A Butterfly Flapped its Wings

      Такемичи проснулся задолго до будильника, мокрый от пота и совсем не отдохнувший. Раздуваемая ветром занавеска напомнила ему, что он оставил окно открытым, и душный июльский воздух проникал в его комнату всю ночь, делая её неприятно влажной. Он встал с кровати, закрыл окно, и затем побрел в ванную, чтобы принять душ.       Он сделал воду чуть теплой, и она была освежающей для его лица и тела, всё ещё покрытых синяками. Такемичи быстро оделся, решив отказаться от геля для волос, которым был одержим в молодости, а потом схватил свою сумку, надел ботинки и вышел за дверь, пропустив завтрак, как и всегда.       Утренний туман всё ещё не рассеялся, придавая окружению неземной вид. Маленькие капельки воды в воздухе прилипали к его коже и волосам, заставляя чувствовать себя отягощенным влажностью, а также решением, нависшим над его головой. Он добрался до школы на пятнадцать минут раньше запланированной встречи со своими друзьями. Чтобы убить время, он сел на скамейку, скрестив лодыжки и положив локти на колени, уставившись на тротуар перед собой. Такемичи наблюдал за муравьем, который с трудом продвигался вперед, неся крошку чего-то похожего на дораяки, к которой всё ещё прилипал маленький комочек бобовой пасты. Звук мотоцикла вдалеке пробился сквозь густой туман и вызвал дрожь волнения, пробежавшую по спине. Он всегда хотел прокатиться на одном из них, но у него никогда не было такой возможности.       Пара ног, шаркая, появилась в его поле зрения, и Такемичи поднял глаза, чтобы увидеть Аккуна, улыбающегося ему сверху вниз. Он встал, приветствуя своего лучшего друга, хлопнув его рукой по плечу:       — Как ты держишься, дружище? — спросил он, наклонив голову и изучая выражение лица Аккуна.       Аккун вздохнул и провел рукой по лицу, плюхаясь рядом с Такемичи.       — Честно говоря, я не знаю, — он огляделся, убеждаясь, что в пределах слышимости никого нет. — Ямагиши сказал мне, что Киемаса будет жить, но, думаю, ему пришлось сделать пару переливаний крови. Им пришлось сделать операцию, чтобы устранить повреждения. Если бы мой нож был чуть длиннее, он был бы мертв, — он уставился на тротуар, наблюдая за тем же муравьем, который так тщательно привлекал внимание Такемичи раньше. — Я почти стал убийцей. Мне всего четырнадцать лет, черт возьми! — он вцепился в колени руками, костяшки пальцев побелели. — Эти парни загнали нас в угол. Я ненавижу чувствовать себя таким бессильным, таким беспомощным!       Такемичи похлопал друга по спине.       — Аккун, возможно, у меня есть решение для нас, оно как бы само пришло ко мне. Как только остальные придут, я расскажу тебе об этом, хорошо? — Такемичи улыбнулся, и его голубые глаза осветили унылый день искренней надеждой.       Аккун кивнул, неуверенно улыбнувшись в ответ. Они просидели в тишине пару минут, пока не появился Такуя в темных очках, пытаясь прикрыть свои подбитые глаза и сломанный нос. Его мама, должно быть, вправила нос обратно прошлой ночью, когда Такуя вернулся домой, но он всё ещё был сильно ушибленным и распухшим.       — Эй, ребят, мы всё ещё ждем этих придурков?       — Ой! Посмотри на него, Ямамото! — проворчал Макото, подходя к нему сзади и тыча его в бок.       — Ауч! У меня там огромный синяк, не надо просто так тыкать пальцем в того, кого вчера избили до потери сознания! — Такуя ударил его под дых, чего тот не ожидал, и Макото со стоном схватился за живот. Ямагиши только усмехнулся, качая головой.       — Давайте, народ. Поднимемся наверх и поговорим. Я думаю, что крыша была бы лучшей идеей, я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал, — предложил Такемичи, и все они поднялись на три лестничных пролета на крышу. Они приоткрыли дверь, гравий захрустел под их школьными тапочками, когда они отошли достаточно далеко от дверного проема, чтобы никто не мог подслушать.       