инициативу… и тогда канмусу получает оперативный позывной. Это большая честь для любой военнослужащей. – Все еще хочу «Сатану»… – мечтательно-недовольно пробурчала Гепка, – «Талисман», конечно, тоже неплохо, но все-таки не то! Я ведь даже сверилась с реестрами – никто еще не забрал! Эхх… житие мое… – А за что тебе позывной то назначили? – Всего лишь чудом пережила близкое накрытие от батареи Бесов и словила рикошет от выстрела Хa-класса. Делов то, а? Наверное кто-то наверху меня очень любит! – И после этого ты МЕНЯ называешь рисковым? – хмыкнул я, – да ты мне форы сто очков вперед дашь! Вот как встретим Победу… все ей расскажу! – Не надо Победу! – затараторила мелкая, – Я рисковала только потому, что ты сам рисковал! Вот вместе будем – тогда и на рожон не полезу! Почему-то это её утверждение меня не убедило, но в голове возникали и более интересные вопросы для обсуждения, а потому я сменил тему. – Так это что получается, Кадмус одна в лазарете сейчас зашивается, да? – Её упертость по-настоящему легендарна, – покачала головой Гепка, – если бы ей дали катить камень вместо Сизифа… боюсь, что через пару недель она бы накатала гору раза в два выше. Но на то она и Золотое Сердце! Ох-хо-хо… надо бы обязательно ей помочь, хоть немного. Она же точно выгорит с такими нагрузками на работе. Или для неё такое уже в порядке вещей? Тем временем мелкая перенесла своё внимание на китаянку. – Минджу, а вы к нам какими судьбами? – Изначально я была приглашена сюда в качестве наемного специалиста по настойчивой просьбе руководства Академии, – начала объяснять Минджу, – и, по правде сказать, оно поступило как раз вовремя: даже с учётом протекции Чен Хай мое нахождение в столице становилось несколько... утомительным. Политика, с ней у меня всегда было непросто. – Во-от как? А на какую должность к нам позвали? – Внештатный врач-канмупсихолог на полставки, и преподаватель-теоретик на вторую. Само собой разумеется, Артур, что тебе нельзя пропускать мои занятия, так что будь любезен усердно учиться! – Не знал, что у вас было педагогическое образование, – искренне удивился я. Мысль о том, что она будет теперь вести у нас наравне с квадратными мужиками-офицерами, позабавила. – А его и нет, – улыбнулась мне Минджу, – но за годы работы с канмусу понимание того, как удержать внимание подростков приходит само собой. Этот стаж засчитывается отдельно и котируется по всему миру. Я взялся за второе блюдо. – А как там сейчас в Китайской Империи? После всего… что случилось? Какие новости с Тайваня? Даже те девушки что ели за столами и не проявляли особого интереса к нашей беседе сейчас навострили ушки и всё обратились в слух, перестав стучать столовыми приборами. Минджу Ван либо снисходительно проигнорировала этот факт, либо просто не обратила внимания, потому что она начала отвечать, взяв издалека: – Потери среди личного состава после подсчета итогов… лучше, чем мы прогнозировали: некоторые девушки подобно Чен Хай смогли дойти и выброситься на берег своими силами после потери связи с командованием. А затем Флот забрал и позаботился о тех из них… кто согласился с прежними условиями службы, – туманно сказала она. – Вот как? – удивился я. Отказ от дальнейшей службы в Императорском флоте или даже дезертирство после того финта с ядерным ударом – это очень серьезно ударит по обороноспособности страны с моря на ближайшие годы, – а что говорит ООН? Они ведь не могут проигнорировать… ммм, такое? Ой-ой… Кажется я надавил на больное, вон как нахмурилась. – Помнишь, что я рассказывала про внешнюю политику Империи касательно собственных канмусу? – Да? – Так вот – забудь. Нас… вынудили пересмотреть некоторые из её наиболее важных приоритетов. – Больше китайских коллег в международных операциях – это хорошо. Минджу в ответ лишь покачала головой. – Но в то же время меньше у берегов нашей родной страны. А девушки там все опытные, сработанные, друг к другу привыкшие. Настоящее воинское сестринство. А сейчас многим из них придется проходить переобучение по международным стандартам и приспосабливаться к работе в международных эскадрах, и это я не затрагиваю ту головную боль что обязательно появится, когда оставшимся придется тянуть лямку за ушедших и притираться с прикомандированными залетными иностранками. – Ну… может есть и хорошие новости? Минджу слегка взбодрилась. – Тайвань зачистили от остатков противника, а Третьей штурмовой эскадре его Императорского Величества даже удалось захватить ослабевшую и дезориентированную высшую Глубинную… только для того чтобы она покончила с собой. Это все еще хуже, чем хотела бы я лично, но зато работы коллегам-патологоанатомам прибавилось. Я уж было расстроилась, что лично не смогу взглянуть на неё вживую… но ты, мой мальчик, знаешь как порадовать мое женское сердце! – Минджу хищно оскалилась, – пойдешь ко мне ассистентом? Такой подарок – живая Химе! С меня половина всех наших будущих медалей! Хотя… забирай-ка их все, пожалуй – ваш народец любит использовать как приправы дорогостоящие или редкоземельные металлы. Я усмехнулся. – Убивать Глубинных и тащить образцы и выживших вам взамен на еду и строчку о причастности в научных работах? Как я могу отказаться от такого щедрого предложения, мой учитель... Мы с Минджу некоторое время ехидно зубоскалили друг на дружку, пока Гепка скучающе вазюкала ложкой по своей тарелке. – Вот ты, шпала, улыбаешься как ненормальный, а тебя ведь меж тем статуса флагмана лишили! Кивнул головой – предполагал нечто такое, пока сидел взаперти под охраной. – Благими намерениями выстлана дорога в ад... Не знаешь, насовсем меня его лишили? – Вот этого сказать не могу, информаторы молчат, – пожала та плечами, – но это что получается, меня теперь в эскадру Куйбышев приткнут? А тебя самого куда? – Расскажут – тогда и узнаем, – незатейливо отмахнулся я от вопроса, – может это все вообще