Лишь руны ведают

Бильбо трепыхался, словно подстреленная дичь. Но все его попытки освободиться были тщетны. Путы держали его крепко. И, похоже, жесткие веревки сильно натрут ему запястья и лодыжки. В рот ему вбили какую-то грязную тряпку, которая начинала вызывать у него чувство тошноты. Кровь гулко стучала в висках, ярость застилала глаза, разрывая окружающий мир на багровые всполохи. По ушам и сердцу резали крики, доносящиеся из монастыря. В звездном небе отражалось зарево пожара. Бильбо хотелось выть. О, он бы все отдал сейчас, лишь бы оглохнуть, не слышать предсмертных криков братьев, без толку моливших о пощаде. Единственное, что он мог сделать – помолиться за невинно убиенных. Его душу разрывало на части, он не понимал, что с ним происходит. Он ненавидел язычников и их жестокость, они были дикими волками, пришедшими с неизвестной холодной земли, для которых нет ничего святого. Так ему твердили в монастыре, и он верил в это. Но благодаря нескольким дням, проведенным на корабле, в его душу начали закрадываться сомнения, особенно после рассказов Дори и пения норманнов. И он все еще не мог понять, зачем они держат его. И еще кое-что. Глаза Торина Дубощита пронзали его, как железные наконечники стрел пробивают податливую плоть. И насмерть прибивали к одному месту, не давая возможности шевелиться и ясно думать. Бильбо был очень любопытен и поэтому постоянно раздумывал над этим, пытаясь прийти к каким-либо выводам, но все зря. Он не мог разгадать конунга и почему его глаза так на него действуют. Бильбо тряхнул головой пытаясь отогнать наваждение, русые волосы упали на глаза. Из задумчивости его вывел шум, и он резко поднял голову. На палубу вспрыгнул один из воинов – Бильбо видел его мощный силуэт на фоне багряного зарева, смутно различил черты его лица. За ним второй. Запрыгнувший последним все время нервно оглядывался. - Гуннар, ты думаешь…- неуверенно начал он, но его спутник прервал его на полуслове: - Замолчи, Кьярваль, поди лучше да постой на страже у драккара. Если другие будут возвращаться, предупреди, как мы и условились. Но я думаю, это случится нескоро, так что мне хватит времени совершить задуманное. - Он повернулся к Бильбо и растянул губы в отвратительном оскале. Бильбо уставился на него широко распахнутыми глазами, не уразумев, что нужно воину. Тот подошел ближе, его смрадное дыхание обожгло юноше щеку, Бильбо попытался отвернуться, но сильная рука схватила его за подбородок. - Не шевелись сакс, - прошипел викинг, приблизив свое длинное лицо почти вплотную. И Бильбо вспомнил. Этот неприятного вида тип часто буравил его своими маслянистыми глазками, оборачиваясь со своей скамьи. – И не вздумай опускать голову, я хочу видеть твое лицо и твои глаза. – С этими словами он наклонился, высвободил одну ногу Бильбо из веревок, а одну затянул ими потуже. Затем вдруг резко дернул штаны юноши вниз. Бильбо похолодел. Сердце забилось, грозя разорвать грудную клетку, а внутри расползался липкий страх, сдавливая внутренности, мешая дышать. Такого он не ожидал. О Господи, он ожидал чего угодно, только не этого! Он бешено задергался, хотел лягнуть ублюдка свободной ногой, но тот железной хваткой держал ее. Бильбо не прекращал своих попыток и получил сокрушительную пощечину, от которой из глаз искры посыпались, а сам он на мгновение потерял ощущение верха и низа. Пленник глухо замычал через кляп. Он почувствовал, что подступают слезы, унижение и собственная беспомощность душили его. Неимоверным усилием воли он сдержал их и уставился на воина исподлобья. Нет уж, он не доставит ему наслаждение тем, что покажет свой страх, и не будет молить глазами о пощаде. Ни за что. Сакс чувствовал, как рука грубо ощупывает его, от этого тошнота снова подступила к самому горлу. Но Гуннар просчитался, решив, что его отсутствие останется незамеченным. Он все-таки не успел завершить начатое. Где-то внизу, с берега воин услышал предупреждающий свист Кьярваля, тут же оборвавшийся хрипом. На палубу вскочили, как определил Бильбо, Торин и Двалин, за ними маячили еще два воина. У одного в руке был зажат факел. Но Гуннар оказался не промах: он тут же развернулся и заскочил за мачту позади привязанного Бильбо, на ходу дернул из ножен боевой нож и приставил его к горлу парня. Торин, собиравшийся уже снести голову стервецу, резко остановился. За ним встали остальные, мрачно глядя на предателя. Тот ухмыльнулся: - Ну что, Дубощит, ловко я тебя провел. Время изуродовало меня, а то ты ни за что бы не пустил меня на свой драккар. Я не забыл, как ты убил моего отца, ярла Эйвинда. Жажда мести впиталась в мое сердце, но просто убить тебя? Этого слишком мало…предать твое доверие, ударить, когда ты меньше всего ожидаешь. Растереть твое самолюбие в порошок, как лекари растирают в своих ступах целебные травы. Жаль, я не успел унизить его. Обесчещенный на корабле! Боги бы не потерпели. – Он сильнее притиснул лезвие к горлу Бильбо. – Я же знаю, зачем он нужен тебе. Думаешь, мальчишка поможет тебе вернуть дом? Думаешь, он сможет побороть Смога, чудовище, забывшее свой когда-то человеческий облик? Ты покорился воле сумасшедшего колдуна, и поверил