И вечности мало

      Теодора степенно вышагивала по мостовой. Италия была красивой страной, а Форрамо — красивым городом, где каждый закоулок мог считаться произведением искусства. Девушка наслаждалась пребыванием здесь. Она давно хотела оказаться в Италии, поэтому при новом переезде выбор пал именно на эту страну.       Душа Теодоры, израненная и измученная, отдыхала. Теодора всегда ценила красоту и находила в ней способ отвлечься от проблем, невзгод и боли. Она могла, будучи в любом месте мира, присесть на лавочку, достать листы или блокнот (смотря что у нее было под рукой) и начать писать. Ее записок хватило бы с лихвой на целый сборник рассказов, из которых складывалась ее вечная жизнь. Но это было чем-то личным, ведь в своих записях она обращалась к людям из своего прошлого: Лоуренсу, Йоке, Фридриху, Курту, Джону. Да, даже Джону.       Ей хотелось поведать кому-то о приключениях, в которых ей удалось побывать, о проблемах, которые на пути встречаются часто, а когда ты — бессмертная, то особенно часто. Но доверять Теодора не могла больше никому, оттого и бережно хранила все в памяти или на бумаге.       Каждый раз она перевозила с собой кипы бумаг, коробку памяти и пару вещей, без которых обойтись было нельзя. Начиная новую жизнь в новом городе, в новой стране, она не забывала свой багаж. В ее шкафу было много скелетов, но никто бы их не обнаружил, ведь она бы никогда не пустила никого в свою жизнь.       Увлекшись идеей о новой статье, разоблачающей деятельность и личность мадам Розетты, Теодора устроилась работать в Дом. Терпеливо ждала, пока все к ней привыкнут, пока тайны выйдут наружу, пока случится что-то из ряда вон выходящее. И оно случилось, девушка написала статью, а после уехала дальше. Пунктом назначения стал неприметный городок в Англии. Там она собиралась остаться ненадолго, чтобы просто перевести дух, подумать обо всем произошедшем.       Теодора устала бегать. Ее жизнь продолжалась, но она сама давно остановилась на месте. Да, пред ней были огромные возможности для развития, но они не были ей нужны. Менялось место жительства, имя, фамилия, история, язык, но не внутреннее ее состояние. Она все так же страдала от душевной боли, не могла отпустить его, забыть о своей любви к нему.       Лоуренс был единственным, кого Теодора любила за всю свою долгую жизнь. Она помнила его лицо до мельчайших подробностей. Он часто снился ей, его образ не покидал ее мыслей. Ни один другой мужчина даже любовный интерес в ней не вызвал, а Лоуренс влюбил ее в себя моментально.       И Теодора была счастлива, что ей удалось однажды повстречаться с ним, прожить вместе жизнь, пусть и недолгую. Зато полную воспоминаний, нежности и ласки. Она вспоминала о каждом дне с теплом, а сердце щемило от тоски. Лоуренс был ее: подходил по всем признакам, любил без остатка и был любим взаимно, знал ее и узнавал заново.       В своих снах Теодора воссоединялась с любимым и каждый раз молила высшие силы о том, чтобы она не проснулась. И каждое утро открывала глаза, по щекам текли слезы, наступало одиночество. Горькое и тяжелое. Это был выбор, который сделала не она. Как сказала Фортуна в своем предсказании. И то была чистая правда. Правда, с которой Теодоре приходилось мириться, но смириться она не сумела.       И вот одной ночью ей вновь приснился Лоуренс. И все, казалось бы, как и всегда, но что-то в нем изменилось. В родном голосе слышалась грусть, а во взгляде читалось сожаление. И Тео спросила его, что же произошло.       Лоуренс просил отпустить его. Молил даже. Он видел Теодору с высоты небес, был обречен видеть ее страдания, ее мучения. И он был рад, что она до сих пор его любила, но больше не мог выносить этого. Его сердце разрывалось и он испытывал ту же боль, что и его любимая жена.       Теодора рыдала, не в силах и согласиться, и отказать. Но Лоуренс был непреклонен. Ему нужно было уйти, но это не значило, что нужно было выкидывать его из своей памяти, из своего сердца, из всей своей жизни, нет. Его просто нужно было отпустить. Забыть о боли или хотя бы постараться.       И Теодора поклялась ему. Наутро она проснулась с ощущением невероятной легкости. Ее боль не прошла, но притупилась. Сам Лоуренс повлиял на это, подтолкнул ее к этому шагу. И даже если он был всего лишь игрой воображения Теодоры, это помогло.       Она начала искать прелесть в жизни и находила ее в каких-то мелочах. Она старалась не только ради себя, но и ради любимого.       Она отпустила его. Не искала его образ повсюду, пусть и засыпала с надеждой на то, что он придет к ней во сне. И они смогут быть вместе, пусть и только в царстве Морфея. — Я нашел способ помочь тебе, если ты все еще этого хочешь, — сообщил он однажды. — Ты просто уснешь, а потом окажешься со мной.       И она пошла на это. Прожила свой последний день в этом мире, счастливо встретила свою смерть в собственной постели. И оказалась на небесах в объятиях горячо любимого мужа, которому оставалась бесконечно верной.       Теперь были только они.