* * *
Поездка на такси заняла целых пол часа, за которые Петра вела себя тихо, я бы даже сказал скованно, вяло реагируя на попытки завязать беседу, но при этом не выпуская из хватки своих цепких пальчиков мою руку. Я не знал о чём она думает и даже не хотел гадать – у меня и своих дум было полно, взять хотя бы сегодняшнюю ситуацию, о которой стоило подумать. Те девчонки, от которых я узнал про Петру и Томпсон, они что-то говорили о том, что Паркер уже не первый раз доставалось, как, впрочем, и другим, решившим «позарится» на меня или Гарри. Они упомянули, что многие об этом знали, но мне было плевать на «многих»… Знала ли Фелиция? А Джесс? Триш? Знали ли они? Неприятно о таком думать, но если да, то… Какого чёрта? Почему не вступились?! Да хрен с ним – хоть бы просто сказали, Петра ведь не какая-то там левая девчонка с улицы, мы знакомы уже столько лет! Сердцем я хотел надеяться, на лучшее. Надеяться, что они просто не знали, от них всё скрывали. Хотел думать, что на такое предательство они не способны, а ведь это именно предательство и было… Но умом я понимал: вероятность подобного была крайне мала. Да и, чёрт возьми, сам тоже хорош – за столько лет не обратил внимания, не понял, не заметил. Знал ведь, что Флеш Томпсон в школе издевался над Питером Паркером, но решил, что раз она тут девушка, то это всё меняет… Идиот. Тут всё оказалось хуже. Но всё же. Что мне делать, если окажется, что они все всё знали? Как поступить? Прощать подобное я не намерен. Терпеть не могу предателей. Единственное, что остаётся, это спросить их прямо… Я, конечно, не детектор лжи на ножках, но определить, врут ли мне смотря в глаза, смогу. А тем временем такси остановилось у дома девушки, вырывая меня из мыслей. Выйдя из машины, мы двинулись к её дому, где замерли на самом пороге. Петра замялась, повернувшись ко мне и, словно что-то решив, подняла на меня смущённо-решительный, с просящими нотками, взгляд: — З-зайдешь? — Петра зарделась и тихо-тихо добавила, — Н-на чай… Дядя работает в ночную, а тётя… Ты сам знаешь, — а потом подняла на меня глазки и было в них столько, отчего я будто налетел на невидимую стену… Решимость, легкий страх, тонна смущения, потаённая надежда, мандраж и ещё куча всего. Женщины – удивительные существа, мужчины не способны передать одним лишь взглядом столько всего! Отказываться? Я, что, похож на идиота? Я кивнул, не став ничего говорить, и, как мне кажется, сделал правильное решение. Петра сейчас была максимально напряжена и любое моё неосторожное действие грозило в один момент убить её решимость. Она, подобно маленькому оленёнку, вышедшему к людям, сейчас медленно и боязливо протягивала мордочку к вытянутой руке с угощением. Любое резкое движение и она убежит, сверкая пятками. Так это видел я. Так выглядела вся ситуация в моих глазах. Дверь в дом открылась, и девушка шмыгнула внутрь, спрятавшись за дверь и высунув одну лишь голову, смотрящую на меня ожидающе-нервничающим взглядом. Я шагнул внутрь, а дверь за мной резко захлопнулась. Обернувшись, я увидел Петру, прижавшуюся спиной к двери, опустив лицо вниз и не зная куда деть свои руки. — Петра… — на меня подняли взгляд глубоких зелёных омутов. Её лицо украшал румянец, а грудь начала часто вздыматься под мешковатой толстовкой. На несколько секунд наши глаза встретились, а затем, Петра, словно с головой бросаясь в омут, резко сделал шаг ко мне, привстав на носочки и сцепив руки у меня на шее потянулась за поцелуем. И я ответил. Сладкие девичьи губы, которые я сегодня попробовал впервые, вновь оказались в моей власти. Рука сама собой оказалась у неё на талии, в то время как вторая легла выше. В нос вновь ударил цветочный запах шампуня, приятно щекоча носовые рецепторы. Я подался