Такемичи сел, и остальные мальчики последовали его примеру.       — Итак, это довольно длинная история, но я собираюсь рассказать вам короткую версию, — он провел пальцами по волосам, не зная, с чего начать. — Итак, кто-нибудь из вас, ребята, слышал о Кисаки Тетте? — Такемичи посмотрел на каждого из них по очереди, заканчивая Ямагиши.       — Я слышал. Он учится в какой-то частной средней школе в Синдзюку и, по слухам, очень умен. Он также новичок в преступном мире. Я не уверен, является ли он официально членом какой-либо банды, но его видели ошивающимся со Жнецом Кабукичо, — Ямагиши оглядел своих друзей, которые смотрели на него с отсутствующим выражением лица. — Серьезно?! Вы, народ, никогда о нем не слышали? Он абсолютный зверь, ходит вокруг, избивая людей намного старше себя, и, похоже, у него нет для этого никаких причин. Никто не ходит в Кабукичо из-за него, — он озабоченно нахмурился, глядя на Такемичи. — Так что там насчет Кисаки?       — Ну, я столкнулся с ним вчера, когда шел домой. Я прошел мимо него и пары его друзей, и он показался мне знакомым. Он узнал меня и знал по имени, я думаю, он ходит в подготовительную школу с Хинатой-тян. Он вспомнил кое-что, что я делал раньше, когда бегал в плаще, притворяясь супергероем, — Такемичи печально потер затылок, покраснев. — Это было действительно глупо, но я видел, как девочка противостояла кучке мальчиков постарше за то, что они издевались над кошкой. Они разозлились, когда кошка убежала, и стали угрожать девочке. Я вбежал и ударил ногой их главаря, но после этого они надрали мне задницу. Однако они оставили Хинату в покое. Очевидно, Кисаки наблюдал, слишком боясь вмешаться, — он поднял кусочек гравия и некоторое время рассматривал его, собираясь с мыслями. — Он сказал, что я «вдохновил его», что бы это ни значило.       — Вау, Такемичи. Я помню, когда ты это делал. Ты бросался прямо в самую гущу, и почти всегда тебе надирали задницу, — отметил Такуя, его самый старый друг.       — Боже, большое спасибо, что напомнил мне, каким жалким я был… э–э, есть. Во всяком случае, он сказал мне, что был членом банды, я думаю, советником Лидера или что-то в этом роде. Он пригласил нас присоединиться к ним, и они могли бы защитить нас от Киемасы и его головорезов, — он резко встал, сжав руки в кулаки. — Я хочу присоединиться к ним! Я устал быть таким жалким, я всю свою жизнь был никчемным! — сказал Такемичи, и знакомая пелена слез заставила его зрение затуманиться.       — О какой банде он говорил, Такемичи? — спросил Ямагиши, нахмурившись.       — Она называется Мебиус.       Глаза Ямагиши расширились, и Макото тоже выглядел пораженным.       — Мебиус? Вау, это новая банда, но они уже стремительно расширяются! Их командира зовут Осанай. Он учится в старшей школе. Я не могу поверить, что Кисаки может иметь авторитетное положение, — Ямагиши присоединился к Такемичи, поднявшемуся на ноги, и начал расхаживать взад-вперед.       Аккун, который все это время молчал, тоже встал:       — Давай сделаем это, Такемичи. Я знаю, что ответная реакция за то, что я сделал, сильно ударит по нам, но если Мебиус так силен, как говорит наша Энциклопедия Гопников, я уверен, что они смогут нам помочь. Может быть, мы даже сможем научиться лучше драться, или начать тренироваться, или что-то в этом духе.       Такуя начал вставать, и Такемичи протянул руку, чтобы помочь ему подняться, так как тот всё ещё нетвердо стоял на ногах.       — Как все относятся к этому? — спросил Такемичи, заглядывая в глаза каждому из них. — Либо мы все в деле, либо никто из нас.       