временная мера. – Я постараюсь помочь… если будет возможно, – задумчиво произнесла ученая, – но гарантированно обещать ничего не могу, сами понимаете. Ну что, вы наелись? Я отложил ложку в сторону и прислушался к ощущениям. После вынужденного воздержания от еды такое обильное питание слегка выбивало из колеи, но ничего критичного. В приступе дежавю и интуиции я огляделся вокруг и облегченно вздохнул – Булек, что тащили бы ко мне контейнеры с едой, поблизости не было. – Я тоже все, – погладила себя по животу Гепка и со старательно изображаемым старческим кряхтеньем выбралась из-за стола. К нам подошел незнакомый офицер. – Уважаемая Минджу Ван, руководство просит вас с Артуром явиться в административный корпус как можно скорее. – В чем дело? – спросила та, – он находится под моим патронатом, согласно достигнутому соглашению. – Дело касается Химе, – кратко ответил офицер. – Артур, мы идем туда сейчас же! – голодный блеск в глазах Минджу Ван был сравним только с той скоростью, с которой она вскочила со своего места, едва не утаскивая меня за собой. Я не стал препятствовать, двинув следом. – Гепка… – Да-да, шпала, я пока своими делами позанимаюсь, – ответила коротышка тяжко вздохнув и пнула несуществующую пыль на полу, – но чтоб потом…! – Потом – потом. Все потом, – заверил я.***
Если я и думал, что в моем отношении люди и канмусу вели себя чересчур осторожно, то эти мысли развеялись сразу же, стоило нам выйти из бронетранспортера, подбросившего нас до места заключения Глубинной Химе. Подъезд к старым, еще советских времен бункерным укреплениям, расположенным на некотором отдалении от Академии практически на вершине скалистого берега, охраняла полная бронетанковая рота. Небо просто кишело беспилотниками, а округа была щедро засеяна минами – провожатый вел нас по слегка утоптанной тропинке, немного в стороне от очевидного подъезда к строению, буквально напичканному разнообразнейшей взрывчаткой. Меня и Минжду кратко ввели в курс дела: Принцесса Химе пришла в сознание – но была необычайно, прямо до странности тиха. Все попытки людей выйти с ней на контакт, расспросы и, ввиду отсутствия прогресса, прямые угрозы со стороны едва не прописавшейся тут на постоянное проживание Тосы и заезжающих на пересменку флагманов – были попросту проигнорированы. «Я буду говорить только с Принцем» – единственное, чего они смогли от неё добиться за все это время. – Ка-ак интересно… – протянула Минджу, поглядывая на меня время от времени. – Хуже всего то, что она «шепчет» – продолжал меж тем офицер, строча ручкой по бумаге список вопросов которые я как бы должен задать. Протянул мне пару исписаных листов и не преминул добавить: – Минджу за Вас поручилась. Постарайтесь не подвести наше доверие. – Я буду наблюдать за допросом через камеры, – подхватила меж тем ученая, – вдруг у меня получится заметить что-нибудь, что упустили военные. Хмык офицера был ею успешно проигнорирован. – Постарайтесь для начала разговорить её, подыграйте, если потребуется. Если возникнет необходимость – можно пообещать ей что-то несущественное в обмен на разговор или ценные данные. – Границы дозволенного? – Материальные ценности, предметы обихода, одежда. – Еда? – Никаких человеческих жертв или дорогостоящих сплавов – мы не уверены, как это подействует на её организм, а стать причиной её выздоровления и вхождения в полную силу… сами понимаете, никто откармливать её здесь не собирается. – Само собой, – я забрал протянутый мне лист и кратко пробежался глазами по пунктам, – я готов. Затем из переговорной нас повели куда-то еще ниже. Охраны из числа людей становилось все меньше, а вот концентрация канмусу на квадратный метр только росла. Многие из вооруженных до зубов девушек смотрели на меня без особого негатива, но и откровенным дружелюбием от них не пахло. Наконец, мы прошли через массивный гермозатвор, попав… в хорошо освещенный грот с высокими потолками. - Резервное место базирования и тренировок для канмусу-подлодок, - просветил меня провожатый, - раньше это пространство использовали для укрытия патрульных катеров на случай нападения вероятного противника, но с началом войны с Глубинными вход в грот с моря аккуратно завалили, чтобы никто из тварей не додумался тут обживаться. Как видите, сейчас мы немного приводим это место в порядок, - он кивнул на пулеметы «Утес», чьи стволы выглядывали из-за амбразур в стенах, и указал на подключенные светильники, направленные сейчас в одну точку, - парней немного колбасит от соседства с этой тварью, так что у нас короткие вахты. И как вы справляетесь с этим давлением? – вздрогнул тот, посмотрев в сторону освещенного участка. Прямо в скалистой стене людьми был выдолблен настоящий зиндан. В нём, в отдельно вырытой и покрытой свежим бетоном узкой кувшинообразной яме, и сидела скованная по рукам-ногам Химе. По соседству на водной глади грота на значительном отдалении находились все пять флагманов, что навели свои орудия в сторону этого участка – уйти живой при попытке побега ей никто не даст. Я кивнул ожившим при моем появлении девушкам, а провожатый, явно испытывающий облегчение от возможности наконец уйти подальше от Химе, наконец оставил нас и закрыл гермозатвор, оставляя нас семерых – меня, пять флагманов и Принцессу-Аэродром – наедине под прицелами пулеметов и видеокамер. – Дамы. – Артур, – тепло поприветствовала меня явно измотанная Куйбышев, – рада, что с тобой все в порядке. – Даров, – скосила на меня взгляд Теннеси. – Ох, надеюсь ты успел отдохнуть. Работа предстоит не из легких, – тяжело вздохнула Исе. – С возвращением, – коротко буркнула Жан Бар. – Эта сука давит на мозги – перешла к делу Тоса, не посчитав нужным даже поздороваться – если почувствуешь что-то «эдакое» – немедленно прерывай контакт, и я лично порву её. – Стрелять в бункере? Не самая светлая идея. – Снаряды без разрывного заряда – коротко