вперёд, а она, не удержавшись, наклонилась назад, слегка выгибаясь в пояснице. Мне пришлось упереться одной рукой в дверь, мягко прислоняя к ней девушку. Поцелуй Паркер, начавшийся столь стремительно, с каждым мгновением становился более робким, инициатива уже давно перешла ко мне, а я начал постепенно отрезать пути к отступлению. Я вновь старался сдержать напор. Старался не давить слишком сильно. Не действовать слишком стремительно. Всё должно быть постепенно: шаг за шагом. Сначала нужно было «загнать» добычу, плавно отрезая ей пути к отступлению, перед тем как «съесть». И я «загонял». Постепенно поцелуй углублялся. Если сначала это были просто соприкосновения губ, то сейчас я уже подключил язык, которым проводил по её губам, пока не проникая в рот. Дыхание сбивалось, а Петра начала чуть слышно постанывать в те моменты, как наши губы разъединялись. — Петра… — я подвинулся ещё ближе, прижимая её к двери. Моя рука, до этого опиравшаяся на дверь, скользнула ниже, на талию, плавно проходясь по её боку. Вверх и вниз. Вниз и вверх. Медленно, нежно, не проникая под одежду. Губы Петры уже слегка припухли от поцелуев. Сбитое дыхание дало о себе знать, и девушка разорвала поцелуй, начав глубоко и томно вдыхать столь нужный кислород. — Томми… Ха… — протяжно втянула воздух Петра. Я же, не теряя времени, упустив столь сладкую и нежную цель в виде губ девушки, переключился на её шейку. Мои губы начали дарить лёгкие поцелуи, стараясь не задерживаться в одном месте. Жаль ворот толстовки мешает, закрывая ключицы. Но не беда. Мои губы, оставляя дорожку из поцелуев, медленно добрались до мочки ушка Петры. Её тело, по мере моего продвижения подрагивало, каждый раз, как мои губы запечатлели легкий поцелуй на её коже. Когда же я добрался до ушка и выдохнул, ставший обжигающим, воздух из лёгких на него, девушка резко содрогнулась, после чего мелко задрожала, протяжно простонав. — А-ах! Томми! — обмякнув у меня на руках и тяжело дыша. Петра кончила, отчего в моих штанах стало ещё уже. Оглядев счастливое лицо девушки, смотрящей на меня влюблённым взглядом, из которого в один момент ушла вся нервозность, страх и застенчивость, я ухмыльнулся. — Продолжим? — Д-да, — вяло кивнула она. — Тогда… — я подхватил пискнувшую Паркер на руки как принцессу, чмокнув в припухлые губки, — Продолжим в твоей комнате?* * *
Найти комнату Петры было не шибко сложно, даже несмотря на то, что девушка в моих руках застыла – осознание все же смогло перебороть страсть и накатывающую похоть, но я не позволял ей струсить и сбежать. Целоваться, неся её на руках было не слишком удобно, но ещё более не удобно было бы, если Петра в середине процесса передумала, так что я прилагал все свои знания и силы для того, чтобы отбить у неё эти мысли, путём поцелуев и поглаживаний. Комната была на втором этаже и представляла из себя типичный «уголок» подростка – кровать, стол для учебы, полки, шкаф и старенький компьютер. На удивление, нигде не валялись книги, как я первоначально предполагал. Нет, Петра не была неряхой, но всё же… Слишком чисто для комнаты, в которой не ожидалось появление парня. В голову закрались сомнения, а я ли тут решил, что у нас будет секс? — Прости, у меня тут не убрано… — неверно растолковав мой взгляд сказала зардевшаяся красавица, получив в ответ скептический и слегка насмешливый взгляд от меня. — Всё нормально, Петра. Не став дожидаться ответа, я впился в её губы с новой силой, плавно опустив девушку на кровать. Я не наваливался сверху – просто оперся руками, не прекращая поцелуй. Звук тяжелого дыхания и соприкосновения губ затопил тихую комнату, а я решил, что пора плавно переходить к следующему шагу. На мне была белая рубашка, которую я, отстранившись под протестующий