- Мира всегда любила докапываться до правды. Слова Леви, сказанные Лаксусу после капитальной уборки.
— Мира! Нужно же держать коробки в руках, а не ронять их на головы случайных прохожих! — Гажил поморщился и посмотрел назад, где валялась разорванная картонная коробка, под бренными останками которой смутно угадывавшимся веером разбросались пожелтевшие от старости листы бумаги. — А это еще что за?.. — Гажил поймал укоризненный взгляд Мираджейн и силой запихнул себе некультурное слово обратно в вяло текущие мысли. Ответом на его вопросительное молчание была лишь лукавая улыбка, да грациозное движение головы. Мира до потери пульса любила чистоту и порядок — это знали все. Но воссоздавая эту чистоту, она имела особенность запрягать в дело генеральной уборки всех, кто был хоть как-то причастен к сильнейшей Гильдии. — Мы буквально недавно тут все драили, неужели ты хочешь… — Редфокс буквально застонал, проклиная Небеса за то, что они столь немилосердны к простым смертным. — Это замечательная идея, но она сегодня не может осуществиться, к сожалению, — Штраус беспечно развела руками, но в следующую же секунду ее лицо превратилось в каменную маску серьезности. — Мне нужно вскрыть архивы не только нашей библиотеки, но и других тоже… Фрид, Лаксас, не могли бы вы мне помочь? — Мира отвернулась от железного Убийцы Драконов и громко позвала своих друзей. Те лениво оглянулись на звавший их голос и, глубоко вздохнув, поплелись к девушке. — Что это за дерьмо?.. — Лаксас прошел мимо Гажила, который посмотрел на него взглядом «то есть тебе — можно, а мне — нельзя?», даже не обратив на того внимания, только пристально изучая разбросанные на полу листы бумаги. — Мира, я в очередной мойке полов и протирании пыли не участвую. «Постеснялся бы в выражениях при дамах. Иди и рот прочисти», — Фриду безумно захотелось сказать это тому, кто употреблял не очень цензурную, но и не матерную лексику, но потом вспомнил, с кем он сюда подошел, и замолчал в тряпочку. Лаксас хотел было что-то возразить Джастину по поводу того, что Дрейяр и один справится, но как только увидел вызывающе вскинутые вверх брови Дьяволицы, поспешил свое желание отложить до лучших времен, ибо перспектива ходить с переломанными костями и вывернутой шеей ближайшие месяцы не радовала и доставляла кучу неудобств. — Мне нужны сильные мужские руки, — девушка одарила каждого обворожительной улыбкой. — Мы сейчас пойдем в библиотеку, и я укажу на те стопки книг и коробки, которые необходимо будет перенести туда, куда скажу я, — Штраус взмахнула длинными смоляными ресницами и вновь нацепила на себя улыбку. — Вы же мне поможете? Ну как им там было отказать, когда на тебя просящее смотрит красавица-девушка, у которой только за одно «нет» ты получишь сотрясение мозга? Без вопросов «зачем? Куда? Откуда? Почему?» ребята дружно принялись за работу под чутким руководством Мираджейн, которая выступала в роли отличного командира. Ее волновал один вопрос, происхождение которого она ну никак не могла определить. Просто что-то нашептывало ей в сознании, что именно это надо искать. Фрид, неустойчиво стоя на лестнице к верхним полкам стеллажа, закряхтел что-то невразумительное, и уже через несколько секунд сверху летела коробка с еще одним «древним барахлом», как это успел окрестить Гажил, что стоял на лестнице в нескольких метрах и делал ровно то же самое, что и Лаксас с Джастином. — Мира, — говорил сбивчиво повелитель Грома, — ты, безусловно, великая женщина, но не могла бы ты… сказать... Нах… ЗАЧЕМ тебе все эти древние наскальные рисунки эпохи неандертальцев, которые еще палку-копалку-то соорудить не могли? — проворчал, словно вечно причитающая бабушка, Дрейяр и мрачно отпустил еще одну стопку бумаг вниз. Мира нахмурилась и ничего не ответила на ехидные всплески волшебников, которые то и дело норовили выпытать у нее цель всего мероприятия, которое девушка устроила ни с того ни с сего. Не могло же ей в голову прийти просто почитать историю магии на досуге или же, что еще лучше, историю какого-то города, про который кто-то даже слышать — не слышал и видеть — не