Вера в шанс: точка отправления

Дивин уже давно закончил заполнять таблицу про ткани, когда классу наконец разрешили взять микроскопы и рассматривать группы клеток поближе. Сначала он подставил под объектив гладкую мышцу, потом кожу… — Дашь посмотреть? — спросил А́ксиль, сосед Дивина по парте. — Да, конечно. — Сатансон отодвинулся от окуляра и придвинул микроскоп к другу. Пока Аксиль рассматривал клетки, Дивин думал о том, что ему было бы интересно взглянуть на кровь под микроскопом. Парень достал из рюкзака циркуль и попытался проткнуть иглой палец. Потом достал ножницы, немного закатал рукав и попытался порезать кожу в области предплечья. — Ты что делаешь? — испугался Аксиль, закончив рассматривать ткани и увидев, чем занимался друг. — Мне хочется посмотреть, как выглядит кровь под микроскопом. — Так сейчас же принесут, дурак, убери все режущие предметы с парты. Сейчас же! — А, да? Ну так сказали бы сразу. Хотя под стеклом она наверняка мёртвая. Гораздо интереснее смотреть, как двигаются тельца в свежей крови. — Успокойся, вампир фигов. Нам на следующем уроке тест писать, так что уделяй больше внимания тому, как выглядят ткани, какую функцию они выполняют, и этому всему. А вот и кровь, кстати, — заметил сосед и взял одно предметное стекло из коробочки. Дивин вздохнул, но убрал циркуль и ножницы со стола. Когда Аксиль закончил рассматривать кровь, он пододвинул микроскоп ближе к Сатансону. Парень прислонился к окуляру. Были видны неподвижные кровяные тельца бледно-красного цвета. Вроде бы интересно, а вроде бы… — Дивин, ты там заснул, что ли? — спросил Аксиль и ткнул его в плечо. — Сдавай кровь и бери нервную ткань. — Я не заснул. — Сатансон отодвинулся от окуляра и вытащил стекло из-под зажимов на предметном столике. — Сейчас возьму. Дивин вернул кровь в коробку и взял нервную ткань.

***

— Ты какой-то кровожадный в последнее время, — сказал Аксиль, когда ребята шли домой. — Я так не думаю, — возразил Дивин. — Я просто проявляю научный интерес. — Я не только про сегодняшний день. Полторы недели назад ты увидел мёртвую мышь и принялся её рассматривать, трогать. Ты раньше не любил ужасы, а сейчас читаешь их тоннами. Когда мы пошли на первый этаж коротким путём через крыло, которое всегда заперто, ты увидел на ступеньке лужу томатного сока и очень расстроился, что это не кровь. Не отрицай, я заметил это. Может, что-то не так? Или это моя больная фантазия? — Если честно, то да, последнее время я чувствую себя плохо, — признался Сатансон после пары секунд раздумий. — Математичка вечно меня ругает за малейшую ошибку, мама, когда дома, ругает меня за то, что я не вытираю пыль, хотя я её вытираю, просто она появляется снова и снова, тройки для неё — это трагедия хуже моей смерти, она может спокойным тоном довести до слёз… Так хочется вернуться в детство, когда меня реально любили и заботились обо мне. Тогда и папа был рядом. А сейчас рядом только ты, и только тебе я могу так откровенно выговориться. Во мне сейчас столько гнева… На математичку, на маму, на папу, за то, что ушёл, что хочется убить кого-нибудь. — Эй, спокойнее. Это хорошо, что ты выговорился мне, нельзя держать всё это в себе, иначе ты реально кого-нибудь убьёшь или убьёшься. У мамы синдром отличника, тройка — тоже неплохая оценка, честное слово, это средняя оценка. И нельзя абсолютно всё знать на пятёрку. Хоть что-то ты да забудешь, и это абсолютно нормально. А пыль… Она всегда будет, достаточно раз в неделю её вытирать. Плакать не надо, хотя иногда лучше выплакаться, чем держать это в себе, это не стыдно. Если тебя пытаются довести до слёз, ты держись. Даже если внутри ты уже хочешь провалиться сквозь землю и не возвращаться, то внешне ты должен быть сильным. Да и внутри тоже. Убеждай себя, что ты не заплачешь. Всё нормально будет, не переживай. Аксиль обнял друга за плечи. — Спасибо большое, твои советы гениальны. — Дивин обнял его в ответ. И всё же он получал не менее «в тему» советы, если опускал подробности про то, что он после «встречи» с мёртвой мышью нашёл её потом и копался в её внутренностях.