хочется

Женя привычным жестом поправил массивные наушники, удобно умещая их на голове так, чтоб они не сильно пережимали кудри и не тянули за волосы. Он сам толком не знал, почему всегда надевал именно эти наушники, когда садился болтать с кем-то. В них он походил на грустного дотера или стримера на Твиче, но сейчас почему-то понял, что они навевают ему воспоминания о доме и общежитии в Центре: о времени, когда приходилось уживаться с кучей других людей и никому не мешать. Сейчас он сидел в квартире один, рядом никого не было, но наушники добавляли ощущение какого-то тепла. Женя откинулся на стуле, качнув его расшатанную спинку назад, и рывком подвинулся вперед, скрипнув колесиками. На экране светилось уже открытое приложение Дискорда со стройной колонкой собеседников слева. По центру был открыт диалог с профилем Лины, чья аватарка и ник никак не напоминали о её имени и инициалах в реальной жизни – какое-то сладко-медовое прозвище и фотка рыжего кота, смешно высунувшего язык. Женя усмехнулся от нежности, переполнившей его сердце. Он почему-то подумал, что этот профиль, как ничто иное, олицетворяет Линину суть. Он подтянул к себе мышку и крутанул колесико вверх, отмечая стройные ряды их видеозвонков, коротких и длинных, но зачастую все же длинных, и домотал до слов «Это самое начало вашей легендарной беседы...». Пока что оно было не таким уж легендарным – переписки с друзьями, конечно, были длиннее этой как бы не в десятки раз, но все равно это уже много, особенно для такого короткого промежутка времени. Да и сейчас не друзья, а именно Лина составляла большую часть его жизни... Не успев погрузиться в меланхоличные рассуждения, он дернулся от резкого звука звонка, прозвеневшего в ушах – механическая мелодия, похожая на синтезатор, уже набившая оскомину, но до боли родная. Женя, не глядя на экран, двинул мышку вверх и щелкнул, доверившись мышечной памяти, на кнопку «Принять вызов» – и мелодия угасла. Он еще плотнее подвинулся к столу, всматриваясь в экран – аватарки в центре экрана прижались друг к дружке, и от этой дурацкой мысли он смущенно улыбнулся. – Привет, – сказал он, смотря на то, как кружок аватарки Лины обвивает зеленая полоска. И спустя секунду, до него донесся ответ: – Ну, привет, – Лина как будто слегка усмехнулась, послышался странноватый шуршащий звук – такой, будто по стене скользит тяжелая ткань, штора, сорвавшаяся с карниза. Женя подождал с пятнадцать секунд, и уже собрался что-то сказать, как Лина чертыхнулась и, судя по всему, вскочила. Штора полетела вниз еще стремительнее, как будто на земле поменялась гравитация. – Так, прости, я заварила чай, но забыла притащить методичку. Женя хихикнул – он представил как Лина с недовольным лицом выкарабкивается из кровати, где с трудом пристроилась так, чтобы выпрямить спину, и хмуро, как насупленный хомячок, оглядывается на прикроватный комод. И вот она уже наверняка протянула к нему руку с кружкой, чтобы поставить её, как Женя, пытаясь попасть в такт этому движению, мягко посоветовал: – Только поставь аккуратно, чтобы не задеть локтем потом. Секундная задержка. – Ты что, экстрасенс? – весело произнесла Лина, и что-то задребезжало – наверняка она развернула кружку ручкой к стене. Пару шагов, по ощущению – одно резкое движение воздуха в микрофоне у наушников. Шуршание молнии, скрип – и Лина словно прыжком переместилась обратно на кровать. – Ладно, чай потом попью... Все равно он горячий, – произнесла она, прижавшись к стенке. – Сразу будем заниматься? Ты не устал сегодня еще?.. (От меня) Женя с готовностью качнул головой отрицательно, будто Лина могла это видеть, а потом бодро ответил: – Неа, все норм, – хотя, конечно, он немного притомился, стоило признаться самому себе по секрету. Однако Лине он выдавать это не собирался. – А ты как? – Тоже нормально, но я бы посмотрела какое-нибудь видео, чтобы взбодриться, – прозвучало в наушниках чуть виновато, – сегодня мы много сделали. Я как из универа пришла, даже методу не достала. Просто валялась на кровати... – Аналогично, на