Легенды не умрут

Чёрные птицы. Чёрные птицы. Вороны. Грачи. Галки. Много чёрных птиц, слишком много птиц. Они кружили над Акирой, явно желая оторвать от него кусочек. От него все хотят оторвать кусок. Шики. Первая и единственная чёрная... Не птица. Змея? Кошка? Не суть. Не важно. Просто Шики резко ворвался в его жизнь, перевернул её с ног на голову, оставил лишь голый остов, на который пришлось заново наращивать мясо. Заново учиться жить. И сейчас над Акирой кружит стая чёрных птиц. Он хочет закрыть голову руками, обнять себя и сжаться в комок. Хочет вновь ощутить хоть что-то... Хоть что-то. Птицы кружат, их много. У них звуки неразборчивые, слишком громкие, их так много. Слишком много птиц. Слишком много звуков, много страха и запаха крови, который даже сюда проникает. Акира закрывает глаза, когда стая чёрных птиц бросается на него. И вместо того, чтобы вцепиться в него своими когтями, они проходят сквозь него. Одна за другой. Открывает Акира глаза уже в другой реальности. В другом месте. Его тело что-то сотрясает. Ему жарко, ему противно. Ему липко. На нём только белая рубашка. Она жалкой тряпкой висит на плечах. Она не скрывает вообще ничего. К его телу прижимается ещё кто-то. Кто-то, Акире незнакомый. Акира не понимает вообще ровным счётом ничего. Потому что помнит только Нано. И помнит, что смолчал. А надо было остановить. Но слишком поздно всё понял. Слишком поздно, уже тогда, когда чья-то сильная рука вытащила его душу из тела. Нано решил, что раз они не будут едины в жизни, то будут едины в смерти. И едва не забрал Акиру с собой в пекло. Но чёрные птицы. Они не атаковали. Они защищали. Они защищали его от Нано. До Акиры доходит полный ужас его положения. Он лежит на кровати. Почти обнажен. И не сопротивляется. Надо исправлять. Акира ослабевшими руками пытается ударить того, кто его... Трахает. Но, кажется, он теперь не в состоянии дать хороший апперкот. Потому что слабак. Такой, как говорил Шики. Тому хоть бы хны. Он даже заливисто ржёт прямо Акире в лицо. Мысль о Шики пробуждает в нём ярость. Акира хочет убить этого человека. Но это не Шики. Совсем не Шики. Поэтому... Акира берёт первое, что лежит на полке, не с первого раза, потому что руки и пальцы ослабли. Потому что увесистая книга так и норовит выпасть из его слабой хватки. Но. Один хороший удар увесистой книгой приводит громилу в чувства. Акира бьёт ещё раз. На сей раз сильнее, так как из него вышли, и книгу получилось перехватить двумя руками. Ему удаётся скинуть его с кровати и самому с неё встать. Акира продолжает бить книгой, которая по иронии оказывается Библией. И Акира бьёт так, как никогда не бил. Громила не ожидал такого, поэтому даже не успевает ничего сделать с непослушной шлюхой, которая внезапно захотела крови. Тонкая рука берёт со стены какое-то тупое копьё. И оно неожиданно легко, с одного удара входит в тело, как нож в тёплое масло. Акира смотрит на своего насильника глазами убийцы. Смотрит, как Шики в свои лучшие годы. Без дымки того безразличия. Его серо-голубые глаза горят, в них ярость, гнев. В дверь кто-то стучит, раз и два. Акира втыкает копьё тупым остриём в глаз. С противным бульканьем он вытекает. Только на сей раз Акира сжимает копьё двумя руками, потому что не уверен, что сможет себя защитить. Его руки слишком ослабли. Дверь вышибают с громким стуком. Акира видит главную чёрную птицу. Акира направляет копьё на неё. Тупое остриё упирается Шики в подбородок. – Кто разрешил псине лаять на хозяина? – интересуется Шики, скорее, по привычке. Скорее, уже устало и инертно. – Пошёл нахуй. – не церемонясь отвечает Акира, не думая даже отводить копьё. – Я не твоя псина. Шики на пару секунд закрывает глаза. Он не верит. Но когда открывает, видит эту же картину. Акира, который так ещё и не убил. Акира, который уже без дымки равнодушия, без пустоты в глазах. Шики улыбается. Он готов смеяться. Он готов даже помолиться. Потому что... Акира вернулся. Вернулся к нему. – Всё правильно. – одобрительно говорит Шики и всё же улыбается. – Я скучал.