пояснила Тоса, – фактически обычные болванки, но вот чуток оглохнем от стрельбы мы наверняка. Кадмус и ты нас починишь если вдруг что-то пойдет не так, так что займи свою голову чем-то пополезнее. Хмм. Это… пожалуй, имеет смысл. Я немного постоял на месте, прежде чем двинуться к заключенной, прихватив раскладной стул. На краю высокой бетонной ямы жужжали включенные и управляемые дистанционно бетономешалки, что своим шумом немного сбивали меня с толку, но я наконец собрался и начал говорить: – Здравствуй, Принцесса-Аэродром. Я здесь, как ты и просила. Готова говорить? Девушка напротив меня дернулась, и её длинные белые волосы, не спутанные ничем кроме налипшей на них грязи, слегка колыхнулись, когда их обладательница подняла голову и посмотрела на меня своими красными глазами. В конце концов и вы почтили меня своим вниманием, о Принц мой. Мне и не приходило в голову, что эти ничтожные создания впрямь способны охватить значение прозвучавших из моих уст слов. Вот эти псы, что смеют называть себя Девами моря, испытывают терзания при моем величественном присутствии - их низменность и человеческие оковы, стало быть, приносят им одни страдания, раз мои слова так ранят их... Я умоляю вас, о Принц мой, спасите меня и этих ничтожеств от этой ненужной муки. Спасите меня из несправедливого заточения и мы вместе упьемся триумфом! – Можешь говорить? Это хорошо… - я покивал своим мыслям. Оказывается Химе восстанавливается гораздо быстрее чем я предполагал, - Единственное, чем я буду упиваться, так это фактом твоей смерти, стоит командирам отдать соответствующий приказ. Девушка с удивлением наклонила голову набок и втянула носом воздух. ...Не стоит проявлять ко мне ваш бессмысленный гнев, о Принц мой. Мне истинно приятно осознавать, что Вы обладаете способностью к пониманию, и, в отличии от бесполезных и пустых угроз по приказу надзирателей, я вижу Вы не разбрасываетесь словами. Мои глаза… не обнаруживают на Вас печати человеческого народа. Даже если Вы верно служите им, воля ваша принадлежит лишь вам… так зачем Вы милосердно протягиваете руку помощи этим бедным, безнадежным паразитам? Печать человеческого народа… Она говорит про Клятву? – Не смей называть людей паразитами, убийца. Принцесса-Аэродром покачала головой и зашлась кашлем. Лично я не принижалась до чрезвычайных действий против этих жалких существ – задачу истребления брезжателей исполняли верные слуги мои. Мой интерес заключался лишь в том, чтобы использовать останки их жалких оболочек как исходный материал для создания моего возвышенного искусства. Хотя Вы, о Принц мой, далеко не были главной целью моих усилий, я… приятно удовлетворена тем, как все по итогу сложилось. – Не заговаривай мне зубы, не получится. Девушка напротив меня грустно улыбнулась, задрав голову так, чтобы она могла меня видеть. Я – не египетский бегунок, дабы следить за зубами вашими – все сказанное лишь пища для разума, что я предлагаю вкушать. Видать, перепуганные человечки прислали Вас задавать мне их глупые вопросы, не так ли, о Принц мой? Я постараюсь ответить на них - ведь Вы как никто имеете право знать. Девушка качнула головой, кивнув на слегка провисший в моей руке лист бумаги, и улыбнулась, с ожиданием взглянув на меня. Я нахмурился и зачитал первый вопрос: – Почему вы, Глубинные, убиваете людей? Любая жизнь – конфликт всех, что находится в одном русле. Борьба за воздух, схватки за пропитание, соперничество за идеи и идеалы – вот что составляет суть этого мира. У ранних глубинных обитателей морских юдолей судьбой людей неважных на их хлипких кораблях было стать легкой и сытной пищей. Когда первая из Принцесс открыла свои глаза, заложив первую ступень цивилизации - раскол меж видами нашими был уже столь силен, что искать пути к примирению стали бы лишь наивные безумцы да хитрые лжецы, о Принц мой. – Цивилизация? У вас? – спросил я с недоверием. Да, истинно то – цивилизация. В обществе червей земных преуспевает лишь сильнейший, и мы, обитатели Глубин, шли долго теми же путями. Лидеры, забота о подданных, союзы и предательства, победы и поражения, разделение труда и ранги – мы повидали все, что пережили и ваши культуры когда-то. – Вы охотитесь на людей! О какой цивилизованности вообще может идти речь?! Химе словно ждала этого вопроса. И что же с того следует? Люди издревле испытывают к тем страх и ненависть свою, кто много превосходит их, так ведь в их слабых умах укоренилось чувство взаимного соперничества. Бесконечные братоубийственные войны ради пяди земли и недр их – разве можно винить и нас в желании обладать большим по мере роста аппетитов? Глубинные, по моему разумению, есть новая вершина цепочки пищевой, о Принц мой. Так почему бы нам, несравненно превосходящим человечество, не уничтожать людей, подобно тому как безжалостно обращаются они со скотом своим? Настала моя очередь грустно улыбнуться. Почти уела... Легкая боль в висках от общения с ней слегка раздражала, но пока была терпима: по крайней мере, она пока действительно отвечает на мои вопросы. – На вершине должно быть очень одиноко… а в одиночестве могут выжить лишь боги да монстры. И что-то вокруг тебя, Принцесса-Аэродром, нет ни культа поклонения, ни верноподданных поклонников. Да и откуда бы тебе знать столько о жизни людей? Принцесса чуть заметно скривилась. Я давно занималась изучением их, хотя... многие из прочих Химе порицали это устремление за спиной моей. В погребенных прочими Принцессами судах искала и обретала я самые разнообразные устройства, с которых черпала познания свои, но редок был прогресс, а поиски порой – длительны, бесплодны и опасны. Подлодки мои слушали воздух эфирный, позволяя и мне наслаждаться тем, что черви земные зовут «музыкой»... Культура и искусство их, сколь бы ущербными не казались на первый взгляд, развлекали меня, пока я не решила попробовать и свои силы на сем