видели. — Ребята, если вы будете работать молча, это будет более продуктивно, как мне кажется, — Мираджейн вальяжно, даже скучающе прислонилась к одному из стеллажей и невозмутимо начала рассматривать свои аккуратные накрашенные ногти идеальной формы, над которыми она в последнее время очень пеклась. Дьяволица настойчиво строила из себя прекрасную актрису и делала вид, что ее волнует только история ради истории, в то время как сердце трепыхалось под ребрами, словно загнанная в клетку вольная птица. Мира знала, что до разгадки ее волнения еще далеко и перед ней раскинулось непочатое поле, но упорству и целеустремленности Дьяволицы можно было только позавидовать, ведь она всегда добивалась того, что ей было нужно. — Еще справа сними мне стопку, пожалуйста, Лаксус, — Штраус отклеилась от деревянной полки и грациозно подошла к лестнице громовержца, который лишь обернулся, посмотрел на стоящую по-хозяйски руки в боки Мираджейн и, процедив что-то нечленораздельное, скинул прямо перед ней то, что она просила. Лаки с ужасом глядела на прошедшую мимо нее четверку — все в пыли и грязи, они были похожи на чумазых отшельников, которые впервые вышли в свет из своего леса. — Что, Мира, запрягла ребят? — девушка проводила взглядом троих загнанных до полусмерти волшебников, которые отправились по домам — принять душ, наверняка. — Им иногда полезно поработать, — Дьяволица зажмурилась, а затем посмотрела на Кану, которая с увлечением созерцала свои карты за соседним столиком. Альберона в очередной раз ничего не пила, рядом лишь стоял стакан с водой, который она периодически подносила к губам. — А зачем тебе было доставать и поднимать архивы? — Лаки осторожно выдернула Мираджейн из состояния задумчивого рассуждения и заставила обратить на себя внимание. — Да так, потом как-нибудь узнаете, — Мира флегматично махнула рукой, как-то скомкано улыбнулась и поспешила ретироваться. Невооруженным взглядом было видно, что она не хочет говорить на тему своих опасений с кем-то другим, кроме, быть может, Каны. Но та сейчас сидела и беззаботно корчила из себя свободную девушку, которая по воле судьбы все еще не замужем.***
Нацу недовольно перевернулся с одного бока на другой и в очередной раз сжал подушку с такой силой, что наволочка засипела, чуть не порвавшись. Говорят, на новом месте спится хорошо, вот только не для Драгнила. Драгонслеер метался и ворочался из стороны в сторону, как животное, зараженное бешенством. Ему было не уснуть. И дело было не в том, что под боком нет Люси, чей вкусный солнечно-медовый запах действует снотворным на ночь. Дело было не в том, что сегодня сказала заказчица. Дело было… во всем. Где-то под боком мирно посапывал Хеппи. Нацу грустно ухмыльнулся — вот у кого явно нет проблем со сном. Хартфилия сейчас отшутилась бы обязательно по этому поводу. Нацу подумалось, что Люси наверняка сейчас тоже тихо дышит в своей постели, закрыв глаза и ни о чем не думая. Драгонслеер корил себя за то, что они в это ввязались. Его безукоризненное чутье буквально вопило, что это путешествие не закончится хорошо. Хотя с другой стороны, и плохо оно тоже не может окончиться. Нацу чувствовал. А он доверял самому себе. Скорее всего, это задание окончится… неожиданно. Так, как никто не мог предугадать. Если раньше Драгнил мог сразу сказать, с чем они вернутся в Магнолию, читая любое поручение, как открытую книгу, то в этот раз Драгонслеер, наверное, впервые растерялся. Впервые за всю свою жизнь. Странный город, странные люди, все странное, вот только Люси, как это привиделось Нацу, кажется все это до боли знакомым. Словно бы она была здесь раньше. И это еще больше заводило в дебри, завлекало в тупик и перекрывало выход к нормальным суждениям. Вновь заворочавшись, Убийца Драконов снова подумал, что под боком действительно не хватает Люси. И этот факт удручал... Но все-таки попытавшись вновь угомонить свое тело и взять под власть разум, Нацу вспомнил о том, что если пистолет появился в первом действии спектакля, то в четвертом он должен выстрелить. И это была, скорее, не присказка, не приговорка, а закон жизни.