Четыре головы кивнули, ни в одной паре глаз не отразилось колебания.       — Отлично, значит, мы это сделаем! Я собираюсь написать Кисаки и дать ему знать.       Такемичи: Хей, Кисаки, я только что поговорил со своими друзьями. Мы в деле       Кисаки: Хорошо. Сегодня вечером в 8:00 встретимся в кафе рядом с твоей школой, рядом с книжным магазином. У меня есть кое-кто, с кем я хотел бы тебя познакомить.       Такемичи: Должен ли я также привести своих друзей?       Кисаки: Нет, приходи один. Увидимся сегодня вечером.       — Ладно, ребята, похоже, я встречаюсь с Кисаки в кафе дальше по улице, рядом с книжным магазином, он хочет меня кое с кем познакомить.       Прозвенел первый звонок, и все они начали пробираться к двери на лестницу.       Аккун нахмурился, хватая Такемичи за руку:       — Я не доверяю этому парню, во сколько ты с ним встречаешься? Я хочу быть рядом на случай, если тебе понадобится подкрепление или что-нибудь еще.       — 8:00, но я думаю, что мы будем в порядке. Это не похоже на то, что мы встречаемся на заброшенном складе или в глухом переулке. Он безобиден, не волнуйся, — Такемичи ободряюще сжал его плечо. — Если тебе от этого станет легче, можешь потусоваться в книжном магазине, он, вроде, открыт до 9.       — Отлично, спасибо, Такемичи. Я мог бы взять с собой и Ямагиши, если он свободен. Может быть, мы сможем застолбить это место до того, как ты туда доберешься, Ямагиши может сказать нам, кто этот человек, с которым Кисаки хочет тебя познакомить.       — Возможно, это неплохая идея, — сказал Такемичи, почесывая подбородок. Он поднял палец, хмуро посмотрев на Аккуна. — Просто постарайся быть незаметным, хорошо? Я думаю, Кисаки знает, как вы, ребята, выглядите, и твои розовые волосы не так уж незаметны.       — Это бордовый, придурок! — прикрикнул Аккун, ударив его по руке, а затем потащив к двери, чтобы присоединиться к другим их друзьям.

***

      Школьные занятия затянулись, и Такемичи был смущен, обнаружив, как мало он помнит из математики средней школы. Будучи взрослым, он почти никогда не пользовался чем-то, кроме базовой математики, так что алгебра была для него полной загадкой.       Аккун встретил его у входных дверей с улыбкой на лице и Ямагиши на буксире.       — Такемичи, у меня есть краска для волос и прочее, что я подобрал прошлой ночью. Можем ли мы покрасить их у тебя дома, раз у тебя есть собственная ванная комната? Мои родители убили бы меня, если бы краска для волос покрасила раковину.       — Конечно, Аккун, там все равно будем только мы, как обычно, — его не волновало, что раковина окажется испещренной случайными коричневыми точками, он с нетерпением ждал, когда у него снова будут темные волосы.       — Кисаки, вероятно, даже не узнает тебя. Я рад, что ты не намазал волосы этим хрустящим дерьмом, тебе даже не придется мыть их перед тем, как я нанесу краску.       Несколько минут они шли в дружеском молчании, пока его не нарушил Ямагиши:       — Итак, я слышал, что предполагается, что Киемаса полностью поправится. Очевидно, Майки и Дракен были настолько взбешены бойцовским рингом, которым руководил Киемаса и часть его подразделения, что они даже не очень разозлились из-за того, что его ударили ножом. Насколько я слышал, никто не дал описания Аккуна, и я думаю, что парни, которые ближе всех его разглядели, покинули Томан.       Ацуши усмехнулся, почесывая затылок:       — Спасибо, Ямагиши. Я чувствую себя немного лучше. Но почему-то я все еще не могу расслабиться. У меня такое чувство, будто кто-то преследует меня.       — Что заставляет тебя так думать? — спросил Такемичи, озабоченно нахмурившись, когда Ямагиши с подозрением оглянулся. Аккун обычно не был из тех, кто слишком остро реагирует.       — Я видел одну и ту же черную машину с тонированными стеклами, припаркованную на улице возле моего дома прошлой ночью и сегодня утром, но в разных местах. Прошлой ночью он работал, но сегодня утром его не было. Однако стекло у водительского места было треснуто. Это был большой седан, похожий на старую американскую машину. У меня было отчетливое ощущение, что кто-то смотрит на меня из-за этого тонированного стекла.       В этот момент они подошли к дому Такемичи, и он отпер им дверь, предварительно достав почту из ящика и бросив её на кухонный стол.       — Я могу проводить тебя домой после того, как Такемичи встретится с Кисаки, или, если хочешь, можешь остаться на ночь у меня, — предложил Ямагиши.       — Нет, моя мама была бы в бешенстве, она никогда не разрешает мне ночевать где бы то ни было в будний вечер, ты уже должен это знать, тупица! — он усмехнулся, немного натянуто. Такемичи мог сказать, что он был встревожен. — Но я соглашусь с предложение о сопровождение домой и, может быть, надену шляпу или что-то в этом роде.       — Окей, звучит как план! — согласился Ямагиши.       Такемичи был впечатлен мастерством Ацуши, очевидно, он делал это раньше. Ямагиши сел на закрытое сиденье унитаза, явно зачарованный процессом. Аккун тщательно втирал краску, следя за тем, чтобы она покрывала каждую прядь волос и нигде не оставляла грязи или пустого места. Он даже принес свои ножницы и подстриг несколько кончиков своих волос, поврежденных осветлителем. Он закончил работу, смазав слегка волосы маслом, чтобы они не слишком пушились, и дал им просохнуть на воздухе.       Такемичи посмотрел на себя в зеркало, пораженный разницей. Его волосы, очень темного оттенка каштанового, имели естественный вид и чуть спадали на лоб, выглядя искусно взъерошенными.       — Аккун, как ты научился делать такие укладки? — спросил Такемичи, осторожно проводя пальцами по волосам, чтобы не спутать их.       — На самом деле я делаю прически своей маме. Она поседела довольно рано, и я уже пару лет подкрашиваю и подстригаю её. Честно говоря, я подумываю о том, чтобы когда-нибудь стать парикмахером.       — Что ж, у тебя бы это действительно хорошо получилось! Я хочу стать твоим первым клиентом, когда ты станешь профессионалом! — заявил Такемичи, полный решимости сделать это правдой. Он посмотрел на Ацуши, нежно улыбаясь. Он был так рад, что у него появился шанс снова увидеть своих друзей.       — Ну, тогда Ямагиши придется стать моим вторым клиентом. Надеюсь, к тому времени он уже не будет носить такой же дурацкий хвостик на макушке!       — Ой, заткнись! Мои волосы выглядят круто! — Ямагиши скрестил руки на груди, глядя на Аккуна поверх очков.       Такемичи и Ацуши только рассмеялись, добродушно хлопнув своего ворчащего друга по спине.       Они сели на диван, чтобы поиграть в видеоигры, пока не придет время Такемичи идти на встречу с Кисаки. Пока Такемичи ждал своей очереди играть, он лениво наблюдал, как двое других играют в Mario Kart, врезаясь друг в друга. Он задавался вопросом, каким был Ацуши в будущем, или каким он будет, учитывая, что всё уже меняется. О том, что он будет делать и будет ли он счастлив.       Повинуясь секундному капризу, он решил спросить:       — Скажи, Аккун! Как ты думаешь, о чем мы будем говорить, когда станем взрослыми? Я сомневаюсь, что мы всё ещё будем говорить о девушках, бандах, видеоиграх и манге.       Ацуши посидел мгновение с задумчивым выражением на лице, нажимая кнопки на контроллере:       — Я не знаю, чувак, но я точно знаю, что недостатка в темах для разговоров не будет, — он нежно улыбнулся, посмотрев на своего лучшего друга.       