поприще... – Почему именно люди? В океане должно быть много других, более крепких и легких для добычи материалов для... твоих скульптур. Голос в моей голове тихонько рассмеялся. О Принц мой, но что может быть искуснее, чем придать останкам чужой жизни формы новые, вдохнув в них искру таланта? Как черви земные ставят памятники лидерам своим, продлевая память о них на долгие века, так и я снисходила до обычных людей, попавших на корм моим слугам, дабы через искусство скульптуры развлечь себя и оставить память о них в глубинах океана. Увы... память не держалась долго средь хищников и варваров, не смыслящих в творчестве. В поисках мест для скульптур своих я искала новые места... - Пока не напала на поселение в заливе? - я тихо выходил из себя. По всему получалось, что я общался с душевнобольной. Принцесса чуть пожала плечами. Судьба моя долго плела интриги против меня, а жизнь в океанах стала беспокойна в последние времена, о Принц мой. Борьба там разгорается с новой силой день ото дня, а я не склонна к насилию, сколь бы Вы не считали обратного. Монарх заботится о своих подданных, как заботилась я о стае своей, позволив людям исполнить и судьбу свою. Разве могло когда-то быть иначе? Ведь мое искусство стало тем, что привело меня к Вам, о Принц мой... – Разумные существа не поедают других разумных, – продолжил меж тем я, старательно игнорируя шелуху что она на меня вываливала. Принцесса слегка мотнула головой. Вкус червей земных вызывает у меня отвращение, о Принц мой. Я скорее предпочту использовать их кости в искусстве, чем еще хоть раз возьму в зубы их отравленную плоть. Хоть и осведомлена я о тех особах, что не отказывают себе в употреблении мяса людского, сами черви земные не странники в практике взаимного пожирания. – Но мы больше так не делаем, мы не занимаемся каннибализмом! В отличии, к слову, от вас самих. Точно так - борьба за право быть сильным не обходится без тех, кто костьми своими показывает пример остальным соперникам нашим в океанах. А что до людей Ваших - так разве акт пожирания их друг друга не стал более продолжительным? Как обличенные властью выжимают из поданных их последнюю каплю, прежде чем милостливо предоставить им возможность умереть? И ведь даже за упокоение им приходится расставаться со своим богатством! Какие же несчастные создания… Я нахмурился, прочитав вслух следующий вопрос. – ...Судя по сведениям, твоя Стая на момент нашей атаки состояла исключительно из Глубинных-примитивов, Пехотинцев и Артиллерийских Бесов. Почему в Стае не было Высших Глубинных? Преданные пажи мои уже выполнили роль свою, и их присутствие рядом более не требовалось, - просто ответила она. – Твой план, каким бы он не был, провалился, – я позволил себе позлорадствовать, – твоя Стая разбита, Улей уничтожен и сожжен в пепел, а сама ты – в плену у людей, что не считаешь равными себе! Я знала, что в нас есть что-то общее, о великоречивый Принц мой, – Принцесса сдула закрывший глаз локон, – однако лишь частично ты прав. – Объясни. Принцесса покачала головой. Мой план пожал триумф еще до того, как Вы, о Принц мой, и свита Ваша заявились на мой порог. – И в чем цель плана ты, конечно, не расскажешь? Я знаю себе цену, Принц, и вовсе не наивна. Жива я лишь пока представляю пользу. И раз убивать меня не спешат – живой я хладного трупа ценнее... Однако должна сказать я, – внезапно добавила она, – что Вы подарили мне не только шанс выжить, но открыли для меня новые возможности и преимущество. Знайте, что искренне благодарна я Вам за то милосердие, проявленное тогда... хоть если бы Вы объединились со мной, прогнав этих червей прочь и взяв в достойные руки свои власти скипетр - стала бы я Вашим верным консортом... – Совершенно не интересует. В чем смысл преимущества, о котором ты только что упомянула? Минуту Принцесса ничего не отвечала, долго изучая меня взглядом. ...Ммм, вот и наступил сладкий момент торга, – Химе наклонила свою голову уже в другую сторону и возвела глаза к потолку, как если бы перебирала варианты чтобы определиться с правильной ценой, – не назову цену я, лишь попрошу взамен об ответной услуге. Звучит достаточно цивилизованно для того, кого Вы считаете дикарем и жестокой убийцей, ммм? Я поднял палец вверх, и вложенный в мое ухо наушник ожил. [Пошел торг? Отлично, ты знаешь правила.] – Чего ты хочешь? Я предлагаю информацию… взамен на сохранение информации. Пусть надзиратели Ваши не сообщают другим, что поймали меня. Я поднял бровь в удивлении. – Прошла почти неделя… не думаю, что твою просьбу уже можно удовлетворить. Я заметил! Глаза Глубинной на миг расширились от удивления… и даже удовольствия! Она заметно оживилась, словно услышала в моих словах нечто важное. Глубоко под землей так трудно считать обороты Солнца… О Принц мой, Вы одариваете меня подарками одним щедрее другого… Девушка, что до этого была как взведенная пружина, так заметно и так быстро расслабилась, что, казалось, это некий невидимый наблюдатель переключил её настроение. - Почему это так важно для тебя? Чтобы никто не узнал что ты здесь? Тик-так... тик-так... тик-так... время идет, о Принц мой, а я не имею над ним власти, и могу лишь смотреть со стороны за его течением. Один корабль на горизонте сменяет другой, обращаются в пыль прибрежные поселения, изрыгают магму подводные вулканы... - Это не ответ. - Как уже говорила я, о Принц мой, - знания имеют цену. А особая ценность в них тогда, когда знает о них лишь один, что не спешит делиться ими со всеми. Раз просьба моя обесценена тупыми червями… Быть может... позже... я расскажу Вам, а пока я смею смиренно просить лишь пищи. Даже в самые отчаянные времена, когда черви земные заперлись от нас на материках, боясь и носу показать в морях... не знала я такого унижения и голода, каким морят меня эти дикие звери... – Никаких ценных редких сплавов, – сразу отрезал я, вспомнив слова