стон девушки, начал расстёгивать. Петра завороженно наблюдала, как одна за другой пуговицы переставали быть преградой для её взгляда, открывая скрытое под одеждой тело. Медленно, с неким выражением самодовольства на лице, я смотрел ей в глаза, которые бегали, не зная на чём задержаться. Наконец, рубашка была снята и откинута прочь, а девушка замерла, скользя глазками по рельефу моего тела. Сейчас, после прорыва на новый уровень, Ци щедро растекалась по телу, выжигая лишнее, отчего я сейчас выглядел словно после длительной сушки и диет: мышцы отчетливо выделялись под кожей, а на нижем прессе виднелись несколько небольших вен, уходящих ниже, скрываясь за ремнём брюк. Девушку шумно сглотнула, а я, с улыбкой шагнул вперёд, замерев перед ней: — Может и я сниму с тебя что-нибудь? Петра дёрнулась, перестав жадно смотреть на меня, после чего подняла взгляд и со смущением кивнула. Большего мне и не надо. Наклонившись и подарив ей долгий нежный поцелуй, я начал плавно вливать свою Ци в её тело. Сначала едва заметно, но под конец, когда кислорода вновь стало не хватать, напор усиливался. Моя Ци сосредоточилась в её теле, слегка поднимая температуру и медленно циркулируя, принося ощущения, похожие на легкую, едва заметную щекотку. — Ах, Томми… — Петра вновь протяжно выдохнула, восстанавливая дыхание, а мои руки уже во всю хозяйничали у неё под толстовкой. Оторвавшись от её губ, разрывая длинную и тонкую полоску слюнки, растянувшейся между нами, я облизнулся и начал медленно стягивать с несопротивляющейся девушки мешавшую преграду в виде толстовки, быстро отправившейся куда-то на пол. Под ней меня ждал сюрприз в виде обтягивающей тело футболки темного цвета с логотипом какой-то фирмы, но не это было важно, а то, как эта футболка обтягивала её тело. Без толстовки, девушка предстала совершенно другой. Я уже говорил, что она была похожа на миниатюрную девушку, но сейчас все сомнения отпали. Грудь, размера второго, призывно поднималась и опускалась на каждом вдохе и выдохе. — Томми, я… — Петре не суждено было закончить. Мои губы вновь накрыли её, уже подключая язык, плавно прорывающийся к ней в рот. А моя правая рука, легла на грудь девушки, слегка сжав и посылая импульс Ци, прошедший сквозь одежду прямо в тело. По телу Петры прокатился ворох мурашек, а мне в рот раздался сладкий стон. Ци внутри её тела уже давно ласкала девушку изнутри, даря странные, но очень будоражащие ощущения. Моя рука, сжимавшая её грудь, плавно двинулась вниз, пройдясь и слегка задержавшись у неё на плоском животике, а затем, скользнула ниже, отчего девушка вздрогнула, испугавшись напора, но я лишь внутренне усмехнулся. Пальцы легко нащупали пуговицу джинс и расстегнули. Я услышал шуршание ног, которые девушка согнула в коленях и которыми сейчас ёрзала, сжимая бёдра. Рука плавно спустилась ниже, забравшись под джинсы, а по телу Петры прокатился новый ворох мурашек. Нет, дорогая, сейчас ещё рано идти дальше… Рука, плавно продвигающаяся ниже и уже добравшаяся до её сокровенного места остановилась, слегка углубилась и, поддев край футболки, пошла обратно вверх, с шуршание двигаясь по голой коже девушки. — Мва-а-ах! — сквозь поцелуи пробивался звонкий голосок Петры, лишь сильнее распаляя меня. Но нельзя. Нужно терпеть. Одно неверное движение и я могу все испортить, отчего все старания пойдут насмарку. Нежно водя пальцами по коже её живота, я испускал легкие импульсы Ци, проникающие в её тело, благодаря чему Петра чувствовала нарастающий жар в местах движения моей руки. Дойдя до линии рёбер, я остановился под протестующее мычание девушки и расцепил наши губы. Петра смотрела на меня влажным, слегка маслянистым взором, в котором явственно читалась страсть и похоть. Улыбнувшись, я