Пух. Перья. Чешуя.

Драко не просто нервничал. Он потихоньку начал поддаваться панике. Не счесть, сколько раз он ласкал себя с мыслями о Гарри. В душе, после тяжёлого рабочего дня, представляя, как заботливые руки любимого помогают ему расслабиться и выплеснуть накопившееся напряжение. В своей спальне, в сладкой утренней полудрёме, мечтая о ленивых пробуждениях рядом с уютным тёплым телом, ещё немного влажным после ночных ласк. Да что греха таить, даже в рабочем кабинете, фантазируя о суровом Поттере в аврорском облачении, жёстко втрахивающем его в письменный стол. Но сейчас, когда Гарри Поттер вдруг наконец-то, словно в прекрасном сне, материализовался посреди его спальни, Драко с ужасом почувствовал, что на него от волнения накатывает мучительная тошнота. Живот неприятно скрутило, несмотря на все возможные опорожнительные и очищающие заклинания, которым он предусмотрительно подверг себя в душе. Мысль о том, чтобы сбросить с себя шёлковый халат и остаться абсолютно обнажённым перед Гарри, казалась невозможной и пугающей. Гарри впился взглядом в напряжённое, розовое после горячего душа лицо Драко в обрамлении потемневших от влаги, немного завившихся на кончиках волос. — Разрешишь мне тоже воспользоваться душем? — тихим и слегка хриплым голосом спросил он. — Да, конечно, — Драко прерывисто вздохнул, радуясь отсрочке. Прислушиваясь к шуму воды, он лёг на кровать, так и не сняв халат и безуспешно пытаясь успокоиться. Зная, насколько импульсивным и горячим может быть Поттер, Драко совсем не был уверен, что у того хватит терпения как следует растянуть его, поэтому он сам тщательно подготовил себя в душе. Однако взглянув на свои тонкие изящные пальцы и вспомнив ощущение от толстого члена Гарри в своей ладони, Драко в нарастающей панике всхлипнул, представив, насколько больше ему предстоит принять. И — да, он боялся. Боялся не столько болезненных ощущений и дискомфорта, сколько того, что разочарует Гарри своим недостаточным энтузиазмом, своей неопытностью и стонами боли вместо криков наслаждения. Он так погрузился в свои упаднические мысли, что не заметил, как перестала литься вода, как Гарри вышел из душа и опустился на кровать, уже полностью обнажённый, обнимая со спины, обволакивая собой, обдавая загривок горячим дыханием. Драко вздрогнул. Гарри нежно, почти невесомо поцеловал его шею, влажный висок. — Ты так и не снял халат. Почему? — прошептал он. — Драко, что с тобой? Ты жалеешь, что пригласил меня? Передумал? Боишься? Что не так? Считаешь, что мы торопимся? Мне уйти? Драко, напряжённо застывший в его объятиях, дёрнулся от последних слов, как от удара, и, развернувшись к Гарри, взглянул на него полными ужаса глазами. — Нет, Гарри, нет, не уходи! — в голосе отчётливо зазвенели предательские слёзы от осознания того, что он только что умудрился всё испортить. Сейчас Гарри, его Гарри встанет, оденется и уйдёт, глубоко разочарованный жалким трусливым девственником Малфоем, уйдёт к своему Энтони, который всегда с радостью готов подставить сладкую упругую попку для всего, что бы Гарри ни захотел с ним сделать. Не будет же он ждать, пока неженка Драко соизволит справиться со своей неуместной паникой и расслабиться! Драко даже не осознавал, что дрожит, что по его лицу текут, перегоняя друг друга, крупные слёзы, зато это прекрасно увидел Гарри. Немного опешив, он тут же взял себя в руки и принялся сцеловывать слёзы с лица Драко, нежно поглаживая его по спине и шепча: — Я не уйду, глупый, не уйду, куда же я денусь от тебя? Мы не будем делать ничего такого, чего бы ты сам не захотел, нам не обязательно… Мерлин, Драко, как, ну как в твою блондинистую голову пришло, что я буду принуждать тебя к чему-то?! — Но я сам… сам позвал тебя, а теперь… — убито прошелестел Драко, слегка расслабляясь под ласковыми, невинными поглаживаниями. — Молодец, что позвал, — Гарри чмокнул его в покрасневший шмыгающий нос. — Я буду рад провести ночь, просто обнимая тебя, честно! Хотя, признаюсь, это будет нелёгкая задача, — хохотнул он, гладя теперь мягкие волосы и пытаясь заглянуть Драко в лицо. Сам не осознавая того, что делает, Драко облегчённо выдохнул, вцепился в Гарри, оплетая его руками и ногами и инстинктивно начиная всё настойчивее потираться об него. Гарри зашипел и, судорожно сжав ягодицы Драко ладонями, неимоверным усилием воли вернул свои руки на его поясницу. — Ох, — пробормотал Гарри, — это будет сложнее, чем я мог предположить… Но Драко уже не слушал его. Напряжение разом схлынуло, отпустило его, и он со стоном впился в рот Гарри. Словно пружина страха, сжимавшаяся внутри его живота, распрямилась и с силой толкнула его к лежащему рядом парню, заставляя прикусывать его губы, вцепляться в него пальцами, вжиматься в его тело в попытке слиться, стать одним целым. Потеряв голову от накатившего возбуждения, Драко нетерпеливо зарычал, вырвался из ответных объятий, сорвал с себя халат и снова приник к Гарри, кожа к коже, задыхаясь от новых ощущений. Гарри с трудом оторвался от его