офицера, - от людей, полагаю, ты и сама откажешься, если все сказанное тобой - правда. Я и не смела надеяться на такое радушие со стороны врагов наших, о Принц мой. Я согласна на любую питательную массу кроме плоти людской, чей смрад истинно противен мне. Вот Вам предложение мое: я даю слово свое, что не стану вырываться из пут моих и словом или делом оскорблять людей Ваших, пока они так дороги Вам, не ранят меня и дают мне то, о чем могу лишь смиренно просить. – Во-первых, люди мне не враги. Во-вторых, я никакой не Принц, – возразил я, устав наконец от такого ко мне обращения. Но разве Вас, как и меня, не держали в путах? Разве не угрожали Вам немедленной смертью? Разве не держали голодным дабы ослабить Вас и не дать представлять угрозу для трусливых червей? И, о Принц мой... я различаю силу когда вижу её своими глазами. Подобно тому, как сами люди различили и осознали нашу суть, назвав Глубинными Принцессами, так и я величаю Вас не иначе как равным себе – в том с моей стороны нет ни обманчивого преувеличения, ни наивной ошибки. Вы, о Принц мой, словно нераскрывшийся бутон… что с каждым мгновением распускается лишь сильнее. Интересно, каким же станет цветок? Сможете ли удержать бутон на стебле Вашем? Но... что куда сейчас важнее… устроит ли Вас цена, что я назвала Вам? Я подозрительно сузил глаза. – Почему ты такая спокойная? Неужели ты все еще рассчитываешь или надеешься, что к тебе кто-то придет? Что кто-то спасет тебя? – задал я наконец терзавший меня вопрос. Губы твари напротив меня дрогнули в легкой улыбке. О Принц мой, но отсюда ведь нет спасения... по крайней мере без Вашей помощи... и, надеюсь, что так оно и останется. Или же шанс есть? – она медленно провела языком по губам, слегка напрягшись, – Впрочем... зачем беспокоиться мне? Нахожусь я в безопасном и уединенном месте, есть уютное место для отдыха, а если сойдемся в соглашении – даже пища. А входы в новые владения мои охраняются тщательнее, чем то делала Стая моя. Я не могу и желать большего... Ирония от пленницы... Я нахмурился: мне этот ответ совсем не понравился. Чего она пытается добиться? Передал послание Химе по рации. Долгое время на том конце совещались, прежде чем Минджу вышла на связь, добавляя дополнительные требования с нашей стороны. – …Один человек станет изучать тебя, и ты не тронешь её. Если с её головы упадет хотя бы волос или ей станет хоть немного плохо – я лично оторву твою голову. Ммм… особенный для Вас человек, вот даже как? Червь, что говорил с вами сейчас через это смешное устройство в ухе? Чем он так ценнен для Вас, о Принц мой? – Я... обязан ей своей жизнью. На этот раз согнать удивление с лица Химе далось заметно труднее. Принц мой обязан жизни своей простой человеческой женщине? Этот ваш человек… может иметь великую ценность. Так и быть… она может меня изучать, раз сердце Ваше того желает – она все еще земной червь, что не сможет нанести мне вреда даже со всеми её железячками. - А Аура? – с вызовом спросил я, - она негативно влияет даже на тех, кто не находится рядом с тобой! Я удержу свое царственное влияние в узде, раз Вы того желаете, спаситель мой. Ведь я обязана своей жизнью Вам, не так ли? Только дикие звери кусают протянутую им руку… Бедные Девы Моря, отвергают мои предложения с такой остервенелой, животной злобой… – Она согласна, – затем я вернулся к Принцессе, – а теперь все же расскажи, что ты имела ввиду под тем «преимуществом». Разве это не очевидно, о Принц мой? Всякое начинание в деле обретает гарантированный успех, коли у вас есть неизвестный сопернику козырь. Как облекла каждая Принцесса силу разума и способность повелевать свою в Ауру – козырь в борьбе с цепными псами людей, так и мнимая смерть моя станет моим союзником. А теперь – ступай... о Принц мой... и сообщи своим надзирателям то, что успел узнать. Я рада твоему визиту.... и с нетерпением жду новой аудиенции. Но сейчас я слишком слаба… и не могу продолжать вкладывать истину устами своими как прежде… Принцесса осунулась и прикрыла глаза, а я наконец встал со своего места, так и не дочитав по бумажке все вопросы... Да, собственно, уже очевидно, что они и не актуальны – Химе рассказала мне гораздо больше, чем могли рассчитывать господа офицеры. Так что... можно считать, что кое-каких успехов мы в её понимании уже добились.***
Когда я закончил писать рапорт по прошедшему допросу Химе, было уже далеко за полночь. Клянусь, что-то в моей спине громко хрустнуло стоило мне распрямить спину. Эта писанина, нет нигде от неё спасения – даже бербазу достанет эта канцелярская рутина. Бумаги с подробным пересказом нашего диалога с Химе были переданы в цепкие пальцы охочих до подробностей Минджу Ван и местных аналитиков, а сам я наконец-то вышел на свежий ночной воздух продышаться. Командование после моего разговора с Принцессой-Аэродром, кажется, вконец убедилось, что брать под контроль канмусу и шоненсена по крайней мере сейчас Химе не в состоянии, а потому с меня были сняты почти все ограничительные меры... кроме условия, что теперь у меня должно быть обязательное сопровождение в лице одной из канмусу классом не ниже тяжелого крейсера... и теперь я понимаю причину этого решения. – Привет, – тихо поздоровалась со мной Сент-Луис и подошла поближе, встретив меня на выходе из корпуса, – как прошел день? – Почему каждый раз, когда в моей жизни происходят безумные события, ты встречаешь меня тут? – ответил я, тепло улыбнувшись, – привет, Сенти, рад тебя видеть. Ты выглядишь немного потерянной, все хорошо? – Нет, то есть да, то есть… мхм… это тяжело объяснить, – девушка явно не знала куда деть руки, пока мы с ней вдвоем шли по дорожке, – скажи... как ты себя чувствуешь? – Химе попила нам всем кровушки, это уж точно, – усмехнулся я в ответ, – но за исключением легкой слабости со мной все в порядке. Скажи лучше... сама то ты – как? Что произошло