самом деле... Только я поел еще немного. Думал поиграть во что-нибудь, но... – но сегодня Женя даже не успел подумать о том, что хочет провести время за компьютером, хоть это всегда была его первая мысль при попадании домой. – Но как-то не придумал во что. Дота надоела чёт в последнее время... – Ох, да мне бы твои проблемы! – присвистнула Лина, очевидно, поерзав на месте. – Я большую часть времени успокаивала подружаню. Опять ей что-то грустно... – Что-то серьезное? – чуть механически поинтересовался Женя, уже проводя в своей голове математический анализ гипотетической подружани. Лина часто упоминала общими словами о своих подругах, но часто не называла имен, а говорила в общих чертах, из-за чего обширное количество её подруг сливалось в голове в одну большую гига-подругу. Анализ ничего не показал, но Лина сама разбила его догадки: – Да так, у Марины опять что-то с предками... Ничего особенного. – Она прокашлялась и, очевидно, потянулась все-таки за чаем. – У меня соседка ушла к друзьям. Вроде, её сегодня не будет. Наконец-то смогу посмотреть видосы без наушников... – А при соседке нельзя? Лина вздохнула. – А я ж говорила – она ботает с утра до вечера, не хочу ей мешать. – Понимаю... Последняя фраза неловко повисла в воздухе, непонятно, заканчивая или продолжая диалог. Женя вздохнул, выпустив воздух сквозь неплотно стиснутые губы – получилось тихое, шуршащее «пфф». Он оглянулся на свою пустую квартиру и снова уставился в монитор, где продолжали жаться друг к другу аватарки. Женя уже начал забывать, что такое «кому-то мешать», потому что сам он смотрел видео исключительно без наушников, частенько включая их на фон за обедом. Мылся он, неплотно закрыв дверь ванной; и ему начинало казаться, что так было всегда. Женя не был сентиментальным, но в темноте комнаты, освещенной лишь белым экраном, он на секунду почувствовал себя брошенным ребенком. – Мне в голову что-то странное пришло. – Что? – отозвалась Лина с небольшой задержкой. – Я говорил, что жил в общаге, да? Легкий смешок в трубку. – Конечно, – и вправду, вопрос глупый – за последнее время он рассказывал столько историй о своих друзьях, Центре, что забыть этот факт было сложно. Женя рефлекторно улыбнулся и, нахмурив брови, отрицательно покачал головой, будто стряхивая с себя последние слова. – Я думал, что привык жить один, без родителей, и обвыкнуться жить тут в одиночку будет легко. Это и правда не сложно, и даже гораздо удобней... – Это классно, наверное, – задумчиво произнесла Лина. В наушниках что-то глухо стукнуло. Женя, закрыв глаза, откинулся на спинку стула и представил, что Лина прижалась затылком к стене и рассматривает деревянную почерневшую основу двухъярусной кровати над головой. Наверное, там так тесно, в этой общаге. Лина тоже одна, сидит там, в пустой комнате, вдали от дома, родных, друзей... Совсем как он сам. – Классно. – Женя согласился немного сухо, но искренне. И вправду, было удобно. Но... – Но иногда я скучаю по своим друзьям из общаги, тому, как кто-то вечно бухтит за ухом, тихо смотрит видосы Давга под одеялом. – Давга? – Ага, я тебе могу как-нибудь показать пару его видосов, – улыбнулся Женя, наклонившись к монитору и подумав, что с этим надо пока повременить: вдруг он ненароком нанесет ей психологическую травму подобным контентом. И чего хуже, она посчитает его странным и не поймет подобного юмора. Лина засмеялась. – Ты чего? – с легкой опаской спросил Женя. – Мы собирались позаниматься химией, а сами опять разговариваем. – Голос Лины прозвучал в противовес этой серьезной фразе мягко и нежно. Как прикосновение ладони к щеке. – Но мне так даже больше нравится. У Жени перехватило дух. – Я тоже скучаю по друзьям. С Мариной мы, конечно, и так вживую не общались, но все равно... Вроде бы раньше все было где-то рядом, а теперь уже как-то далеко... – Ага, – согласился Женя. И задумчиво посмотрел в окно. В доме напротив маленькими желтыми огонечками сверкали чужие квартиры. Женя представил, как Лина, улыбаясь, наматывает шнурок толстовки себе на палец.