решил дать ей возможность перевести дыхание, взамен слушая приятную мелодию девичьих стонов, не заглушаемых более моим ртом, а сам начал исследовать её шею и ключицу, украшая их поцелуями. — Ах, Томми… — моя рука двинулась выше, бесцеремонно забираясь под ткань бюстгалтера. У груди второго размера был свой шарм – мягкая, но упругая, чётко ложившаяся в ладонь, словно была создана ради этого. Маленькие сосочки Петры уже набухли, призывно торча и ожидая, пока мои пальцы начнут с ними играться. Отказываться? Нет, это не в моих правилах! Наконец руки Петры пришли в движение и заскользили вверх и вниз по моей шее и плечам, а бёдра стали интенсивнее сжиматься и тереться друг о дружку. Я слегка усилил напор, вливая свою Ци, заставляя ту наращивать темп циркуляции. Результат не заставил себя долго ждать. Девушка задышала чаще и громче, вся сжалась и, резко дрогнув, оглашая комнату протяжным стоном, обмякла на кровати. — Д-ха-а-а! Не дав ей времени прийти в себя, я прильнул губами, даря короткий, но глубокий поцелуй, после чего отстранился и, неспешно задрав футболку, хмыкнул. «Всё же не я решил, что у нас сегодня будет секс» – проскользнула мысль, стоило мне увидеть её лифчик чёрного цвета, после чего бросил взгляд на того же цвета трусики, проглядывающие сквозь расстёгнутую ширинку джинс. В тихом омуте, да? Ладно, не время думать о том, кто тут кого… Моей следующей целью были её милые груди, которые я освободил из плена ткани, попросту стянув бюстгальтер вверх, отчего они, груди, сделали завораживающий «боиньк», за которым я, не отрывая взгляда, проследил. Грудь девушки вздымалась и опускалась в такт её частому и глубокому дыханию, маня и дразня. Не став медлить, я прильнул к ним, беря сосок в плен своих губ. Я втягивал и посасывал его, заставляя энергию скапливаться в одном месте, увеличивая чувствительность и так довольно чувствительного места. Петра отреагировала незамедлительно, выпустив из горла утробный стон, запрокидывая голову назад и вцепляясь своими пальчиками мне в волосы. Она поглаживала и сжимала их в такт моим движениям, продолжая стонать, подключая уже знакомые мне звуки шуршания ткани от сжимания и трения бёдер. Долго оставлять без внимания другой сосок я не собирался и, испробовав на вкус один, я переключился на другой, а освободившееся место заняла рука, стискивая торчащую плоть между пальцев, и начав задорно ей поигрывать. Пробуя то одну, то другую, сдабривая всё настоящими потоками Ци, я игрался целых несколько минут, пока Петра вновь не вздрогнула от очередного оргазма, даримого умелыми ласками человека, обладающего опытом двух сотен лет и помогающего себе жизненной силой самого организма. Пока девушка тяжело дышала, постанывая на каждом выдохе, я отпрянул от неё, чего, как мне показалось, она даже не заметила, и, быстро скинув ставшие очень тесными, настолько, что уже причиняли боль, штаны, оставшись в одних лишь трусах, придвинулся к ножкам Петры, освобождая их от плена кроссовок и носочков, а потом, пока девушка ещё не успела прийти в себя, настал черёд и джинс, отправившихся в след за другой одеждой куда-то на пол. Вид мне открылся шикарный: аккуратные и изящные пальчики ног сейчас задорно и призывно торчали, и я не удержался. Подняв её ножку, я опустился на кровать коленями, после чего прижал поднятую ножку и стал медленно оставлять дорожку поцелуев, начав со стопы, плавно опускаясь до ахилла, лодыжки и дальше. Странное положение и растекающееся удовольствие привели Петру в чувства. Я смотрел в её слегка расширеные глаза, смотрящие на то, что я делаю, но потом она опустила взгляд, замечая, как мой член призывно выпирал под тканью трусов и стала завороженно и неотрывно смотреть на него, пока я опускался всё ниже и