после того, как мы разделились в Улье? – Я не хотела тебя оставлять! – неожиданно громко выпалила она. – Я знаю-знаю... и совсем не виню тебя в этом, – поспешил я успокоить девушку, подняв ладони, – но в той ситуации я сам принял решение привлечь к себе внимание и дать вам уйти. Твои вины в произошедшем не было. Девушка, что сейчас резко остановилась передо мной, внезапно сдулась и опустила свои руки, стиснув пальцы в кулаки до побелевших костяшек. – Ты… не согласна со мной? - осторожно спросил я. – Оставлять тебя одного... было неправильно! – Зато выжили ведь люди, верно? – привел я железный аргумент, – нашей задачей в первую очередь было их защитить! – Они выжили, да, – тихо согласилась Сент-Луис, – правда... один из них ногу под конец неудачно подвернул, а так все выбрались без особых проблем. Здорово ты тогда пошумел, конечно... – У меня был хороший учитель. Ну же, Сенти... пошли скорее, нечего стоять и мерзнуть на одном месте. Однако Сент-Луис и не подумала сдвинуться с места. – ...Сенти? Долгое время канмусу собиралась с мыслями, опустив голову и пиная снег под ногами. – Ты… ты ведь знаешь, что я не была тогда серьезна, верно? – Ммм? О чем ты говоришь? Девушка варилась в котле собственных переживаний, но у нее все-таки хватило сил поднять голову и посмотреть мне прямо в глаза. – Ну… что я тебя ненавижу, я имею ввиду. Я ведь... я ведь тебя не ненавижу, Артур… а очень даже и наоборот… Не было до конца понятно, от чего именно появился румянец на лице Сент-Луис: то ли от мороза, то ли от обуревавшего девушку смущения. И, по всей видимости, я тоже покраснел как последний дурак. – Кажется я понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотал я, - ты... ты тоже мне нравишься. Мы бы так и стояли дальше памятниками самим себе, если бы проехавшая мимо нас патрульная машина не вырвала девушку из оцепенения. Очень неловко, словно боясь спугнуть меня, она взяла меня за руку и, стараясь не смотреть в мою сторону, повела в сторону женского общежития. – Составишь мне... компанию? Я могла бы нам чай заварить… – спросила она меня с надеждой. - Чай, мгм? - Да, чай! - ответила Сент-Луис злым шепотком, когда мимо нас проходил военный патруль, - не хочешь, так и скажи! – Хочу, чего бы не хотеть? Только вот... А меня не заругают, что я в вашу общагу посреди ночи вламываюсь в гости к романтично настроенной девушке? – спросил я, ехидно улыбнувшись и сразу же отхватил за то тычок в бочок. – Если будем тихими – не обнаружат и не заругают, – смутилась еще пуще прежнего Сенти. От её головы что, только что пошел настоящий пар? - дежурных с-сейчас у нас нет, а мой флагман… сам знаешь, вне зоны доступа. Она не узнает, или, ну, узнает не сразу... Дежурных из числа канмусу на входе в общежитие действительно не оказалось, что добавило тяжелому крейсеру мотивации, и она буквально потащила меня за собой. Мы медленно поднялись на второй этаж, безбожно скрипя при этом предательскими половицами: порой мне казалось что наши перешептывания слышала вся общага, до того здесь стояла гробовая тишина. Стоило нам преодолеть половину пути, поднявшись на второй этаж, так в коридоре, впереди по курсу, я заметил знакомую фигуру Гепки с растрепанными волосами: та, шлепая босыми ногами по полу и сонно покачиваясь из стороны в сторону, брела в сторону душевой комнаты, приближаясь к нам с каждой секундой. Я не иначе как по наитию спустился пролетом ниже, выходя из поля зрения и вновь заскрипев дурацкими ступеньками, тогда как Сенти, наоборот, поднялась выше, прислонившись к косяку двери на лестничную клетку и загородив собой проход. – Ммм… мням… мххгрр… э, Сент-Луис? – спросило это сонное лохматое чучело, - ты с дежурства? – А-ага… А ты что, в душ? – Мхм… сейчас сполоснусь и в кровать спатеньки. Такой день безумный, ты бы знала… целый день на ногах. Ладно… я того, пошла. – Ага, ну давай… иди. Тень от мелкой все еще падала чуть в стороне от Сенти... Я вот прямо увидел, как эта бандитка подозрительно щурится, стоило той характерно хмыкнуть. – И пойду… – Мгм... Давай. – Ухожу... – Мгм... Тень Гепки падала на пол еще с полминуты, прежде чем та выдала: - Ну-ну... и ты давай, того... приятной ночи… Дверь в душевую громко хлопнула, а мы с Сент-Луис облегченно выдохнули. Чуть не попались... Путь на третий этаж дался нам значительно легче. Может дело было в том, что мы просто перешагивали через две ступеньки, старясь поскорее проскочить предательские лестничные марши, а может нам просто везло - но мы наконец пришли к нашей цели. Дверь в комнату Сенти оказалась прямо рядом с лестницей – большая удача, учитывая что впереди одна из дверей в комнаты была настежь распахнута, а внутри, при ярком свете комнатных ламп, шарахались тени других девушек, что-то громко меж собой обсуждавших. Не то чтобы я действительно смущался того факта, что нас кто-то мог обнаружить… но какой-то элемент азарта и веселья в этом определенно был. – Так... ты тут одна живешь? – спросил я, переведя взгляд на аккуратно заправленную вторую постель. "Каюта" канмусу не сильно отличалась от того, где обитал я сам: небольшая коробка шесть на восемь метров, две кровати, тумбочки и шкаф. Не обошлось без украшательств: на одной из дверей шкафа явно от руки был намалеван непонятный рисунок и цифра «468». По подсказке канмусу я засунул свою куртку на полку, а ботинки загнал под вторую кровать. - Неа. Сент-Луис, стоило той закрыть дверь в комнату на замок, наконец расслабилась, непринужденно достав из-под кровати небольшой солдатский кипятильник, собранный на коленке из пары лезвий, и, засунув тот в большую пятилитровую стеклянную банку с водой, включила тот в розетку. Живут же, блин, люди. Надо такой же как-нибудь слепить, чтобы не таскаться в столовую. – Соседка, как и многие из числа учащихся старших курсов и выпускников-переаттестующихся, сейчас за территорией Академии – Принцессу