Лишь руны ведают

Торгового каравана пришлось ждать несколько дней. Бильбо вполне освоился в норманнском поселении и уже через день вовсю исследовал окрестности в обществе конунговых племянников и разговорчивого Бофура, побывавшего несколько раз в этих местах. Неподалеку от деревни, Бильбо, оторвавшись от своих спутников, обнаружил капище, скрытое от посторонних глаз тяжелыми ветвями ясеней. У толстых, тесно сплетенных корней одного из деревьев стоял грубо высеченный каменный идол. На голове у него было подобие шлема, а в руке угадывался молот. Бильбо уже слышал об этом боге – это был Тор, огненнобородый бог войны, и амулеты в виде его молота, Мьёлнира, носило большинство воинов в отряде. Перед идолом бы сооружен алтарь из камней, на котором еще виднелись пятна крови, оставшиеся после жертвоприношения. Бильбо прикоснулся рукой к холодному шершавому камню. Он уже достаточно много узнал от норманнов об их верованиях. Они поразили его множеством богов, миров и разнообразием немыслимых волшебных существ, в иерархии которых сакс быстро запутался. Он относился к ним как к сказкам, которые детям рассказывают на ночь. Пожалуй, они даже привлекали одаренного живым воображением Бильбо, погружая его в какой-то странный выдуманный мир. Конечно, от своей веры, на которой он вырос, отказываться не собирался, но стал относиться к поверьям северян без прежнего презрения, в основном, благодаря тому, что провел с викингами много времени и уже привык к ним. В расщелине, заменявшей идолу рот, что-то тускло блеснуло. Заинтересовавшийся Бильбо аккуратно просунул палец, подцепил ногтем нечто холодное и вытянул… кольцо. Небольшое гладкое серебряное кольцо без единой царапины. На внутренней стороне ободка вилась кое-где истершаяся вязь норманнских рун. Сакс с интересом повертел кольцо в пальцах и, поддавшись внезапному искушению, сунул его в поясной кошель. - А мы тебя потеряли… Ты чего тут делаешь? – послышался за спиной Бильбо громкий молодой голос. Юноша от неожиданности вздрогнул, и, в душе понадеявшись, что его воровство осталось незамеченным, обернулся. Из-за деревьев выступил Фили, следом за ним – Кили. Взгляд голубых глаз старшего норманна был серьезен: - Тебе не следует ступать на святое место. Там, где ты стоишь, может стоять лишь жрец. Хорошо еще, что никто не видит, а то бы тебе несдобровать. Бильбо согласно кивнул и отступил от каменного истукана. Фили помялся некоторое время и неожиданно спросил: - А твой Белый Христос… он какой? Наверное, сильный и смелый вождь, раз многие верят в него от Миклагарда до Валланда? Вот уж чего Бильбо не ожидал, так не ожидал. Вождь…Норманны признавали только силу и безрассудную отвагу. Юноша покачал головой: - Нет… он был милосерден и отдал свою жизнь во искупление грехов человеческих. Братья недоуменно переглянулись. Кили спросил: - А зачем? Зачем отдавать свою жизнь, чтобы спасти тех, кого совсем не знаешь? И что такое грех? - Грех губит нашу душу и из-за него мы попадаем в ад, мы будем вечно гореть в геенне огненной, и не попадем в рай, как праведники… - Рай, это, наверное, Вальгалла, да? А ад это Хельхейм? – спросил Фили, теребя одну из своих золотистых кос. - А праведники это кто такие? – встрял неугомонный младший. Бильбо беспомощно развел руками, соображая как доходчиво все разъяснить далеким от понимания христианских добродетелей братьям: - Праведники, это святые, чистые души. Монастырь, где… где я был, был назван в честь святого Кутберта. Его кисть сохранялась в футляре и была оправлена в золото, на торжества настоятель выносил ее на службу… - Фее! – неожиданно скривился Кили. – Вы что, хранили руку мертвеца?? - Да ну вас, охламонов! – отмахнулся Бильбо, осознавший наконец всю тщетность своих попыток. – Вы с чего выспрашивать меня взялись? - Интересно просто. – Пожал плечами Фили. – Но ты не подумай, все-таки наши боги нам родней и понятней. Твой бог какой-то неясный, и я не очень-то понял, о чем ты толкуешь. - Сакс, ты говоришь, как твои напыщенные жалкие проповедники, которых невозможно слушать без смеха. Я думал, ты сообразительней будешь. Сам-то веришь? Бильбо и братья оглянулись в сторону говорившего. Это был Бофур, который, как оказывается, остался незамеченным в тени деревьев и слушал весь их разговор. - Верю, - твердо сказал Бильбо, его покоробило, как Бофур отозвался о священниках. Он страстно верил всей душой, хоть и неумное любопытство и жажда знаний завели его гораздо дальше, он не хотел ограничиваться только тем, что ему втолковывали. В монастырской библиотеке, куда готовящимся принять постриг заходить строго воспрещалось, хранились некоторые труды античных ученых, тщательно отобранные самим настоятелем. Бильбо часто пробирался в нее, пока никто не видит, и читал все, что попадало под руку, и очень много раздумывал над прочитанным, извлекая для себя уроки. Пока однажды, он, полностью погрузившись в чтение, не заметил настоятеля, вошедшего в библиотеку. Бильбо высекли так, что он потом неделю не мог сидеть. - Я верю, что Бог у меня в сердце. А вы… ты во что веришь? - Неплохо сказано, - усмехнулся Бофур и концы его странного головного убора дрогнули. – Я много странствовал с братьями, и видел слишком много богов, и добрых и воистину чудовищных, и то, как последователи твоего Бога мучили и проливали кровь беспомощных и невинных, так что я с презрением отношусь к ним, уж прости. Поэтому и верю… хм… - Воин задумчиво заправил каштановую прядь за украшенное серьгой ухо. – А в кого выгодней, в того и верю! Я верю, что веселиться нужно всегда, словно в последний раз и мстить за побратима до последней капли крови. У нас такая жизнь, что никогда не знаешь, где она оборвется.