День медленно переходил в вечер. Такемичи поднялся наверх, чтобы переодеться, надев шорты карго цвета хаки и синюю футболку с надписью FUNKY зелеными буквами. Он надел свои черные кроссовки Converse, готовясь проводить Ацуши домой.       Аккун фыркнул, толкнув локтем Ямагиши, пытаясь подавить его веселье.       — Такемичи, где ты берешь эти футболки? — Ямагиши не смог сдержаться, он расхохотался как гиена, когда увидел наряд Такемичи.       — Заткнитесь, придурки! Это удобно. Мне нравится этот цвет, — Такемичи осмотрел свою футболку. Он не видел в ней ничего плохого, и английское слово выглядело действительно круто.       — Ты вообще знаешь, что значит «funky»? — спросил Ямагиши, всё ещё посмеиваясь над другом.       — Конечно, я знаю. Это значит… круто?       Аккун закатил глаза:       — Конечно, это так, Такемичи. О черт, я забыл, мне нужно надеть шляпу, верно? Я не хочу, чтобы тот, кто сидит у меня на хвосте, сразу понял, что это я. Кроме того, мы можем выйти через заднюю дверь и перелезть через твой забор или что-то в этом роде?       Такемичи рылся в шкафу в поисках шляпы. Он не думал, что у него есть бейсболка, но ему удалось вытащить зеленую вязаную зимнюю шапку.       — Вот, это всё, что я смог найти, — сказал Такемичи, бросая шапку Ацуши, который поймал её с выражением недоверия на лице. — И у нас не тюрьма на заднем дворе, у меня есть калитка, ты же знаешь.       — Реально, Такемичи? — Аккун уставился на него, приподняв одну бровь. Он вздохнул, надув губы, натягивая шапку на свой помпадур.       — Ямагиши, тебе следует распустить волосы и пригладить их назад водой или ещё чем-нибудь и снять очки, — услужливо подсказал Такемичи.       Ямагиши пошел в ванную, вытащил из волос резинку и, сунув голову под раковину, стащил расческу, чтобы зачесать волосы назад. Как только он снял очки, он стал похож на совершенно другого человека.       Такемичи схватил свои ключи со стойки, а затем потащил их в заднюю часть дома. Он открыл раздвижную дверь во внутренний дворик и запер её за собой, когда его друзья последовали за ним. У них был высокий забор (для сохранения приватности) вокруг крошечного заднего двора с калиткой, ведущей в переулок за домом.       — Я пойду первым и осмотрюсь, нет ли кого-нибудь подозрительного.       Аккун кивнул, взглянув на Ямагиши. Им обоим было интересно, распознает ли Такемичи «подозрительное», если оно укусит его за задницу.       Такемичи вышел за калитку, стараясь выглядеть беззаботным, осматривая окрестности в поисках старых черных седанов с тонированными стеклами. Несколько маленьких детей играли в переулке за домом, бросая туда-сюда бейсбольный мяч, а другой ребенок, примерно того же возраста, что и они, в конце переулка говорил по телефону. У этого ребенка были длинные, густые розоватые волосы, и на нем была черная маска. Они смотрели на улицу, которая проходила перед домом Такемичи, и, казалось, не обращали на него никакого внимания. Он не мог сказать, был ли это мальчик или девочка, фигура была одета в мешковатую черную одежду, поэтому он не мог сказать, была ли их фигура мужской или женской. Такемичи нахмурился на мгновение, затем пожал плечами, жестом приглашая остальных следовать за ним.       Они направились по переулку в направлении розововолосого ребенка, Аккун остановился, чтобы поймать бейсбольный мяч, который пролетел далеко от цели. Он бросил его обратно малышу, нежно улыбаясь, вспоминая, каково это — иметь так мало забот.       