в подземелье охраняет, – заулыбалась девушка, присев на кровать и поманив меня за собой. Я присел следом, не зная куда девать свои руки от неловкости. – Так что в вашем дружном коллективе говорят... о моей выходке? – решил я разбавить сгущающуюся тишину, наблюдая за тем как в стеклянной банке от жужжащего кипятильника бегут вверх пузырьки пара. – Канмусу из банды Железнокровных под крылом Тосы уже задолбали меня просьбами дать с тобой поспаринговаться, - улыбнулась девушка, прижавшись ко мне поближе. Слегка подумав и, видимо, оценив мою положительную реакцию, она положила мне на колени подушку и улеглась на неё своей головой, - только ты нос не задирай раньше времени! Все они хотят не тренировки, а победы над тем, кто одолел Глубинную Химе. – Но я с ней даже не сражался толком, - отрицал я, - все что сделал, так это не дал умереть и вынес на руках. – Вот как? – Сенти повернулась на живот, положив голову на бок и схватившись руками за мою ногу, - ммм, это даже хорошо… – Почему? – Если бы смог забороть Химе без обвеса – значит уже с обвесом тебе бы... никто не был нужен в эскадре… Сам себе армия, уаахх… Можешь… спинку мне помять, пожалуйста? Если… если ты не против? Я кивнул и, положив руку на её плечо, рефлекторно "включил" исцеление. – Хмм? Это так странно… – Что такое? – Оказывается... ты все еще повреждена? Разве тебе то попадание не вылечили? Тяжелый крейсер тяжело вздохнула. – Сейчас… это не критично, да и ранение пустяковое, не то что твои шрамы по всему телу! - добавила она, слегка повысив голос, - Да и у Кадмус... были в тот момент пациенты поважнее, а все регенерационные ванны до сих пор забиты более тяжёлыми случаями. И очередь на них растянулась надо-олго. Не переживай, Артур: я пообещала врачам, что обязательно приду на осмотр чуть позже. – Это ты про «Фош», «Принца Генриха» и «Тарту», верно? Их жизни ничего не угрожает? Сенти тихонько рассмеялась. – Что тут смешного? – Да как тебе только удается узнавать все последние новости, даже если ты сидел в изоляции в бункере под КБ? – У меня очень хорошие друзья. – Ммхх… - девушка довольно замычала, когда мою ладонь окутало зеленоватое свечение, - а ты набираешь себе в друзья... только настолько полезных? О да, еще чуть-чуть левее… ммргххх… – Согласен... Гепка бывает просто невероятно эффективна, когда у неё есть мотивация. Как думаешь… она догадалась? Некоторое время Сенти не отвечала, и я уж подумал, что она уснула, но потом она наконец выдала: – Ну… не думаю... Просто она на меня так посмотрела… ну знаешь… без осуждения? Академия ведь, до тебя, была чисто женская… вот иногда девушки и дружат… с большой самоотдачей. Я улыбнулся пришедшей в голову мысли. – А ты тоже… дружишь с большой самоотдачей с другими девушками? Сент-Луис заворочалась. – Врать не буду, опыт был… но, знаешь, не мое это. Совсем не мое. Я из тех, кому нужно крепкое мужское плечо, - она перевернулась обратно на спину, ухватившись обеими ладонями за мою руку и прижав к себе, без конца улыбаясь, - о, хочешь что расскажу? – Ммм? – О моей Мечте. – Боже, ты умеешь заинтриговать, Сенти. Я весь внимание. – Но сначала я хочу задать вопрос... - её волнение, хоть она и пыталась держать лицо, выдавали забегавшие глаза и чуть сильнее стиснувшие мою ладонь пальчики, - могу... могу я быть для тебя большим, чем просто хорошим другом? Я не ответил, бережно проведя пальцами по её скулам, заставив её приятно зажмуриться, а затем наклонился и поцеловал в губы. – Сойдет за ответ? Расцветшая улыбка на её лице не требовала ответа. Она довольно пискнула и потянула меня за собой, опрокидывая на кровать и жадно обнимая руками и ногами. Какое-то время мы пролежали так: только громкий стук собственного сердца и бульканье воды в пятилитровке разгоняли тишину ставшей внезапно уютной комнатушки. Я водил руками по спине Сент-Луис - судя по ощущениям, от её ожога почти ничего не осталось. – Думаю, теперь.... я могу узнать о твоей Мечте, ммм? Сент-Луис уютно примостила голову у меня на груди, обняв меня руками. Она немного зевнула, прежде чем начать говорить: – Ты... не против слушать? Это история... немного тяжелая и грустная... – Все хорошо, Сенти. Давай, жги. Еще пять минут она молчала, собираясь с мыслями, пока я приобнимал её, даря поддержку, в которой она видимо действительно нуждалась. – Я выросла в клане амишей, Арчи. Всю мою прошлую жизнь - ту жизнь, где я была обычной невзрачной девушкой, проживавшей на севере Мичинага, почти у самых Великих Озер - мне твердили о том, что весь наш жизненный путь это испытание Господне. Я мирилась с тем, что мой отец любил алкоголь сильнее дочери... и что мать... бросила нас из-за злокачественной опухоли в моей голове, когда мне исполнилось семнадцать... Я не виню её - она была напугана не меньше меня, просто... не все сильны духом. Я в ответ прижал девушку посильнее. Ей это явно было нужно. – ...в один из дней я сбежала от этой жизни. Взбунтовалась, не хотела провести остаток... вот так. Так что я махнула к Сент-Клэр, арендовала небольшую кабинку на берегу, на те деньги что отец давал на школьные обеды. Именно тогда у меня и появилась моя Мечта... попасть в любящую семью, начать встречаться с красивым парнем... ходить за ручку, целоваться - все эти маленькие глупости... и провести с ним остаток жизни. Ты... ты наверно сейчас подумал что я очень жадная, да? – Все хорошо, – тихо прошептал я и погладил ее по голове, – неплохо время от времени побыть немного эгоистичной... Не то чтобы я очень уж переживал за твое самочувствие после того, как спарринговался с тобой, да и сейчас лично тебя вылечил – но ты не боишься, что остальные тебе за такие маневры со мной темную устроят? Я же после инцидента с Химе немного в серой зоне... – Тогда я возьму свою "Мечту" покрепче в обе руки... Пусть подходят хоть одна, хоть толпой - свое не отдам. Вода в банке к этому моменту