Вера в шанс: точка отправления

— Разве можно ненавидеть родного сына за то, что он не решил одну задачу? Выгонять из-за этого из дома? Хлестать ремнём? — бормотал себе под нос Дивин, идя по холодной вечерней улице. Солнце уже почти зашло за горизонт, но ещё освещало золотые листья на деревьях последними лучами. На небе не было почти ни одного облачка, и можно было даже заметить, как на нём появлялись звёзды. Но Сатансон не замечал всей этой красоты. Он шёл, сам не зная куда, пытаясь заметить хоть одно живое существо, на которое можно было выплеснуть свой гнев. Тут он услышал знакомый гогочущий смех. Это был Вимп со своими друзьями. Вечно они издевались над и так несчастным Сатансоном за то, что он такой ботаник. Парень надеялся, что свита Вимпа его не заметит, но не тут-то было. — Да это же наш Сатансон! — сказал один из компании. — И что это ты гуляешь один на ночь глядя? — Отстань, — ляпнул наспех Дивин и хотел пройти мимо, но этот верзила прижал его к задней стене подъезда. Вокруг не было ни души. — Отпусти его, Мальт, я сам разберусь, — сказал Вимп. — Ну что, малявка? Наругали из-за четвёрки? — Нет, отпустите меня! — Парень тщетно пытался выбраться из толпы окруживших его амбалов. — С чего это то мы должны тебя отпускать? — произнёс Вимп, скорее оскалившись, чем улыбнувшись. — Как папочка твой поживает, кстати? — Не твоё дело. — Сатансон сейчас побил бы кого-нибудь, только бы выбраться отсюда и уйти подальше. — А что ты такой неразговорчивый? — Пошёл нахрен! — не выдержал Дивин. Пару секунд повисла тишина. — Опачки, — пробасил Вимп и ударил парня коленом в живот. Сатансон согнулся пополам от боли, но через пару секунд разогнулся и резко ударил Вимпа в лицо со всей ненавистью, которая была в нём. Верзила отшатнулся, хватаясь за челюсть. Походу, Сатансон выбил ему зуб. — А вот за это ты мне ответишь, — прошипел Вимп и хотел ударить парня, но тот еле-еле успел отшатнуться, и кулак Вимпа врезался в стену. Вимп завыл от боли. — Парни, бей его! Куча амбалов из пяти или шести человек набросилась на Дивина, но тот не растерялся и начал давать отпор, со всей ненавистью защищаясь. Конечно, бой был нечестный, ведь целая пятёрка здоровых парней шла на одного бедного Сатансона. Огромные кулаки били его по лицу, животу, ногам, и непонятно как он ещё не упал. Но тут парень вспомнил, что взял с собой нож. Здравый смысл говорил ему, что это всё равно не самая лучшая идея, ведь он мог даже убить кого-нибудь, но лютая ненависть правила сейчас Дивином, и он запихнул эту мысль куда подальше, вытащил нож и резанул одного амбала по руке. Тот взвизгнул и отошёл. — Ах так?! — другой здоровяк хотел заломить Сатансону руку, в которой он держал нож, но тот переложил режущий инструмент в другую и всадил амбалу в бедро. — Не подходите ко мне, — отрывисто прохрипел Дивин будто не своим голосом. — Да ну его нафиг, ребят, — сказал один шкаф и направился быстрым шагом подальше от подъезда. Остальные быстро убежали за ним, только Вимп напоследок ляпнул что-то вроде: «Я с тобой ещё разберусь». Только здоровяк с порезанным бедром никак не мог их догнать. Это оказался Мальт. — А ну стой, — сказал Сатансон, схватив его за капюшон толстовки. — Куда собрался? Я ещё не закончил. — Парень пнул его в живот, и здоровяк отлетел в сторону с криком боли. — Отыграюсь на тебе, — сказал Дивин с дьявольской ухмылкой на лице. Никогда он не думал, что с такой жестокостью и наслаждением будет мучить людей, ведь сам всегда осуждал любое насилие. Только последние полторы недели с ним начало что-то твориться. Здоровяк закрывал лицо руками, сжимался в комок и причитал что-то наподобие: «Не надо, я так больше не буду». Ему было стыдно. Ведь только недавно он сам был на месте Дивина, а теперь, униженный, корчился от боли на мокрой холодной земле. Его били и резали его руки и ноги, будто он был каким-то уродливым щенком. — Ненавижу вас всех, — повторял Сатансон, делая порезы на теле парня всё глубже и длиннее. Мальт боялся заглянуть в тёмно-карие глаза Дивина, ими на него смотрел будто сам дьявол. — Ты такой плохой мальчик, — вдруг сказал Сатансон. — Тебя нужно наказать по всей строгости и со справедливостью, которую ты заслуживаешь. — Ботаник сгрёб в охапку амбала и содрал с него толстовку. Здоровяк опять прижался к стене, начиная дрожать от холода и покрываясь мурашками. — Убери руки, — прорычал Дивин, пытаясь отцепить руки амбала от его тела и поудобнее его расположить. В итоге парень не выдержал и проткнул его ладонь ножом. Сатансон уложил Мальта поудобнее и начал водить кончиком ножа по его груди и животу. — Что с тобой сделать? Может, начать отрезать тебе пальцы? Или выпустить тебе кишки? Или вырезать тебе глаза? — Дивин скорее обсуждал это сам с собой, чем обращался к Мальту. Ботаник стал делать небольшие порезы на теле амбала. — И всё же для начала я сделаю гирлянду из твоих кишок. Сатансон потихоньку начал протыкать ножом живот здоровяка, закрывая тому рот, чтобы он не кричал слишком громко. Кровь полилась из раны ручьём, и вот-вот здоровяк должен был потерять сознание. А Дивин делал надрезы всё шире и глубже. Когда он был удовлетворён размером раны, тот запустил руку в тёплую плоть и вытащил из чужого живота кишку. Мальт уже лежал в полумёртвом состоянии. Но Сатансону было мало — он проткнул парню оба глаза. Пульс Мальта был совсем слабый и редкий. Ещё чуть-чуть — и остановился бы совсем. Дивин со всей силы ударил ножом в грудную клетку амбала, но так, чтобы не задеть сердце. Он расширял рану, пока туда не смогла пробраться рука парня, и, когда он был доволен надрезом, Сатансон запустил руку в грудную клетку здоровяка и потихоньку вытащил из неё самое главное, что было у человека, — сердце. С органа стекала кровь по рукам ботаника, сердце перестало биться.