– Он заговорщицки подмигнул и, широко улыбнувшись, продолжил: - Ладно, дозорные говорят, торговцы скоро прибудут, идемте. - Бофур… - набравшись смелости, произнес Бильбо. – Я давно хотел спросить… Тот вопросительно поднял брови. - А… что это за… за шапка у тебя? Фили и Кили начали неудержимо расплываться в улыбках. Старший, умевший держать себя в руках и более рассудительный, поспешно стер ухмылку с лица, но Кили не совладал с собой и, не обратив внимания на ощутимый братский тычок под ребра, звонко расхохотался. Бофур стащил свою шапку с головы и картинно прижал к груди: - У каждого свой талисман, у одних – молот Тора, у других – лодка Ньерда, а у меня вот моя странная шапка. Дар от самой богини Фрейи, между прочим. - Ну-ну, ври да не завирайся, - ухмыльнулся Фили. – Это прощальный подарок от гулящей девки из Конунгарда*, когда ты служил у тамошнего конунга наемником. Ты же сам рассказывал много раз. Бофур медленно развернулся к еле сдерживающему смех парню и отвесил Фили полновесный подзатыльник. Тут Бильбо тоже не выдержал и, посмеиваясь, пошел к деревне за беззлобно препирающимися викингами. Тихий Хаугесунд по прибытию каравана стал похож на развороченный улей: жители толпились у повозок, а бойкие торговцы знай нахваливали свой товар, привезенный с разных концов света. Бильбо с интересом проталкивался сквозь галдящих и толкающихся норманнов, разглядывал невиданные до сих пор замысловатые украшения и легчайшие шелка из далекого Серкланда*, инкрустированные драгоценными камнями кубки и чаши из Грикланда*, франкское оружие и доспехи, серебряные монеты из Рима. Торговцы и охранявшие их с ними воины с любопытством осматривали Бильбо, «посланника богов», которого хольдар Хротгар торжественно представил им сразу по прибытию. Викинги из отряда Торина бойко торговались с купцами, предлагая обменять кое-какую свою добычу на желаемые товары. Воины разделили награбленное между собой, и Бильбо тоже получил свою часть – теперь она тяжелым золотом оттягивала его кошель. Кроме золота, Торин отдал ему золотое же распятие, то самое, что вырвал из рук настоятеля – теперь оно лежало в заплечном мешке Бильбо, заботливо обернутое в очищенную и зашитую рясу. Он заметил краем глаза Нори, который с самым что ни на есть праздным видом оглядывал выставленные товары, и, улучив момент, когда торговец отвлекся на вертлявую девицу, пожелавшую взглянуть на черепаховые броши, неуловимым движением отправил одно из украшений себе за пазуху и смешался с толпой. Бильбо знал, что Торин когда-то спас Нори от наказания, ждавшего всех воров – отрубания правой руки, и в знак благодарности тот верно служил конунгу, но иногда побороть искушения не мог. Бильбо остановился у одной из повозок увидев, то, чего он совсем не ожидал – перья для письма и пузырьки чернил. Зачем они здесь неизвестно, ибо викинги редко записывали что-либо, больше полагаясь на память и слова. Он обрадовался, потому что давно уже хотел вести запись похода, особенно вдохновившись окружающей природой, но у него не было ни пера, ни чернил, только набор чистых листов, сшитых между собой кожаной тесемкой, который он случайно обнаружил среди добычи на драккаре. Бильбо оплатил три меры золотом за два небольших пузырек и перо, привезенные, как хвалился торговец, из одного из самых далеких франкских монастырей. Сакс решил кроме того обучиться руническому письму норманнов – футарку, его в совершенстве знал Ори, который с радостью согласился помочь, лишь попросив взамен научить его саксонскому. Бильбо, вжав голову в плечи, проталкивался сквозь толпу, стараясь не смотреть на еще один вид товара – людей, захваченных в плен и теперь обреченно ожидавших своих будущих хозяев. Они стояли тесно прижавшись друг к другу – оборванные и грязные, с опаской оглядываясь вокруг. Здесь были франки, финны, и даже скотты, уже достаточно желающих столпились вокруг них, особенно оглядывая тех, кто помоложе и покрепче. Бильбо было очень жаль их, он уже убедился, что викинги обращались достойно лишь с равными себе, а с рабами поступали как с грязными собаками. Этого он принять не мог. Торопясь покинуть образовавшийся рынок, он не заметил, как один из воинов охранявших торговцев, пристально следил за ним прищуренным взглядом хищника, напавшего на свежий след. *Конунгард - Киев Грикланд - Византия Серкланд - земли сарацин