ниже. Нога уже была выпущена из плена рук, а мои губы добрались до бёдер, плавно двигаясь к трусикам девушки и того, что они скрывали. Стоило мне забраться всего на несколько сантиметров выше колен, как Петра инстинктивно свела ножки, заливаясь красками. Я не стал говорить ей банальные слова из разряда: «не бойся», «расслабься» и прочий бред, прекрасно зная, что подобное заставляет лишь сильнее напрячься. Работает это лишь в тех случаях, когда девушки тебе всецело доверяет, но ожидать подобного от девственницы, которая призналась в чувствах меньше часа назад? Нет, вместо этого я подарил ей тёплую улыбку и двинулся другим путём. Мои руки плавно заскользили по шелковистой коже, заставляя энергию циркулировать сильнее. На трусиках, в месте её «цветка», уже было небольшое темноватое и влажное пятно, ясно говорящее, что я на верном пути. Я плавно и протяжно потянулся выше, продолжая поглаживания. Мои губы перепрыгнули с, пока ещё недоступной девичьей киски, выше, начав долгий путь с поцелуя чуть ниже живота, прямо через ткань трусиков. Потом выше, и ещё, и ещё, обходя пупок. От поцелуев по телу девушки в который раз побежали мурашки, а стоны стали сильнее. Живот, грудь, шея. Я плавно пробирался выше, пока наши губы не встретились, сливаясь в долгом, напористом поцелуе, в котором я дал ей возможность сопротивляться. Возможность отдаться этой игре всецело, специально поддаваясь, оставаясь на той грани, чтобы казалось, что ещё чуть-чуть и она победит. Я делал это специально, чтобы расслабить, отвлечь от грядущих планов. Проиграть в битве, чтобы выиграть войну. И я вновь оказался прав. Когда девушка уже почти победила. Когда мой язык уже сдавал позиции, а руки не переставая поглаживали её тело, насыщая Ци, я резко усилил напор и прикусил язычок Петры, в который тут же пустил энергию, заполняя тот до самых краёв, пересыщая и повышая чувствительность на порядок. Девушка сильно вздрогнула и вскрикнула, но не от боли, нет, её крик был полон удовольствия. Удовольствия, накрывшего всё её тело. Новый оргазм. Я победоносно усмехнулся, видя, как девушка смотрит на меня невидящим взглядом, призывно открыв ротик и шумно втягивая лёгкими кислород. Не видя более сопротивления я двинулся к тому, от чего был столь грубо оторван ранее. Пятнышко на трусиках расползлось сильнее и стало ещё темнее. Пока ножки Петры были расслаблены и не выступали преградой, я поспешил прильнуть к столь вожделенному месту. Словно у долгожданного подарка, я не спешил разрывать «обёртку», наоборот, стараясь рассмотреть её со всех сторон. Моё лицо приблизилось, втягивая терпкий аромат разгорячённого женского тела. Он будоражил меня. Заставлял придвинуться ближе, наплевать на преграду и вторгнуться внутрь. Принуждал попробовать вкус, после чего наброситься и овладеть. Но я давно уже понял, что лишняя спешка с женщиной в постели не принесёт ничего хорошего, наоборот, растягивая удовольствие, по итогу получаешь больше. Легкий поцелуй в самое сокровенное место, пусть даже он был сквозь преграду из ткани, заставил Петру вздрогнуть и обратить своё внимание на меня. — Т-том! — пискнула смущённая девушка, вмиг попытавшись свести ножки, но лишь зажала мою голову между них, ни капли меня не остановив. Я ухмыльнулся и подарил новый поцелуй, от которого девушка вздрогнула сильнее, а потом, втянув, ставший сильнее аромат, лизнул влажную ткань, чувствуя слегка солоноватый с нотками сладости, вкус. — Н-нет, Томми! Я… Я грязная… Там! — Ты вкусная там… — возразил я, зажатый между бёдер. — Н-не говори такие стыдные вещи… — на одном дыхании выпалила Петра, но я уже не обращал внимания, пальцем отодвинув мешающую ткань, открывая вид на розовенькие пухлые губки, между которых струилась прозрачная вязкая