***

Дивин проснулся под деревом в соседнем дворе, в углу, скрытом от посторонних глаз большими густыми зарослями молодой облепихи, которая была тут точно сорняк. Поначалу Сатансон не мог вспомнить, как он здесь оказался, но потихоньку перед глазами начали проплывать картины вчерашнего вечера: как его выгнала из дому мать, как его били парни Вимпа, как Дивин достал нож и ранил кого-то, как он доставал сердце из груди кого-то из них, как тащил мёртвое тело с кишками навыпуск к мусорным бакам и, еле подняв тело здоровяка, запихивал его поглубже в мусор. Следов преступления не было. Обмакнув руку в какую-то лужу, он попытался смыть кровь и вытер ладонь о штаны. Когда он дошёл до хорошо спрятанного места в соседнем дворе, то достал из рюкзака одеяло, закутался в него и лёг на траву. К Дивину пришло осознание того, что он натворил. Он убил человека. И очень жестоко убил. Пусть этот человек и пытался побить Сатансона, он же слышал, как тот говорил, что больше не будет, как искренне просил пощады… Дивину самому стало страшно от своих действий. Он огляделся. Солнце только что поднялось из-за горизонта, людей на улице была пара-тройка человек, и те быстро проходили мимо, куда-то спеша и не замечая ничего вокруг. Дивин поднялся на ноги, сложил одеяло, убрал в рюкзак и пошёл домой. Он не знал, что его ждало там. Не знал, что будет, если в убийстве Мальта станут подозревать его. Но знал, что с этим нужно будет делать. И, скорее всего, об этом лучше никому не говорить. Даже Аксилю.