губ, успокаивающе поцеловал уголки распахнувшихся в разочарованном непонимании глаз, и змеёй скользнул вниз, целуя исчерченную шрамами грудь, живот, истекающую смазкой головку члена. — Гарри, что ты… — жалобно пискнул Драко. — Не бойся. Позволь мне, — Гарри нашёл его ладонь и переплёл их пальцы. — Я не трону тебя. Только минет. Позволь! Драко вскрикнул и широко развёл ноги, согнув их в коленях. Гарри нежно сжал в ладони яички и, приласкав их, провёл языком от основания до сочащейся головки, а затем взял в рот. Драко тоненько заскулил, не помня себя, принялся толкаться бёдрами вверх, и Гарри позволил ему это, расслабив горло, чувствуя себя абсолютно счастливым, лаская Драко и извлекая из него все эти умопомрачительные всхлипы, стоны и надрывное: «Гарри!», которое заставило его излиться, даже не успев прикоснуться к себе. ***** Драко думал, что не сможет уснуть до утра, пытаясь запомнить, навсегда запечатлеть в своей памяти, каково это: нежиться в надёжных объятиях Поттера. Ведь неизвестно, захочет ли тот ещё когда-нибудь разделить с ним постель, после того, как Драко так позорно и малодушно пошёл на попятную. Но сон одолел его, уставшего от долгой ходьбы по лесу, перенервничавшего, разморённого ласками. Проснувшись, Драко с затаённой радостью отметил, что Гарри ещё сладко спит, что-то ласково бормоча во сне, и решил, холодея от собственной смелости и наглости, разбудить его… так же, как тот вчера «успокоил» его самого. Почувствовав горячие губы, с энтузиазмом обхватившие его утренний стояк, Гарри шокированно распахнул глаза, но тут же с блаженным «ммм!» отдался неумелым ласкам. Драко опозорился по полной — не сумев глубоко взять в рот, безнадёжно сбившись с ритма, закашлявшись в решающий момент и обплевав всё спермой. Гарри притянул его к себе, целуя глаза, щёки, вылизывая испачканный рот. Драко позволил себе несколько мгновений насладиться этой заботой, прежде чем сердито отпрянуть и горестно зашипеть: — Что, Поттер? Разочарован? Я настолько жалок, что… — Ага. Ужасно разочарован! — подтвердил Гарри, даже не пытаясь спрятать лукавые смешинки в глазах. — Кто ты, унылый депрессивный блондин, и куда ты дел моего заносчивого и самодовольного парня?! Самого лучшего во всём — от зельеварения до секса? — Так глумиться над поверженным — низко для благородного Героя, не находишь? — скривил губы Драко. — А кто сказал, что я глумлюсь? — изумился Гарри. — У меня только что было лучшее пробуждение в моей жизни! — Ну-ну, — процедил Драко, не в силах даже добавить яду в свой севший голос. — А как же твой… Энтони? Ещё скажи, что он не подставлял тебе свою идеальную упругую задницу каждое утро! Картины безудержного утреннего траха на кухонном столе с участием Гарри и идеального блондина без спросу всплыли в мозгу Драко, заставив его страдальчески сморщиться. — Не-а! — весело помотал головой Гарри. — Энтони всегда дрых до полудня. Так что мне приходилось справляться с утренней эрекцией самостоятельно. И возможно даже, представляя своего невыносимого школьного товарища, ну, знаешь, того самого, что учился на Слизерине и вечно портил мне жизнь. Улыбка тронула губы Драко, и Гарри подумал, что ради этой улыбки готов до конца своих дней довольствоваться одними лишь минетами. Или дрочкой. Или даже просто невинными объятиями, в которые он тут же заключил слабо сопротивляющегося Драко. ***** — Э-э, Драко… — Гарри растерянно шарил рукой под кроватью. — Послушай, я что-то никак не могу найти свои, кхм… трусы. — Может, в душе оставил? — предположил Драко, уже успевший целомудренно прикрыть все особенно соблазнительные участки своего тела. — Не-а, там их не было, — отозвался Гарри, свесив с кровати голову. — Точно помню, что, вернувшись из душа, положил их вместе с остальной одеждой. — Попробуй «Акцио!», — посоветовал Драко, и, не дожидаясь, сам вскинул руку с палочкой: — Акцио, трусы Поттера! Не прошло и полминуты, как в спальню ворвался летящий по воздуху мохнатый чёрный зверёк с длинным рылом, сжимающий в лапах кусок красной ткани, при ближайшем рассмотрении оказавшийся трусами Гарри. — Нюхлер! — ахнул Драко. — Снова сбежал из клетки. Но… это странно. Обычно его прельщают только блестящие предметы. Хотя... если подумать, трусы блестящего аврора Поттера можно с натяжкой посчитать «блестящим предметом»… — он, фыркнув, с трудом вырвал из цепких лапок зверька поттеровскую пропажу, дав нюхлеру взамен новенький галлеон, и, развернув скомканные трусы, разразился хохотом: — Снитч, Поттер! Серьёзно? Ты носишь трусы с золотым снитчем на причинном месте! Неудивительно, что Сники соблазнился ими. Да этот снитч просто глаза слепит! — Дай сюда, язва слизеринская! — Гарри со смехом попытался выхватить трусы с сияющим снитчем из рук Драко, завалив его на кровать и покрывая кусачими поцелуями. Оставленный без присмотра нюхлер по кличке Сники не упустил возможности опустошить карманы обоих парней, резво шныряя в груде брошенной одежды и нисколько не смущаясь доносящимися с кровати развратными стонами.