смазка. Поддавшись порыву я лизнул её, медленно проходясь снизу вверх, под протяжный стон девушки. Податливая, пылающая огнём плоть перекатывалась под моим языком, с каждым движением вызывая у девушки громкие стоны. Её руки легли мне на голову, пропуская волосы между пальцев и стискивая их под каждый стон. Было не совсем приятно, но я готов потерпеть – оно того стоило. От столь явной стимуляции Петра довольно быстро достигла пика, резко стискивая мою голову в приятных тисках, выгибаясь и утробно крича, не сдерживая голоса. Настало время нового, финального шага. Трусики девушки были стянуты, под более не содержащим в себе и капли, даже самой малой крохи протеста, взора, неотрывно смотрящего на меня. Мои трусы полетели следом, наконец давая столь вожделенную свободу члену. Нависнув над девушкой, я провёл двумя пальцами по её киске, собирая соки и остатки слюны, чтобы смазать головку члена, а сам в это время стал играть с её язычком своим. — Ты готова, Петра? — вопрос чисто риторический, но, чёрт возьми, как же приятно слышать ответ на него. — Д-да… Я готова, Томми… — Я начинаю… Финишировавшая несколько раз девушка не высказала и тени сомнения, когда я приставил к её киске свой член. Я задорно и игриво провёл им по её губкам, чувствуя, как они вздрагивают в нетерпении, и, не став более ждать начал плавно входить. Киска Петры моментально обдала меня жаром. Горячий сок обволакивал мой член всё сильнее по мере того как я входил в неё. А за ним, соком, последовала и её плоть, податливо обхватывающая меня, подобно тискам. — Мхнм! — простонала Паркер. Почувствовав преграду я остановился, под протестующее мычание девушки, но так нужно было. Нужно, чтобы сделать этот момент для Петры ещё лучше. И я знал как… — Люблю тебя, Петра… — прошептал я ей прямо в губы, после чего не слушая слов и более немедля, резко вошёл, разрывая преграду и усиливая напор Ци в этом месте, убирая боль и даря наслаждение. — Хьях! — девушка кончила незамедлительно. Всё же жизненная энергия в руках того, кто умеет ей управлять это власть. Власть над телом своим и телом другого человека. Дав Петре немного перевести дыхание, я начал неспешно двигаться, увлекая пришедшую в себя девушку в долгую серию глубоких и страстных поцелуев. Мои руки игрались с её телом, усиливая ощущения и даря дополнительные стимуляции, пока член безраздельно властвовал в своих новых владениях. Петра разорвала поцелуй, ловя мой взгляд своим и через вдохи и стоны, простонала всего лишь три слова: — Люблю… тебя… Том… — а после притянула меня к себе руками за шею и впилась губами мне куда-то в район ключицы, втягивая плоть, оставляя засос. От такого напора я даже слегка опешил, но потом, широко улыбнувшись и смотря на хитро улыбающуюся отстранившуюся девушку, принял правила игры, втянув её плоть чуть ниже ключиц, «помечая» свою женщину. Потом ещё, чуть выше. И ещё, опускаясь к груди. И снова, под аккомпанемент стонов Паркер. Моей Паркер. Первый секс не продлился долго – девушка довольно быстро финишировала, стиснув и, казалось, попытавшись выдоить меня досуха, а я же, не теряя времени, включил её организм в свой круг циркуляции, в десятки раз усиливая наслаждение для себя и для неё, выводя оргазм на совершенно иной уровень. Такого напора не выдержала ни она, ни я. Комнату затопил громкий, прерывистый крик Петры и мой утробный рык. А её нутро, пульсируя, стало заливать моё семя. Я не боялся её оплодотворить, ведь не умей я с помощью жизненной энергии делать себя бесплодным, то какая мне тогда вообще двойная культивация? Даньтянь работал на полную мощь, разгоняя Ци по нашим телам, в то время как мы переводили дыхание, нежась в объятиях друг друга и готовясь к новому раунду, ведь у нас ещё вся ночь впереди…