Когда они подошли к ребенку с телефоном, Такемичи по какой-то причине начал испытывать опасения. Он мельком посмотрел в ярко-голубые глаза, обрамленные светлыми ресницами, которые на мгновение встретились с его собственными темно-голубыми глазами. Такемичи почувствовал холодную враждебность, как будто температура воздуха упала на пару градусов. Эти ярко-голубые глаза перескочили на Аккуна, слегка расширившись, затем без всякой реакции скользнули прямо по Ямагиши. Он повернулся спиной к двум мальчикам, что-то бормоча в трубку глубоким голосом. Когда они отошли за пределы слышимости, трое мальчиков посмотрели друг на друга, Аккун выглядел бледным и его глаза были широко раскрыты.       — Такемичи, я думаю, этот парень узнал меня, — голос Аккуна дрожал, когда он осторожно оглянулся на мальчика, который теперь был примерно в двадцати метрах позади них. — Он положил трубку и идет обратно к главной улице.       Такемичи оглянулся через плечо, как раз вовремя, чтобы другой мальчик оглянулся на него. Выражение его лица было трудно прочесть, но казалось, что он хмуро смотрит на них.       — Я его не узнаю. Честно говоря, я даже не мог точно сказать, что он парень, пока не услышал, как он говорит. Как вы думаете, он член Томана?       — Ладно, не паникуйте, но он член Томана, — мягким голосом посоветовал Ямагиши. Они продолжили идти, пока Ацуши пытался взять под контроль свое дыхание.       — Кто это? — спросил Такемичи, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что розововолосый мальчик всё ещё идет в противоположном направлении. Он дошел до конца улицы и больше не оглядывался в их сторону.       — Его зовут Санзу Харучие, он вице-Капитан Пятого отряда. Именно они расследуют дела нарушивших правила, предателей и врагов Томана. Я слышал, что они действуют почти полностью автономно от остальных лидеров, — Ямагиши посмотрел на Ацуши, который начал идти намного быстрее, тревога скручивала его внутренности. — По сути, это означает, что им не нужно сначала согласовывать какие-либо свои действия с Майки или Дракеном.       Аккун сглотнул, оглядываясь через плечо. Такемичи тоже оглянулся, но мальчика в маске не было видно. Они продолжали идти молча, внимательно осматриваясь.       По пути они прошли мимо нескольких человек, один из которых был высоким и широкоплечим молодым человеком с прядью светлых волос на макушке. На вид ему было около 19 или 20 лет. Он стоял, прислонившись к стене, и разговаривал с невысоким молодым парнем с коротко стриженными темными волосами. Ни один из них, казалось, не обращал никакого внимания на двух мальчиков, но Такемичи не мог не заметить резкого вздоха Ямагиши при виде их.       — Ладно, ребята, это становится серьезным. Это был Муто Ясухиро, он же Мучо. Он Капитан Пятого отряда, ему 18 лет, и он довольно жесток. Он провел время в колонии для несовершеннолетних за нападение, и он беспощадный боец.       Аккун теперь практически бежал, шагая так быстро, что Такемичи и Ямагиши с трудом поспевали со своими более короткими ногами. Они приближались к кофейне.       — Ребят, — окликнул их Такемичи, привлекая внимание. — Вы идите вперед, я собираюсь притормозить, чтобы мы не появились одновременно. Кисаки, вероятно, заметит вас, но я уверен, что он будет ожидать, что у меня будет подкрепление поблизости. Было бы не совсем умно просто появиться в полном одиночестве.       Аккун начал протестовать, но Такемичи отмахнулся от него:       — Со мной все будет в порядке, — заверил он их, залезая в карман и вытаскивая маленький предмет. — У меня есть нож. Если кто-нибудь попытается напасть на меня, я просто заколю его!       Ямагиши огляделся в последний раз, а затем посмотрел на Аккуна, кивая:       — Увидимся позже, Такемичи. Напиши кому-нибудь из нас, когда закончишь, если тебе нужно, чтобы мы проводили тебя домой.       Такемичи согласился, и они трусцой направились к книжному магазину.