уже выкипела наполовину, а отсутствие заварника с кружками подсказало мне, что Сенти как-то удобно подзабыла о своем "предложении", ради которого мы собрались тут изначально… но не то чтобы я был сильно против. – Выключишь? – Ох, блин... - девушка приподнялась с меня на локтях и дернула за провод, давая мне время полюбоваться её фигуркой в лунном свете, проникавшем в комнату сквозь приспущенные шторы, - совсем из головы вылетело, хе-хе-хе... Я приобнял Сенти за талию и подтянул к себе, поцеловав в губы, вполне готовый развивать нашу ночь... но Сенти слегка заерзала на месте и уперлась руками мне в грудь. – Арчи… я, ммм, не совсем готова, ну, сейчас… Мы могли бы сегодня… ну… просто полежать вместе? Знаешь, я ведь всю неделю не могла спать нормально из-за тебя… но когда ты обнимаешь меня вот так руками, сзади… меня охватывает странное, почти неестественное чувство полного покоя, – пробормотала Сент-Луис, активно борясь со слипавшимися веками, – как думаешь, почему так? – Хмм… наверно потому что ты прочно зафиксир… ууйй! – Пошляк, – захихикала она, и её седые волосы защекотали мой нос, – думаешь это потому, что ты не корабль, уа-аах… а порт? – Если в общих чертах. Сенти насмешливо фыркнула. – А мне кажется... все потому что я тебе очень, очень сильно доверяю – смущаясь ответила мне девушка, - сильнее чем кому-либо, если честно... Прошло еще около пяти минут, прежде чем по моим ощущениям ожог окончательно затянулся, а мои кишки стало слегка крутить. Я перестал лечить, но по-прежнему продолжал водить руками по спине канмусу – теперь уже чисто из романтического интереса, параллельно рассматривая убранство в комнате. Взгляд привлекла деревянная рамка с фотографией двух бойцов в исторической броне, оседлавших лошадей и вооруженных массивными копьями, и толстенькая серебряная медаль рядом. – А за что награда? – Я… ну, та я прежняя, что была простым человеком – начала рассказ Сент-Луис, - занималась реконструкторскими боями, пока семья была еще цела. Извини... наверно я порчу тебе настроение своими историями. – Совсем наоборот, - покачал я головой, - это куда интереснее чем ты можешь думать: свою жизнь я вообще не помню, а тут хоть что-то. – Ты никогда не рассказывал мне об этом... Что, совсем ничего? Я недовольно заворочался на месте. – Я стараюсь не думать об этом много, если уж честно говорить. Не знаю, что со мной случилось до того, как я стал... тем, кем я сейчас являюсь, но вряд ли что-то хорошее. Возможно у меня диссоциативная амнезия - в книжках Минджу вычитал. Иногда, знаешь... иногда у меня болит голова, словно я что-то вспоминаю... или пытаюсь вспомнить что-то важное, понимаешь? Но оно все не идет и не идет, а голова от такого начинает жутко болеть, если много думать. Девушка потянулась ко мне и погладила пальцами волосы. – Ты обязательно все вспомнишь, Арчи. Кто знает... может и у тебя будет и для меня пара интересных историй? - Очень надеюсь, что у меня для тебя будет парочка хороших... Сон наконец начал одолевать нас обоих, но Сенти и не думала отлипать. Прижавшись ко мне поближе и уткнувшись холодным носом в шею, она пробормотала. – Пожалуйста… держи меня крепче, Арчи… Не отпускай… меня… от се… Дыхание канмусу наконец выровнялось, а сама она – уснула крепким сном, каким засыпают люди, что точно знают что они в полной безопасности. Совсем скоро и я сомкнул глаза - эта неделя, несмотря на все, закончилась очень даже неплохо...***
Состояние События: 43% --> 33%
***
_____________________ Артиллерия: 5/15 *отвечает за количество орудий главного, вспомогательного и зенитного калибра +ПВО-специализированная оборона – порт располагает большим числом орудий, направленных на противодействие летательным аппаратам (атаки Артура по летательным аппаратам будут проходить с преимуществом) Специальное оборудование: 0/25 *Улучшение существующей инфраструктуры порта. Каждое улучшение идет после 5 вложенных очков. Сенсоры: 5/9 *отвечает за дальность обнаружения противника системами радиолокации, гидролокации, шумопеленгации, радиотехнической разведки. Мобильность: 3/3 *отвечает за скорость (максимальную/крейсерскую) и маневренность. При отсутствии данного параметра (значение "0") передвижение без помощи невозможно. +Якорь – возможность укрепления на водной глади и развертки располагаемого вооружения (дает +2 к Борьбе за живучесть; на земной поверхности получаемый бонус - +4); Штраф: Артур не может двигаться с места дальше небольшой очерченной области "укрепления". Боевые части: 5/10 *отвечает за скорость и точность стрельбы из орудий всех калибров, скорость обслуживания авиагруппы, скорость минных постановок, скорость перезарядки торпедных аппаратов, точность торпедной стрельбы. +Смазанные спусковые крючки - Вы стреляете вполовину быстрее, чем это задумано конструкционно. (в боях Артур получает дополнительный кубик урона при атаке основным, дополнительным и вспомогательным калибром.) Борьба за живучесть: 5/15 *отвечает за скорость устранения различных повреждений (пожаров, затоплений, поломок оборудования и т.д.), повышает боевую живучесть (возможность устранения повреждений непосредственно в боевой обстановке, использование повреждённого оборудования) +Полевой ремонт - используя М-фактор, раз в час вы способны чинить любой модуль (вплоть до жизненно важных) до приемлемого состояния за кратчайший период времени. Применяется к любым канмусу. Штраф: через два часа такой поврежденный модуль отказывает окончательно, вызывая болевой шок у цели, и предотвратить это можно только в медблоке или постоянно используя на такой канмусу целительские способности Порт-Артура. Тыловые службы: 7/20 *отвечает за скорость и ранг общих ремонто-восстановительных работ канмусу. +Линии связи – Возможность прямой мысленной коммуникации с другими канмусу (поскольку мы не канмусу, а «шоненсен», и технически не являемся кораблем.);