Оину, этому старому глухому тетереву, который воображает, будто читает знаки, и заявившему, что сам Один явился к нему во сне? Конечно, сокровища саксонского монастыря не было главной целью. - Он остановился на мгновение. Сглотнув, он продолжил: - Видишь, я разгадал. И ты слишком громко доверял свои тайны своим побратимам, не стоило забывать, что наемные воины тоже взошли на твой боевой корабль. А теперь, Торин, сын Траина, сложи оружие или я распорю его глотку от уха до уха. Торин, не отрываясь смотрел на него. Лицо его было холодным, лишь глаза потемнели, стали почти черными. Он медленно проговорил, голос его подрагивал от бешенства: - Твой отец не помог ни моему отцу, ни моему деду, а его священный долг – быть верным своему конунгу. Сколько проклятый всеми ветрами вождь свеев Смог заплатил твоему отцу за предательство? Наш дом был разрушен, он напитал нашу землю нашей же кровью. И твой отец спрятался за его спину, словно трусливый пес, набив свое жадное брюхо золотом! А его хирдманы могли помочь… мы бы смогли отстоять Скирингисаль!* Я уверен, что Эйвинд мерзнет в царстве Хель, да будут навсегда чертоги Одина заперты для него! – Шагнув вперед, прорычал он и с явной злостью швырнул секиру на дубовую палубу. За ним побросали свое оружие Двалин и два молодых викинга. Бильбо уже успел попросить прощения за все грехи и готовился отойти в мир иной. Но его изумлению не было предела, он был нужен. Нужен? Мысли в голове смешались окончательно, юноша чувствовал, что близок к обмороку. - Противостоять Смаугу? Не смеши меня, конунг. Тогда войско твоего деда не смогло противостоять ему, и даже хирдманы моего отца не помогли бы. Он же темный чародей, сам Локи благоволит ему. Так отчего же не поддержать его? - Бильбо почувствовал, что отточенная сталь больше не давит ему на горло. Гуннар увлекся и тоже шагнул вперед, взмахнув рукой, в которой все еще сжимал нож. Непоправимый промах. Торин тоже заметил это. - Умереть, но не предавать! – конунг взвился с места, словно пружина и сшиб растерявшегося предателя с ног. Нож вылетел из пальцев. Сильные руки со страшным хрустом переломали позвонки и два тела тяжело рухнули между скамьями. Бильбо безвольно повис на веревках, как тряпичная кукла. Напряжение, сковывавшее все его тело, наконец отпустило и юноша провалился в глухую темноту. Бильбо резко открыл глаза. Над ним склонился красивый молодой норманн, с густым, но спутанным золотом волос и заплетёнными в косицы усами. Он повернулся куда-то в сторону и заорал, едва не оглушив Бильбо: - Дядя! Он очнулся! Сакс рывком сел на скамье. Небо светлело, окрасившись на востоке в бледно-золотистый цвет. Он огляделся. Драккар все еще стоял у берега, от разрушенного монастыря поднимался дым. Вокруг Бильбо на других скамьях расселись воины и смотрели на него. Рядом с ним сидел Дори и он тут же сунул парню в руки деревянную кружку. Из нее пахло каким-то настоем. «Ромашка» - определил Бильбо. Торин единственный стоял у мачты, около которой грудой валялись тела семерых наемников. В одном из них Бильбо узнал Гуннара. Вождь медленно развернулся и направился к Бильбо. Юноша сжал от злости зубы. Теперь нечего ему терять, так пусть объяснят, зачем он им и куда направляются. Раз так, пусть прольют свет на свои тайны. Деваться ему все равно некуда, а лучше уж эти, чем ублюдки вроде Гуннара. И ему захотелось жить. Он отдал Дори кружку, так и не прикоснувшись к ней и вскочил, сжав кулаки: - Вы! Зачем я вам? О чем говорил этот мерзавец? Что вы хотите вернуть? Почему я? Зачем вы оставили меня в живых? Невысокий, но крепко сбитый Бильбо был на полторы головы ниже конунга, если не на две. И смело смотрел снизу вверх. Тот мог прихлопнуть его как надоедливую муху. Если бы захотел. Бильбо собравшись с духом, взглянул Торину в глаза, не желая опускать взгляд, стараясь хоть в них разглядеть правильный ответ, раз вождь снова не желал ему отвечать. Но ничего не увидел. У него возникло ощущение, будто он пытается разглядеть что-то, таящееся под гладкими водами синего озера, скованным толстым слоем льда. И он не желает пускать Бильбо, он не может проломить его. Узнать, что там за ледяной коркой. Понять. Неожиданно конунг отцепил от своего пояса скрамасакс и протянул Бильбо: - Возьми его обратно. Может пригодится тебе себя защитить. Юноша упрямо мотнул головой: - А если я брошусь на него? Убью себя? Торин равнодушно пожал плечами: - Ты этого не сделаешь. Уже не сделаешь. Да и к тому же, разве у вас не считается подобное смертельным грехом? Бильбо подавил в себе желание грязно выругаться. Этот чертов норманн глядел в него, словно в раскрытую книгу и, похоже, прекрасно знал учение Христа. Тот кивнул сидевшему неподалеку от него седовласому воину: - Балин, расскажи ему все. Балин с достоинством пригладил свою бороду: - Да конунг. А ты, сакс, слушай внимательно. Многое тебе предстоит узнать и понять. Бильбо, с усилием вздохнув, сел обратно на скамью. Снова взял у Дори из рук настой ромашки и приготовился слушать. * Скирингисаль (Skiringissal)- Важнейший торговый пункт в Норвегии, находившийся на западной стороне Осло-фьорда. Другое название Каупанг. Этакий аналог Эребора)