Сводный Брат

Лукас.

— На этот раз ты зашла слишком далеко, Сюзанна, чертовски далеко. Ты думаешь, я пошутил насчёт пояса? Думаешь, это грёбаная шутка, да? Пришло время тебе научиться каким-нибудь грёбаным манерам, малышка. — Что ты делаешь? — испуганно спросила она. — Лукас, какого чёрта ты делаешь? Я крепко прижал её грудью к ее спине. Её тело было таким маленьким, придавленным моим весом так сильно, что я чувствовал ее дыхание. — Ты напросилась на это, милая, ты просила об этом каждый грёбаный день, что я тебя знаю. Я встал, сильно надавливая ей между лопаток, чтобы удержать её в нужном положении. — Не смей двигаться, Сюзанна, не смей, чёрт возьми. Она повернула голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Оно побелело, брови высоко поднялись в застывшем оживлении. Она не издала ни звука, когда я расстегнул ремень, ни единого грёбаного звука. Я сложил кожаную петлю пополам, крепко прижал её к руке. Она вздрогнула от удара, и вместе с яростью, похоть проложила дорожку прямо вдоль моего позвоночника. Я задрал мягкий белый хлопок ночной рубашки, затаив дыхание от красоты её задницы. Она была идеально сложена, молочно-белая плоть покрывалась гусиной кожей у меня на глазах. Она снова вздрогнула, когда я просунул пальцы под её кружевные белые стринги, и ахнула, когда я спустил лоскут ткани вниз по бёдрам. Она сжала ноги вместе, но не успела скрыться. Блядь. Я был твёрд. Чертовски жёсткий и злой. Во мне шла война, борясь за самообладание, я изо всех сил старался дать задний ход и убраться оттуда, из этого грёбаного безумия. Я сделал шаг назад, позволив ремню безвольно повиснуть на моем бедре. Сюзанна не зашевелилась. Она не пошевелила ни единым мускулом. Наконец раздался её голос, тонкий и прерывистый. — Лукас… — Заткнись! — закричал я.- Хоть раз в жизни, просто заткнись нахуй! Мой член пульсировал в джинсах, гудя от потребности в жестокости, потребности наказать. Она выгнула спину, рыжие кудри заблестели в свете, падающего из щели двери. — Лукас, пожалуйста… — Заткнись, я сказал! Я чувствовал свой пульс в висках, бурлящий от адреналина. — Ты заткнешься, если не хочешь пожалеть об этом. Она снова повернула голову, на этот раз медленно. Я видел, как её губы беззвучно шевелятся, самое тихое произнесение. Я придвинулся ближе, напрягаясь, чтобы услышать ее грёбаные извинения. Но извинений не последовало. — Пожалуйста…— прошептала она так тихо, что это было похоже на дыхание. Её большие, широко раскрытые глаза, маленький плотно сжатый рот. — Извинись, — рявкнул я. — Последний шанс. Она покачала головой, затем отвернулась, прижавшись лицом к столешнице. Она убрала руки в стороны, прижав ладони к дереву. Я видел, как напряглись мышцы её ног, как мягкие округлости задницы приготовились к наказанию. Я сократил расстояние между нами, выпрямившись рядом с ней. — Ты очень, очень плохая девочка, Сюзанна Линденберг. Извинись сейчас же, или я покажу тебе, как бывает с плохими девочками. Её дыхание было поверхностным и судорожным, но она не пошевелила ни единым мускулом. — Последний шанс. Я прижал руку к её пояснице, и она ахнула, переминаясь с ноги на ногу. — Оставайся на месте. Мой член дёрнулся в джинсах, достаточно набухший, чтобы, блядь, лопнуть, и я сдался, сдался всей этой грёбаной массе. Я почувствовал, как она задрожала, у неё перехватило дыхание. Я ждал, впитывая тишину, ждал, пока она не выдавила из себя слова. — Пожалуйста… — захныкала она. Я взмахнулся ремнем, сильно прижимая его к плоти. Она извивалась, как рыба, визжа от шока и боли. — Вот что происходит с подлыми, грязными девочками в этом доме, — прохрипел я. — С этого момента ты будешь хорошей. Действительно чертовски хорошей. — Ой! — взвыла она. Я бил её так сильно, снова и снова, жестоко кусая кожу, пока она не попыталась вырваться. Я спокойно вернул её в исходное положение. — Прими свое наказание, как хорошая девочка, — прошипел я. Её колени сомкнулись, дыхание стало прерывистым. — Лукас, нет, пожалуйста! — воскликнула она. Её наполненный болью всхлип был самым сладким звуком, который я когда-либо слышал. Я погладил её по волосам, дразня локоны своими пальцами. — Позволь мне научить тебя, как быть хорошей девочкой! По-настоящему хорошей, — я нанес сильный удар по бёдрам, и её тихое хныканье было музыкой для моих грязных ушей. Это подстегнуло меня ещё больше, терзая её мягкую плоть жёсткими, громкими ударами. Я избил ее задницу до крови, достаточно сильно, чтобы она тряслась от адреналина, дергаясь при каждом ударе. Я остановился только тогда, когда запыхался, осматривая повреждения. Девушка была сломлена, рыдала, прислонившись к столу, и, все же, она не отодвинулась от меня. — Теперь ты усвоила свой урок, маленькая Сью? Она кивнула, хватая ртом воздух. Я опустил ремень, чтобы провести пальцами по розовым рубцам на её заднице. — Ты запомнишь это, не так ли? Бип. Бип. Бип. Раздражающий звук буквально вытащил меня со сна. — Сука, — сказал я, когда осознал, что мне снилась Сюзанна. Она мне, блять, и здесь покоя не даёт. Что это такое? Она явно появилась в моей жизни, чтобы добить меня, — подумал я. О значение этого сна, мне даже думать не хотелось. Я выпил кофе и принял горячий душ, чтобы привести мысли в порядок. Был третий день пребывания в Америке, я всё ещё привыкал к смене часового пояса. Не знаю, как отец мог так легко жить в этих двух кардинально разных странах, — подумал я, когда выходил из отеля. Меня пригласил Большой Дэн на встречу, и всё моё прибытие здесь, я только занимался работой. — Доброе утро, ты выглядишь лучше, — заметил Дэн, когда я вошёл в его офис. — Да, стал лучше спать, — я откинул мысль о сне, который видел. — Вот и славно. Ты мне нужен бодрым, тем более с учётом происходящего, — я заметил, что Большой Дэн выглядел серьёзным и обеспокоенным, но решил ждать, пока он сам не скажет почему. — После вчерашней нашей встречи, я встретился с Доном Абелем, как и собирались. Он упомянул тебя, сказал насколько ты похож на отца. В общем, я не знаю, что им здесь наплели, но у них явно поехала крыша. С этими людьми разговаривать невозможно. — Почему? — Сейчас идут выборы в Конгрессе США и один из избирателей связался с мафией, и теперь они думают, что приобрели власть. — С кем? — Кто-то из республиканцев. Не имеет значение. Важно то, что остаётся лишь один вариант. Вчера с Дэном мы обдумали все ситуации и их исходы, и последним из них была война. Но это было не выгодно ни нам, ни им. — Ну, если решения нет… Большой Дэн договорил за меня: — А его нет. Поэтому ты возвращаешься в Швецию и ждёшь моих приказов. Идём по плану, впускаем в Денвер под видом переговоров и решаем проблему разово. Сделаем это под конец подсчёта голосов, когда они поймут, что проиграли и не захотят вступать в бой. — Отлично. Если на этом всё, я куплю себе билет на завтра. Я встретил Роберта, когда заходил в лифт. Он был нашим хакером и головой всего IT управления. — Лукас? Давно не видел тебя! Пока лифт ехал до нужно этажа, мы успели завести небольшой разговор, и он пригласил меня в паб, где обычно собирался со своими друзьями. — Рад был повидаться. Встретимся вечером. А в следующий раз как приедешь — звони. — Да, обязательно. Он стал удаляться, но в последний момент я решил его остановить. — Ты же находишь информацию на разных людей? Ты можешь найти человека по имени Джеймс, который связан с Сюзанной Линденберг. Она жила и училась в Денвере. — Только по одному имени? — Это всё, что у меня есть. — Хорошо, постараюсь, — он записал себе всё в блокнот. — Спасибо большое.